Читать книгу Изменчивый ветер - Кэтти Спини - Страница 6

Венто в замешательстве, почти испуганно смотрел на Стеллу. Сердце стучало в груди так громко, что стало трудно дышать.

«Это всего лишь игра, импровизация… – метались в голове растерянные мысли. – Вот и отлично: хоть в этом элементе будет легко работать с ней!» – упрямо думал он, пытаясь натянуть на лицо привычное насмешливое выражение.

Но стереть волнение из глаз ему так и не удалось, и Стелла с торжеством поймала на себе его восхищенный взгляд.

– Вот это да… – восторженно протянул Джорджо. – Bravissima! Я чувствую себя счастливчиком: мне достался потрясающий материал для работы! – искренне восторгался балетмейстер. – Венто, ты доволен новой партнершей?

– Безумно, – последовал ответ с ноткой наигранного скепсиса.

– Попробуем сыграть какую-нибудь простенькую сценку? – предложил Джорджо, хватая из стопки распечатанный лист. – Вот слова, Стелла! Здесь буквально две реплики! Венто, сыграй что-нибудь ритмичное, а ты Стелла попробуй под музыку сымпровизировать сценку.

Стелла замерла, будто ее пригвоздили к полу. Импровизировать с помощью танца она могла сколько угодно, но изображать эмоции мимикой и голосом было не ее коньком! Как с чувством произнести эти два дурацких предложения, которые так и пропитаны эмоциями?! Ей ничего не оставалось, кроме как собрать в кулак волю, задушить свое смущение, расслабиться и войти в роль.

Зазвучала тихая, но ритмичная мелодия, неплохо соответствующая сценке. Стелла попыталась быстро придумать незамысловатые движения, а под них произнести написанные фразы, но она и сама понимала, что была неубедительной. Она разочарованно закусила губу и виновато посмотрела на балетмейстера. Он был несколько обескуражен: после такого яркого танца – и такой посредственный диалог. Но Джорджо быстро спрятал свои эмоции. Он был оптимистом и всегда верил, что в другой раз все сложится куда лучше.

– С этим придется немного поработать. Тебе необходимо войти в образ, нам нужно поставить танец… Думаю, когда тебе не надо будет придумывать движения, и ты прочувствуешь своего персонажа, ты сможешь прочитать этот диалог куда артистичней. Да, не самая лучшая идея пришла мне в голову… – задумчиво проговорил он. – Стелла сообщи, пожалуйста, Грациелле свои свободные часы в будний день, чтобы их можно было состыковать со свободными часами Венто и остальных актеров. Как я понимаю, воскресный вечер всем удобен? – полувопросительно посмотрел на них Джорджо. Венто согласно кивнул, а Стелла неопределенно пожала плечами. – Отлично. Я же обдумаю, с какой сцены мы начнем, и сообщу, какие диалоги подготовить к следующей репетиции.

– Меня ведь еще не утвердили… – тихо проговорила Стелла, опуская глаза.

– В каком смысле? – не понял Джорджо. – Это другой спектакль еще не утвердили, а актерский состав на этот уже официально подписан!

– Но как?! А если я не подхожу? – недоуменно посмотрела на него Стелла.

– Грациелла заверила, что ты подходишь идеально, – хмыкнул Джорджо. – И я с ней готов согласиться. Кое над чем тебе, конечно, придется поработать, но у тебя будет отличный преподаватель.

– Ты?

– Я?! Мне кажется, преподаватель танцев тебе не нужен, – рассмеялся балетмейстер. – Нет, Венто, – усмехнулся он.

Это прозвучало, как приговор, только Стелла никак не могла понять до конца: смертный или о помиловании.

****

Покинув здание театра, Стелла направилась по узкой улице, вдоль которой, дыша друг другу в бампер, стояли припаркованные автомобили. В одном из ближайших переулков приютился и ее крошечный Фиат-500.

Но Стелла не торопилась. Хотелось побродить по вечернему городу, где в теплом воздухе витал аромат пиццы, доносящийся из соседней пиццерии. У Стеллы даже защекотало в желудке от голода, но взглянув на вереницу зажженных фонарей, отбрасывающих снопы желто-оранжевого света, она подумала, что не стоит задерживаться и лучше поскорее вернуться в Роверето. Ведь ехать около часа по трассе, тем более воскресным вечером, не самое безопасное мероприятие.

Она медленно шла и слушала, как шуршат под ногами листья. Стелла пыталась нащупать пошатнувшееся равновесие. В душе словно пронесся ураган, перевернул все верх дном и оставил после себя кавардак: обрывки каких-то сумбурных мыслей переплетались с непонятными ощущениями, приятными и не очень; сомнения в своих силах спорили с желанием принять участие в конкурсе; новые знакомства будоражили кровь и пугали… Одно посещение театра стало настоящей встряской для девушки.

Вспоминая эмоции, которые она ощутила в тот момент, когда Джорджо попросил ее станцевать, Стелла снова почувствовала волнение. Оно было сродни тем ощущениям, которые она испытывала каждый раз перед выходом на сцену. Но ведь здесь не было никакой сцены! И не было сотен глаз, смотрящих на нее и ожидающих безупречного выступления. Это была всего лишь проба перед двумя парами глаз, одна из которых, правда, приводила ее душу в сильнейший трепет.

«Наверное, именно взгляд этих глаз и произвел весь этот ураган… – кисло подумала Стелла. – А такого быть не должно! Поэтому было бы разумно отказаться от роли… От моего партнера веет опасностью, хотя я понятия не имею, чем он может мне навредить… Породить во мне комплекс неполноценности? Доказать мне, что я никудышная актриса? Но это я и так знаю… Судя по его скептическому взору, он собирается меня вечно критиковать и морально унижать…

– Подбросить до дома? – вдруг раздалось за спиной. – С ветерком?

Этот хрипловатый голос просто сводил с ума! Стелла от неожиданности и волнения споткнулась и начала падать, но сильная мужская рука подхватила ее под локоть, не позволив потерять равновесие.

– Прости, я напугал тебя, – смущенно улыбнулся Венто.

– Вовсе нет, – сухо ответила Стелла, не желая показывать этому мужчине, что он действует на нее так волнующе. – Я просто задумалась и не смотрела под ноги.

На тонких губах Венто заиграла насмешливая улыбка, но вопрос прозвучал без какого-либо намека на сарказм:

– О чем думала?

– О сегодняшней пробе, – ответила Стелла резко, презрительно скривив губы.

– И что ты о ней думаешь? Понравилось?

– Волнительно. Было похоже на экзамен, – ответила она с улыбкой. Стелла обрадовалась, что нашла такое простое и естественное объяснение эмоциям, ее охватившим.

– Понимаю, – кивнул Венто. – Особенно, когда приходишь на экзамен не слишком подготовленной.

Улыбка тут же сползла с губ Стеллы, и она с досадой посмотрела на него.

– Если ты считаешь меня недостойной партнершей для такого высококлассного актера, как ты, можешь попросить главного режиссера, чтобы она тебе предоставила другую! – вспылила она. – Для меня эта роль не предел мечтаний. Я не расстроюсь! – она почувствовала, как краска залила щеки, и мысленно возблагодарила ночную темноту за возможность хоть немного скрыть румянец.

– Зачем же ты пришла сюда? – удивился Венто.

– Грациелла пригласила, – почти огрызнулась Стелла.

– Пригласила или поставила перед фактом, что ты будешь играть в этом спектакле? – насмешливо поинтересовался он.

Стелла метнула на него вопросительно-неприязненный взгляд. Хотелось ударить его за дерзость.

– Я не подчиняюсь подобным приказам. Она не мой начальник.

– Теперь уже именно твой начальник. Которого к тому же не особо интересуют мнения коллег. Так что, даже если бы я очень захотел работать с другой партнершей, я мог бы оставить свое желание при себе.

– Не боишься, что я передам твои слова главному режиссеру? – ядовито спросила Стелла.

– С какой целью? – иронично приподнял Венто бровь. Она молчала, не зная, что ответить, а он усмехнулся и продолжил: – Хотя бы в одном спектакле я все равно буду участвовать, это условие контракта с главным режиссером. Так что можешь передавать, – снисходительно сказал Венто и достал сигарету.

Злость, разочарование, досада – целый букет негативных ощущений охватили Стеллу.

– Послушай, я не намерена портить тебе удовольствие от работы! Я могу уйти сама! У меня есть основная работа! Только скажи – и я больше не появлюсь в этом театре! – голос предательски дрогнул.

Стелла не узнавала себя! Она никогда не сдавалась так быстро и легко, а теперь она способна так просто отказаться? Тогда откуда же это гнетущее чувство, будто она потеряет что-то важное, если откажется участвовать в этом спектакле?

– Зачем такая категоричность? – спокойно возразил Венто. – Ты потрясающе танцуешь, – искренне похвалил он. – Это и есть твое основное занятие? Ты профессионально занимаешься танцами?

– Да! – выпалила Стелла и прикусила язык: Грациелла ведь запретила говорить, что она выступает в крошечном никому не известном театре танцев. – Я на сцене много танцую, на главных ролях! – добавила она отрывисто.

Венто поднес к сигарете зажигалку, и в ладонях его вспыхнул огонек, осветив на миг его тонкие губы. На них всегда играла эта насмешливая улыбка, которая притягивала и нервировала Стеллу.

– Ты в самом деле прекрасна в танце, – проникновенно произнес Венто, выпуская в ночное небо колечко седого дыма. – Очень чувственно и эмоционально, тонко и артистично.

Сердце Стеллы затрепетало, предпринимая активные попытки вырваться из тесной груди, подавляя все раздражение и злость, всколыхнувшиеся ранее. Впрочем, этот радостный порыв налетел на нее против воли, и Стелла отчаянно попыталась его задушить. Но у нее не получалось. Сердце неистово отплясывало в груди, потому что никто никогда не давал ее танцу такую волнующую оценку.

– Спасибо, – постаралась она произнести как можно более равнодушно, чтобы скрыть свою истинную радость.

– Будет интересно и полезно работать с тобой. Мне есть, чему поучиться, ведь я не так совершенно танцую, – усмехнулся он. – В обмен я научу тебя актерскому искусству, если ты будешь открыта и податлива.

– Что бы это значило? – затаив дыхание, спросила Стелла.

– Расслабиться, довериться, впитывать, словно губка, советы, открываться, следовать за своими ощущениями, – пояснил Венто, но Стелла не до конца поняла его мысль. Было в его словах что-то неоднозначное. – Поэтому напрасно ты полагаешь, что испортишь мне удовольствие от работы. Напротив, оно может быть куда глубже, чем обычно, – улыбнулся он, и теперь Стелла со всей ясностью уловила в его интонации двусмысленность.

– Сомневаюсь! – фыркнула Стелла.

– Почему?

– Такие открыто-доверительные отношения, которые приносят истинное удовольствие, не возникают на пустом месте. Потому у нас с тобой может быть только удовлетворение от проделанной работы.

– Полагаешь, что доверительных отношений между нами быть не может? – странный огонек зажегся в его глазах.

– Полагаю, что нет.

– Почему?

Стелла оценивающе посмотрела на него. Она несколько мгновений молчала, но потом слова сами соскользнули с ее губ непонятно откуда взявшейся аллегорией:

– Мы с тобой разные стихии. Ты ветер, а я звезда. Ты поверхностный и изменчивый, а я постоянная. Ты летаешь повсюду, а я иду своим прямым путем. К тому же я не переношу сигаретный дым. У меня на него аллергия, – саркастично улыбнулась она.

Венто усмехнулся, пытаясь скрыть встающую в груди волну удивления и недовольства.

– Хорошего вечера, – вдруг сказала Стелла, остановившись у миниатюрного белого Фиата.

Венто посмотрел на машинку, кажущуюся игрушечной, и хмыкнул:

– Значит, ты не нуждаешься в водителе, который прокатит тебя с ветерком?

– Нет. Я вообще предпочитаю не открывать окна. Мне не особо нравится ветер.

– Смотри не задохнись в своем крошечном уютном салоне, – злорадно улыбнулся он.

– Не беспокойся, у меня кондиционер исправно работает, – парировала она, открывая дверцу машины.

– Кондиционер – фальшивка, подделка свежести, которая никогда не сравнится с настоящим свежим ветром.

Стелла лишь криво усмехнулась и захлопнула дверь, а Венто танцующей походкой направился вдоль по улице в поисках своей машины.

Ее слова задели Венто, причем серьезно задели. Он не привык к тому, чтобы его отвергали. Он никогда не получал от женщин отказа и не видел неприятия, он покорял их с первого взгляда. Любая всегда благосклонно принимала его знаки внимания и готова была пойти за ним на край света. Девушки понаивнее пытались вовлечь его в серьезные отношения, вплоть до бракосочетания, но Венто не собирался посвящать свою жизнь одной-единственной женщине, когда вокруг было столько других, не менее красивых и желанных. Он хотел взять от жизни максимум и ни в чем себе не отказывать.

Потому он никогда не скрывал, что верность не его достоинство, а его цель в жизни – это ночь, полная огня и удовольствия, которая вряд ли повторится с одной и той же женщиной. Он всегда сразу давал понять представительницам слабого пола, что они для него – лишь прекрасный цветок среди разнообразия других цветов, а он – вольный ветер, налетевший на лужайку, закруживший их в своем свободном танце и умчавшийся прочь, на другие полянки и горные склоны. Их столько на свете, что он просто не имеет возможности подолгу задерживаться на одном месте. Даже в минуты слабости, одинокими вечерами, когда ему в голову закрадывалась нелепая мысль, что надо бы угомониться и найти свой цветок и никуда от него не улетать, он тут же прогонял ее, и эта мысль на утро уже бесследно покидала его голову. Он знал, что слишком притягателен, чтобы не суметь найти себе какую-нибудь розу, орхидею, фиалку – да хоть полевую ромашку, которая украсит его ночь нежностью и своим благоуханием, а потому одинокие вечера – это лишь мимолетный приступ меланхолии.

Некоторые особо влюбчивые и привязчивые цветы пытались ставить ловушки для ветра, чтобы удержать его. Пару раз по молодости и неопытности он даже едва не попался в капкан, но с тех пор стал еще более осмотрительным и неуловимым.

И вот неожиданно девушка говорит, что ей не нравится ветер. Эти простые слова болезненно ударили по его самолюбию. Гордость была задета, а в груди расползалась ядовитая смесь обиды, досады, злости и еще какого-то непонятного чувства. И именно оно больше всего беспокоило Венто. Он не признавал (или не хотел признавать), что эта девушка затронула какие-то потаенные струны в его душе, сыграла на них какую-то чарующую мелодию, которая приоткрыла перед ним новый неизведанный мир, и которую Венто жаждал услышать еще раз.

«Да чем она так хороша? – раздраженно подумал Венто, пытаясь сменить направление своих мыслей. – Почему мне дали ее в партнеры, если она даже играть не умеет?

«Однако она цепляет…» – проплыла шальная мысль.

«Да чем она цепляет?! – чуть не вскрикнул он возмущенно вслух. – Танцует, конечно, хорошо, но мало ли их таких?!

– Что такой мрачный? – раздался над ухом знакомый голос, и Венто подскочил от неожиданности.

– А, это ты… – взмахнул он облегченно рукой. – Ты видел эту девчонку? – язвительно спросил Венто. – Не могу найти ни одного логического объяснения тому, что она здесь делает.

– Танцует, – хмыкнул Джорджо. – Признаться честно, я очень редко встречал таких пластичных и артистичных людей.

– Неужели ты веришь, что этому спектаклю хоть что-то светит?

– Венто, она очень красиво танцует.

– Даже великолепно! – согласился Венто. – Только в этом спектакле нужно играть роль, а она смущается!

– Где именно она выступает, не знаешь? – полюбопытствовал Джорджо.

– Понятия не имею. Узнать бы ее настоящее имя и убедиться, что выступает она в танцевальном театре, – нервно ответил Венто, снова закуривая. – Даже если речь идет о каком-то крупном веронском театре танцев, это совсем не то, чем занимаемся на сцене мы! – кипятился Венто. – И я не понимаю, почему должен играть роль именно с ней, зато в другой спектакль вместе с Луной, с которой у нас за плечами масса успешных дуэтов, меня не ставят!

– Мне вообще кажется, что Грациелла делает ставку именно на ваш дуэт со Стеллой, – задумчиво проговорил балетмейстер, тоже закуривая.

Венто лишь бессильно всплеснул руками. У него слов не находилось, чтобы выразить свое негодование и очень нелестное мнение о сложившейся ситуации. По крайней мере, приличных слов ему в голову не приходило.

– Грациелла сказала, что девочка очень талантлива, и мы в этом убедились…

– Я не оспариваю это: танцует она превосходно, – раздраженно согласился Венто. – Но у нас не танцевальный спектакль!

– Ее роль весьма танцевальная, – возразил Джорджо.

– Но покорять жюри и зрителя нужно будет не только танцем, но и актерским перевоплощением, игрой эмоций, чувств, интонацией, мимикой! А она этим мастерством не владеет! – бросил Венто на тротуар недокуренную сигарету.

– Придется нам помочь ей, научить чему-то…

– Некогда учить! А я хочу выиграть конкурс и уехать в Испанию! – пылко воскликнул Венто.

– Да… – понимающе протянул Джорджо. – Если бы тебя назначили и на второй спектакль, ты бы был куда более спокойным и сговорчивым. Не пробовал поговорить с нашим директором?

– И что я ему скажу? Он считает Грациеллу чуть ли не богом режиссуры! – отмахнулся Венто.

– Вообще-то это правда. Я наводил справки, ведь мы знаем ее настоящее имя, потому это было несложно – узнать о ее карьерных достижениях. Она вела множество подобных проектов, и все оказались успешными. Полагаю, она тоже делает ставку на победу: наверняка она на этом немало зарабатывает. Говорят, у нее чутье на актеров, ни один выбор не был провальным.

Венто лишь вздохнул. Он о ней ничего не знал и был почти уверен, что Грациелла ничего не смыслит в своей профессии, если не видит, что эта девчонка вовсе не профессионал.

– Но пока она не нашла актера на мужскую роль во втором спектакле, у тебя есть шанс, – похлопал Джорджо по плечу коллегу.

– Почему ей вообще позволили привлекать своих людей?

– Она поставила такое условие директору: право привести двух своих людей, – пожал плечами Джорджо.

– О нет! Выбила себе возможность продвинуть своих протеже на международном конкурсе! – вспыхнул Венто в бессильной ярости. – Эта процветающая система рекомендованных сотрудников в Италии меня просто из себя выводит!

– Попробуй убедить Грациеллу назначить тебя в другой спектакль, – примирительно сказал Джорджо.

– Как же, интересно? – с сарказмом спросил Венто.

– Вотрись к ней в доверие. Или интрижку закрути, – невинно предложил балетмейстер.

– Да ты в своем уме?! Она же мужененавистница!

– Так это только упрощает дело, – расхохотался Джорджо.

– Упрощает?! Это каким же образом, если она мужиков к себе на километр не подпускает?

– Сомневаюсь, что все именно так. Она ведет себя слишком высокомерно, потому что к ней никто не подходит, я уверен. Она типичная неудовлетворенная женщина. Вот и приручи ее лаской.

Венто уставился на коллегу, не веря своим ушам. Ему никогда в голову не приходило лечь в постель с женщиной ради корыстных целей. Он делал это только ради удовольствия.

– Во-первых, раз она такая неприступная, вряд ли она быстро прыгнет ко мне в постель да еще выполнит мое желание. На это уйдут месяцы, – скептически прокомментировал Венто.

– С твоим-то обаянием и методами обольщения.

– Я не занимаюсь обольщением, Джорджо! Мы с женщиной нравимся друг другу и идем в постель. Все элементарно, никаких хитроумных планов я ни разу в жизни не строил. Я всегда исходил из принципа, что если женщина не хочет, то вокруг полно других, которые хотят, а потому не стоит терять время на уговоры.

– Ради целей можно и изменить своим принципам. А что было во-вторых?

– Во-вторых, она мне не нравится. А я не ложусь в постель с той, которая мне не нравится, иначе об удовольствии думать не придется.

– Брось, – рассмеялся балетмейстер и затушил докуренную сигарету. – Она не какая-то старая уродина, а вполне молодая и симпатичная женщина. Я бы даже сказал: красивая и эффектная.

– Да, но она не в моем вкусе! И потом, ее надменность и авторитарность меня совсем не возбуждают. Мне больше нравятся ласковые и покладистые девочки.

– Разве не азартно покорить тигрицу? – подмигнул Джорджо.

– Если тигрицу, то азартно, но холодного снежного барса – нет. В постели хочется согреться, знаешь ли.