Читать книгу Изъян в сказке: бродяжка - Катерина Коновалова, Е. Гитман - Страница 6

Бальный зал городской ратуши появился перед Мэгг неожиданно. Вот только перед глазами трепыхались пышные перья в причёске рослой дамы, идущей впереди, и вдруг перья исчезли – и Мэгг замерла, не смея вдохнуть от восторга.

У лорда Кэнта зал был великолепен, но он был просто склепом в сравнении с этим храмом цветов и кружева. Узкие высокие колонны из белоснежного камня, украшенные вырезанными листочками и ягодами, поддерживали расписанный потолок, в центре которого юная нагая богиня любви Аори протягивала неизвестный плод смущённому юноше в одежде древних лет. Вокруг них парили на маленьких стрекозиных крылышках эльфы, спутники Аори, а по краям и в углах расположились огромные разноцветные бабочки. За всю свою жизнь Мэгг ещё не видела настолько искусной картины.

Но даже этот потолок, достойный королевского дворца, уступал по красоте витражным стёклам в пять, а то и шесть человеческих ростов. Вечернее низкое солнце ударялось в кусочки разноцветного стекла, и по бальному залу плясали яркие огоньки, то и дело путавшиеся в дамских прическах.

– Не стойте на пороге, дорогая моя! – железная рука старого Кэнта сжала её локоть, и Мэгг очнулась от наваждения.

– Лорд Кэнт с внучатой племянницей, – провозгласил высокий слуга в алом камзоле, тоже бритый наголо. Девушка уже выяснила, что эту моду на бритых слуг завёл нынешний король Эйрих Четвёртый, которому однажды в суп упал волос его камердинера. На месте короля, правда, Мэгг лучше позаботилась бы о том, чтобы слуги-мужчины убирали получше волосы, как женщины, но его величество решил подойти к решению проблемы радикально.

Кэнт и нанятая дуэнья, значительного объёма дама лет пятидесяти, в зелёном платье, похожая на перепрелый капустный кочан, ввели Мэгг дальше в зал, где уже стайками сбивались почтенные леди и их дочери.

Позади зазвучал голос слуги (госпожа Сиан, дуэнья, тоненько шепнула Мэгг на ухо, что это церемониймейстер), объявлявшего следующих гостей, а Мэгг невольно вспомнила любимую сказку Рея. «Ты войдёшь в зал, – говорил музыкант, наигрывая неторопливый мотив на потёртых струнах цитры, – освещённый светом тысячи свечей». И правда, кругом были свечи – в высоких канделябрах, в громадных, спускающихся с потолка люстрах. «В первое мгновение ты забудешь, как дышать, запахи и звуки ошеломят тебя, а от множества людей закружится голова». Мэгг пошатнулась и была вынуждена сама схватиться за госпожу Сиан, чтобы не упасть: у неё действительно зашумело в ушах. «Но потом первый приступ волнения пройдёт, ты обернёшься и встретишься взглядом с благородным лордом».

Идя сюда, на первый и (почти наверняка) последний в своей жизни бал, Мэгги была уверена, что никакой лорд не привлечёт её внимания. Что ей лорд, когда старик Кэнт угрожает Рею? И одеваясь сегодня с помощью доброй девушки Фанни и толстой ворчуньи Сиан, она собиралась просто танцевать до упаду, так, чтобы стёрлись подошвы новеньких туфелек, а потом убежать прочь, унося с собой память об одном сказочном вечере.

И всё-таки она обернулась – и едва снова не пошатнулась, в глубине души надеясь, что причиной её сегодняшней странной чувствительности стал корсет. Ей в глаза, словно не замечая больше никого вокруг, смотрел молодой человек, темноволосый, белокожий и печальный: лорд Эскот.

Он едва улыбнулся ей, и Мэгг невольно покраснела. Она дважды видела высокого лорда в компании друзей, но он, конечно, не замечал её – безродная девчонка едва ли стоила его взгляда. Теперь же он смотрел на неё не отрываясь, а потом медленно поднял руку, затянутую в белую перчатку, к лицу и коснулся указательным пальцем угла рта.

Мэгг читала про знаки, которыми общаются знатные леди и лорды на балах, но не могла сходу вспомнить значение этого жеста, однако на помощь ей пришла госпожа Сиан.

Она тоненько зашептала ей на ухо:

– Вы приглянулись милорду Эскоту, леди Магарет, смотрите, он хочет вам сказать, что желал бы иметь право говорить с вами.

Госпожа Сиан вдруг показалась Мэгг на диво приятной особой. Девушка шёпотом спросила:

– Что мне ответить?

– Коснитесь пальцем правого виска, ну же!

Мэгг подчинилась, Эскот неторопливо склонил голову – и тут его закрыла громадная причёска из цветов и фруктов, а когда её владелица посторонилась, Эскота уже не было. Мэгг отвернулась с досадой – конечно, лорд её не интересовал, ведь у неё был Рей, но было так здорово поиграть в эту игру, пообщаться жестами с помощью Сиан. Та же покачала головой и заметила:

– Эскоты не в ладах с вашей семьей уже лет двести, а после того ужасного происшествия наш лорд чуть не убил отца милорда Эскота. Но вчера ваш почтенный дедушка сказал мне особо, что с Эскотом не прочь был бы породниться, покончив разом со всеми распрями.

Мэгг только головой покачала – вот была бы шутка, если бы оказалось, что тот мужчина, за которого её желал выдать замуж Кэнт, и есть лорд Эскот.

Между тем, гости всё прибывали, и Мэгг даже засомневалась, смогут ли все эти люди здесь танцевать, но вот откуда-то сверху раздались первые звуки музыки – нежно запела виола, и оркестр подхватил её песню. Разговоры стали еще оживлённее, и Мэгг снова почувствовала на локте цепкие пальцы Кэнта, обернулась и тут же присела, по его знаку, в реверансе перед солидным усатым мужчиной.

– Позвольте, лорд Харроу, представить вам мою внучатую племянницу леди Магарет.

Мэгги подняла глаза и быстро глянула на владельца земель, на которых они с Реем ещё недавно жили. Он выглядел здоровым, как бык, а вместо парадного камзола был облачён в военную форму, только плечи его покрывал не жёлтый, а голубой плащ.

– Почту за честь, лорд Кэнт, – ответил Харроу очень подходящим ему баском, а потом обратился к ней: – Рад знакомству, леди Магарет. Где прятал вас этот старый плут?

– Почтенный лорд, я росла в деревне, мой дорогой дедушка считает, что для ребёнка и юной девушки деревенский воздух полезнее городского.

Харроу рассмеялся и сказал Кэнту:

– Она прелестна, просто цветочек, – но на комплимент эта похвала совсем не была похожа. – Вы оставите для меня второй и шестой танец, леди Магарет?

Мэгг бросила взгляд на Кэнта и поняла, что отказаться будет смерти подобно, так что снова присела в реверансе и заверила лорда Харроу, что это будет для неё огромным счастьем, а про себя подумала: «Не так уж важно, с кем танцевать. А про большее можете и не мечтать, почтенные лорды».

Мимо прошёл слуга с подносом, уставленным высокими бокалами с вином и блюдами с какой-то снедью, но госпожа Сиан тут же сказала Мэгг, чтобы та и не думала засматриваться на еду и закуски.

– Это замужние, вдовые и старые девы могут лопать, сколько им захочется, – она выпрямилась, демонстрируя свой громадный бюст, которому позавидовала бы иная молочница, и весьма объёмный живот. – А вы, дорогая, девушка на выданье, так что вам об этом и думать нельзя.

– Что же, – хмыкнула Мэгг, – женихи разбегутся, узнав, что девушка может есть, как все прочие?

А про себя добавила: «И не только есть, но и испражняться, и даже ветры пускать», – и ей это показалось очень забавным. Она подумала, что обязательно расскажет об этом Рею, когда вернётся к нему.

– Мы поговорим об этом позже, – сообщила госпожа Сиан и тут же заулыбалась – к ним подошли сразу трое. Главе семьи, высокому и очень худому мужчине в чуть коротковатых панталонах, могло быть и сорок, и шестьдесят. Волосы у него были совершенно седые, как и торчащая вперёд узкая бородка, но морщин почти не было, только лоб перерезала длинная складка, да у губ лежали глубокие угрюмые тени. Его жена – маленькая и немного испуганная, напомнила Мэгг монашку из храма серых сестёр. Их дочка, надменная, но красивая девица, Мэгг не понравилась совершенно.

– Лорд Кэнт, – произнёс глава семьи и первым отвесил поклон.

– Лорд Трил, – и далее повторилась церемония приветствий и знакомства, в точности похожая на знакомство с лордом Харроу, с той лишь разницей, что Мэгг не просили оставить танец. Зато дочка Трила, леди Элиз, нарочито заботливо спросила:

– Вы впервые оставили деревню и попали в общество?

Ответить Мэгг не успела, потому что неожиданно все голоса стихли, музыка прервалась. Тяжёлые двери бального зала вновь распахнулись, и вошла самая прекрасная женщина, которую Мэгг когда-либо видела в своей жизни.

Возможно, Рей и сумел бы воспеть её красоту в своих песнях и стихах, но Мэгг могла только заворожённо смотреть, как она идет по зале, не удивляясь тому, что все гости расступаются и дают ей дорогу. У неё было совсем простое тёмное платье без кружев и пышных юбок, но сама она как будто сияла, а пышная копна рыжих кудрей, не сколотая никакими украшениями и не убранная ни в какую прическу, напоминала застывшее пламя, готовое вот-вот разгореться снова.

Мэгг моргнула, потом ещё раз, но женщина никуда не исчезала, она не была видением. Более того, она шла не одна, а опираясь на руку молодого человека, и что-то говорила ему. Мэгг видела, как она поворачивает голову, как вспыхивают огненные локоны.

– Какая она красивая, – прошептала она, не в силах сдержать восторга.

– Рыжая сука, – так же шёпотом произнес Кэнт, и Мэгг дернулась. Ей показалось кощунством оскорблять эту женщину, даже думать о ней плохо. Она была совершенством – и те, кто смел говорить о ней мерзости, были просто жалкими завистниками.

Женщина дошла до середины зала, обернулась к гостям и отпустила руку своего спутника. Церемониймейстер от двери торжественно объявил:

– Его высочество наследный принц Стении Афран и её милость верховная ведьма Стении леди Майла.

Кажется, это была особая команда, потому что мужчины тут же замерли в низких поклонах, а женщины присели в реверансах. Мэгги последовала общему примеру, а про себя подумала, едва справляясь с волнением, что не ошиблась, решив, что эта женщина – необыкновенная. Верховная ведьма – та самая, которая спасает страну от засух и ливней, которая одним движением руки унимает нашествие саранчи, останавливает чуму и мор. Рей редко говорил о ведьмах, кажется, он в магию верил очень относительно, зато про неё часто болтали другие циркачи. Иногда кто-нибудь, молодой клоун или еще какой-нибудь работник говорил то же, что лорд Кэнт, мол, эта рыжая сука… Но тут же получал подзатыльник от старших, будь то Сэм или владелец зверинца Ричи, или хозяин певучего дома Арни, или кто-то из их людей. «Молод ещё, – говорили они, – про её милость языком трепать. Поди, останови град на юге, опосля и ругайся».

– Высокочтимые лорды и леди, – сказал звонким голосом принц, выдернув Мэгг из воспоминаний, – я рад приветствовать вас на балу в городской ратуше, который предваряет череду больших и малых балов и празднеств по случаю конца года. Что бы ни было печального в уходящем году, отриньте это, а с собой забирайте только смех, радость и благополучие. Да хранит нас Всевышний!

Лорды и леди начали подниматься, а верховная ведьма улыбнулась и добавила (голос у неё оказался певучий, нежный как виола):

– Пусть в ваших мыслях и сердцах будут царить добро, благородство и верность нашему славному королю. Да будет здравствовать его величество король Эйрих Четвёртый!

– Да будет здравствовать его величество король Эйрих Четвёртый, – эхом пронеслось по залу, и тут же снова заиграла музыка, очень торжественная, и принц, изящно поклонившись, протянул руку леди Майле. Она присела в реверансе, тряхнула кудрями и вложила пальцы в его ладонь, и они пошли вперёд, чинно делая шаги и повороты, не сбиваясь с такта и словно бы общаясь взглядами. Следом за ними в центр начали выходить и другие, как объяснила Сиан, согласно титулу и положению.

– Королевскую павану танцуют только члены королевской семьи и Совета лордов, – сказала она. Мэгг хотелось бы потанцевать, но даже смотреть на то, как двигались танцоры, все одинаково искусные, несмотря на то, что среди них были и весьма немолодые, оказалось увлекательно. Мэгг улыбнулась: все они как один тянули мыски, все низко кланялись и наверняка учились этому многие месяцы, если не годы, с лучшими учителями, а её учил Рей, да ещё совсем чуть-чуть – учитель танцев в доме лорда Кэнта. И всё-таки она была уверена, что танцует не хуже.

Музыка смолкла, и танцоры начали раскланиваться и расходиться, лорды провожали своих дам, а к лорду Кэнту подошёл церемониймейстер и обратился:

– Глубокоуважаемый лорд Кэнт, я имею честь пригласить вашу внучку на следующий танец с милордом Эскотом, если на то будет ваше изволение.

Мэгг уже хотела сказать, что согласна, но Кэнт опередил её:

– Леди Магарет уже приглашена на следующий танец, но если милорд Эскот желает, она будет танцевать с ним куранту.

Церемониймейстер удалился, но успел вернуться прежде, чем лорд Харроу протянул Мэгг свою здоровенную руку, и она услышала ответ:

– Милорд Эскот благодарит вас и леди Магарет за оказанную ему честь.

Зазвучали первые такты, и Мэгги начала танцевать свой первый бальный танец.

– Не скучно вам было в провинции, леди Магарет? – спросил лорд Харроу после первого поворота.

– Ничуть, мой добрый дедушка хорошо позаботился обо мне, у меня были учителя и воспитатели, – ответила она так, как ей велел отвечать лорд Кэнт, а потом спросила сама, понимая, что не удержит своего любопытства:

– Почему его высочество и её милость пришли на бал вместе?

Лорд Харроу едва не сбился с шага и засмеялся, громко, но всё-таки прилично:

– Воистину, провинциалка. Наверное, только в глуши и не знают, что его высочество, вопреки запретам отца и многовековым традициям, помолвлен с верховной ведьмой.

Мэгг ахнула, но всё-таки не забыла о шагах и не сбилась. Ведьмы никогда не становились королевами, так уж повелось – а принц Афран когда-нибудь унаследует трон, следовательно, его жена будет королевой.

– Значит, поэтому её не любит мой дедушка? – уточнила Мэгг, заставив лорда Харроу снова засмеяться:

– Не любит? Милое дитя, не будь у леди Майлы такой охраны, каждый, кому хоть немного дорога судьба Стении, с радостью отрубил бы ей голову.

Мэгг задумалась. Рей терпеть не мог разговоры об интригах и тайнах королевского двора, и она сама знала об этом очень мало. Ведьма ей понравилась с первого взгляда, было видно, что она сильная, могущественная, а ещё добрая, и уже несколько лет она бережёт Стению – так что плохого в том, что она станет королевой?

– Не берите этого в голову, леди, – сказал лорд Харроу, – женщинам не стоит думать о таких вещах.

«Рей сказал бы, что у некоторых женщин голова варит лучше, чем у иных мужчин», – мысленно фыркнула Мэгг, но ничего не ответила.

Танец закончился, и лорд Харроу проводил её обратно к Кэнту и Сиан. Мэгг незаметно вытерла ладонь о юбку: у лорда Харроу оказалась очень потная рука. И в это же мгновение позади раздался негромкий приятный голос:

– Рад приветствовать и свидетельствовать вам мое почтение, лорд Кэнт.

Мэгг резко обернулась и увидела, как старик первым кланяется, а ему отвечает задумчивый темноглазый милорд Эскот.