Читать книгу Внутренние голоса - Катерина Осипова - Страница 6

Пауза, и потом по новой.

К тому моменту домашним на меня было наплевать чуть больше, чем полностью. Хотя, не наплевать даже… Просто руки не доходили. Родился мой биологический по родительнице брат, и как-то оно все закрутилось. Кроме обычных хлопот по уходу за ребенком, пришлось приплюсовать особые хлопоты по уходу за особенно нездоровым ребенком.

Много всего, очень много всего. Попреки едой, требования не скрипеть так громко карандашом и всякое другое. Примерно с этого времени канва воспоминаний превратилась в какое-то не перевариваемое желе, где клейстером соединены разрозненные кусочки без начала и конца.

Вот кусочек, на который я смотрю со стороны:

У отца в комнате; происходит обмен репликами по какому-то поводу, а потом он пытается меня приобнять, прижимается худой впалой грудью к моей, уже оформившейся, и я чувствую бедром эрекцию.

Или такой кусочек:

Мне нужно выходить, чтобы успеть на троллейбус и вернуться домой до темноты, а отец вдруг решает проявить активность и пройтись вместе со мной, мол, по одной дороге, ну и вообще, почему бы и нет, ведь люди на улице – кто нас не знает – думают, что мы отлично смотримся вместе, как пара.

Потом резкий скачок на год вперед, и откуда-то со дна всплывает кусочек, пахнущий ночными соснами и дешевым пивом:

Охранник-полицейский в летнем лагере, где я работаю вторым педагогом-организатором, гораздо тяжелее, чем кажется на первый взгляд. Он придавливает меня к матрасу и бормочет что-то вроде «Ну, вот и увлажнилась…».

А это течет кровь.

Совсем маленький кусочек:

Непосредственная начальница не довольна поведением, которое привело к половому акту на территории детского лагеря. Разговор сводится к тому, что мне не стоит дорабатывать эту смену.

И самый последний, он случайно затесался из будущего:

Психотерапевт терпеливо объясняет, почему бездействие руководства лагеря и обвинения матери в блядстве (и то, и то – для прикрытия собственного стыда) не отменяют наличия сексуального насилия.

Сотрудница Института Памяти тревожно оглядывалась на коллегу у мониторов – она никогда не встречала подобной реакции тела на загрузку воспоминаний. Пиковые моменты (свадьбы, смерти близких, рождение детей, создание произведений искусства и т.д.) всегда сопровождались всплеском активности, это правда. Обычно подскакивало артериальное давление, кожа стремительно теряла влагу, начинался тремор в конечностях, легкая тахикардия… Но мое тело в белом кресле в час загрузки файлов на 14 и 15 лет первой жизни истекало кровью из носа, попеременно бледнело и краснело, изгибалось припадочной дугой, пугало остановкой сердца, апноэ и душераздирающими воплями, от которых уже четыре других я у стены кривились и жмурились.