Читать книгу Книга Жизни. Роман с приключениями - Кэт Сахаровская - Страница 9

Детство – прекрасная пора очей очарования. Детство – цветок, распуская свои лепестки и нежно роняя капельки росы по утрам, а к вечеру закрывая свой безупречный непорочный бутон. Сказки перед сном, нежное касание маминых губ. Нежная забота и переживание, когда малышка кашляет или запозднилась со школы. Баловство с ребятами из соседней квартиры, разговоры мам о своих чадах на кухне. Подарочки и сладкие сюрпризы в Новый год под ёлочкой… Шумные празднования дня рождения и мудрые напутствия в жизнь. Постоянная опека и внимание… Вечная любовь папы и мама всегда рядом. А главное, за тебя устроят весь этот мир для тебя. Всё это не про неё. Лет до 6 будучи маленьким симпатичным ребёнком мать часто стригла её волосы коротко «под мальчика». Ирина работала на почте оператором связи с утра до вечера, 6 дней в неделю, и до самой пенсии, все 35 лет. Отца ей заменил отчим, из тех, кто был машинистом и водил огромные составы грузовых поездов. С братом они жили как кошка с собакой, постоянно ругаясь, он зло шутил над ней и часто называл жабой.

Время Советского Союза шло, сменяя одних лидеров на других. Люди никогда не закрывали дверь на ключ, все друг другу доверяли, и даже мысли не было, что кто-то может зайти со злым умыслом. Катя взрослела, начал появляться характер. В школу ходить ей нравилось только до 5 класса. Часто дочь заходила к матери на работу после школы, ей открывали заднюю дверь отделения, где Катю все работники почты знали, свободно допускали в «отдел доставки» и она сидела там, ожидая обеденного перерыва матери, чтобы вместе идти домой. Дорога домой шла через почтовое отделение, в котором трудилась её мать. Тропинка до дома вела через лес с малиной и страшные уголки погребов, словно выросшие прямиком из земли, будто магические тоннели в потусторонний мир. Кате нравилось, когда в доме никого не было и часто оставалась одна. Одиночество с детства выбрало её. Не слышала колыбельных, ей не пекли пироги с яблоками на праздник, и всё больше походила на дикое дитя. Она пробиралась сквозь тернии детства из глубины славного Советского Союза.

Невостребовательность её существа в семье острыми ощущения ложились каждым часом. Выставив в душе своей престол из золотого резного камня, посадив на него царька, решилась впитывать в свою пустоту, заполняя её этим миром. Престол и пустота. Эхо пустого мраморного зала с белыми колоннами. Полное непонимание мира снаружи она старалась ощущать себя внутри. Никаких разговоров родителей о поведении девочки, никаких объяснений, как надо или нельзя. Простая жизнь, на этом и спасибо. Частое отсутствие родителей дома оставляли ребёнка без присмотра, предоставленная сама себе на воспитание впитывала свободы доставшегося ей мира. Любознательность к творчеству и драматизм откровенной радости при виде застолье родителей по выходным веселили её. Хоть мать и говорила Кате, что родила её желанным ребёнком и ждали её появления, как и то, что отец тоже хотел появления Кати, не чувствовалось этого. А в возрасте полутора месяцев, решив уйти от её матери, отец выкрал Катю и скрылся по направлению в Нижний Новгород, где жил до встречи с Ириной. А дальше полтора года он скрывал девочку, пряча от родной матери и судебные тяжбы, который присудил её матери, как вменяемой и полностью способной воспитывать девочку. Увозя дитя обратно в глубокие дали Карельских лесов, мать наконец-таки обрела счастье за долгое время отсутствия своего дитя.

Её мама всю жизнь была очень красивой женщиной в посёлке. Как-то на почте, отправляя письмо, в неё влюбляется молодой симпатичный мужчины, которого не смутил тот факт, что у неё двое детей. И почти сразу они стали жить вместе. Жили просто, – в деревянной хрущёвке, где тепло дома сохранялось от топки печи дровами из сарая, умывались по утрам под струйкой «умывальника», вода была холодной и по пятницам ходили к соседке в баню. У бабушки всегда был свежезаваренный крупнолистовой настоящий индийский чай в фарфоровом чайнике, а сливочное масло нежно таило в раскалённой чугунной сковородке, а не стояло «пальмовым колом», как в современные дни… внутреннее ощущение тогда было совсем другим. Участковый врач в посёлке знал все семьи, а школьники сдавали стеклотару из-под пива, молоко тогда тоже было только в стеклянных бутылках. Тогда мы все были проще, добрее и здоровее. А сейчас попробуй воду из-под крана пить.

Родина. Каково твоё отношении к отчизне? У Кэт не любовь к родине как таковая, но проявление «странности» этой любви. Словно пружина движения, мотив «странной» любви развертывается в двух взаимосвязанных и вместе с тем контрастирующих планах: необъяснимой холодности к тому, что составляет общепризнанно высокий предмет патриотического воодушевления противостоит столь же «непобедимая» рассудком привязанность к иному «лику» родины – простым картинам родной природы русской деревни. Каков образ России она себе представляет? Основное содержание – русская природа глубинки, в которой она проводит своё детство, народная жизнь там и полностью противоположный мегаполис, в котором девочка окажется. Дорогой образ сердцу её посёлка бесконечно далекий от романтических образов.

Родина – это попытка собрать, сохранить и преумножить всё, что нам дорого в родной стране. Возможно, внутреннее одиночество побуждает особенно ценить эту суровость родной природы и жизни людей в ней. Безграничность в её душе воспитали безбрежные колыханье еловые мохнатые гиганты. Воплощение отчизны, ее символ, средоточие патриотического чувства зрел здесь. Никакой печати официальности, мир большой России велик, как и пренебрежение связанные народа к своему быту. И я, как странник полюбил простой и надежный устрой её сельской мирной жизни. Она захотела увидеть и показать все силы, все элементы, из которых слагается жизнь.

До 15 лет Катя жила в той глуши лесных кронов, куда информация и развитие доходило через два центральных телевизионных канала в новостных сообщениях, через сериалы «Дикий ангел», «Богатые тоже плачут», «Санта Барбара». Добрые Советские знания давала школа, активные посещения библиотеки. Свободная жизнь на улице формирует особую свободу, она пропитана свободой. Ей всегда было тесно там.

В свои 10 брат научил её таскать деньги у пьяных родителей из карманов и кошельков. Проявляла патологический интерес ко взрослым мужчинам, как к объекту, привлекшему особое внимание. Мужские голоса звучали для неё призывно. В мужчинах привлекало буквально всё, – их манера говорить, их взгляд, голос, тем самым возбуждая интерес, как если бы человек попал на другую планету и изучал увиденного там инопланетянина, – его особенности и повадки, на что способен или не способен. Больше её интересовало на что способен.

Её детство можно описать картиной: качающийся фонарь у придорожного магазина на перекрёстке, забытую Богом цивилизацию, завьюженного снегом места.

Гуляние родителей по выходным, проносящаяся по дням свобода, как капля борьбы света и тьмы. В школе дружила в основном с мальчишками и с Тонькой, которая была «своим парнем». В старших классах уже дни напролёт пропадала в хулиганской компании и жгли втихаря «спички» под одеялом. День за днём подрастала, и волей неволей превращалась в девушку, у которой формировался характер. Одна хулиганская компания развалилась, появилась другая в силу того, что наступало время «первой любви». А там легкость в приобретении алкоголя, дискотеки и уже ночи вне дома. Но когда в девятом классе школы все девчонки начали встречаться с парнями из других классов, гулять и хихикать на переменах, Катя уже приезжала в школу на мотоцикле со взрослыми парнями, давно окончившими школу. А гуляла она за ручку с братом одного их хулиганов, который к тому же находился на вечернем образовании и был старше своих одноклассников. Его звали Кирилл, он был братом Максим и дружил с взрослыми парнями из хабзайки. Хорошо соображал в кражах. Так время подходило к окончанию девятого класса, уже успевшей стать ненавистной школы. Уже закончился чемпионат мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд, который проходил в Москве и в подмосковном Подольске, где победителем стала сборная Чехии. Отгремел и конкурс песни «Евровидение», на котором Россию представляла группа «Мумий Тролль» с песней Lady alpine blue». А 28 апреля стартовал космический корабль «Союз ТМ-32» с первым космическим туристом. Успешно прошёл 23-й Московский кинофестиваль и подписан российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.

Под покровом ночи, когда выключают свет, она идёт под одеялко в область познания себя и своего тела.

Её детство не похоже на вырванный листок из календаря, ища объяснения, обращаясь в вечность, это останется навсегда.

По выходным Ирина с Катей по традиции собирались у бабушки Маши. Это была милая добродушная женщина невысокого роста, толстушечка с голубыми добрыми глазами, мама Катиной мамы, бульбашка с самой Гомеля Белоруссии. Эта женщина практически всегда носила халат в пол, а волосы собирала гребнем. Она была той балагуркой, к которой шли со всей округи. К ней шли в гости, занять денег. Она от всей души помогала всем нуждающимся. В соседнем доме жила одна многодетная семья из 7 или 8 детей, мать которых часто прикладывалась к алкоголю. Кто в те времена и в том месте не любил выпить? Бабуля любила, когда к ней приходила дочка с внучкой. Бабуля любила, когда за столом в каждую пятницу собирается семья. Дед тут же бежал за бутылочкой водки, а то и две, на стол падали разносолы – солёные огурчики, которые у неё получались не очень, квашенная капустка, варёная картошечка, селёдочка и Бог весь что ещё. У бабушки с дедушкой была кошка Муська, дедова серая любимица, которую внучка любила гладить. Катя находила себе занятие в стариковском проигрывателе с пластинками. И пока на кухне разгораются баталии о политике, о мире в мире и житейских делах, она любила слушать пластинки. У неё была целая коллекция. А когда веселенькая родня подходила к кондиции, она включала им Добрынина и заводила в пляс до изнеможения. Все вставали по кругу в дедушкиной комнате, то есть в зале и пускались в пляс, сама в центре под «бабушки старушки». Тут даже самый стойкий не сдержится. Малютка Кэт выплясывала так, что доводила дедушку до слёз. Он всегда плакал в такие моменты. Видя, как танцует и резвиться маленькая озорная девчонка. Бабушка со слезами от счастья, заходилась в плясе так, что доски скрипели, маму всегда улыбали такие вечера.