Читать книгу На полной скорости - Катя Саммер - Страница 4

Вся магия умирает, едва Саша открывает рот, – а чего я, глупая, ждала? Он, сощурив глаза, облизывает нижнюю губу, я делаю два коротких вдоха вместо одного нормального и чувствую, как закладывает от растущего давления уши, но все же выдерживаю его цепкий взгляд.

– И кто на это ведется? – подражая ему, без приветствий и лишних слов парирую я, будто мы старые друзья и так общаться – нормально для нас.

Но точно не для меня.

– Да все, в общем-то, – произнося это, он практически не двигает губами. – Кроме фригидных. И тех, кто по девочкам.

Затем спокойно допивает остатки пива со дна и, смяв стакан, запускает его в одного из парней, который смеется в ответ, будто подражая мультяшному дятлу.

– Ясно.

– Могу поухаживать за тобой и угостить выпивкой, – говорит Саша, пока я планирую сбежать.

Неужели он меня не узнал? Вроде бы узнал. Но ведь он не общался со мной даже на похоронах брата, зачем ему делать это сейчас?

– Я не пью, – отвечаю ровным голосом, хотя ребра вибрируют от бешеного стука сердца.

– Потанцуем? – продолжает наступать он, явно забавляясь. Почти не двигается, но расстояние между нами все равно сокращается.

– И не танцую.

– Тогда зачем ты здесь, малыш?

Так и хочется зарядить по лицу и напомнить, если память короткая, что я ему не малыш! Но слишком много чести.

– Из-за подруги. Леси, – говорю спокойно.

– Так вот кто пялится на нас все это время. Не узнал. Она покрасилась? Ей идет.

И прежде чем я что-либо успеваю ответить, он просто стягивает с себя толстовку и надевает ее на меня, вынуждая подавиться и закашлять на вдохе. Это бред. Конечно, бред, я же не могу помнить, как он пах три года назад? Но будто бы сразу узнаю его по ненавязчивому аромату с послевкусием сладкого шербета. Он всегда пах либо им, либо машинным маслом, и это смешно, но как раз последний запах стал моим любимым. Я провела в гараже слишком много времени, чтобы остаться равнодушной.

– Она… розовая. – Я громко выдыхаю через нос, как Бумер, когда тот в очередной раз сунется мордой в цветы, но это единственное, что генерирует мой мозг.

Чумаков скрещивает руки на груди, прикрытой теперь лишь белоснежной футболкой, и наигранно выгибает бровь:

– Ты имеешь что-то против розового?

Он смеется? Конечно, смеется. Я вся от макушки до пят одета в черное, только лицо Бон Джови и красная помада разбавляют монохром.

– Высушу майку и верну, – бросаю я, прежде чем сорваться с места в поиске ванной комнаты, которая обнаруживается в конце коридора. Перед ней уже успела выстроиться очередь, но я захожу туда, как только открывается дверь, наплевав на возмущенные крики за спиной. К черту всех.

Заперев за собой, я цепляюсь пальцами за раковину до побелевших костяшек и глубоко дышу. Брызгаю водой на горящие щеки и удивляюсь, почему та мигом не испаряется. Второй раз за три года я прячусь в уборной с пунцовым лицом, и снова из-за Чумакова. А не пошел бы он обратно туда, откуда пришел?

Смахнув волосы на спину, чтобы не лезли вперед, а то отросли до середины лопаток, ищу по ящикам фен, чтобы высушить мокрое пятно, но ничего и близко похожего не нахожу. Хнычу, снимаю зловонную футболку, и теперь под розовой толстовкой Чумакова на мне остается только белье. Это раздражает, возможно поэтому, выйдя за дверь, я не сдерживаюсь и показываю средний палец всем возмущенным. После сворачиваю мокрую майку в небольшой шарик и заталкиваю в карман своей куртки, лежащей в куче других вещей прямо в коридоре.

Ладно, толстовку сегодня я Чумакову не верну.

– Ты куда пропала? Как ты? – с ходу нападает на меня с вопросами Леся, едва я показываюсь в зале. Ее глаза широко раскрыты, а брови лезут все выше и выше – еще немного и скроются за линией волос на лбу.

– В порядке.

– Что он тебе сказал? О чем вы вообще говорили? Думаю, после того, что было три года назад…

– Да ничего не было, Лесь! Я по нему сохла, а ему было плевать. Все, конец истории. Хеппи-энда не будет.

Он меня обманул.

– Тише, ты, он идет. Они. Оба, – в панике тараторит Жукова, и я замечаю приближающегося к нам с одной стороны Сашу, а с другой – слишком радостного и не совсем трезвого после выпитого вниз головой пива Золотова, который ловит меня в фокус.

– Бейб, ты пришла! – восклицает тот во весь голос и, толкнув Сашу плечом, устремляется со всех заплетающихся ног ко мне.

Я знала, что прийти на его вечеринку не самая лучшая идея, но совсем не подумала о том, что навеселе он еще более громкий, напористый и приставучий. Эмин уже обнимает меня и пытается пощекотать.

– Не зови меня, как поросенка, я тебя уже предупреждала! – вспыхиваю в один момент, словно бенгальский огонь. И так же быстро мои злость и раздражение сходят на нет – Саша, застыв в нескольких шагах, наблюдает за нами, и мне не нравится его пристальный взгляд. Выбирая между двух зол, я лучше потерплю Золотова. При всем своем не всегда достойном поведении он кажется мне более безобидным. По крайней мере из-за него не пострадает мое сердце.

Только вот именно сегодня Эмин как будто издевается надо мной и испытывает мое терпение. Он закидывает руку мне на плечо и наваливается едва ли не всем весом так, что даже в устойчивой обуви я все равно шатаюсь взад-вперед.

– Но ты такая… розовая! – Изо всех сил стараюсь не морщиться, а он хохочет и громко говорит мне на ухо: – Бейб, ты принесла мне подарок? – Он делает вид, что, глубоко вдохнув мой запах, чуть было не валится в обморок. – Такая сладкая, что перед тобой не устоять.

Золотов слишком сильно прижимает меня к себе, и я пытаюсь, незаметно оттолкнув его, сохранить хоть какое-то расстояние. Бесполезно, потому что он сильнее. Ничего не выходит, и я начинаю нервничать.

– Эй, парень! Стенка, на которую можно облокотиться, у тебя за спиной, – вмешивается Саша, но я от его помощи только сильнее злюсь. – Девчонку не трогай.

– А ты кто такой? – возмущается Золотов, враз протрезвев, подобравшись и став как будто даже немного выше. – Детка, это кто вообще?

Я слышу в голосе Эмина ревнивые ноты, он в замешательстве переводит взгляд с меня на Чумакова. Уверена, что сейчас он гадает, не из-за этого ли парня я бросила его.

Не из-за него, но Золотов решает по-своему.

– Что тебе от нее надо? – Он повышает голос до угрожающего тона.

Золотов выглядит готовым атаковать, хотя мне тяжело представить его дерущимся. Вряд ли он стал бы марать руки, не имея столько подпевал. Когда он пришел однажды в универ с синяком под глазом, я легко поверила в историю, где он упал с лестницы лицом вперед.

– Ты, наверное, не понял, кто тут главный, но дам подсказку – я. И она со мной, – заявляет он.

– Она сестра моего друга. Я не позволю ее унижать.

Я раскрываю рот, когда Саша так просто говорит о Руслане, но вслух ничего не произношу. Пропускаю между ушей словесную перепалку этих двоих и включаюсь в происходящее, только когда Золотов бросается вперед.

– Нет, я сказал, пойдем выйдем! – орет он и толкается, пока между ними пытаются влезть друзья Эмина и те, кто знаком с Чумаковым. Никто не хочет, чтобы праздник был испорчен.

– Дамы вперед, – издевается над ним Саша, чем еще больше заводит.

И тут завязывается потасовка. Леся что-то кричит мне, толпа валит в сторону двора, а я вместе с целующейся парочкой в углу, которую, видимо, не остановит и ядерная тревога, остаюсь в гостиной. Хлопаю глазами и не понимаю, что делать. Бежать со всеми на улицу или скорее домой, чтобы забыть вечер как кошмарный сон? А вдруг эти двое поубивают друг друга? И почему вообще это должно меня волновать?

Я быстро прихожу в себя, когда снаружи кто-то истерично кричит. Смотрю на оставленный без внимания диджейский пульт, мысли сменяют одна другую. Я достаю телефон и вбиваю в поисковике запрос. Несколько манипуляций – и в следующую секунду раздается громкая полицейская сирена.

Многие, испугавшись, бегут из дома раздетые и оставляют при входе целую груду вещей, из которой другие хватают верхнюю одежду наугад. Я успеваю отобрать у незнакомой девочки свою куртку и на всякий случай беру первую попавшуюся под руку мужскую. Протискиваюсь на улицу через несущуюся мне навстречу пьяную толпу и сталкиваюсь в дверях с Лесей, которая понимает все без слов. Мы с ней уже однажды проворачивали нечто подобное.

– Они оба там, тебя ждать? – спрашивает, пропуская меня, пока я одеваюсь.

– Да, я не задержусь.

Когда я выхожу во двор, мимо проводят Эмина, который закрывает нос рукой. Я делаю к нему шаг, но его друзья в грубой форме просят меня отойти – мол, хватит подарков имениннику на день рождения. Золотов что-то шипит в мою сторону, но, кажется, ему и правда лучше проспаться – выглядит он не очень.

Я некоторое время смотрю им вслед, и лишь когда компания исчезает в доме, осмеливаюсь повернуть голову в сторону бордюра, где одиноко сидит Саша. Он упирается локтями в колени, спина согнута, но почему-то не выглядит побежденным. Его светлые кеды перепачканы грязью, рукав футболки разорван. А когда Чумаков вскидывает на меня глаза, я вижу разбитую губу и красные костяшки пальцев.

Бросаю ему чужую куртку со словами, что не могу вернуть толстовку сейчас, поэтому придется смириться с тем, что даю.

– Не хочу брать грех на душу. Вдруг ты замерзнешь насмерть.

– Смелая? – усмехается он и тут же шипит, вытирая кровь на губе тыльной стороной руки. – Не бежишь со всеми?

Разблокировав экран с включенным видео сирены, я кручу в пальцах телефон, как раз когда в доме снова становится тихо.

– Диджею нужно лучше следить за оборудованием.

Саша запрокидывает голову и смеется. Звучно, едва ли не до слез, и снова непроизвольно кривится на миг. Он запускает пальцы в густые волосы и оставляет беспорядок на голове, как часто делал и раньше, решая сложные задачи в гараже или на треке, где они с папой тестировали машину после апгрейда.

– Малыш, ты все такая же изобретательная. И не боишься, вдруг твой парень обидится на то, что ты осталась со мной?

Мне не нравится его заискивающий тон.

– Я не малыш. Эмин не мой парень, и мне плевать. – Это было бы отличной точкой в нашем бессмысленном разговоре, если бы Чумаков снова не открыл свой рот.

– Ах да. Тогда Крошка Ру? Ты вроде бы не возражала.

Какого черта?

– Вижу, ты в порядке… – собираюсь уйти, но Саша явно не желает меня так просто отпускать.

– Ты нужна мне, Крошка Ру.

Слова, которые когда-то могли сильно обрадовать, сейчас вызывают только раздражение и злость.

– Зачем ты это делаешь? – шепчу сквозь зубы почти неслышно, но в вечерней тишине, которую нарушают лишь отдаленные голоса и шум колес, он все прекрасно разбирает.

– Что это? – Изогнутые в наигранном непонимании брови, взмах длинных ресниц, насмешливая улыбка. Он делает из меня дуру.

– Шутишь? Зачем ты вернулся? Что ты здесь делаешь? – Я злюсь, и вопросы один за другим сами срываются с губ. – И без тебя нормально жили! Тебя здесь никто не ждал!

Это, конечно, неправда. Здесь его родители, которые всегда будут ему рады, а это уже повод приехать. Вечеринка – другое дело, но здесь у него тоже много знакомых. Может, я и не имею права говорить что-то подобное, но обида так гложет изнутри, что хочется хоть как-то сделать ему больно. Только Саше все нипочем. Он поднимается, просовывает руки в рукава куртки, делает шаг, другой и касается теплым дыханием моего лица.

– Отвали! – Я упираюсь ладонями в его грудь и с силой толкаю назад, но это не мешает Чумакову приблизиться снова. – Не подходи ко мне!

Тревога в моем голосе вызывает у него лишь усмешку. Он останавливается, но его губы теперь слишком близко. Я оказываюсь прижата спиной к стене, а его руки ложатся по обе стороны от меня, заключая в ловушку. Именно так я ощущаю себя – загнанным в капкан кроликом, которого вот-вот сожрет волк.

– Не ждала меня, значит, Крошка Ру? – Не услышать издевку в его словах невозможно. Он ведь знает, что нравился мне. Только глупый не понял бы, а Чумаков таким не был. И теперь он так просто использует прошлое против меня? Это низко.

– Нет.

Больно вдавливаю затылок в стенку, но настырно стараюсь выиграть хотя бы лишние миллиметры – только бы подальше от него.

– Зачем ты вернулся? – тревожно шепчу я, и на этот раз мой голос звучит почти так же холодно, как ноябрьский воздух, обжигающий губы. И пожалуй, с искренним недоумением. Потому что, как бы ни старалась ничего о Чумакове не знать, даже если специально не гуглила его имя, информация о нем постоянно попадалась мне на глаза то тут, то там. Я была в курсе, что он довольно успешно закончил прошлый сезон, и хотя в этом году дела у него обстояли хуже, Чума, как прозвали Сашу в интернете, все еще занимал седьмое место в общем зачете и должен был готовиться к ралли Японии, а не играть в гляделки со мной.

– Мне нужно поговорить с твоим отцом.

Вот оно что.

– Не выйдет, – произношу спокойнее, когда понимаю, что ему нужно. – Рад он тебе точно не будет. Он винит тебя во всем. И так будет всегда.

Саша кивает и повторяет уже без улыбки:

– Поэтому мне и нужна твоя помощь.

Ну конечно. Ему нужно, и все должны сразу расшибиться, но дать ему это. Захотел новую экипировку – папа должен был найти ему новых спонсоров. Не смог выжать из «Дьявола» всю мощность – Руслан неделями дорабатывал движок. Решил пропустить эстонский этап ралли, на котором вечно сходил с дистанции, чтобы лучше подготовиться к Финляндии, где ставил новые и новые рекорды, – все лишь кивали и шли на поводу у будущего чемпиона.

Как итог, он всех нас бросил, Руслана больше нет, а папа перенес два инсульта, потерял подвижность в пальцах, бизнес и дом. Без моего брата налаженная система перестала работать, папа не справился с навалившимися на него проблемами и распустил команду. У нас осталось одно помещение под сервис и несколько старых клиентов, которые не уходят к Золотовым, что ворвались в наш город с оборудованными по последнему писку технологической моды автомастерскими, просто из вредности. Вдобавок нам пришлось переехать к бабушке, чтобы хоть как-то существовать.

– Ничем не могу помочь, – вложив в слова всю накопившуюся обиду и вздернув выше подбородок, говорю ему с вызовом.

Саша издает смешок, который бьет по нервам. Он опускает взгляд в землю и что-то тихо, неслышно говорит. Отворачивается от меня, пока я, замерев, все еще держусь из последних сил, и, так больше и не взглянув в мою сторону, уходит вместе с тенью от уличного фонаря, которая ползет следом за ним. Хлоп – это закрывается дверь в дом, и я наконец выдыхаю. Дрожащими руками обнимаю себя и моргаю, моргаю, моргаю, оставшись одна на темной промозглой улице, пока Леся не находит меня и не уводит оттуда силой.