Читать книгу Селение - Кейси Эшли Доуз - Страница 6

– Вот здесь! – от перевозбуждения я едва ли не кричу, тыкая перед глазами Кенни в лобовое стекло, перегнувшись вперед настолько, насколько возможно, не завалившись при этом на коробку передач – этот поворот, заворачивай сюда!

– Черт, слышу я – смеется он, отмахиваясь от меня – не ори в ухо, дубина.

– Ты как мальчишка, которого запустили в Детский Мир – хохочет Мэри Джо – смотри не выбегай с игрушками мимо кассы.

Мы с Кенни переглядываемся и начинаем судорожно гоготать. Девчонки подозрительно глядят на нас, сощуриваются, и первой догадывается Лиззи:

– Только не говорите, что вы реально хотели что-то отсюда стащить?

Я гляжу на нее, игриво вскинув бровь и тогда она оборачивается, чтобы пихнуть меня в плечо:

– Поверить не могу! Вы хотели что-то стащить и при этом ничего нам не сказали! По-вашему, нам не нужны баксы?

– Баксы? – невинно хлопаю глазами.

– Баксы, за которые вещички из Ведьминого Села с руками оторвут на е-бэй – кивает Мэри Джо – парни, я в шоке. Вы теперь у меня на мушке. Никакого доверия в коллективе.

Мы все вчетвером принимаемся смеяться, а Роб лишь искоса поглядывает на нас, большей частью заворожено наблюдая за видом из окна. В закатных лучах солнца Ведьмино Село выглядит по-особенному завораживающе. Конечно, кроме как на фото, мы его в дневное время и не видели – но мне кажется, что подобную таинственность этой заброшенной деревне способно придать только уходящее солнце.

– Поверить не могу, что мы реально здесь – говорит Лиззи, вновь начав вертеть головой – место, о котором я слышала с самого детства.

– Да – довольно соглашаюсь – не так уж и сложно было сюда собраться.

– Да, не считая тачки моего отца..

– Скопленных и заработанных мною денег, которые я полностью спустил на провизию и арсенал.. – киваю я другу.

– И восемнадцатилетней отметки в паспорте – едва ли не синхронно заканчивают девчонки.

Мы вновь начинаем смеяться, и Роб полностью уходит в себя, судя по всему, желая слиться с обшивкой сиденья.

Я приникаю к окну Мэри Джо, наблюдая за проносящимися мимо нас домами. Хотя «проносящимися» – слово довольно громкое для тех 10миль/час, на которых мы сейчас еле ползем, грозя днищем зацепить все, что только можно. Скорость как раз позволяет рассмотреть все трещинки в окошках, пока проезжаем.

Впрочем, окошек тут не так много – в большинстве своем у домов остались лишь рамы с острыми зазубренными концами, где, судя по всему, когда-то было стекло.

Завернув на указанном мною повороте, Кенни пусть и не стремительно, но приближается к дому, ради которого это и было сделано.

– Вон тот – опять тыкаю я перед его носом так, что друг морщится – остановись перед тем крыльцом.

– Это там?..

– Да.

– Крутяк.

Лиззи щурится, глядя на наши хитрые лица:

– Что «там»?

– Ничего, детка – невозмутимо жмет плечами Кенни – там всего лишь пропала коммуна колдунов, а так ничего особенного.

Но приемчик не удается. Лиззи не клюет на приманку и продолжает испепелять его глазами, после чего вонзает эти клинки теперь уже в меня:

– Джейк, что там?

– Дом.

В это время Кенни как раз заворачивает на площадку перед покореженным и частично просевшим забором.

– Какой дом?

Я киваю на лобовое стекло, в котором он теперь как раз маячит по центру, точно отличная мишень в прицеле:

– Очень старый. И как по мне – чертовски безвкусный.

Но на мою приманку она тоже не поддается:

– Чей это дом?

Несмотря на то, что ситуация и так складывается патовая, я все еще надеялся, что нам удастся обойти этот вопрос, когда Роб (как всегда не вовремя) не открывает свой рот и восторженно не бормочет:

– Это же тот дом, где нашли ребенка!

И словно по закону жанра – как раз в этот момент Кенни глушит машину и в салоне воцаряется гнетущая тишина. Мы с другом переглядываемся, после чего осторожно смотрим на девчонок. Роб же в этот момент, словно блаженный, уже вытаскивается из машины и достает телефон, видимо, чтобы сделать пару снимков. Хотя ему, как искателю доказательства или опровержения существования мира после – стоило скорее достать эхолокатор или что там носят охотники за привидениями.

Позади нас, прямо на дороге (поскольку подъездная дорожка – или то, чем она, по крайней мере, наверняка задумывалась – слишком узкая для двух машин) останавливается вольво Вилмы и та, с видом Лары Крофт, выскакивает наружу, подставив лицо ветру.

От этой комичной картины я бы вновь захохотал, если бы не напряженная ситуация внутри нашей компании.

– Вы здесь собрались остановиться на ночь? – спрашивает Мэри Джо.

– Ни за что! – отрезает Лиззи, не дав нам ответить.

– Да что такого? – фыркаю я – ты же сама говорила, что ни во что такое не веришь и что здесь ничего такого нет.

Она резко оборачивается на своем переднем сиденье, чтобы смотреть мне прямо в лицо:

– Я сказала, Джейк, что если бы тут что-то было, люди бы так свободно не возвращались всякий раз из поездок сюда. Но это не равно, что «здесь ничего нет». Может как раз-таки все возвращаются потому, что соблюдают осторожность и не суют свой нос в поганые места на ночь глядя.

– Да тут все это село, если так считать – одно поганое место! – всплескивает руками Кенни – и именно поэтому мы сюда и поехали – с усмешкой щипает Лиззи за щеку – не будь трусихой, детка, здесь просто нашли младенца. Если так подумать – то во всем селе лишь в этом доме человек смог уцелеть, значит с какой-то точки зрения здесь самое безопасное место в деревне.

– Придурок! – бросает она ему вслед, когда Кенни вылезает из машины, тем самым ставя точку в дискуссии.

Я тоже намереваюсь выбраться, когда Мэри Джо требовательно тянет меня за рукав футболки:

– Мы же не будем первую же ночь ночевать внутри дома? – уточняет она серьезно.

– Нет, разобьем палатки во дворе, так и было задумано. Сейчас темнеет и мы не сможем как следует его осмотреть на предмет прочности, гнилых досок или устойчивости. А залезать просто так – дело опасное. Можно провалиться и не отделаться одним испугом.

– «Было задумано»? А почему это вы с Кенни все знаете и решаете, а нас лишь ставите перед фактом? – Лиззи взвинтилась не на шутку – если у этой сраной поездки есть какой-то план по типу «посетить те-то достопримечательности», то почему у нас нет этой программки?

– Да мы об этом постоянно болтаем – добродушно усмехаюсь – план составляется на ходу. Импровизация, Лиз – щелкаю ее по носу и выбираюсь из тачки.

Невольно передергиваюсь. Из-за дикой местности ветер здесь дает себе куда бо́льшую волю. Настолько, что моя огромная оверсайз футболка начинает продуваться и колыхаться, точно флаг, а волосы так играют на голове, что я чувствую их шевеление.

– Забавно – смеюсь.

– А? – Кенни оборачивается.

Все это время он максимально беспалевно стоял впереди тачки и глазел на зад Вилмы, что с надменным видом осматривала калитку. Удобно устроился – спиной к лобовому стеклу, потому его не может запалить Лиззи, и лицо к спине Вилмы, потому, если у той нет на заднице глаз, она его тоже не засечет.

– Говорю, ветер здесь куда хуже – обхожу тачку, подхожу к нему и добавляю гораздо более низким и тихим голосом – зато видимость и радиус обозрения куда лучше. Радуйся, что из тачки вышел я, а не Лиззи.

Кенни лишь беззаботно отмахивается, и тогда мне приходится стянуть улыбку и добавить максимально серьезно:

– Чел, я не шучу. Не вздумай изговнить поездку. Хочешь с ней порвать – делай в любой момент, когда захочешь, но не путем разглядывания чужой задницы в Ведьмином Селе, окей?

– Ладно-ладно, остынь – фыркает он – из-за этого никто еще не расставался.

– Я просто дал понять свою позицию – и вновь добродушно хлопаю его по плечу – ты же знаешь, чувак, я не моралфаг, просто не хочу склок вдали от цивилизации. Как сюда копы-то доедут, когда она тебя изобьет?

Напряжение спало и вот мы уже опять гогочем, как парой минут назад в тачке.

И тут, оглядев крыльцо, понимаю, что кое-кого не хватает.

– А где Роб? – спрашиваю у Кенни.

– Не знаю – жмет плечами.

Я свожу руки рупором и кричу:

– Роб!

Вилма и Кенни даже не обращают внимания, зато со спины мне уже через пару секунд прилетает чей-то злобный толчок:

– Рехнулся совсем?! А почему сразу не в рупор?

Оборачиваюсь и смотрю на сверкающие глаза Лиззи. С улыбкой жму плечами:

– А он у тебя есть?

– Придурок – она оглядывается вокруг – а если нас кто-нибудь услышит?

– Так на это и расчет.

– Я не про Роба!

– Брось, Лиззи – теперь ко мне подключается уже даже подоспевшая Мэри Джо – мы здесь сами. Бурные потоки туристов в Ведьмино Село иссякли в первые два.. ну даже пять лет после происшествия. А прошло уже семнадцать. А даже если кто-то и есть.. то это такие же обычные искатели приключений, как и мы.

Она хмыкает, но вроде как немного остывает.

И едва это происходит, Вилма тут же оборачивается, смиряя Лиз максимально пренебрежительным взглядом:

– Не знала, что у нас в поездке трусишки-мокрые-штанишки – и злобно ухмыляется.

Лиззи сжимает кулаки и цедит так, чтобы услышали только мы:

– Эта сука когда-нибудь у меня договорится.

– Конечно, детка – смеется Кенни, обняв ее своей огромной ручищей – и тогда мы перережем ей тормоза, что скажешь?

– Дурак – смеется она – но идея мне нравится.

– Вы потенциальные маньяки, вы в курсе? – усмехаюсь – так, ну реально, где Роб-то?

Но едва вновь свожу руки рупором, как парень появляется из-за дома. Вид совершенно отстранённый, что-то снимает на телефон. Если он был за домом – то прекрасно слышал мой первый зов. И.. просто его проигнорировал? А он не такой шуганный, как могло показаться.

Это хорошо.

Иначе бы было слишком скучно. Я его брал с надеждой на эдакого эксцентричного умника, который, если повезет, время от времени будет творить всякую хрень. Уйдет там снимать рассвет, никого не предупредив, или встанет ночью попить воды, и идя обратно перепутает палатки и напугает всех до смерти, а главное, обделается сам. Такие курьезы, основанные на моментальных сильных эмоциях, запоминаются в поездках сильнее всего и именно о них – а не о красивых закатах – рассказывают потом долгими годами на посиделках за пивом.

– Роб! – машу ему рукой – куда тебя занесло, дружище, иди сюда.

Он не увеличивает скорость, так же степенно выходя вновь из калитки и подойдя к нам. Вилма при этом наблюдает за ним с каким-то любопытством. С таким обычно смотря на мышь, которая бодрым смелым шаг бежит к миске кота попить молока.

– Я изучал местность – невозмутимо сообщает парень – заглянул в окна. В общем, осматривался. А что? Нигде не говорилось, что мы должны держаться все вместе.

Я даже не сразу нахожусь, что ответить. Да, об этом не говорилось, но это подразумевалось. Мы же не хотим тут все потеряться к чертовой матери?

– Да, без проблем – киваю – но сейчас уже темнеет, так что давай оставим осмотры до завтра. Пока паровозиком, норм?

– Понял – только и отвечает он, словно солдат, получивший приказ от начальства.

Я усмехаюсь и поворачиваюсь к Кенни:

– Доставай мобильник. Возьми меня так, чтобы дом было видно.

Кенни долго думает, после чего глубокомысленно выдает:

– Чтобы дом было видно, мне придется взять тебя на земле. Или ты хочешь, чтобы его было видно тебе? Тогда придется быть сверху. Ну или мне сзади.

– Идиот – мы гогочем, и он пользуется этим временем, чтобы разблокировать свой айфон.

– Снимаешь?

– Да?

– Точно?

– Да.

– Прям уже?

– Я сейчас всеку тебе.

Смеюсь и поправляю волосы. Для уверенности оглядываюсь, убедившись, что означенный дом находится позади меня и что Вилма своей задницей не отвлекает внимание от главного:

– Итак, вот мы и в Ведьмином Селе!

Роберт озадаченно поднимает голову:

– Сети же нет, инета тоже. Как вы снимаете?

– А – отмахиваюсь – мы просто видео, а выложим все по возвращению.

Он долго смотрит с таким видом, словно не может найти оправдания столь бессмысленной трате времени, но больше ничего не говорит.

Махаю Кенни:

– Давай заново.

– О боже – фыркает Лиззи, обернувшись к Мэри – теперь это будет еще дольше. На прямом эфире они хотя бы не переснимали.

Мэри Джо хохочет и они идут ближе к калитке дома, начиная ощупывать дерево на ощупь, словно заборы в Ведьмином Селе делали из чего-то особенного.

– Начали.

– Итак – я распахиваю руки – вот мы и добрались до Ведьминого Села. Сейчас я стою аккурат перед домом, в котором далеких семнадцать лет назад был найден единственный найденный ребенок.. черт – махаю другу – сраная тавтология: найден-найденный. Давай заново.

– Да ну на фиг.

– Давай – подгоняю его.

Он возится и отмахивается уже без всякого энтузиазма:

– Погнали.

– Итак – улыбаюсь – вот мы и добрались до Ведьминого Села. Позади меня как раз тот самый дом, в котором семнадцать лет назад был найден единственный оставшийся человек.. ребенок.. – хмурюсь – ну ребенок ведь тоже человек?

– Больше переснимать не буду – мрачно сообщает друг.

– Ладно – отмахиваюсь – в общем, единственный обнаруженный из Салемских потомков, если он действительно имел к жителям Ведьминого Села какое-то отношение. Остальные же члены коммуны в один из таких же летних вечеров или дней – просто пропали.

Жму плечами, точно актер:

– Исчезли. И по сей день никто не может сказать, что же случилось здесь, в пятистах милях от ближайшего населенного пункта, с жителями целой деревни, которые, если верить слухам, были не такими уж и обычными людьми. Что здесь произошло, что даже колдуны, являющиеся наследниками древних Салемских ведьм, не смогли противостоять этому?

– Слишком много пафоса – перебивает меня Кенни – если вторую половину убрать, то нехило так.

– Да?

– Ага. Про колдунов уже слишком закручено.

– А по-моему наоборот – подходит к нам Мэри Джо – где-то кто-то стабильно пропадает, поэтому это не производит эффекта. А когда Джейк сказал про какое-то событие, с которым не смогли справиться даже люди высших сил – это заставляет покрыться кожу мурашками.

– Два сапога пора – возмущенно фыркает Кенни и обращается за поддержкой к Лиз – детка, скажи же концовку надо убрать.

– Я вообще не слушала, что вы говорили – протягивает она – вы не заметили, что здесь совсем нет комаров?

– А? – оглядываюсь.

– Комаров. Ни одного. Хотя сейчас середина июля, вечер, дикая местность – самое время для них. И ни одного. Ни мошки, ни комара.

– Значит, нам невероятно везет – подмигиваю – считай это бонусом.

– Нет, серьезно, конец фигня – не унимается друг, впервые проявив столько интереса к процессу съемки – когда ты говоришь про колдунов, то во-первых сразу типо признаешь, что они точно были колдунами, а во-вторых втираешь уже свою версию, что с ними точно что-то случилось. А кто мне говорил про беспристрастные репортажи, основанные только на фактах?

– Сколько умных слов – едва слышно бурчит Роб – как это он еще не бьется в припадке.

(..не обращай внимания, он придурок. просто кенни провалил базовый школьный курс и потому любые более или менее научные термины ввергают его в неконтролируемый приступ истеричного смеха…)

Кенни мрачнеет, а вот я не могу сдержаться. Смеюсь, как ненормальный, задыхаюсь, после чего чрезмерно активно пару раз хлопаю Роба по спине:

– Годно! Это было годно.

И вновь захлебываюсь в смехе вместе с Мэри Джо и Лиззи. Кажется, на мгновение слабая улыбка проклевывается даже на губах у самого Роба. А он совсем и совсем не так безнадежен, как казалось. Это же надо – ему известно о существовании сарказма. Невероятно!

В итоге сдается и Кенни. Он вообще не может долго корчить из себя мрачного-злого-бугая, только если его действительно не взбесить. А взбесить в этой жизни Кенни могут только две вещи: когда лгут ему и когда его самого ловят на лжи другим. Абсурд, но в этом весь он.

Единственная, кто остается в стороннем равнодушии от всего этого – это Вилма, продолжающая стоять близ забора и даже не обернувшись поинтересоваться, что это нас всех так развеселило.

– Ладно, Роб, помоги девчонкам вытащить палатки, окей? – подмигиваю ему – а мы быстро доснимем и пожарим всем сосисок.

– Про пиво не забудь! – напоминает Кенни.

– Ага, да – отмахиваюсь и кричу вслед Лиззи и Мэри Джо, что уже пошли к багажнику – девчонки, Роб вам поможет с палатками.

По их взглядам (лишь на пару мгновений, но я успел их словить) вижу, что в Робе те скорее видят лишний балласт, который самого придется тащить, чем ждать от него помощи. Что ж, может они и правы, но я проявил свое лидерское начало и постарался постольку-поскольку внедрить парня в коллектив. Дальше уже дело за ним.

Оборачиваюсь к Кенни и наставляю палец:

– А по поводу концовки – отвали. Там ни одного непредвзятого мнения, олух. Пересмотри. Про колдунов я сказал «по слухам», а про версию «исчезли» и «никто не знает, что произошло». В обоих случаях – факты. Салемские потомки прославились тем, что они колдуны. Что с ними случилось – до сих пор загадка. Где ты видишь здесь предвзятое мнение?

– Все, уймись – отмахивается он – давай быстрей уже и погнали.

– А в третьих – все-таки заканчиваю я – это не какой-то там репортаж для BBC. Этот ролик в лучшем случае увидит собранная с нас четырех совокупность подписоты в инсте – и то, при хороших раскладах, не больше тридцати процентов от общего количества. О каких стандартах тогда ты мне втираешь? Захочу и вообще скажу, что мы тут нечисть в лесу видели. И что ты мне сделаешь?

– Скажу, чтобы следующий раз ты не подглядывал за мной в кустах – отвечает друг и мы оба гогочем.

Наконец, видео врубается вновь.

– Я стою здесь, перед домом..

– Да давай уже дальше – ворчит Кенни – я жрать хочу.

– Ладно. Господа – обращаюсь к средней из трех камер айфона – сейчас 7 июля. Примерно в этот период ровно 17 лет назад здесь, в этом самом Ведьмином Селе, где мы сейчас находимся, по неизвестным причинам бесследно исчезло население целой деревни. Точная дата странного происшествия так и не была установлена, но 25 июня 2005 года полицией Хейдленда здесь был найден ребенок. Поэтому мы отталкиваемся от этих чисел.

– О, а ведь реально почти ровень в ровень – доходит до Кенни.

Закатываю глаза:

– Я тебе все это рассказывал еще раньше, чем ты слушал?

– А, да? – искренне удивляется тот.

Я отмахиваюсь:

– Не мешай. В общем, тут совершенно нет насекомых, но по собственной неосторожности нам не повезло привезти с собой из Хейдленда огромного городского комара, который теперь пьет мою кровь.

Кенни гогочет:

– Ну хотя бы не сосет, скажи и на том спасибо.

– Вот если бы сосал, тогда и поблагодарил бы.

– А ну иди сюда, гаденыш, я тебе сейчас..

Друг пытается вновь сделать мертвый захват, чтобы опять натереть мне макушку, но поскольку одна рука у него занята мобилой и за рулем он заметно устал – мне везет увернуться и мы возвращаемся к съемке.

Сказав еще пару слов по поводу игры чисел, я достаю свой мобильник и демонстративно тыкаю их в объектив:

– Видите? Ни одной палочки.

Вновь отхожу на пару шагов назад, чтобы теперь самому влезать в кадр:

– Здесь действительно нет сети и наши телефоны стали в этом плане бесполезны еще где-то за полчаса до появления первых силуэтов деревенских заброшенных домов. Но..

Хлопаю по своим карманам, когда вспоминаю, что во время съемок превьюшек отдал купленный телефон Кенни:

– Эй, дай сюда трубу.

Не сразу поняв, что от него требуется – друг озадаченно тянет мне айфон, которым снимает.

– Да не этот – отмахиваюсь – наш, вон тот.

– А-а-а..

Получив, наконец, что хотел – вытягиваю на камеру длинную антенну. Смотрю на сеть и, увидев целых две палочки, удовлетворенно демонстрирую их камере:

– Видите? – поворачиваю телефон обратно экраном к себе, после чего к камере, точно актеры в рекламах – все окей.

– Выглядишь, как дебил – комментирует этот рабочий трюк Кенни.

– Отвали.

Понимаю, что так в сеть залить не получится – весь эффект от «взаимодействия с публикой», который происходит когда я, образно говоря, одновременно с ними смотрю на экран телефона – пропадает после комментария друга.

– Давай заново.

– Сдурел? – фыркает он – нет.

– Только последнее – объясняю я – про телефон.

– Ладно. Начали.

Я заново пафосно вытягиваю антенну (которую спешно запихал обратно) и показываю экран в объектив:

– Видите? – проделываю прошлый трюк – все окей. Вся техника, которой положено работать – исправно работает. Никаких аномалий. Просто слишком далеко от вышек, или еще из-за чего – поэтому обычные гаджеты не могут словить тут сеть. Высокочувствительная аппарата же, как мы видим, справляется с этой задачей без каких-либо затруднений.

Кенни давится от смеха:

– Высокочувствительная аппаратура? Ты же это не про этот древний кирпич, который мы купили по уценке?

Претенциозно тыкаю в него телефоном, стороной с антенной, точно колдун волшебной палочкой:

– Этот древний кирпич сейчас работает, когда твой трехкамерный айфон приказал долго жить, так что прояви уважение.

Мы опять гогочем.

– Все? – уточняет он – ничего не забыли?

Поднимаю глаза к небу, мысленно проговаривая пункты и загибая пальцы. Так, про дом сказал, про игру дат сказал, про телефон сказал..

– Ну вроде все – жму плечами – если что вспомню, завтра допишем.

– Окей.

Кенни выключает телефон и сует его в карман, когда я оборачиваюсь проверить, каким ходом идет работа. Роб, Лиззи и Мэри Джо уже забрались во дворик дома, оставив калитку открытой. Они расставили предусмотрительно взятые нами складные стульчики вокруг костра, куда умостили старое автомобильное колесо, служащее нам здесь чем-то, вроде мангала. Железный каркас, оставшийся без резины, отлично сдерживает огонь внутри круга и позволяет поджечь бумагу спичкой без риска спалить все село и себя заодно.

Позади них пусть и криво, но уверенно стоят две палатки. В обоих открыты лазы, потому видно, что вещей туда еще не нанесли. Ну и правильно – барахло может лежать в багажнике, зачем всякий раз все вытаскивать?

Я не планирую, чтобы мы оставались на одном месте дольше одной ночи. Впечатлений ради нужно опробовать всё.

Однако, пробежав глазами стулья, мангал, палатки, обозримую территорию внутреннего дома и дорогу в обе сторону от нас, я понимаю, что теперь не вижу Вилму.

– Эй! – окликаю девчонок, так как Роб пусть и так же на стуле перед костром, но опять в мобильнике – а где Вилма?

Ожидаю, что они укажут за угол дома, который не вижу, но заместа этого наблюдаю озадаченно сведенные брови. Они оглядываются, после чего встают со стульев.

– Так – устало выдыхаю – теперь Вилма куда-то делась.

– А? – Кенни поднимает голову – да куда она делась, где-то здесь.

Девчонки выходят из калитки и начинают оглядывать местность, мы с Кенни же напротив забираемся во двор. Словно находясь каждый на своих местах мы могли не увидеть очевидного.

Но Вилмы нигде нет.

– Ну, если ты говорил про это веселье – хмыкает Кенни – то да, шоу она умеет устраивать.

Я уже поднимаю голову, чтобы ответить – но не успеваю. Тишину вечернего заброшенного поселка разрывает громкий визг Лиззи.