Читать книгу Нам не дано понять - Катерина Корин - Страница 9

В каждой двойственности есть скрытый резерв. Мы оперируем двоичной системой. Ноль и единица – язык программирования. Компьютерные технологии строятся на нуле и единице, на двойственности. То есть что-то – «да», и что-то – «нет». Мы точно живем двойственностью, живем в двоичной системе. Все наши действия, события в двоичной системе: черное и белое, добро и зло, Бог и дьявол, верх и низ. В буддизме есть абсолютно категорическое понятие – двойственность всегда едина и наделена скрытыми качествами, как две стороны одной медали.

Еще недавно у меня было впечатление, что христианство прекрасно, его притчи мудры и замечательны. Если я погружусь в дзен-буддизм, то как же тогда христианство? Будто можно всегда выбирать только что-то одно. Я представила христианство внизу, в основании – в фундаменте всего. А дзен-буддизм представила на вершине. Визуально я представила себе две религии таким образом. И тогда в моей голове христианство и буддизм смогли сосуществовать одновременно, перестали противоречить друг другу, потому что одно внизу, а второе наверху, они дополняют одно другим.

Почему у меня христианство внизу, а не вверху? Потому что оно о нашей мирской жизни. Все христианские притчи описывают истории о материальном мире, реальные события. А дзен-буддизм утверждает, что реальности нет, поэтому он у меня оказался вверху. Одна религия не продолжает другую, они идут параллельно, как две стороны одной медали.

То же самое можно сказать про другие религии: мусульманство, индуизм. Они все внизу, потому что говорят о материальных вещах. Мусульманство – это практически христианство с небольшими изменениями. Индуизм, конечно, немного парит над христианством. Он патетический. Это такая, скажем, сказочная религия. Различные ответвления христианства тоже показывают нам, рассказывают о жизни в материальном мире.

Разные религии, рассказывающие, каждая по-своему, о жизни в материальном, – для меня доказательство, что мир един. Не может быть сто религий и сто миров. Но когда, например ортодоксы, говорят, что их вера – истина, меня это возмущает. Мне это кажется неверным. Их вера отражает картину мира, каким видит его их общество. Это все культурологические аспекты, которые всех сводят к одному единственному миру, о котором рассказывают под влиянием культурных отличий. Мир может быть только один. По крайней мере, другой мир нам пока не показывают.

Я скептически, как к борьбе за власть, отношусь к разногласиям концептуальных ортодоксов и католиков, католиков и протестантов, мусульман и христиан. Мы все живем в единственном общем мире. Все обращаемся к Богу. Пусть и называем его разными именами, разными словами. Многие ли люди увлеченно вникают в смысл слов? Этимология слов – наука чрезвычайно интересная, она рассказывает о том, откуда пришли те или иные слова, что они означают. Вот, как пример, слово «Господи». Это слово происходит от слова «господин». Мы Бога воспринимаем как господина. В нашем языке Бог – это господин. А господин – этот тот, кому подчиняются и служат. Но это фактически ложь. Бог дает нам столько свобод! Поэтому для себя я отказалась от слова «Господь». Я чувствую Бога моим другом, я слушаю его, но я не хочу безропотно, не разбираясь, подчиняться Богу как рабыня. Вот еще одно словосочетание – «раб Божий» – от которого я отказалась.

Я не считаю себя равной Богу, Бог выше всего. Я верю в Бога, я свято верю, что есть Нечто, что ведет нас по жизни. Это моя религия, может быть, неправильная. Но Бога должно называть каким-то другим словом, которое показывает не равные, но добрососедские отношения. Или какое-то слово, которое показывает, что Бог нам не господин, что Он нас ведет, нам помогает. Но Он не является нашим лордом. Я считаю так.