Читать книгу Смелость быть собой - Камила Голод - Страница 8

Эмма уже покинула кабинет, а Алан все еще сидел в кресле, погруженный в свои мысли. Рассказ Эммы тронул его и разбудил лавину его собственных переживаний, испытанных в детстве… С десяти лет он жил с мамой. Отец умер от осложнений после гриппа, так как вовремя не обратил внимания на свое недомогание, а потом было слишком поздно. Алан был единственным ребенком в семье, так что вся ответственность, вся «мужская» забота о маме легла на его плечи. Он был для своей матери и сыном, и мужем, и отцом. Мама им гордилась. Хотела, чтобы сын принадлежал только ей. Она сходила с ума, когда Алан уходил встречаться с друзьями. Заставляла его учиться. Не разрешала даже посещать кружки, потому что считала, что внеклассные занятия отвлекают от основной учебы. Алан даже не мог сам выбрать себе одежду или рюкзак, потому что она всегда «знала, как лучше» и совершенно не обращала внимания на желания взрослеющего сына. В этих отношениях было много нездоровой ревности и тотального контроля.

Конечно, свободолюбивому Алану такой порядок не нравился. Он постоянно сопротивлялся, но затем растущее чувство вины и постоянное ощущение огромной ответственности за маму заставляли Алана идти ей на уступки. Он страдал. Чувствовал себя одиноким. Сломленным. Недооцененным. Ему казалось, что он всего лишь марионетка в цепких маминых руках.

Но в один прекрасный день терпение Алана лопнуло, и он заявил матери, что уезжает в другой город. Переводится с информатики, которую изучал уже полгода, на психологию. Мать, конечно, пришла в ярость. Обвиняла Алана в том, что он никчемный сын, что отцу было бы стыдно за него, что если она сейчас умрет от инфаркта, то в этом будет виноват Алан и только Алан, и он себе этого потом никогда не простит. Слышать такие слова было больно, ведь то была мама – самый дорогой и самый близкий ему человек. Но он также понял, что ни в одном из прозвучавших обвинений не было ни слова о нем самом. Он никогда не слышал, чтобы мама говорила, как любит его, как он ей дорог, как ей грустно без него. Все время все разговоры были только о ней и о том, как ей будет плохо. Алан почувствовал себя отвратительно: потерянный, расстроенный и одинокий.

Мама так и не простила Алану его отъезда. И хотя формально они общаются, иногда созваниваются, иногда пересекаются у родственников, но как бы Алан ни старался наладить отношения, как бы ни объяснял маме, почему ему пришлось уехать, она его не простила, и от каждой ее фразы веяло холодом.

Почему же Алан все-таки решился на такой судьбоносный шаг в своей жизни? Потому что понял, что этот терроризм со стороны матери, это полное поглощение его эго никогда не прекратится. И что это не из-за него, просто мама сама хочет так жить. Ей так удобно, она так привыкла. А самое ужасное, что она совсем не готова искать компромиссы, выслушать и, наконец-то, услышать своего сына. И еще Алан понял, что если он сейчас не сделает этот шаг в своей жизни, то этой своей жизни у него никогда не будет: он не станет самостоятельным, у него не появятся отношения, он не сможет узнать и познать мир, потому что для него миром навсегда останется только его мама. И поэтому, хоть сердце у него разрывалось, руки дрожали, а глаза были полны слез, он решительно уехал в другой город, чтобы строить свою собственную жизнь. Ему было чрезвычайно жалко, что мама вдруг исчезла из его жизни. Порой ему хотелось услышать, как она его любит, хотелось сказать о том, как сильно он любит ее. Он хотел прижаться к маме и рассказать ей о своих успехах, своих взлетах и падениях, он мечтал с ней подружиться. И ему было сложно принять тот факт, что его желание никогда не осуществится и что он один из тех выросших детей, которые постоянно ощущают странный любовный голод. Алан принимал реальность такой, какая она есть, но где-то в глубине своей души наивно надеялся, что в один прекрасный день чудо все-таки произойдет и его отношения с мамой наладятся.

«Любопытно, что клиент выбирает психолога, интуитивно чувствуя, что и тот в своей жизни сталкивался со схожей проблемой. Хотя, может, это и совпадение», – думал Алан, запирая кабинет на ключ.