Читать книгу Внутренние голоса - Катерина Осипова - Страница 5

Пауза, и потом по новой.

Я узнала, что дочь живет всего в паре кварталов от меня. У нее очень хорошая работа, приемный ребенок (не из перерожденных – настоящий, впервые проживающий эту жизнь) и уже третье по счету тело. Названные родители – последние полгода я называю их просто Кир и Кира – восхищенно рассказывали, какие невероятные свершения мы имеем благодаря ее исключительному интеллекту.

Я, в свою очередь, рассказала о том, как она подбила меня одной из первых записаться в программу по переносу сознания. Совсем еще маленькая, но твердо верящая в возможность жить вечно без всякой религиозной ерунды. Смерть была спонтанной, и отменить согласие не вышло. Мозг в криокамере терпеливо дожидался часа, когда из него научатся извлекать все необходимое для новой жизни.

– Как думаете, она знает, что я сейчас здесь?

Кир отложил планшет с мельтешащими по экрану цифрами.

– Какая разница?

– В смысле, какая разница? Она же моя дочь.

Кира, кажется, совершенно растерялась.

– Какая глупость! Конечно же, нет.

Будто я попыталась оспорить нечто само собой разумеющееся. Они сидели передо мной на гибких стульях, такие взрослые и умственно, и телесно. Мои двадцать семь лет, запертые в тринадцатилетнем теле, казались пшиком. Руки сами собой сложились на коленях в ученическую корзинку.

– Она была твоей дочерью в двадцать первом веке, когда ты родила ее первое тело. Считай, что дала старт версии 1.0. Но сейчас – это совершенно другой человек.

– Не для меня!

– Ничего, ты привыкнешь, – снисходительно улыбнулся Кир в 32 алебастрово-белых импланта (носить неестественно-белоснежные стало дурным тоном примерно пятьдесят лет назад). Как никогда в нем ощущалась мудрость столетнего старика, который тетешкается с внучатами, раз за разом объясняя, что дважды два всегда и везде равно четыре, даже если очень хочется получить пять.

– Да, по началу это может быть дико, – согласилась Кира. Она скорее наблюдатель, всегда где-то глубоко внутри себя и вылезает из уютной раковины только для того, чтобы согласиться с Киром – нам тоже пришлось свыкнуться, когда впервые получили новые тела.

– Мы, кстати, изначально были биологическими родственниками – дети одной матери.

– Вы – брат и сестра?

– Мы были братом и сестрой.

Еще одна снисходительная улыбка, поделенная на два рта.

– А сейчас мы муж и жена.

В этих словах, объяснениях и скрытых шуточках было так много хаоса, что я то и дело проваливалась из одного воспоминания в другое; они сыпались из меня, как бусины с лопнувшей нитки ожерелья. Вот день, когда я ненавидела себя и этот проклятый мир, но больше всего ненавидела комочек, растущий в матке. Вот день, когда самым радостным переживанием казалось ощущение тяжести брыкающегося и гулюкающего тельца в руках. Одно переживание сменяло другое, прямо противоположное. Но во все эти дни мне и в голову не приходило, что брат и сестра могут жить в нормальном и вполне законном брачном союзе, а моя дочь (сменившая три тела – одно по истечению срока годности, одно из-за несчастного случая и одно по личной прихоти) скажет мне в коротком разговоре по видеосвязи, глядя куда-то в сторону и торопясь завершить совершенно неуместную беседу:

– Я рада, что вы осваиваетесь в новом теле. Думаю, вы понимаете, что встречаться нам не для чего. Будьте благоразумны.

Ее серо-зеленые смешливые глаза еще угадывались за фиалковыми радужками, а пепельно-серые волосы так и просились в привычный хвостик на макушке. Но уже через каких-то полгода, проговорив с Киром и Кирой десятки вечерних часов, я поняла, что это не более чем остаточное явление, по инерции перешедшее из старого тела. По недоразумению сохранившееся в электронном облаке, где я пролежала в анабиозе последние сколько-то там сотен лет.

Головная боль утихла. Сотрудница Института Памяти сделала пометку в электронной медкарте и сосредоточилась на новых данных.