Читать книгу Остров Понкайо: Стеклянный флаг - К. В. Холден - Страница 2

8 сентября, 2008 год

Каждое утро вот уже на протяжении пяти месяцев Лола просыпалась в одно и то же время: между пятью и семью часами утра. Лежа в кровати, она слушала перестук волн о борта яхты и наблюдала, как меняются оттенки предрассветного неба и проплывающих мимо облаков в прямоугольном иллюминаторе над головой.

Увидев черный дым, она резко села. Яхта горит?! Но запаха гари нет. Да и случись что с «Миленой», вахтенный сразу бы поднял всех на уши. Или это на острове? Лола соскочила с кровати, торопливо натянула шорты и босиком выбежала в кают-компанию, где стояла тишина и никого не было. На ступеньках трапа чуть не поскользнулась, пулей вылетела на кокпит и встретилась с ошарашенным взглядом Гедеона.

Не считая уже имеющихся повреждений, яхта была цела. Задыхаясь от волнения, Лола посмотрела налево, но небо отливало невинной утренней лазурью. И на острове также не наблюдалось никаких признаков дыма.

– Что случилось? – Гедеон подошел к сестре.

Лола почувствовала его руку на своем локте, повернула голову и растерянно посмотрела на брата. Он с тревогой заглядывал ей в лицо.

– Что с тобой?

– Я… кажется, видела дым… – ответила она, путаясь в мыслях.

– Дым? – Гедеон сразу насторожился. – Где?

– Не уверена, но… если смотреть из моей каюты… он шел откуда-то с той стороны…

Лола указала налево. Гедеон взял бинокль и долго всматривался в зеленые горы и небо вокруг них, но ничего не обнаружил. Может, дым принесло с противоположной стороны гор?

– Оттуда, говоришь… – произнес он наконец, опустил бинокль, но продолжил удерживать взгляд в указанном направлении. – Я за островом уже два часа наблюдаю, но никакого дыма не видел.

– Как странно… – пробормотала Лола.

– Густой дым? – Гедеон посмотрел на сестру.

– Нет, не сказала бы… – припомнила девушка.

– Как от костра?

– Даже не знаю… Он был черный, но редкий… рвался… Мне сначала показалось, что яхта горит.

Гедеон в задумчивости постучал пальцами по биноклю, который продолжал удерживать в руках.

– Этот остров пудрит нам мозги, – со злостью высек он. – Или те, кто здесь живет. Они играют с нами. Мы должны уехать отсюда, пока ничего не случилось.

– Почему, Гедеон? Мы ведь даже не осмотрелись толком. Мне наверняка привиделось. Мы все уже начинаем видеть и слышать то, чего нет. Но все эти видения, заметь, как-то связаны с близостью цивилизации. Это в нас говорит желание вернуться домой.

– Или же… – хмуро ответил Гедеон, – мы в самом деле слышали тот самолет, но наша рация неисправна, и он попросту не узнал о нас, потому и не вернулся. Или он летел сюда, на этот остров, и прекрасно все слышал. Может, нас ждали раньше, но мы немного запоздали. Откуда им было знать, что мы на две недели застрянем в одном квадрате.

– Хочешь сказать, он слышал нас, но намеренно ничего не сделал?

– Здесь могут обитать вовсе не дикари, – все также мрачно продолжал Гедеон. – А вполне себе разумные аборигены. Но это вовсе не значит, что они будут рады гостям. Люди не для того перебираются жить на отдаленный остров.

Над джунглями вспорхнула стая разноцветных птиц. Лола проводила ее рассеянным взглядом.

– У меня столько предположений уже набралось, – признался Гедеон. – С каждым часом их все больше, и все они не в нашу пользу.

Лола убрала за ухо прядь волос и только сейчас вспомнила, что даже не причесалась. Прямо так и выскочила из каюты: с растрепанным хвостом на макушке, в футболке для сна и босиком. Неудивительно, что Гедеон всполошился.

– Ты хочешь уехать?

– Хочу, – тут же ответил Гедеон. – Прямо сейчас бы обрубил швартов и снялся с якоря.

– Но тебя что-то удерживает. Наверно, мысль о том, что самолет не вернулся за нами, потому что не услышал. А дым просто мог привидеться мне со сна. Это ведь вполне возможно?

Гедеон молча надвинул кепку на глаза и бросил на остров недружелюбный взгляд.

– Давай устроим мозговой штурм? – предложила Лола. – Как сказал бы Максим, сообразим на троих. Только я сначала умоюсь и приготовлю нам завтрак, ладно? Тогда и поговорим.

Он кивнул. Перед тем как спуститься на нижнюю палубу, Лола оглянулась. Сидя на скамье, Гедеон заносил в судовой журнал новые события. В такие минуты девушка всегда представляла, что подумал бы другой человек, прочитав эти записи. Какими бы, в свою очередь, представлял себе их троих?

Лола захватила полотенце и отправилась в гальюн. Вернувшись в каюту, девушка переодела футболку и обулась в специальные мокасины для яхты, непромокаемые, с круговой шнуровкой и белой подошвой, которая не скользила и не оставляла черных полос на пайоле. Она быстро причесалась, заплела волосы в простую французскую косу и отправилась готовить завтрак.

Всего на «Милене» было три каюты: одна в носовой части, две в кормовой. Кают-компания заменяла на яхте гостиную, поэтому была обставлена соответствующим образом: два мягких дивана и широкий стол с откидными столешницами. Здесь же, над спинками диванов, имелись углубления-полки с книгами в непромокаемых обложках. Среди них было несколько художественных произведений, а также морская литература: инструкция по ведению радиотелефонной связи, правила радиообмена, безопасность на море и сигнальная азбука: семафорная, флажковая и азбука Морзе. Но основное место на полках занимали лоции – небольшие справочники с подробной информацией обо всех навигационных и географических особенностях тех мест, по которым был проложен курс двухмесячного перехода «Милены».

С левой стороны кают-компании, между боковиной дивана и поперечной переборкой гальюна, разместился штурманский стол с креслом. Переборками на яхтах назывались стены. Они разделяли части палуб на каюты, а также шкафы и ниши для хранения вещей. Под откидной крышкой штурманского стола хранились карты, измеритель и линейка для работы с ними, необходимые документы, три исписанных судовых журнала, ежедневник с основными фразами для общения на море, компас-пеленгатор, секстан и справочник по оказанию первой помощи.

В углу за гальюном находилась первая кормовая каюта, где жил Максим. Каюту справа занимал Гедеон. Между ними был трап, ведущий к Г-образному выходу на верхнюю палубу. Сверху он закрывался сдвижным люком, а спереди – дополнительным вертикальным щитом, или брандерщитом. На «Милене» вместо него были установлены деревянные дверцы. Это избавляло от необходимости ломать голову, куда девать брандерщит, когда он не нужен.

Прямо напротив каюты Гедеона как раз вместился камбуз – небольшая угловая кухня, в которой для экономии места было только самое необходимое: газовая плита с крышкой-столешницей, встроенный в стол холодильник, несколько шкафчиков и две мойки, огороженные от кают-компании деревянной переборкой. Посуду на яхте мыли морской водой и при необходимости ополаскивали пресной. Для этих целей на мойке был установлен дополнительный кран.

Яхта была маленькая, всего десять метров в длину, и передвигаться по ней было непросто, особенно в сильную качку. Вся посуда убиралась в шкафы, дверцы фиксировались защелками, чтобы содержимое не высыпалось наружу. Специальные зажимы и борта на газовой плите не позволяли горячему чайнику или кастрюле соскальзывать на пол, а термопара – датчик температуры – моментально гасила газ, если на нижнюю палубу задувал ветер.

Максим вышел из каюты в половине девятого. На завтрак была вареная гречка. Устроившись с тарелками на деревянных скамьях, они рассматривали остров, который во всей красе сверкал перед ними в утренних лучах солнца, и обсуждали свое непростое и спорное положение. Несмотря на ранний час, было жарко. Пока солнце не поднялось выше и не раскалило пайол и скамьи, Гедеон натянул над кокпитом парусиновый тент.

Максим внимательно выслушал рассказ Гедеона и Лолы, но не согласился с девушкой, что дым причудился ей со сна.

– Огонь вполне могли очень быстро ликвидировать.

– Ты тоже за то, чтобы уехать? – спросила Лола.

– Фух, ну и жарища… Ты меня неправильно поняла. У них что-то пыхнуло, и они бросились тушить пожар. Вот почему дым так быстро исчез: пламя не успело разгореться. Нет, я бы не хотел отсюда уезжать. Если здесь кто-то живет, нам могут помочь. Уверен, звук горна они не слышали и даже не знают о том, что мы здесь.

– Нам могут помочь, – недовольно повторил Гедеон, даже не пытаясь шутить. – Или зажарить на костре и съесть.

– И при этом они… владеют личным самолетом? – с удивлением уточнил Максим. – Или он привозит им гарнир?

– Одно другому не мешает, – возразил Гедеон. – Как будто нельзя жить на острове, летать на личном самолете и при этом есть людей.

Он сказал это без тени улыбки, продолжая хмуриться.

– Согласись, уже один факт владения личным самолетом говорит о том, что цивилизация рядом. Ведь куда-то же они летают. А если самолет не их и просто им что-то привозит, он привозит откуда-то. – Максим не сводил с друга своих зеленых глаз. – И это место находится рядом, иначе бы не хватало топлива на дорогу. Ну скажи, что я не прав.

– Гедеон, ты же сам говорил, что самолет мог не услышать нас, потому и не вернулся, – напомнила Лола.

– Это не я сказал, а Макс, – сухо отрезал Гедеон. – Я просто с ним согласился.

– Да, у нас явно не все в порядке со связью, – повторил Максим то, что написал чуть раньше в судовом журнале. – Неизвестно, сколько еще «Милена» продержится на плаву. Узнаёшь свои слова, камрад?

– Ну, узнаю. И что?

– Помнишь, мы говорили о том, чтобы сварганить новую мачту? Пока у нас не было для этого места. На тех песчаных огрызках, что попадались нам по пути, мы не задерживались из-за приливов. Но теперь у нас появилась возможность, камрад. Разве ты не видишь? Здесь достаточно и места, и материала. Мы починим яхту, залатаем паруса, укрепим все, что еще не до конца сломано, и наконец-то возьмем ситуацию в свои руки.

– Хорошая идея, – одобрила Лола.

Из джунглей донеслось басовитое щелканье какой-то птицы. Через минуту присоединились другие и зачастили хором, перебивая друг друга.

– Вы двое видите только хорошее. Моя задача видеть плохое и заранее просчитывать все, что может с нами случиться.

– Камрад, мы пять месяцев ждали такого шанса. Возможно, нам вообще не надо будет ничего строить, если цивилизация рядом. Подождем, пока мимо не пройдет какое-нибудь судно или не пролетит еще один самолет. Ближе к берегу у нас больше шансов, что нас найдут.

– Нам необязательно переезжать на остров, – добавила Лола. – Постоим здесь, сделаем еще пару кругов на динги… Осмотрим берег, кокосов наберем про запас. А потом, если все будет спокойно, можно будет задуматься о переезде.

Максим кивнул, соглашаясь с ее словами, и перевел взгляд на угрюмого капитана.

– Каких кокосов? Предлагаете оставить яхту без присмотра?

– Я останусь, – вызвался Максим. – Или ты. Пойдут двое. Мы же не собираемся заходить в джунгли. Так, на берегу потопчемся и все.

Гедеон мрачно хмыкнул, но не ответил. Лола и Максим видели, что эта идея – не только набрать кокосов, но и вообще остаться на якоре в здешних водах – не нравилась ему все больше и больше, но у него не было прямых доказательств против острова. Судя по взгляду капитана, достаточно будет одного единственного намека, чтобы он отшвартовал яхту и погнал прочь. Точнее, позволил ветру и волнам унести их отсюда. Погнать они при всем желании не смогут.

После непонятного случая с дымом Гедеон отложил поиски пресной воды на острове. А о том, чтобы поехать искупаться под водопадом, понятное дело, пока и речи быть не могло. День проходил как обычно. Гедеон и Максим по очереди стояли на вахте, а свободные часы отдыхали от солнца на прохладной нижней палубе и ковырялись в моторном отсеке. Лола приготовила обед, после чего затеяла стирку. Она еще вчера днем замочила в тазу грязную одежду. Когда «Милена» была цела и невредима, команда стиралась в маринах, но после аварии пришлось вспоминать те способы, которыми пользовался отец Гедеона во время своего полуторалетнего перехода. Грязную одежду стирали вантузом в тазу или набивали в мешок и тянули за бортом.

Был уже час дня, приближалось время обеда. Максим только снялся с вахты, но с кокпита пока не уходил, сидел на скамье и разговаривал с Гедеоном. Они помогли Лоле поднять таз с бельем на верхнюю палубу, но ее саму без головного убора не пустили, отправили обратно вниз за кепкой.

Солнце припекало спину и покалывало кожу на открытых руках и ногах. То и дело поглядывая на остров, любуясь зелеными горами на фоне безоблачного неба и вспоминая бирюзовые лагуны на юге, девушка развесила одежду на леерах и зафиксировала прищепками из нержавеющей стали, которые не оставляли пятен ржавчины и крепко удерживали вещи даже при сильной болтанке и порывистом ветре.

Пообедали все вместе на кокпите и принялись решать, кому ехать осматривать берег.

– Лучше бы вообще пока не соваться на остров, – проворчал Гедеон.

– Но мы не станем уходить далеко, – отозвалась Лола. – Наберем кокосов и сразу назад.

Гедеон погрузился в мрачные раздумья. Было видно, что ему очень не хочется отпускать ее на берег. Не важно, с кем.

– Камрад? – прервал Максим затянувшееся молчание.

– Езжайте вы, – пасмурно бросил Гедеон. – У меня как раз вахта. Лола, не забудь кепку, слышишь? И переобуйся.

Лола и Максим взяли с собой по рюкзаку, чтобы сложить в них кокосы, сгрузились в динги и отправились на остров. Гедеон внимательно наблюдал за ними с кокпита, выпрямившись во весь свой немаленький рост.

Проведя первую половину дня в прохладной тени парусинового тента и нижней палубы, Лола и Максим едва не зажарились, когда оказались на солнцепеке. Волны игрались спутанными сетями зеленых водорослей и, пенясь, щедро заливали пальмовый лес. Было время прилива. Береговая полоса истончилась, отмель придвинулась, и некоторые отбившиеся от рощи пальмы оказались в воде. Лола и Максим в четыре руки затянули динги на мелководье и фалинем привязали к стволу одной из пальм, рядом с которой было меньше всего воды.

– В джунгли не заходите, – предупредил строгий голос Гедеона. – И чтоб на виду все время были, ясно?

Максим снял походную рацию с пояса и развернулся к яхте, где на кокпите возвышалась долговязая фигура капитана.

– Помним, камрад.

Лола помахала брату. Гедеон в ответ просто поднял руку.

В пальмовой роще стояла приятная полутень. На берегу дул горячий ветер, закручивал пыльные вихри из песка и приносил горьковатый аромат мангровой листвы.

– Гедеон сам не свой, – вздохнула Лола.

– Да уж, – бросил Максим. – Он хотел разжаловать себя и сделать меня капитаном, но я отказался. Не говори ему, что знаешь. Гедеон меня по голове не погладит, если узнает, что я проговорился.

– Не скажу. Давно это было?

– Это повторяется по два-три раза в месяц, Лола. В те дни, когда на него особенно находит.

– Я вижу, что ему очень плохо. Но ведь он не позволяет себе помочь, каждый раз просто уходит от темы и все. А ты говорил с ним?

Максим недовольно покачал головой.

– Тысячу раз уже пытался ему вдолбить: нет здесь ничьей вины! Он только огрызается. «Не лезь, не приставай, сам разберусь».

– Вот-вот, мне почти то же самое отвечает, но другими словами. Мне начало казаться, что я делаю ему только хуже, когда упоминаю об этом, и я перестала. Сейчас не знаю, правильно сделала или нет…

– Правильно. Нажимать на него и принуждать к разговору тоже нельзя. Лучше ему от этого точно не станет. Если мы будем настаивать на его невиновности, он подумает, что мы пытаемся его оправдать, и только еще сильнее закопается в своей вине. Пока он не доставит нас домой целыми и невредимыми, разговаривать с ним бесполезно.

Они медленно брели по роще в поисках кокосов. Отрывисто пикнули часы на запястье Максима. Три пополудни.

– Что-то я ни одного кокоса не вижу… – удивленно пробормотала девушка. – И в океан их унести не могло, приливные волны сюда не дотягиваются.

– Хм…

– Думаешь, здесь кто-то живет?

– Ну, однозначного ответа у меня пока нет. Здесь вполне может кто-то обитать – или же сюда могут приезжать откуда-нибудь неподалеку.

– Нужно сказать Гедеону. Он хочет уехать отсюда, но лично мне кажется, что нам лучше подождать помощь на острове. Тем более совсем рядом пролетал самолет. Здесь у нас больше шансов, что нас найдут. Ты как думаешь?

– Если честно, не знаю.

– Утром ты сказал, что здесь мы сможем построить мачту и наконец взять ситуацию в свои руки. И что этой возможности мы ждали пять месяцев.

– Так я и не отказываюсь от своих слов. Логика вроде подсказывает, что лучше остаться. Но этот остров внушает мне какое-то странное чувство, которое я не могу объяснить. Он притягивает, но не как красивое место, а как-то по-другому. Когда я пытаюсь дать этому определение, мысли сразу пускаются вразлет, и я не могу подобрать ни одной верной. Не привык доверять своим чувствам, предпочитаю слушаться разума, но в этот раз он как будто подавлен. Вот почему мне хочется уехать отсюда. И одновременно с этим не хочется.

Лола выслушала его очень внимательно.

– У тебя нет такого ощущения? – спросил Максим.

– Не знаю, после того что случилось утром, во мне все перемешалось. Но у этого острова очень сильная энергетика. Правда, я не понимаю, откуда она исходит. С виду обычный тропический остров. Наверно, это как-то связано с тем, что он такой большой, а здесь никто не живет.

– Ну, это еще пока неизвестно.

– Да, вот в чем дело. В этой неизвестности. Не знаешь, чего от него ждать.

– Точнее я бы не выразился.

– И Гедеон говорил нечто подобное… Как же я хочу поговорить с ним! Даже не об острове, не о том, что случилось с «Миленой» и с нами… Просто о какой-нибудь успокаивающей ерунде. Но потом смотрю на него и вижу на лице такую злость, что боюсь даже слово сказать.

– Он злится не на тебя.

– Я знаю, но… я не знаю, хочет ли он вообще говорить с кем-либо.

Максим ответил не сразу.

– Да, это хороший вопрос, – задумчиво бросил он, глядя на песок.

– Мне очень страшно за него, – призналась Лола.

– Он просто сильно сосредоточен на том, как все исправить. Сейчас это владеет им целиком. Он злится не на тебя, не на меня, он зол исключительно на себя. Не бойся говорить с ним, но не обижайся, если он покажется тебе не таким мягким, как раньше.

– Я вовсе не собиралась и не собираюсь на него обижаться.

– Это я так, к слову. Я приглядываю за ним, Лола, не волнуйся. Временами он и меня заставляет понервничать. Но говорю тебе как человек, который знает его всю жизнь: сейчас не тот случай, чтобы давить на него. Ему нужно позволить все исправить. Пусть даже мы не считаем его виноватым. Он считает. И единственный способ для него избавиться от этой чернухи, от чувства вины, что грызет его, это позволить ему лезть из кожи вон. Только так он успокоится.

– Значит, мы должны согласиться уехать отсюда?

– Мы уедем только в том случае, если так будет лучше для всех нас. Решать будем с учетом всех «за» и «против». Никаких голосований, только, что называется, голые факты.

Они остановились.

– Так, здесь внизу кокосов точно нет, – подвел итог Максим. – Перекапывать весь пляж не вижу смысла.

– А наверху?

Пальмы были очень высокие, и определить на глаз, есть ли что-то в их огромных перистых листьях, было сложно. Максим натянул перчатки, чтобы защитить ладони и пальцы от заноз, надел на ноги перекрученную веревку и подхватил еще одну в руки. На пальму он взобрался с натренированной за месяцы ловкостью умелого добытчика кокосов. Лола наблюдала за ним, высоко задрав голову и надвинув кепку на глаза.

– Пусто! – пропыхтел Максим, спустившись. – Следующая!

На пальме по соседству тоже ничего не оказалось. И на следующей. И дальше.

– Долго еще собираетесь торчать на берегу? – недовольно спросила рация на поясе девушки. – Время пятый час!

– Скоро вернемся, Гедеон, – ответила Лола.

– Вы решили все пальмы за один раз облазить? Так вы до самой ночи там застрянете!

– Сейчас уже двинем назад. Не сердись, ладно?

– Лола! – крикнул Максим сверху.

– А?

– Нам нужны пальмовые листья?

– Что?

– Опахало хочешь?

– Зачем?

– Больше ничего нет!

Лола вздохнула.

– Тогда спускайся! – крикнула девушка. – Гедеон уже спрашивает, где мы!

Не прошло и двух минут, как Максим спрыгнул в песок.

– Прямо так и запишем: вылазка за кокосами не удалась, – сказал он, сидя на корточках перед открытым рюкзаком и сматывая веревку. – Черт, все руки в мозолях. Перчатки уже в труху превратились.

– Мы же еще не все пальмы осмотрели. Завтра повторим.

– Можно сегодня вечером сгонять.

– Гедеон не разрешит. Он уже ругается.

– Против начальства не попрешь. – Максим застегнул молнию рюкзака и выпрямился. – Ладно, завтра так завтра.

Увязая в рыхлом песке и загребая его носками ботинок, они не спеша направились к динги. К тому времени уже начался отлив, и волны отступали все дальше, освобождая захваченный берег. Максим отвязал динги, закинул в него швартовый конец фалиня и вместе с Лолой дотащил лодку по мокрому песку до воды.

Девушка первая забралась на борт, приняла от Максима оба рюкзака и распределила их вес между банками. Максим уселся на скамье напротив и уже со своего места отвалил от берега при помощи весла. Аварийную чеку с пружинным проводом он по привычке обвязал вокруг ноги.

Ловко проведя лодку между подводными рифами, Максим вывел ее на открытое пространство, но добавлять оборотов двигателю не стал. Динги на умеренных скоростях подошел к «Милене», где их ждал сердитый капитан, и ткнулся бортом в транец.

– Только горючее зря тратим, – проворчал Гедеон, узнав, что на берегу и на верхушках пальм, которые они успели проверить, не оказалось ни одного кокоса.

– Вот почему завтра мы хотим сгонять с утреца, – сообщил Максим. – Так у нас будет больше времени.

– Не найдете вы тут ничего.

– Попытаться все же стоит. Может, хоть один-два будет, уже кое-что.

– Вы совсем ничего не понимаете? Отсутствие кокосов – прямое доказательство того, что на острове кто-то есть!

– Или сюда приезжают, – парировал Максим.

– Или здесь кто-то живет! – огрызнулся Гедеон. – И если они не выходят к нам, это вовсе не значит, что нас боятся или не знают о нашем присутствии.

– Так можно вечно гадать, камрад. Мы не знаем точно, обитаем этот остров или нет.

– Да все указывает на то, что тут кто-то есть! Это вам все какие-то доказательства нужны. Хотите столкнуться с местными нос к носу? Лично я этого ждать не собираюсь. Отдаем швартовы, снимаемся с якоря, уходим!

Максим не двинулся с места.

– Но если сюда кто-то приезжает, мы можем дождаться тут помощи.

– Или сдохнуть, пока ждем!

Гедеон развернулся к транцу, чтобы отвязать динги и съездить отшвартовать яхту, но Максим удержал его за плечо.

– Ты упустишь возможность, толком даже не зная, обитаем этот остров или нет?

Гедеон вырвал плечо из его пальцев.

– В открытом океане мы в большей опасности, чем здесь, – спокойно добавил Максим.

Капитан развернулся к нему всем телом и сверкнул глазами.

– Повторишь это, когда ночью в нас пустят горящую стрелу? Или бросят бутылку с зажигательной смесью? Или подплывут незаметно, заберутся на борт и перережут нам глотки? Ты повторишь это, когда она… – Гедеон, не поворачивая головы, указал рукой на Лолу, – попадет к ним? Повторишь? М?

Максим смотрел на него дружелюбно и открыто.

– Не поддавайся этой паранойе, камрад.

– Я еду отвязывать швартов. Ты поможешь? Или собираешься демонстративно стоять и ничего не делать?

Максим бросил взгляд на Лолу.

– Помогу, конечно. Давай я сам сгоняю, а ты вытянешь его.

Когда Максим уехал, девушка подошла к брату.

– Гедеон…

– Не сейчас, Лола!

Лола постояла немного у него за спиной, а затем спустилась на нижнюю палубу. На глаза наворачивались слезы. Все плохо. Все очень-очень плохо. Гедеон пытается все исправить, но это все равно что пытаться повернуть время вспять. Никому это не под силу.

Максим не прав. Нельзя позволять Гедеону лезть из кожи вон, ему вовсе не становится от этого лучше. Нельзя оставлять его с этим наедине, ведь он ни в чем не виноват и должен это понять. Он должен это принять и перестать наказывать себя.