Читать книгу Сердце Тайфуна - Кэтрин Болфинч - Страница 1

Вы верите в Бога? Чиста ли ваша вера? Думаете ли о своих поступках и мыслях? Молите ли о пощаде на смертном одре? Или встаете на колени в молитве каждый день?

Бог давно покинул меня, но я верую и молю о прощении каждый день. Почти за каждый свой поступок. Но смогу ли я его заслужить? Вряд ли. Как я уже говорил, Бог оставил мою запятнанную грехами душу. Ровно в тот момент, когда забрал мою мать.

Я склонил голову в молитве, чувствуя, как запах ладана проникал в легкие, окутывая их сизым дымом. Странно, что до сих пор меня не удушили святые за безбожество.

В церкви я всегда находил утешение. Но не во время мессы, а когда здесь никого, кроме послушников, не было. Помещение со сводчатыми потолками окутывалось тогда звенящей тишиной. Я приходил сюда, чтобы поразмышлять о делах, судьбе, вымолить прощение для своей следующей жизни.

– Прости меня, Господи. Даруй мне истинный путь для спасения души. – прошептал я, потом перекрестился и, поднявшись со скамьи, покинул церковь.

Иногда я задумывался, что, если я уже в аду? Что, если все происходящее не более, чем декорации к пламени, пожирающему мою плоть? Что, если мой лимит на преступления уже закончился, и у Бога не осталось причин и терпения наблюдать за моей жизнью?

Испания в это время года едва ли не умирала от невыносимой жары. Такой сильной, что костюм-тройка казался мне путем на дно ада через круги Данте. Здесь всегда не хватало тени деревьев, в которой можно спрятаться от назойливой духоты. Как только послушницы в самый разгар пекла могли подрезать цветы и работать во дворе? Неужели их вера была настолько сильна, что раскаленный воздух не давил на легкие, не кружил голову? Неужели этот маленький уголок с цветами, газон и пара пальм около входа требовали столько усилий и жертв хрупких девушек?

Церквушка находилась в таком живописном месте, что порой хотелось сесть на маленькую деревянную лавочку, из которой уже торчали гвозди, и забыть о том, что за стенами этого места меня ждет семейное дело, разборки с другими семьями и бесконечная череда убийств «по случайности». Просто под тихое пение птиц смотреть на виднеющееся вдалеке море, пригород и россыпь зелени, растущей на холмах.

Но сегодня времени на безмерное созерцание не осталось, я глянул на наручные часы. В голове сразу выкатился длинный список дел – казино, участок, семья Перес, сводка семейной библии. На последнем слове, не сдержавшись, поморщился. Слишком бесило то, что такие скверные вещи носили похожее название, что и божественные. Вот что было настоящим богохульством.

Впрочем, эти мысли всегда удалялись, когда появлялась она. Словно описанная Марией Корелли – идеальная, чистая и светлая девушка была лучиком во всей этой мерзкой тьме, всегда в белом, с убранными под платок волосами и нежной улыбкой. Я даже боялся к ней подходить, чтобы ненароком не запачкать светлую душу скверной, поэтому всегда наблюдал издалека, как тонкая фигурка пропалывала клумбу с разноцветными петуниями, а потом с какой-то небывалой нежностью прибирала рассыпанную на плитку землю.

Вот и сейчас пришлось отойти к забору из желто-красного кирпича, чтобы оставаться в тени и думать о том, что однажды Бог даст мне спасение в виде ангела на земле. А пока кончик зажженной сигареты приветственно моргнул оранжевым, окутывая никотином нервное напряжение перед предстоящей встречей.

Глаза сами по себе прикрылись, сознание медленно успокаивалось, слушая тихий разговор послушниц, пение птиц и морской ветер, легкие прерывисто получали порцию отравы, а я возможность забыться хотя бы на пару секунд.

– Я прибью его, если он этого не сделает, Матиас! – но звонкий голос, раздавшийся с парковки, если так можно было назвать засыпанный гравием участок дороги, прервал и безмятежность, и спокойствие. Кому могло прийти в голову так орать на церковной территории? Я даже в мыслях не позволял себе таких вольностей.

Стало интересно, кто же там нарушил мой покой. Я вышел из-за колонны, за которой стоял. Но тут же в меня влетело что-то шебутное, полностью в черном и с громким «Ой» выпалило то, от чего глаза полезли на лоб, а в груди закололо:

– Черт! – выругалась девушка, цепляясь за лацканы моего пиджака одной рукой, а другой поправляя черные туфли с ремешком на высоченном каблуке.

– Вы в Божьем храме! – возмутился я, все же придерживая ее под локоть. Бесстыдница, усмехнувшись, выпрямилась.

– А вы святой отец? Покараете меня за мои грехи? – ехидно спросила девушка, подняв подбородок и заглянув мне в глаза. Я вгляделся в зеленые, почти темно-изумрудные, радужки, заметил вишневые губы, ожерелье из черных бриллиантов, серые узкие в полоску брюки и жилет на голое тело.

– Нет

– Тогда и не вам тыкать меня. – заметила девушка, поправляя темные волнистые волосы, уложенные на одно плечо. – И, кстати, мои глаза выше, уважаемый.

– Такие же бесстыжие, как ваш наряд. Кто ж так в церковь ходит?

– Может, важнее приходить с открытым сердцем?

– Вы, кажется, приняли это слишком буквально. – усмехнулся я, ловя себя на мысли, что все еще держал ее за локоть. Этой короткой вспышки хватило, чтобы почти целомудренно отойти.

– Хорошего дня. И да, курить вредно. – с кривой улыбкой попрощалась она и, гордо вскинув подбородок, направилась вглубь территории.

Я поправил волосы, выкидывая окурок сигареты в мусор. Было в этой женщине что-то демоническое. Наверное, год назад она очаровала бы меня буквально за пару минут, и своей улыбкой, и вырезом, и кокетливостью, но сейчас… Сейчас показалось, что это дьявол во плоти. И мне стало жаль того человека, который проведет с ней жизнь. Если такой смелый вдруг найдется.

Машина, простоявшая на утреннем солнце пару часов, тоже показалась адской. Знаки? Или на нервной почве сознание начало рисовать картинки того, чего я до ужаса страшился после вчерашней стычки? Или перед сегодняшней встречей в казино?

Я снова закурил, превращая душное маленькое пространство спорткара, доставшегося вместе с «бизнесом» от отца, в пыточную. Стрелки часов медленно приближались к обеду, отрезая возможность передумать и задержаться. Телефон раздражающе зазвонил, показавшись слишком громким. Все сегодня было каким-то «слишким» раздражающим, громким, удушливым.

На экране высветилось имя Хорхе – моя правая рука и лучший друг, если в нашем мире можно было использовать эти ярлыки. Палец скользнул на зеленый кружок, отвечая на звонок. Хорхе нельзя игнорировать ни при каких обстоятельствах. Я взял это за правило, потому что друг никогда не беспокоил по пустякам.

– Если ты позвонил, чтобы снова рассказать о длинноногой стриптизерше, я прострелю тебе колено. – устало заявил я. На том конце провода раздался нервный смешок, а затем парень коротко выдал:

– Приезжай быстрее. У нас гости.

– Черт. – выругался я, прикусив язык. Впрочем, сейчас я находился уже не в храме Господнем, а потому мог включиться в обычный режим. В тот, где я глава одной из испанских мафиозных семей, жестокий и беспринципный Аарон Гонсалес по прозвищу Тайфун.