Читать книгу Приключения Пиноккио. История деревянной куклы - Карло Коллоди - Страница 7

На самом деле это была, без всяких преувеличений, воистину адская ночка. Гром гремел, как сумасшедший, молния сверкала так, как будто небо пылало огнём, и холодный ветер, бешено свистя, поднимал огромные облака пыли, заставляя визжать и скрипеть все деревья в округе.

Но тут он нашел всё темным и пустынным. Лавки были закрыты. Двери домов – на засовах, закрыты, на дверях замки, окна закрыты, и на улице не было даже паршивой собаки. Теперь это была воистину страна мёртвых.

Тогда Пиноккио, охваченный отчаянием и голодом, прильнул к какому-то дверному звонку и начал дребезжать и греметь звонком во все тяжкие, говоря про себя:

– Авось какая-нибудь псина заскулит!

Ворота заскрипели, и тут он вперился в старикашку, с ночным колпаком на голове, который кричал вне себя от ярости:

– Кого тут принесло? Что ты шляешься в неурочный час?.

– Прелюбезнейший сударь, не знаю, как вас там…! Вы не могли бы дать мне немного хлеба?

– Подожди, я скоро вернусь, – заговорчески ответил старик, полагая, что ему придется иметь дело с кем-то из этих мерзких мальчишек, которые развлекаются по ночам, звоня в колокола домов, чтобы не давать покою к людям, которые спокойно спят.

Через полминуты окно снова открылось, и знакомый, скрипучий голос обычного старикашки крикнул Пиноккио:

– Фэтти! А ну, стань под окно и подставь шляпу!

Пиноккио, у которого пока ещё не завелось своей шляпы, доверчиво подошёл ближе и протянул руку, и даже не понял, как его окатил целый вал холодной воды, который залил его всего, с головы до ног, как будто он был увядший горшок герани.

Он побрёл назад и вернулся домой весь мокрый, как цыплёнок, окончательно прибитый усталостью и голодом. И потому, что у него не было больше сил стоять на месте, он сел, уперев мокрые, согнутые ноги над котлом, полным горящих углей.

И так он и заснул, и во сне ноги, которые были, как мы все помним, деревянными, загорелись у него, и стали обугливаться, и так обугливались до той поры, пока не превратились в золу.

А Пиноккио спал и так храпел, словно у него были запасные ноги. Наконец на рассвете он проснулся, смотрит, кто-то молотит кулаком в дверь. – Кто там? – спросил он, зевая и тараща глаза.

– Это я! – ответил низкий голос.

Этот голос был голосом Джузеппо.