Читать книгу Мудрость психопатов - Кевин Даттон - Страница 12

Если вы когда-либо пугались из-за турбулентности во время полета на самолете, или нервничали, когда поезд останавливался в туннеле, или просто испытывали неопределенное чувство тревоги из-за того, что что-то не так, – возможно, вы реагировали на страхи окружающих вас людей так же сильно, как и на саму причину страха. В 2009 году Лилиана Мухика-Пароди, специалист по когнитивной нейробиологии из Университета Стоуни Брука в Нью-Йорке, взяла пробы пота из подмышечных впадин скайдрайверов, совершавших свой первый прыжок[29], когда они с бешеной скоростью неслись к земле. В лаборатории она перенесла пробы пота скайдрайверов (подушечки с абсорбентом прикрепляли к подмышкам добровольцев), а также образцы нормального пота, собранного у бегунов, в специально откалиброванный распылитель. Этим распылителем она потрясла у носа второй группы добровольцев, проходящих сканирование на томографе.[30]

Угадайте, что получилось. Даже при условии того, что никто из добровольцев не знал, что именно они нюхают, у тех, кто вдохнул запах пота, выделившегося от страха, была зарегистрирована более высокая активность участков мозга, обрабатывающих сигналы страха (миндалины и гипоталамуса), чем у тех, кто вдохнул запах обычного пота. Кроме того, в задаче на распознавание эмоций добровольцы, понюхавшие пот страха, на 43% точнее определяли, имеет ли лицо угрожающее или нейтральное выражение, чем те, кто вдохнул запах его пота.

Все это рождает достаточно интересный вопрос: можем ли мы «подхватить» страх точно так же, как мы подхватываем простуду? Мухика-Пароди и ее сотрудники считают, что да – и в свете своих открытий допускают вероятность того, что «в человеческой социальной динамике может быть скрытый биологический компонент, который делает эмоциональный стресс “заразным”».

А это рождает еще более интересный вопрос: а как насчет иммунитета? Есть ли среди нас те, кто с большей вероятностью поддается червю страха? Есть ли у некоторых из нас на него лучший нюх?

Чтобы ответить на эти вопросы, я несколько видоизменил эксперимент Мухика-Пароди[31]. Во-первых, я показал одной группе добровольцев фильм ужасов «Кэндимен», а вторую послал бегать на беговой дорожке. Затем собрал пробы их пота. А затем, скажем так, «разлил его по бутылкам». Наконец, я побрызгал потом перед носом третьей группы добровольцев, которые играли в имитацию азартной игры.

Это игрой был кембриджский тест азартных игр (Cambridge Gamble Task) – компьютерный тест на принятие решений в условиях риска. Тест состоит из серии испытаний, в ходе которых участникам предлагают набор из десяти коробок (красного или синего цвета), а они должны догадаться, в какой из коробок находится желтый жетон. Соотношение цветов в каждом испытании варьирует (например, четыре красные и четыре синие коробки в одном испытании – и одна синяя и девять красных в другом). Участники начинают, имея 100 баллов, фиксированную долю которых (5, 25, 50, 75 и 95 %) они должны поставить на кон во время первого испытания. То, что происходит далее, зависит от их результата. В зависимости от выигрыша или проигрыша из первоначальной суммы баллов отнимают (или прибавляют к ней) некоторое количество баллов. Эту процедуру повторяют во время всех последующих испытаний. Более высокие ставки связаны с бóльшим риском.

Если теория Мухика-Пароди верна, можно сделать достаточно прямолинейный прогноз. Добровольцы, понюхавшие пот, выделившийся во время просмотра «Кэндимена», были бы более осторожны и играли более консервативно, чем те, которые вдохнули аромат спортивного пота.

Но здесь есть один момент. Половина добровольцев была психопатами.

Есть ли у психопатов, известных своим хладнокровием под давлением, иммунитет к стрессу окружающих? Может быть, как и опытные охотники и следопыты, психопаты исключительно чутко реагируют на визуальные маркеры уязвимости (как обнаружила Анджела Бук), но невосприимчивы к обонятельным маркерам?

Результаты эксперимента не допускали двоякого толкования. В точном соответствии с открытиями Мухика-Пароди, добровольцы-непсихопаты прижимали карты поближе к груди, когда подвергались воздействию пота страха, и делали более низкие ставки.

Но психопаты оставались безразличными. Они не только более дерзко начинали игру, но и более дерзко заканчивали ее, продолжая рисковать, даже нанюхавшись страха до предела. Казалось, что их неврологическая «иммунная система» сразу же начинала жесткую борьбу с «вирусом», беря на вооружение политику нулевой терпимости по отношению к тревоге, которой остальные добровольцы позволяли распространяться.