Читать книгу Я тебя простила - Катя Пантелеева - Страница 9

К вечеру, после того как я посетила продуктовый за пределами города, дождь отдал свои полномочия мокрому снегу. На улице стало мерзко находиться, противная морось оседала на открытых участках кожи, невозможно было поднять голову и смотреть вперед. Я вернулась домой раньше обычного, заполнив багажник продуктами доверху. Двести баксов как и не бывало, но купленного должно хватить на неделю.

Закрыв машину на ключ, я устало перевела взгляд и обнаружила, что свет в доме горел абсолютно в каждой комнате. Это означало, что Терри вовсе не следит за девочками и позволил им делать что вздумается. Или еще хуже – посвятил себя наливкам бабушки Бренды, хранящимся у нас в подвале, и вовсе не осознает, что счета за электроэнергию никто не отменял. Даже на улице слышен детский крик вперемешку с заливистым смехом и громким телевизором.

За две ходки мне удалось донести пакеты с продуктами к входным дверям. Внутри все оказалась ровно так, как я и предположила: телек транслирует новости на повышенной громкости, отчим со стаканом бордовой жидкости в руках дремлет в своем кресле, а девочки носятся со второго этажа на первый, играя в показ мод в маминых нарядах, используя лестницу как подиум. Орет музыка с телефона Айлин.

Непонятно, как можно спать при таком шуме, но моему отчиму это не помеха. Подойдя к телеку, чтобы сделать его тише, я обратила свой взгляд на тумбочку у дивана. На ней, помимо крепкой вишневой наливки, стоит коллекция фото из моего детства. По снимкам определенно ясно, от чего мама потеряла тогда голову, выскочив через два месяца после знакомства замуж за Терри. Худощавый, высокий, одетый по последнему писку моду, черноволосый парень обнимает крохотную и беззащитную девушку в лице моей мамы, а у ее ног, крепко уцепившись за подол юбки, стою я. В то время жизнь нас знатно потрепала, но благодаря яркой внешности мамы, она никогда не была одна, нам всегда было кому помочь в трудную минуту. Даже когда денег не было на такую мелочь, как обед, я всегда была накормлена. Терри был одним из тех, кто страшно хотел уберечь любимую от всех невзгод, даже пошел против своей матери, лишь бы сделать нас счастливыми. Словом, бабушка Кинг по сей день не отрицает того, что моя мама была проституткой, а я залетный ребенок и их брак ошибка, но это уже другая история.

А теперь я могу лишь наблюдать, как это бездыханное уставшее тело просиживает дыру в старом кресле, постоянно выпивая, и больше не преследует за собою цель сделать жизнь семьи беззаботной и счастливой. И выглядит он куда старше своего возраста.

– Айлин, Оливия! – крикнула я, снимая с себя верхнюю одежду и обувь, которую нужно просушить.

В доме не больше пятнадцати градусов, а Терри даже усом не повел, чтобы позаботиться об отоплении. Завтра девочки начнут кашлять, а он скажет, что не может отвезти их к врачу, потому что работает.

– Никто не хочет мне помочь? – я кинула осуждающий взгляд на количество продуктов, которые стали вываливаться на пол.

Ни одна душа не откликнулась на мой клич, и я прошла на кухню, волоча пакеты в руках и под ногами. Судя по отсутствию грязных тарелок в мойке, можно предположить следующее: Терри снова кормил их чем попало. В мусоре я увидела пачку чипсов, пустую упаковку желейных червячков и две банки колы.

Супер, Терри, ты просто отец года!

Я ждала, пока мое появление кто-нибудь заметит; за это время успела заварить кофе, разложить продукты и перекусить быстрым сэндвичем, но, кажется, если бы в дом сейчас ворвался грабитель и убил меня, это бы заметили, лишь когда захотели б чипсы или очередную банку газировки.

– Терри, я дома! – сообщила я повышенным тоном, и он резко проснулся, издав испуганный храп.

Прямо как миссис Лорен.

– Хорошо, дорогая.

– Ты пьян?

– Нет, я в норме.

– Разожги камин, в доме ледник!

– Сейчас разожгу, – уже не так радостно отозвался отчим.

Ну конечно, ведь за дровами нужно выходить на улицу. Поленница-то пуста.

– Вы ели? – спросила я, прекрасно осведомленная в этом вопросе. Просто было интересно, что скажет отчим.

– Да, – прохрипел он, тяжело поднявшись с кресла.

Пройдя дальше по коридору, я шла буквально по минному полю, только вместо мин под ногами лежали вещи и игрушки. Дом я могу застать в таком состоянии лишь в свое отсутствие, а ведь прошло не так много времени.

Боюсь представить, что здесь будет твориться, если мне удастся поступить в колледж и уехать в другой город.

– Кто вам разрешал брать мамины платья? – резко отозвалась я, когда увидела мое любимое платье на Айлин, в котором мама была на своем последнем дне рождении: с цветочным принтом и пышной юбкой.

Я тут же потрогала носы девочек – они были ледяные, а внешний вид желал оставлять лучшего. В принципе, их от беспризорников отличали лишь чистая голова и набитый вкусняшками желудок.

– Ну… мы… – сестры разбежались по разным углам, кидая на меня испуганные взгляды.

– Я говорила, чтобы вы не игрались ее вещами!

И после своего замечания я увидела, что платье было надорвано – пострадал шов на юбке. Несильно, но сам факт.

– Айлин! Это что такое? – я приблизилась к сестре и прикоснулась к пострадавшему месту.

Ее глаза стали боязно искать на себе причину моего гнева, а ротик начал безмолвно открываться, не в силах придумать оправдание.

– Немедленно снимай! И ты, Оливия, тоже!

Самая младшая нацепила на себя мамин купальник поверх своей пижамы, запихнув в чашечки носки.

– Я запрещаю вам трогать мамин шкаф! До тех пор, пока не научитесь обращаться с вещами бережно! Я ведь сто раз говорила, что эти вещи не игрушка.

– Но мама всегда разрешала нам брать ее вещи и играть в показ мод…

– Когда она была жива! И когда могла купить себе еще миллион таких же платьев! – не на шутку перегрелась я. – А теперь эти вещи – все, что от нее осталось, и если вы их испортите, мы не сможем их восстановить!

– Прости, Элла, – пролепетала еле слышно Айлин, снимая с себя платье, и я услышала очередной треск ниток.

Пришлось ей немедленно помочь, чтобы не доводить ситуацию до предела.

– Почему вы ели чипсы? – если я завелась, то остановить меня сложно. – Почему папа не приготовил вам обед?

Затем я стала подбирать разбросанные по лестнице вещи, чтобы занести их обратно в комнату и запереть шкаф на ключ, который теперь будет только у меня. Каждый шаг давался через силу, не хотелось находиться в этом доме, особенно в таком беспорядке. Я устала от шума, бардака, от безответственности со стороны отчима. Наш дом напоминал голову сумасшедшего, где бушевал катастрофический ураган.

Может кто-то позвонить в психиатрическую клинику и вылечить пациента?

– В кладовке были макароны с сыром, их нужно просто залить кипятком, ничего сложного! Айлин, ты ведь уже большая девочка. Ты же знаешь, как их готовить, я тебе сто раз показывала!

Сейчас меня вряд ли можно назвать их старшей сестрой, скорее злющей, орущей мамашей, пришедшей с нелюбимой работы в объятья нелюбимого мужа и капризных детей. И как бы я ни считала, что с детьми нужно быть терпеливой и спокойной, сейчас мне хотелось отругать их по полной.

Игры резко прекратились, настроение переменилось, воздух наэлектризовался. После всего я увидела, что Айлин снова трогала мою косметичку.

– Вы должны стать взрослее, девочки, я прошу вас! Неужели вам нравится, когда я делаю бесконечные замечания? Мне что, нельзя теперь выйти на улицу? Айлин, ты постоянно спрашиваешь, почему я не могу оставить вас одних дома – вот поэтому!

– Ну, папа сказал, что сегодня можно скушать чипсы… Мы не хотели макароны. Мы почти каждый день их едим.

Вот так новость… Оказывается, я зря стараюсь, ведь они все равно воспринимают мои блюда как одни сплошные макароны.

– Папа готов каждый день кормить вас чипсами, лишь бы не готовить! – закричала я и тут же об этом пожалела. – Мы ведь говорили об этом утром!

Терри, к слову, услышал это и повернулся в нашу сторону, занося в дом охапку дров.

Нет, Элла, нельзя кричать на детей, ни при каких обстоятельствах. Прошу, успокойся. Ты и без того сорвалась, нужно успокоиться. Они не виноваты в том, что их отец отказался нести за них какую-либо ответственность, и уж тем более в том, что твой день не задался.

– Что за шум, а драки нет? – как ни в чем не бывало спросил Терри, на что я просто закатила глаза.

– Прости, Элла, мы больше так не будем, честно. Я помню, что когда тебя нет дома, я должна заботиться о папе и об Оливии. Я в следующий раз буду, клянусь. И мы больше не станем брать мамины вещи.

Оливия и Айлин стояли передо мной, склонив свои головки к полу, перебирая в руках наспех подобранные куклы. Возможно, им и было стыдно, но я понимала, что пока отец не проявит свой авторитет, они так и будут вести себя словно беспризорники, когда меня нет рядом. А я не могу быть рядом постоянно.

– Соберите игрушки и приберитесь тут. И ради бога, Айлин, перестань трогать мою косметичку, – на выдохе очень тихо произнесла я и закрылась в своей комнате.

Мне необходим горячий душ и пару часов тишины в своей комнате, ведь пятница еще не закончилась, и я могу продолжать делать вид, что меня здесь нет.