Читать книгу Хрустальный ангел - Катажина Грохоля - Страница 10

Австралия вообще-то не так далеко от Варшавы, если брать, к примеру, расстояние от Земли до Проксимы. Если, положим, когда-то в Закопане ехали шестнадцать часов поездом, то, умножая расстояние на часы, Австралия находится так же, как тогда до Закопане, туда и обратно.

Этими рассуждениями Сара доверчиво поделилась с Магдой, своей единственной новой знакомой в этой ужасной Варшаве.

Ничего такого не произошло, что было запланировано. Сара была уже третий месяц без работы, а Яцек все это время постоянно был вне дома, работал до восьми вечера, ну конечно, квартира была хорошей, но даже мама не нашла времени, чтобы после такой долгой разлуки с Сарой помотаться по магазинам, посоветовать, как обставить квартиру, а ведь Сара себе представляла, что… А действительно – что? Что мама возьмет отпуск? Что займется ею, будто Сара по сей день ребенок? Что скажет: «Доченька, как все здорово, не буду вдаваться в подробности, но мы с тобой должны пойти, посмотреть, все обсудить…»

Но нет. Мама стала какой-то другой…

– Дорогая, я работаю до восьми, готовлю выставку во Франкфурте! Даже вздохнуть лишний раз не могу сейчас, честное слово! Думаю, ты сама все решишь, это же так приятно – обустраивать свой собственный дом…

Но это было абсолютно не приятно. С кем посоветоваться? С кем поссориться, выбирая цвет дивана? Она не могла показать Идене буклеты из мебельных магазинов. Идена была далеко, ох как далеко! Сара осталась со всеми проблемами одна, а вдобавок Яцек сказал ей, что, конечно, ребенок хорошо, но сначала Сара пусть все обустроит, и они хоть немного насладятся друг другом, кроме того, Сара должна найти работу…

И вот теперь ради их общего блага он улетал в Австралию. Правда, всего на три недели, но она снова оставалась одна.

Единственным человеком, с кем ей удалось за эти три месяца познакомиться, была Магда, соседка с третьего этажа, художница, живущая на птичьих правах с неким Петром, переводчиком с немецкого языка.

С Магдой они познакомились около лифта. Сара никак не могла впихнуть в лифт кресло, купленное на распродаже, которое хоть и привез таксист, но отказался втащить его в дом.

Кресло оказалось строптивым, и его чудом удалось протащить через три ступеньки, а вот в лифт оно не влезало никаким способом. Сара ласково уговаривала его, пробовала переворачивать вверх ножками и втискивать боком, пнула его в опору и прошипела сама себе:

– Да что за дедьмо такое!

И услышала в ответ веселый, обезоруживающий смех.

За ней стояла девушка в широкой юбке, в тапках с огромными розовыми помпонами и свитере, сшитом из разноцветных лоскутков. Она как раз закрывала почтовый ящик и держала в руке пачку цветных рекламок.

– «Дедьмо» – мне это нравится. Я Магда! А ты?

А Сара, вместо того чтобы смутиться, усмехнулась и очень выразительно, словно стояла перед экзаменационной комиссией театральной школы, вкладывая в это много сил, представилась:

– Сара.

– О, так ты не выговариваешь «р»! – огорчилась Магда.

– Да, если не… – могло и не получиться, так как Сара очень разнервничалась и не хотела рисковать: «недвничаю» – звучит ужасно, поэтому сказала: – …не злюсь.

– Ты смешная. – Магда посмотрела на рекламки. – Только подумай, почта теперь работает исключительно на рекламу, просто незачем открывать почтовый ящик. Я тебе помогу. Нужно боком, – решила она, подоткнула юбку повыше, вошла в лифт и схватила кресло: – Приподними чуть-чуть и разверни вправо. Какой этаж?

Пока они поднимались на Сарин седьмой этаж, Магда выспрашивала ее обо всем: когда стала тут жить, откуда приехала, какой у нее муж, а потом вместе с Сарой внесла кресло в большую комнату и сказала:

– Кошмар. Ну и кавардак у тебя! Пойдем со мной, выпьем кофейку.

Конечно, только вчера приехала кухня (ее должны собрать в конце недели, так как Яцек лично должен проверить), нераспакованные коробки лежали живописно уложенные под стенами, а кресло было первым предметом мебели, не считая матраса в спальне и бабушкиного буфета, который пока что не имел собственного места, поэтому Сара в нем еще ничего не расставляла.

И хоть Сара и пошла к Магде пить кофе, из этого знакомства, скорее всего, ничего бы не вышло из-за зажатости Сары, если бы Магда не начала брать у нее взаймы абсолютно все – последовательно и методично. Соль. Перец. Розмарин. Мясорубку. Утюг. Бордовую юбку. Взбивалку для яиц. Ножницы для птицы, которые Яцек получил от своей мачехи в подарок на последние именины. Рассказы О. Генри, несколько десятков других книг. Большую кастрюлю для бигоса[3].

Сара подружилась с Магдой между разговорами, ванильным сахаром в пакетике, формами для выпечки и остатками пшенной крупы, которую собиралась приготовить на обед.

Магда срочно переходила с одной диеты на другую и не могла ждать ни минуты. Магда беспрестанно на диете. Она или разделяла углеводы и остальное, или ела исключительно каши, или считала калории, или ела одно только мясо, и все это она делала от трех до четырех дней, потом мела все подряд, потому что «эта диета была глупая и так не худеют». После чего начинала все сначала.

Магда жила с Петром без регистрации – «зачем нам регистрация»? Она подчеркивает это с шармом, но нужно признать, что шарма в ней много.

Сара пришла к ней под видом того, что ей нужно забрать мельницу для перца, а по-настоящему, чтобы пожаловаться на судьбу: Яцек уезжает на три недели в Австралию, она остается одна, а так как она не знала с чего начать, начала со светлой мысли о расстоянии.

– Если помножить расстояние на часы, до Австралии будет как до Закопане, – повторила свою мысль Сара.

Магда посмотрела на нее с сомнением.

– Расстояние нельзя умножать на часы, – заключила она, вынимая из шкафа миксер Сары, о котором забыла, потому что одолжила его на прошлой неделе, две миски для супа, которые супа не видели, так как Магда не готовит суп, потому что от супа толстеют, и часть кастрюль из нержавейки, которые ей купил Петр на именины. Мельницы для перца не было.

– Нет, – Магда развела руками, – клянусь, что я тут ее положила.

– Не важно, возьму миксер, – сказала Сара не задумываясь.

– Миксер? Миксер? – повторила Магда без уверенности в голосе. – Но миксер мне еще нужен.

Сара тоже не представляла себе жизни без миксера. Особенно в отсутствие Яцека миксер будет ей необходим.

– Вечером тебе отдам. Ох, Сара, умоляю тебя, придите к нам сегодня вечером, у нас восьмая годовщина.

– Годовщина чего?

– Ну знаешь, – заколебалась она, – годовщина совместной жизни.

– Если люди не распишутся в первые три года, шансы на официальный брак уменьшаются, – ответила Сара.

Хотя она уже догадывалась, что Магда именно этого-то и не понимает.

– Нам роспись не нужна, он хотел расписаться, но настоящая любовь не требует никаких бумажек, – возразила Магда. Сара слышала эти слова по три раза на день или по меньшей мере два раза в неделю. А это означало, что Магда уже дозрела до свадебной церемонии.

– Придите, прошу. Для Петра будет такой сюрприз!

Сара неуверенно посмотрела на нее. Ей хотелось отказаться, но было как-то неудобно, и вновь эта ее безотказность вылилась для нее в проблему.

– Я приготовлю рыбу. Куплю на базаре. У пана Генрика всегда свежая… – быстро добавила Магда через минуту, так как знала, что Яцек обожает рыбу, и Сара опять, как всегда, согласно кивнула.

* * *

– Мой муж улетает в страну, которой даже нет на карте, она только на обратной стороне карты, а я не должна волноваться?

Сара накрыла стол чистой скатертью и посмотрела на маму с сожалением.

– Верь мне, дорогая, не хочу вдаваться в подробности, но не с каждым самолетом происходят аварии. – Мать Сары была занята тем, что шуровала у нее в шкафу. – У тебя какой-то удивительный подход к жизни. Отдам тебе в среду, заскочишь ко мне в среду, правда?

В среду мама работала дома.

Она вытащила фиолетовое пальто Сары и взглянула на часы.

– Боже, как поздно, я должна бежать! Или отдам тебе пальто в воскресенье, хорошо? Оно подходит мне к юбке, а у меня кое-какие встречи… Понимаешь? Вы же придете в воскресенье к нам на обед?

– Конечно, – кивнула Сара и добавила: – Хорошо.

– Не хочу вдаваться в подробности, только ты не переживай так. С черной вдовы никто не умирает.

– От черной вдовы, – автоматически поправила маму Сара и тут же занервничала.

– У них там прививки от всякой дряни. А ты должна непременно чем-то заняться, я вижу, что весь твой мир крутится вокруг Яцека.

– Он мой муж, – обиделась Сара и сникла. Как же она забыла, что в Австралии есть ядовитые пауки и скорпионы и все самое плохое, что может стать причиной болезни, если кто-то укусит ее мужа, и она никогда уже не станет матерью.

– Хорошо, что мы еще встретимся с ним перед отъездом, – бросила на прощание мама, и Сара закрыла за ней дверь.

* * *

Ничего не скажешь, квартира замечательная, и что с того?

В прежней, маленькой, они хотя бы не должны были искать друг друга. А тут? Три комнаты, в одной Яцек устроил себе кабинет, и теперь Сара, можно сказать, его не видит вообще. В старой, доставшейся от бабушки однокомнатной, когда он работал, а часто так случалось, что он должен был приготовиться к следующему дню, принтер иногда печатал до часу ночи, но он был рядом, она видела его, а он смотрел на нее, они были вместе…

Большое счастье, что она познакомилась с Магдой, но Магда не в состоянии заменить всего.

Неожиданно Сара почувствовала себя безнадежно одинокой.

Она подошла к телефону и набрала номер Идены.

– Это я, Сара, – сказала она и почувствовала, что сейчас расплачется.

– Дорогая, как замечательно, что ты звонишь, но я несусь на пробы, позвоню тебе вечером, пока, дорогая. – И Идена бросила трубку.

Ее вообще не волновало, что Сара собиралась ей сказать, а ведь это могло быть что-то очень важное, значительно важнее, чем вечерний спектакль Идены. Хотя это и не так.

– Не будет меня вечером, – буркнула Сара в пустую трубку.

Позвонила Яцеку. Яцек был настолько занят, что неожиданное предложение сойти на три этажа ниже к соседям могло стать для него чем-то ужасным. Но она позвонила главным образом для того, чтобы просто услышать его голос. Ей становилось не так страшно.

На телефон, как всегда, отвечала пани Ядвига, к которой еще пару недель тому назад Сара его ревновала, пока сама ее не увидела собственными глазами. Пани Ядвига была метр пятьдесят ростом, ей было шестьдесят, и перевес ее составлял более ста килограммов.

– Что, дорогая? – услышала Сара в трубке. – Пан президент занят на собрании, не смогу его оттуда вызвать, моя деточка… Обязательно позвонит, как только оно кончится… Я обещаю.

На пани Ядвигу можно было положиться.

Саре было очень одиноко в новой квартире, в новом городе и без работы. Родители разговаривали с ней реже и как-то по-другому, нежели пару месяцев назад по телефону, конечно, раз в две недели приглашали к себе на обед, но на что она, в конце концов, рассчитывала?

Мама заскакивала иногда, как на пожар, когда Саре уже казалось, что она по уши погружена в меланхолию, и приговаривала:

– Не хочу вдаваться в подробности, но верь мне, когда женщина не работает, то ей в голову приходят разные вещи, – и это доводило Сару до отчаяния.

Она, конечно же, все это скрывала, ведь она не ребенок, а взрослая зрелая женщина. И вдобавок жена президента компании. Последнее время она не занималась ничем, а только написанием своего убогого резюме и рассылкой его на всякие идиотские адреса, найденные в интернете. Фирмам больших предприятий, которые сотрудничали с венграми, бюро переводов, судебным переводчикам…

И – ничего, никакого самого маленького ответа, никакого даже «жди ответа, как соловей лета».

И была у нее только одна хорошая знакомая, совсем даже не подруга, Магда.

И ненавидела она этот город всеми силами. Не любила свою новую жизнь. И теперь не любила даже родителей.

Она очень скучала по Матеушеку, тосковала по собственному ребенку, а изображала, что счастлива. И Яцек как-то изменился.

Своим легким беспокойством, касающимся Яцека, она хотела когда-нибудь поделиться с Магдой, но Магда смотрела на нее, и в ее взгляде Сара не находила сочувствия, та только удивленно пожимала плечами.

– Я была бы спокойна, если бы у моего Петра была такая секретарша, – заявляла Магда. – О твоем муже это говорит лучше всего.

Ответ казался ей загадочным, только Сара поняла, что мужик, который вместо длинноногого молодого вампира берет на работу пожилую женщину, заслуживает уважения Магды. И нечего тут говорить о своих волнениях и, не дай бог, о том, что вот был бы ребенок…

Магда считала, что женщина должна состояться сначала как человек, а уж потом как мать, хотя еще ни разу не объяснила Саре, в чем разница.

Телефон разразился неприятным звонком. Сара быстро схватила трубку.

– Что ты хотела, Птичка?

Сара глубоко выдохнула. Пока есть Яцек – все имеет смысл.

– Магда приглашает нас сегодня вечером к себе на ужин.

– Ой-ой! Во сколько? Я хотел еще поехать в магазин купить какой-нибудь приличный чемодан. Ведь ты не хочешь, чтобы твой муж в самолете выглядел как последний…

Нет, Сара не хотела. Она не хотела вообще, чтобы он выглядел в самолете. Хотела, чтобы, возможно, он выглядел… в поезде, несущемся в Познань, а лучше всего, чтобы вместе с ней.

А больше всего хотела, чтобы он остался, чтобы было, как когда-то, чтобы они могли проводить те немногие свободные часы вместе. Чтобы он не был без конца усталый. И чтобы сделал ей маленького прелестного ребеночка, которого она могла бы любить безоговорочно.

– Будешь около семи?

– Хорошо, Птичка, – сказал Яцек и отключился.