Читать книгу Умник и Хулиган. Закрыться в аудитории - Катарина Бовино - Страница 5

– Мне пора домой, – сказал я Марку.

Мы брели по одному из переулков. Снег падал крупными хлопьями. Только что загорелись фонари. Из кафе, что здесь кучковались, доносился запах сладкого и кофе. Я совсем не хотел домой.

Мы гуляли с Марком уже третий час, и вот, что я хотел сказать. Во-первых, все плохое, что о нем говорили, теперь совершенно вылетело из моей головы. Казалось, что это какой-то бред, который к Шестакову никакого отношения не имел. Он был такой… черт с ним, милый. Разве по отношению к парням можно использовать это слово? А если ты не девчонка? Во-вторых, я чертовски замерз.

– Домашнее задание делать? – поддел меня Марк, а потом поймал мою руку в свою.

– Перестань, – огрызнулся я, вырывая руку и судорожно оглядываясь по сторонам.

Улица была пустой, а те, кто сидел в кафе, едва ли могли что-то разглядеть из окон.

– Да ладно тебе.

– Что за ужасное отношение? – возмутился я. – А если кто-то увидит?

– И что? Мне плевать.

– Между нами даже нет ничего! – рявкнул я. – А все уже будут считать, что мы… ты понял.

– Это так плохо?

Я поморщился.

– Не верю, что тебе плевать на такое. Я имею в виду, разве тебе не страшно? Не знаю, может, все относительно неплохо пройдет и нас не убьют, но проблемы точно будут.

Марк пожал плечами.

– Мне не плевать, Сав. Просто я не могу к этому так, как ты относиться.

– Это как?

– Слишком серьезно. Слишком много думать. Мне проще с последствиями разобраться. Если кто-то увидит или узнает, ну, разберемся.

– Ага. Разберемся. Сбежим в другую страну, – пробормотал я.

– Можно и так, – улыбнулся Марк. – У тебя руки ледяные.

Вот это, вообще, был нечестный прием. Я почувствовал, как все мое раздражение от поведения Марка буквально испаряется. Я был очень падок на заботу. Очень. И еще на еду. Это такое позорище…

– Зайдем в кафе? – предложил вдруг Марк, и я с подозрением покосился на него.

Он, что, мои мысли читал?

– Денег нет, – буркнул я. – Потратил все на то, чтобы посмотреть, как тупая семья не может съехать из дома, где живут злобные призраки.

Марк фыркнул.

– У меня есть немного. Пойдем. Хватит морозить свой зад.

– Ты так говоришь, потому что у тебя на него планы, – заявил я, чем сам себя удивил.

Непристойные шуточки определенно никогда не были моим коньком. Сейчас тоже тут же стало неловко. Однако Марк рассмеялся, и я улыбнулся в ответ. В груди как-то потеплело, хотя мы еще и не зашли ни в какое кафе.

В итоге Марк сам выбрал заведение, которое довольно успешно пряталось за поворотом. Даже красивая вывеска не спасала – зал был почти пустым.

– Откуда у тебя деньги? – спросил я.

– А что? – поднял бровь Марк.

Я пожал плечами. Вся эта история с деньгами мне не нравилась до крайности. Мой паранойя началась, конечно, с истории, которую рассказала Ксю. Обокрасть свою девушку – это по любым меркам дно. Впрочем, из-за своей собственной трусости я так и не узнал у Марка, что он сам думает про эту историю. Да и вообще, правда ли это. Я попробовал еще раз… И нет, сердце все еще билось в горле, а щеки заливало жаром, когда я пытался заговорить об этом. Ладно, отложим.

– Ну, ты не работаешь вроде, – заметил я. – Типа не знаю. Еще куда ни шло, когда родители дают денег, чтобы сводить подружку в кафе. Но не друга же.

Марк фыркнул.

– Интересные вещи тебя тревожат. Кофе?

Я прикинул, усну ли я, если выпью кофе. Потом бросил взгляд на завлекательную строчку “кленовый сироп”. В конце концов, не спал я частенько, а кофе хотелось.

– Ага. С молоком и кленовым сиропом. И еще… вафли, – я пожал плечами.

На самом деле, у меня были деньги. Я никогда не доводил до того, чтобы остаться без гроша в кармане. На карте. В общем, да, наличка сейчас нужна была только в маршрутке, да и то не во всех машинах. Однако мне почему-то было страшно оказаться в такой ситуации, где мы пойдем куда-то, а платить мне нужно будет за двоих. Это было не про деньги, конечно. Наверное, я таким образом пытался проверить, собирается ли Марк и у меня спереть деньги. Я вздохнул.

– Никогда не слышал, чтобы кто-то так тяжело вздыхал, заказывая вафли с клубникой, – поддел меня Марк.

– Да я не о том.

Мы сели за столик и принялись ждать свой заказ.

– Так откуда деньги?

– Добыл, – фыркнул Марк. – Ты всегда такой нервный, Сав?

– Ага. Это моя отличительная черта, – заявил я и даже почувствовал некоторую гордость.

– Ясно.

– Что тебе ясно?

– Мне все ясно, – нагло заявил Марк. – Отличная черта, мне нравится.

– Чем она тебе нравится? – докопался я.

Дотошность была второй моей отличительной чертой.

– Мне нравится, что ты всегда начеку, – серьезно заявил Марк. – Осторожный. Оставайся таким. Так ты будешь в безопасности. А это важно.

Я почувствовал, как покраснел. Это была определенно самая смущающая вещь, что я когда-либо слышал. И самая милая. И вкусный кофе и вафли нам принесли.

Тут-то до меня и дошло.

У нас же гребаное свидание!

Вот черт.

***

– Теперь мне точно пора домой, – заявил Савва, доедая вафли.

Он был ужасно смешным. Набивал полный рот, щеки становились, как у хомяка, а все губы были в кленовом сиропе. Вообще, у меня еда и секс всегда шли отдельно. Когда я видел в каком-нибудь фильме или читал в книге про все это слизанное мороженое и прочие извращения, всегда думал “что за фигня”. Но сейчас я смотрел на Савву, и он так откровенно кайфовал от всей это жрачки, что я невольно залип.

– Спешишь удовлетворить себя, вспоминая этот ужин? – поддел я его.

Не знаю зачем. Вот вроде бы я и понимал, что каждая такая шуточка может дорого мне стоить, а все равно не смог удержаться. И потом Савва просто выглядел так, что не пошутить было невозможно. Сфотографировать бы его. Да уж. Это уже определенно было о моих занятиях дома в душе, а не о Саввиных.

– Ну, – внезапно спокойно отозвался он, – мне нравится еда. Думаю, есть что-то общее между сексом и чем-то по-настоящему вкусным.

Я фыркнул.

– Серьезно? То есть, такие разговоры тебя вести не смущает?

Савва помотал головой.

– Нет. Это же теория, – нагло заявил он. – К тому же это нормально. Сладкое же постоянно засовывают… не в том смысле… но оно везде. Все эти коробки конфет для романтического вечера, куча сладостей в День святого Валентина. На свадьбе едят торт. Не просто едят, а он особое место занимает в церемонии. Традиции.

– То есть, испытывать возбуждение от сладкого это, вроде как, следовать традициям? – стараясь сохранить серьезное выражение лица, спросил я.

– Ага.

– Просто поразительно, – хмыкнул я. – Ты даже в этом вопросе умудряешься остаться тем еще занудой. Просто как?

Савва быстро показал мне фак. Между делом, не акцентируя внимания. Я прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Я, вообще, понятия не имел, почему это было забавно, а не оскорбительно.

– Все, – вздохнул он. – Пойдем. Правда, больше не могу сидеть. У матери и так будет ко мне миллион вопросов.

– Какая она? – спросил я. – Твоя маман. И, вообще, что у тебя за семья?

Нам принесли счет. Я расплатился, потратив все деньги, которые, между прочим, появились у меня вполне законным путем. Мне всего-навсего вернули старый долг.

– Ну, я один ребенок в семье, – начала перечислять Савва, загибая пальцы на левой руке. – Я живу с матерью. У отца уже новая семья… или типа того. Там сложная история, но случилась она, когда мне было двенадцать, так что уже не суть. Вроде как, у матери в последние несколько месяцев появились какие-то отношения, но она ничего не рассказывает. Так что я не в курсе деталей.

– Тебя это беспокоит?

Савва помотал головой.

– Честно говоря, я даже рад. Знаешь, немного меньше внимания будет уделять мне. Я надеюсь.

– Слишком много контроля? – поднял я бровь.

– Возможно.

Что же. Отлично. Я связался с маменькиным сынком. Просто мечта любого парня.

Не прошло и сто лет, как мы выползли из кафе. Мы опять шли по узкой улице, и я бросал взгляды на Савву. Думал. Если он, правда, такой домашний, то как ему будет со мной? Я тут же напомнил себе, что между нами ничего нет. Эта мысль будто бы была слишком неудобная для моей головы. Постоянно вываливалась. Вот сейчас я потяну его вон в тот узкий проход и поцелую. А как быть потом? Сможет ли Савва смириться с моей семьей, – матушкой, которая творит всякую дичь и уже точно не занята тем, чтобы уделять мне внимание, и отчим, который сидел, – сможет ли пережить то, что я не всегда белый и пушистый? Мою историю с бывшей, наши делишки с Князевым, то, что я постоянно вылетаю с работ и из института? Я не казался себе прямо каким-то уж злом во плоти. Я бы вполне мог отказаться от всего… почти от всего, что Савву бы напрягало. Тут было главным, чтобы он не сбежал раньше.