Читать книгу В огненном плену - Карен Мари Монинг - Страница 12

Часть I
Глава 7

Оглавление

Почти убийственная ночь.

Лор

– Кто я? – требовательно спрашивает блондинка, стоящая на коленях у меня между ног.

А я так, мать ее, хочу разрядиться, что у меня сводит зубы.

Я знаю, какой ответ она желает услышать. Блондинка желает, чтобы я назвал ее госпожой. Вроде бы она тут доминирует. Она уже дважды пыталась заставить меня это сказать, исподволь считая, что я этого не замечу из-за реально офигительных вещей, которые она вытворяет с помощью губ, языка и безупречного скольжения зубов. Мало кто из женщин способен этому научиться.

Зря она тратит время. Этого не будет. Из меня не выдавить ни капли покорности. Я альфа-самец до чертова мозга костей.

Я отстраняю голову блондинки от своего паха и широко ей улыбаюсь. Горячие страстные блондинки в «Честерсе» идут по пятачку за пучок. Беспорядки на прошлый Хеллоуин проредили Дублин, убойный мороз на некоторое время запер город, но все быстро восстанавливается. Люди хлынули сюда, обживают оба берега реки Лиффи; их привлекают оттепель, восстановленное энергоснабжение, продуктовые запасы, но большей частью – бесконечный парад сексуально ненасытных Фей, которыми недели напролет забиты бары и танцполы на 939 Ревемал-стрит. Здесь Феи ищут любовников-людей. Самый жаркий, самый опасный ночной клуб Дублина сейчас больше, лучше и опасней, чем когда-либо: «Честерс» у нас Грех-Централ. Тут найдется все, что только можно пожелать.

– Ты не настолько хороша, милая, – улыбаюсь я блондинке.

Мой комментарий гарантированно спровоцирует один из двух вариантов: либо она встанет и обиженно уйдет, либо ее ласки станут еще круче.

Судя по ее уверенности – и голодному взгляду, которым она наблюдала за мной весь вечер, – она не уйдет.

Блондинка смеется и пробегает язычком по губам, и без того влажным, блестящим от слюны. Я опираюсь на стол Ри, раз уж тот на несколько часов отправился на какое-то собрание, и ожидаю ее вдохновленного выступления, рассматривая блондинку и клуб под стеклянным полом. Я люблю жизнь. И буду счастлив, пока по земле ходят женщины. Но если они когда-нибудь вымрут, мне конец. Тогда я отправлюсь искать К’Врака.

Блондинка прикасается ко мне, смыкает губы и… делает какое-то странное кружащее движение, а затем отстраняется.

Я чуть не падаю.

Она просто нереально хороша.

Ее руки на моих ягодицах, а сам я – чертов вулкан, готовый вот-вот взорваться. Проблема в том, что я вулкан уже добрых двадцать минут, но всякий раз, как я приближаюсь к развязке, блондинка делает что-то, что не дает мне разрядиться.

То, что вначале меня заводило, потихоньку превращается в занозу в заднице. Мне уже кажется, что я вот-вот лопну. С меня градом течет пот, а ведь я даже не стараюсь, я лишь предвкушаю возможность взяться за дело. У этой цыпочки чертовски классное тело.

Я обхватываю ее голову ладонями и пытаюсь направить так, как мне хочется.

Блондинка сопротивляется, приглушенно смеясь.

Я отстраняю ее от себя, и женщина смотрит вверх, улыбаясь. У меня на секунду перехватывает дыхание. Ее волосы жаркой спутанной копной обрамляют лицо, именно так, как я люблю, – от вида всклокоченных, как после постели, волос мне всегда хочется секса. Впрочем, как и от множества других вещей.

– Дай мне разрядиться, милая, – говорю я. – А после нас ждет много интересного, если тебя именно это беспокоит.

– Разве похоже, что я беспокоюсь? Я прекрасно знаю, чего ждать от мужчины вроде тебя. Кто я?

Она щекочет меня языком.

Я начинаю двигаться, я уже так близок к развязке, но блондинка вдруг одновременно действует руками и ртом, и в мое тело словно впиваются иглы.

Боль убивает удовольствие.

Бархат ее рта…

Иглы…

Это начинает раздражать сильнее, чем нравиться. А ведь я любитель жестких игр с подходящей женщиной. Или с тремя.

– Скажи «госпожа», – мурлычет блондинка. – Неужели я так много прошу? В обмен на то, что даю тебе почувствовать?

Я размышляю. Она действительно блондинка с классными сиськами. Весь мир в курсе, что я испытываю слабость к этому сочетанию. Потому я и оказался в кабинете босса, опираясь на его стол, мои кожаные штаны болтаются на лодыжках, а все остальное обнажено. Звучит «Pussy Liquor» Роба Зомби. И когда же эта киска собирается довести дело до «ликерчика»? «Это один из лучших моих талантов, но у меня не было шанса произвести на нее впечатление», – поет Роб, а стол подо мной вибрирует в такт басам из клуба внизу.

Люблю я это место. Одно из наиболее удачных наших вложений.

– Это лучший день в твоей жизни, – говорит блондинка. – Признай это.

Не проблема. Именно так я и говорю каждой женщине, которая занимается со мной сексом. Женщинам нравится делать то, в чем они хороши, похвала гарантирует повторение, а каждое повторение служит женщине дополнительной практикой, что в свою очередь гарантирует следующему мужчине еще более острое удовольствие. Учитывая то, как давно и на скольких континентах я это говорю, я вполне уверен, что лично улучшил качество интимных ласк во всем мире.

– Конечно, детка, ты лучшая. В мире. – К слову, это чертовски близко к правде.

– Кто я? – мурлычет блондинка.

Я застонал.

– Ты сучка, которая меня ублажает.

Мы договорились обойтись без имен. Внизу в баре, когда мы выпивали, она попросила называть ее «сучкой». Сказала, что это ее заводит. Позже, смеясь, поменяла псевдоним на «принцессу». Теперь ей нужна «госпожа». Большие запросы. Но некоторые женщины того стоят.

Блондинка снова принимается за дело. Мышцы моего живота сводит, воздух мгновенно покидает легкие. Мне начинает казаться, что это будет лучший оргазм в моей жизни. Если я вообще доберусь до этого проклятого оргазма.

– Ты действительно не понимаешь, правда? – говорит блондинка.

Ее смешок меня щекочет, и волосы на моей шее внезапно становятся дыбом. Что-то темное в этом звуке могло бы меня насторожить, не будь она такой чертовски жаркой.

Кстати о жаре: я смотрю вниз и вижу, как пот стекает по кубикам моего пресса, а затем по ногам. Я буквально стою в луже собственного пота. Какого черта? Ри накрутил отопление в «Честерсе» до сорока по Цельсию? Я горю. У меня кружится голова, как при лихорадке. Которой у меня не может быть.

– Мне плевать. Ты здесь. Я здесь. Сделай еще раз эту штуку языком. Покружи.

– Я тебе намекну, – говорит блондинка и умудряется улыбнуться, не прекращая своего занятия, а мне на секунду мерещатся ряды острых акульих зубов.

Это совсем не та галлюцинация, которую хочешь увидеть, когда занимаешься сексом с женщиной. Я моргаю и вытираю стекающий на глаза пот. Игра света и тени. У нее идеальные зубы, белые, как у кинозвезды, подчеркнутые алой помадой, бóльшая часть которой размазалась по моему телу. О да, я предпочту блондинку с красной помадой в любой день недели, заканчивающийся на «й», – первый, второй… Жизнь прекрасна. Я смеюсь.

Блондинка резко поднимает на меня взгляд, а затем толкает спиной на стол, и мне холодно там, где обжигал ее рот, а потом она уже надо мной, опускается на меня, и я вталкиваюсь в ее тело. Я граната с сорванной чекой. Я чувствую себя так, словно все мое тело вот-вот взорвется, разлетится на части. Проклятье, секс никогда еще не был настолько классным! Я в огне; мне так жарко, что я мог бы поклясться, что стол горит.

Стоп, секунду, он реально горит!

Оранжевое пламя лижет воздух вокруг наших тел, словно мой пот превратился в бензин, растекшийся по полированному черному дереву. Наверное, мы разлили текилу. А на столе, должно быть, стояла свечка. И я распластан на спине прямо в пламени, но отчего-то его не чувствую. Блондинка склоняется надо мной, присоединяется ко мне в огне, сгребает мои волосы в горсть, и мы целуемся.

Это офигительно реально.

Я почти жду, когда запоют райские трубы. Похоже, моя кожа плавится, и мы с блондинкой сливаемся друг с другом. Странная фигня. Но мне никогда еще не было так хорошо.

– Кто я? Неужели так сложно подарить мне такую мелочь? Немного уважения, вот и все, чего я хочу, милый. Я ведь могу так много предложить тебе взамен…

Господи, она говорит совсем как я, вплоть до интонирования слова «милый». Я всегда добивался того, чтобы меня называли так, как я хочу. Я всегда контролировал женщин. Мне мало что нравится больше, чем привязанная к моей кровати красотка, которую я заставляю испытывать наслаждение снова и снова. Так в чем же проблема? Это ведь, как и сказала блондинка, мелочь. Чем мне навредит одно слово? Мой мир не рассыплется от того, что я ради разнообразия позволю женщине командовать, и я, твою мать, это знаю.

Я открываю рот и всасываю язык блондинки, глубоко и жестко, а затем выпускаю его. Я чувствую свой óрган в ее теле и испытываю то же, что и она: я наполняю ее, даю ей все, что она хочет, кроме единственной мелочи, которая отчего-то так для нее важна. Возможно, какой-то мужчина плохо с ней обращался, и теперь ей нужно, чтобы кто-то назвал ее госпожой, – она надеется таким образом вернуть себе немного самоуважения. Возможно, я часть исцеления. А может, это заставит ее испытать такое же острое удовольствие, какое испытываю я. Я люблю женщин. Я хочу, чтобы им было хорошо. Это практически моя миссия.

– Кто я?

Я дважды пытаюсь произнести это слово, но у меня ничего не выходит. Я честно хочу дать ей то, чего она желает, но во мне просто нет этой проклятой покорности.

Блондинка обрушивается на меня и… ох, черт, она меня сжимает! А мышцы у нее там такие, что можно было бы насухо выдоить ими стадо голштинских коров. Я выгибаюсь и едва не взрываюсь, но блондинка снова расслабляется, намекая на то, что может продолжать так всю ночь, если захочет. А эта безумная крошка вполне может этого захотеть.

– Госпожа! – удается мне наконец прорычать. – А теперь дай мне разрядиться или слезай с меня. Я сам возьмусь за дело.

– Скажи, что хочешь меня больше жизни, – воркует блондинка, очень нежно и страстно.

– Конечно, милая.

Я и так далеко зашел. Если Риодан когда-нибудь узнáет, что я назвал какую-то крошку госпожой, он не даст мне спокойно жить.

– Ты умрешь за меня? – спрашивает блондинка, задыхаясь.

Я начинаю понимать, что какой бы классной ни была эта женщина, несмотря на все ее многочисленные таланты, с головой у нее реальные проблемы. Она явно ищет большого сильного мужчину, готового сыграть ради нее в героя. Ну а кто его не ищет? Все женщины за такими гоняются. Я отлично справляюсь с этой ролью. И мне нужно разрядиться. Довольно простой обмен.

Я хватаю блондинку за зад, приподнимаюсь и глубоко вхожу в нее.

– Я буду защищать тебя. Спасать. Хранить твою чертову честь, женщина, если у тебя хоть что-то останется от нее к тому моменту, когда я с тобой закончу. А теперь сожми.

– Но ты готов умереть за меня?

Я не говорю блондинке, что готов ее прибить, если в ближайшее время не получу разрядку. Я ведь могу превратиться – она слишком долго продержала меня на краю. Я становлюсь более резким и небезопасным для женщины.

– Конечно, милая. Как скажешь.

Блондинка не знает, что я не могу умереть. Она даже имени моего не знает.

Женщина отстраняется и улыбается мне, показывая два ряда острых акульих зубов.

Ее волосы темнеют и становятся кроваво-черными. Алые губы блекнут до белизны. А затем до ледяной синевы.

Пламя вздымается вокруг нас. Мне требуется секунда, чтобы понять – оно тоже синее!

Вот черт.

Я смотрю на женщину, отчаянно тормозя с пониманием.

Я слишком близок к оргазму и неспособен быстро соображать. Черт, и ее сиськи слишком близко к моему лицу, чтобы я мог думать.

Невидимая! Эта дрянь Невидимая! Поверить не могу, что сразу этого не распознал. Меня сложно обмануть.

Ну, оказалось, что светлых волос и шикарного тела вполне достаточно.

Она Темная Фея. Они ненормальные ребята, все до единого, и некоторые из них особо сильно сдвинуты.

А еще она хотела, чтобы я назвал ее принцессой… Невидимых. Принцесса…

Я прищуриваюсь, глядя на нее снизу вверх. Не-ет.

Темный Король так и не приступил к их созданию. Они миф. Их не существует. И это, мать их, хорошо. Нам хватает проблем с Невидимыми Принцами.

«О, милый, – мурлычет она в моей голове, – мы совершенно точно существуем. Мы были заперты в библиотеке на маленькую вечность. Один из ваших выпустил нас на волю. И это хорошо. Мужчинам в этом мире дано слишком много власти. Мы это исправим».

– Слезь с меня!

«Ты назвал меня госпожой. Сказал, что умрешь за меня. Ты принадлежишь мне».

Я смеюсь.

– Ага, ну да. Повторяй себе это почаще.

Я сталкиваю ее с себя, но мои руки движутся не в том направлении, взлетают над моей головой, и я тут же падаю на спину, а оба мои запястья оказываются прикованными к другому концу стола.

Звенья цепи змеей обтекают мое горло. Мою талию. Мои лодыжки.

Ну офигеть! Я в цепях.

Я рывком с рычанием пытаюсь подняться, пробуя их на прочность. Магия на меня не действует. Как и гламор. Но тут, похоже, подействовало и то, и другое. Какого черта здесь происходит?

«Мы особый рецепт Короля. Его последнее творение. Улучшенное Чистильщиком». Она улыбается, снова показывая свои проклятые акульи зубы.

Я лишен возможности двигаться, мои штаны болтаются на лодыжках, а у этой дряни акульи зубы. Я начинаю думать, что эта ночь может и не быть для меня одной из лучших.

– Скажи это снова, – требует женщина, но теперь уже тоном ледяной, властной принцессы. – Кто я?

Да ни за что я этого не повторю! Никогда.

Но мой рот открывается и произносит слово «госпожа», оскорбляя меня, мать его, до глубины естества. Кажется, мое тело даже сморщилось.

Она бьет меня по лицу. Сильно, наотмашь.

– Я убью тебя, чертова сумасшедшая сволочь, – нежно говорю я.

Подобные мне редко повышают тон, когда собираются кого-то убить. Мы ведем себя тихо и нежно. Бойтесь, если увидите нас в таком состоянии. Она не знает, что я – одно из немногих живых существ, способных выполнить данное обещание. Она не знает, кто я и что я.

И она будет называть меня «господином», прежде чем умрет.

– Кто я? – говорит женщина.

Я стискиваю челюсти и сражаюсь с фейским принуждением, но мои голосовые связки все же скрипят: «Госпожа».

О да, я совершенно точно ее убью. Десятью разными способами, медленно.

– Вот и умница, Лор.

Какого черта? Она знает мое имя?

– А вот теперь мы начнем играть по-настоящему, – мурлычет женщина.

В огненном плену

Подняться наверх