Читать книгу Изъян в сказке: бродяжка - Катерина Коновалова, Е. Гитман - Страница 8
Глава восьмая. Кони и короли
ОглавлениеЛошади были великолепны – Мэгг никогда в жизни таких не видела. Тонконогие, с гнутыми шеями, с лоснящимися чёрными шкурами, они казались не животными, а волшебными существами. Их удлинённые тёмные глаза горели задором.
Из дома вышли, переговариваясь и посмеиваясь, как добрые друзья, Кэнт и милорд Эскот. К ним тут же подлетел тощий вертлявый человечек в зелёном камзоле, низко поклонился и что-то протараторил, помогая себе руками и двигаясь всем телом, словно не разговаривал, а собирался пуститься в пляс.
Кэнт ответил недовольно, а Эскот, наоборот, обрадовался и дал человечку монету из кошеля на поясе, потом обернулся, взглянул на балкон и отвесил Мэгги учтивый поклон, сняв свою роскошную шляпу и едва не подметя двор её длинными белыми перьями. Госпожа Сиан ткнула Мэгг под рёбра, и она, спохватившись, помахала в ответ. Эскот ещё раз поклонился и вернулся к лошадям.
Почему-то Мэгг думала, что выбор будет недолгим, но ошиблась. Сначала всех семерых кобыл конюхи по очереди провели перед лордами. Потом каждую пустили по кругу рысью, затем медленным галопом. Но и этого оказалось мало: Кэнт и Эскот подходили к фыркающим кобылам, приподнимали им губы, касались зубов, щупали грудь и ноги, о чём-то ожесточённо спорили, ругали человечка на все лады и спорили снова.
Солнце уже поднялось высоко, во дворе стало жарко и душно, когда конюхи увели четырёх кобыл прочь. Осталось три, и лорды заспорили снова, но теперь уже ненадолго – Эскот уступил быстро, указав головой на балкон Мэгги, и Сиан шепнула ей:
– Видите, милорд Эскот уступил нашему лорду двух кобыл.
Мэгг невольно улыбнулась – вспомнила, как Эскот вчера сказал: «Если кобыла будет возить леди Магарет, я буду вынужден уступить».
– Почему не понравились остальные? – спросила Мэгги. Сиан поджала губы:
– Не нашего ума дело. Женщине в лошадях разбираться нет нужды.
– Я слышала, – осторожно заметила девушка, – что в Остеррии девочек с ранних лет учат ездить в седле.
На самом деле, она не просто слышала, а видела статных светлокожих остерриек верхом – они держались не хуже мужчин, хотя и сидели боком, на особый манер.
– Остеррийки пусть хоть нагишом бегают, – Сиан стала ещё мрачнее, – а девушкам благородных кровей это неприлично. Ваше дело – карета и паланкин.
Больше спрашивать Мэгг не отважилась, и вскоре Сиан увела её в дом. До обеда ей позволили почитать – к счастью, чтение дуэнья не считала неприличным. У Кэнта была большая библиотека, в которой Мэгг овладевало чувство непонятной робости. Книг было так много, и всё такие учёные, что она, оказавшись здесь впервые, даже прикоснуться к ним боялась, но потом всё-таки вытащила с нижней полки «Благие деяния волшебницы Леи», решив, что Рей не возражал бы против такого выбора.
Дочитав «Деяния», Мэгг выбрала себе новую книгу, не менее благочестивую и достаточно увлекательную, но начать не успела: позвали обедать, а после пришло время собираться к балу.
Вчера Мэгг думала, что сборы были долгими, но она ошиблась: сегодняшний бал в королевском дворце и представление Его Величеству были в разы важнее, поэтому Фанни и ещё две служанки под бдительным надзором госпожи Сиан добрых три часа создавали причёску Мэгг и ещё два часа одевали её в персиковое платье, лёгкое, но очень объёмное. Наконец её подвели к зеркалу на мгновение, показали ей незнакомую девушку с огромными горящими глазами и с осанкой настоящей леди и отвели вниз, где её уже ждала новенькая карета, запряжённая двумя кобылами из тех, которых выбирали сегодня Кэнт и Эскот.
– Красавицы! – не удержалась Мэгги, но, конечно, не отважилась погладить лошадей по бархатным носам: госпожа Сиан точно не одобрила бы испачканных перчаток.
– Лорд Кэнт поедет отдельно и встретит нас во дворце, – сказала Сиан, когда они разместились на сиденьях. Кучер свистнул, и карета покатила. Сквозь узкую щёлку между задёрнутыми занавесками едва ли можно было как следует рассмотреть город, виднелись только огни в домах, волшебные фонари вдоль дороги, другие кареты и всадники.
– Не вертитесь, – одёрнула её Сиан, а потом прибавила ласково: – Вы будете самой хорошенькой юной девушкой сегодня на балу. Даже не сомневайтесь!
Мэгг улыбнулась, а дуэнья снова приняла строгий вид и визгливым голосом прикрикнула на кучера, который, по её мнению, слишком быстро гнал.
Наконец, карета остановилась, лакей открыл дверцу, Сиан выбралась первой и позволила выйти Мэгг. О, Всевышний!
Они стояли перед королевским дворцом, шпили которого она часто видела издали. От парадных дверей в обе стороны тянулся ряд золочёных статуй – рослые, крепкие мужчины в одних набедренных повязках поддерживали тяжелый дворец, заменяя колонны. Их волевые благородные лица были обращены вперед, как будто они желали знать всех, кто приходит во дворец. От их сильных рук вверх по светлому камню вился золотой цветочный узор. Виноград, вьюнки и шарлины обвивали окна, обхватывали основания колонн. Если бы не цвет, можно было бы поверить, что растения живые, настолько точно и мастерски они были сделаны.
Сиан дала своей подопечной немного полюбоваться, но потом ткнула в бок острым локтём и сказала:
– Не зевайте. Вы хоть и провинциалка, но из благородной семьи. Вам такой вид не пристал.
– Это просто невероятно, – пробормотала Мэгг, позволяя Сиан подвести себя к Жёлтым плащам у входа.
– Дворец украсили по приказанию Тордена Второго к свадьбе нашего короля. Он пожелал, чтобы дворец Шеана поразил всех иностранных гостей и чтобы никто из них не смог сказать: «Наш дворец великолепнее вашего», – пояснила Сиан.
Жёлтые плащи осмотрели их приглашения и с почтением пропустили внутрь, передавая в руки церемониймейстеров, управлявших всё прибывающей толпой гостей. И пока Мэгг продолжала вертеть головой, восхищаясь словно бы живыми птицами на стенах и потолках огромного холла и хищными золотыми орлами на лестницах, дуэнья продолжала:
– Восемь самых знаменитых скульпторов и пятеро художников два года трудились над убранством дворца. И когда гости прибыли на свадьбу, они едва ли дышать могли от восторга. Но… – Сиан сделала паузу, – эмирский посол даже бровью не повёл. Когда его спросили, видел ли он дворец красивей, он невозмутимо ответил, что видел. Он похвалил и статуи, и орнамент, и плафоны, но отметил, что в столице Эмира есть не менее красивые дворцы и замки, и в них каждый гипсовый завиток, каждая золотая птичка оживают, если на них посмотреть, а статуи отвешивают гостям поклоны.
Мэгг про себя подумала, что со стороны эмирского посла это было очень невежливо, но ничего не сказала, а госпожа Сиан продолжила:
– Его Величество, говорят, побледнел от злости, но тут верховная ведьма, леди Онира, сделала взмах рукой, и весь замок ожил. Парадный зал наполнился щебетанием птиц, листочки и цветочки заколыхались от дуновения невидимого ветра, орлы расправили крылья, а статуи начали кланяться гостям, и не только тогда, когда на них смотрели, а всё время, словно действительно стали живыми. Эмирский посол потерял дар речи и ещё несколько минут не мог сказать ни слова, пока прочие гости славили величие короля и мастерство ведьмы. «Что вы скажете теперь, многоуважаемый посол? – спросила его ведьма. – Есть ли на свете дворец великолепнее Шеанского?». Посол был смущён и заверил и её, и короля, что никогда не видел ничего подобного.
Между тем вместе с прочими гостями они поднялись по огромной широкой лестнице (причём Мэгг не могла отделаться от ощущения, возникшего, наверное, под влиянием легенды, что каменные орлы наблюдают за людьми), и в величественном холле церемониймейстеры разделили толпу. Большая часть гостей вошла в бальный зал, а Мэгг и Сиан вместе с ещё тремя десятками юных девушек и их дуэний и столькими же юношами остались ждать: они должны были предстать перед королём и получить от него лично разрешение бывать при дворе.
Сиан осмотрела Мэгг внимательно, расправила на её платье несуществующую складку, провела пальцем по щеке, видимо, растирая румяна, и сообщила: «Вы прекрасны, дорогая».
Мэгг осторожно разглядывала других молодых девушек, и они все показались ей удивительно хорошенькими. Пышные светлые платья делали их похожими на маленькие облачка, их лица были чистыми, улыбчивыми и нежными, волосы – густыми и блестящими, а голоса, которые изредка доносились до слуха Мэгг, звонкими.
«Неужели я выгляжу так же, как они?», – подумала она с восторгом. Она, бродяжка, приёмная дочь нищего музыканта, похожа на этих красавиц? Воистину, это был сбывшийся сон, ожившая сказка. Сказка Рея.
Мэгг улыбнулась этой мысли, и Сиан рядом довольно вздохнула и сказала:
– Улыбайтесь так почаще, дорогая, и милорд Эскот едва ли дождётся окончания бального сезона, чтобы сделать вам предложение.
Мэгг хихикнула от охватившего её смущения, получила выговор за неуместное хихиканье, и в этот момент церемониймейстер в красном одеянии распахнул перед ними двери зала и объявил громко:
– Перед Его Величеством Эйрихом Четвёртым, милостью Всевышнего королём стенийским и остеррийским, владыкой Заггерских островов и Белой земли, склоните колени!
Мэгг не видела происходящего в зале – другие девушки закрывали обзор, – но вместе со всеми опустилась на колени, оглушённая шорохом тысячи юбок.
Некоторое время все молчали, а потом церемониймейстер заговорил снова:
– Прошу предстать перед Его Величеством леди Элизию, дочь лорда Росса.
Первая из девушек, сопровождаемая высокой женщиной в чёрном, впорхнула в зал.
– Лорда Тария, племянника милорда Грейвза.
Имена потянулись списком, девушки чередовались с юношами, и хотя Мэгг и ждала своего имени, она всё-таки вздрогнула, когда было объявлено:
– Леди Магарет, внучатую племянницу лорда Кэнта.
Сиан ухватила её за локоть и потянула ко входу, но в этом не было нужды. Всё волнение вдруг исчезло, и Мэгги легко вошла в зал, под множество взоров. Сделала глубокий реверанс, опустила голову, не успев рассмотреть убранства, и услышала:
– Подойдите, леди Магарет!
Она выпрямилась и встретилась взглядом с Его Величеством. Это был гордый, с прямой спиной и широкой грудью, старик. Его голова была совершенно седой, но держала корону так, словно та ничего не весила. У него оказались седая короткая бородка и воинственно накрученные усы. Золотой камзол слепил. За его спиной на кресле с высокой спинкой расположилась верховная ведьма в тёмно-синем платье, её рыжие волосы были уложены наподобие короны. С другой стороны стоял, опёршись на спинку трона, принц Афран.
Мэгги почувствовала, что Сиан осталась у входа, и, не позволяя волнению вернуться, приблизилась к подножию трона, где снова опустилась в реверансе.
– Как давно вы в столице, леди Магарет? – спросил король очень мягко, даже как будто заботливо.
– Два месяца, Ваше Величество, – ответила Мэгги так, как было давно решено.
– Лорд Кэнт напрасно скрывал вас в провинции, – заметил король.
– Да, это преступление – прятать подобный цветок в глуши, – низким, немного насмешливым голосом прибавила верховная ведьма. – Как вам столица?
Мэгги отважилась посмотреть на ведьму, едва сдерживая бешено застучавшее сердце. Эта женщина говорила с ней, смотрела на неё – и почему-то это казалось куда более важным, чем внимание Его Величества.
– Очень нравится, леди Майла, – с трудом выговорила Мэгг.
– Надеюсь, вы получите удовольствие от пребывания здесь, – сказал принц, а король объявил:
– Добро пожаловать ко двору, леди Магарет!
Она выпрямилась и осторожно спиной отошла к общей толпе, а в зал пригласили следующую девушку.
Представление длилось ещё около часа, но гости не проявляли никаких признаков скуки или усталости – напротив, каждого входящего, девушку или юношу, внимательно разглядывали и шёпотом обсуждали. Госпожа Сиан, пробившаяся к Мэгг через толпу, объяснила, что многие высматривают потенциальных невест и женихов своим родственникам, а то и себе.
Мэгг разглядывать дебютантов было скучновато, так что она на время ушла в свои мысли и вздрогнула, когда вдруг оркестр заиграл фанфары. Король встал с трона и раскинул руки. Мэгг охватило странное волнение, птицы на потолке ожили и защебетали, и все гости как один запрокинули головы вверх – и вовремя. Облака, изображённые на плафоне, расступились, и в вышине божественным светом засияло Око Всевышнего. Полилась нежная, светлая музыка, от которой захотелось заплакать, и в неё удивительно стройно вплёлся голос Его Величества.
– Восславим же здесь, собравшись вместе, милость Всевышнего, даровавшего нам благо в уходящем году.
– Слава Всевышнему! – отозвались гости, и Мэгг вместе с ними.
– Восславим короля Эйриха Четвёртого, милостью Всевышнего, короля Стении! – проговорил звонко принц Афран.
– Слава королю Эйриху!
– Восславим наследного принца Афрана, дарованного Стении Всевышним! – сказала леди Майла.
– Слава принцу Афрану! – губы Мэгг выговаривали эти слова как будто сами, а её сердце бешено колотилось.
– Восславим силу магии, оберегающую Стению милостью Всевышнего! – произнёс король.
– Слава верховной ведьме!
– Да будет новый год благополучным для Стении и для каждого из моих подданных!
– Ура! – разнеслось по залу, ударилось в потолок, отдалось в каждом сердце.
– Бал в честь наступающего года открывает Его Величество Эйрих Четвёртый, – произнёс распорядитель, – и верховная ведьма Стении, Её Милость леди Майла.
И действительно, король встал, подал руку ведьме и вывел её в середину зала. Раздались первые звуки уже знакомой Мэгг Королевской паваны.
Бал начался.