Читать книгу Селение - Кейси Эшли Доуз - Страница 7

Я хохочу в кулак, но как не пытаюсь унять свое веселье – оно распирает меня все сильнее.

Мэри Джо одаривает меня испепеляющим взглядом:

– Это не смешно, Джейк.

– Да брось – убираю кулак и уже не скрываю широченной улыбки на лице – это же весело! Какая поездка без добродушных дружеских подколов.

– Добродушных?! – набрасывается на меня Лиззи, которую, подавляя собственные смешки, успокаивал в это время Кенни.

Она рывком указывает на самодовольно сидящую в своей машине Вилму, выглядывающую на нас из-за открытой задней дверцы:

– Эта тварь нарочно затихарилась, подождала, пока я открою дверь ее сраной машины – и закричала, как бешеная! Да у меня чуть сердце не остановилось! Эта сука нарочно хотела меня напугать!

– Да – смеюсь – в этом и суть. Пугать друг друга – разве не весело? Особенно, если речь о Ведьмином Селе. Мы же и ехали сюда ради острых ощущений. Да брось ты, это просто забава.

– Она ненавидит меня – шипит Лиззи, даже не силясь понизить голос.

– Оуу, подруга – присвистывает Вилма – да у тебя паранойя расцвела пышным букетом. А это ведь только первый день. Уверена, что это поездочка по силам твоим наманикюренным пальчикам?

И вновь злорадная ухмылочка.

В отличии от Лиззи – перед тем как ей ответить, я понижаю голос почти до едва различимого шепота:

– Слушай, по-моему Вилма ни к кому из нас любовью не пышет. Забей ты. Подшути над ней в ответ, в чем драма?

– Да пошел ты! – фыркает Лиззи и тыкает мне пальцем в грудь – это ты виноват.

– О, смена ролей – усмехается Кенни, но получив стальной взгляд подруги, тут же замолкает.

– Да – вновь оборачивается ко мне Лиззи – это ты взял эту шизанутую и того асоциального задрота! – Роб, стоящий в шаге от нас, тактично пропускает свою реплику на сей счет – и теперь они творят всякую дичь!

– Ты просто устала – спокойно заверяю, глядя подруге в глаза, после чего осторожно кладу руки ей на плечи.

Прямой зрительный контакт и тактильное взаимодействие – феерический коктейль, когда хочешь успокоить человека и заполучить его расположение. Не всегда, но в большинстве случаев.

– Из-за дороги, все нормально. Ничего ведь не произошло – я киваю на Вилму – она просто решила пошутить, а ты слишком напугалась, чтобы понять ее правильно. Знаешь, я даже был бы рад оказаться на твоем месте.

Лиззи скептично вскидывает бровь.

– Да, я серьезно – усмехаюсь – ты только представь какой это скачок адреналина! Круче двенадцати чашек кофе. Когда мы начнем клевать носом, ты сможешь еще пару часов отплясывать ча-ча-ча.

Наконец, на ее лице появляется тень капризной улыбочки. Она отмахивается, но уже не метает глазами огни:

– Ты придурок. И идеи у тебя идиотские.

– Согласен, мэм – прикладываю ладонь себе к сердцу – каюсь и сознаюсь: таким родился.

Она хохочет и, наконец, накал спадает. В этот вечер наша разношёрстная компания – как кипящий чайник. Едва успевай снимать крышку и выпускать пар, не то рванет.

Когда Кенни с Лиззи (и плетущийся позади них Роб) идут обратно к мангалу, Мэри Джо подходит ко мне и тихо (чтобы опять-таки не делать третьим собеседником Вилму, что все еще глядит на нас из машины) спрашивает:

– Как это у тебя получается?

– М?

– Ты способен разрулить буквально любую ситуацию. И так было всегда.

– Да брось – смеюсь – это легко. Каждый сможет, если хоть немного понимать причинно-следственную связь человеческих эмоций. А мне, как журналисту, в этом разбираться крайне необходимо, если не хочу регулярно получать пендалей под зад.

Жду, что она рассмеется, но Мэри Джо лишь слабо улыбается:

– Я не смогла ее успокоить, и даже Кенни… а ты за пару минут. Поэтому тебя все так и любят.

Игриво дергаю бровью:

– А меня все любят?

Наконец, ее улыбка становится шире и она дурачливо пихает меня в плечо:

– Ну и дурак ты.

И идет следом за Кенни с Лиззи.

Я же, немного выждав, напротив подхожу к машине Вилмы. Та никак не реагирует – не спешит выбраться из машины, допустим, чтобы нам было удобнее болтать. Тогда я тоже решаю не париться и без лишних обиняков забираюсь внутрь. Девушка инстинктивно поджимает ноги (разлегшись на заднем сидении в полный рост), потому я без проблем умащиваюсь на край сиденья.

Она с любопытством вскидывает бровь, что я принимаю скорее за комплимент моей выходке, чем за недовольство ею или порицание.

– А что ты вообще делала в машине? – нацепляю на лицо самую свою обязательную улыбку и подключаю всю имеющуюся в ресурсах харизму – типо, все у костра, поэтому тебя и потеряли.

Слишком резко дергает плечом:

– Они готовят еду.

– Ну да – усмехаюсь – поесть не мешает.

– И я тоже пошла есть – и смотрит на меня, как на идиота.

Я не сдаюсь и выдерживаю паузу, глядя на нее в ответ, но при этом не стягивая улыбочку, чтобы пауза не показалась ей враждебной. Наконец, она закатывает глаза, точно ей приходиться объяснять ребенку элементарные вещи, и жестко бросает:

– Я вегетарианка. Мои батончики в тачке.

– А, ну раз ты их взяла – то пошли.

– На кой черт мне туда идти? – злорадная ухмылочка, как визитная карточка этой дамы – слушать визги этой истерички или научные теории задрота? У меня режим. Я поем и спать.

Не нахожусь, что послужит достойным ответом на эту любопытную реакцию. Особый рацион ладно, но режим сна в поездке, которая частично рассчитана именно на экскурсии в ночное время? День приезда понятно – сон, но пару ночей я думал задействовать именно на поиски в ночное время впечатлений ради. Для этого и бралась тьма фонарей и батареек.

Скажу больше – именно там я и рассчитывал на Вилму. Ожидал что она будет делать нечто подобное тому, что сделала сейчас – только в темноте и развалинах домов.

– Что ж, ладно – киваю в итоге – ну, тогда как пойдешь в палатку, говори если будем сильно шуметь.

Понятное дело, шуметь меньше мы от этого не станем, ибо не в доме престарелых, но я должен был это сказать приличия ради.

– Я буду спать в своей машине – невозмутимо сообщает она – им я это уже сказала. Когда твой раскаченный дружок пытался заставить меня под этим предлогом ставить палатку.

– А, ну ясно – выбираюсь из тачки – что ж, ладно. Окей.

Непонятно зачем хлопаю ладонью по машине, типо как «отчаливая» и иду к ребятам.

Сажусь на складной стул по другую сторону от Кенни, тем самым оказавшись между ним и Робом (круг идет Мэри Джо-Лиззи-Кенни-Я-Роб-Мэри Джо).

– Ты пытался заставить ее ставить палатку?

– Ага – кивает друг, держа нанизанные на шампур сосиски над пламенем – а то хрена ли, сидит ни черта не делает.

Смеюсь и подставляю ладонь, чтобы он отбил пять:

– Годно.

Еще бы – попытаться заставить сделать что-то на общее благо такую как Вилма – это надо иметь либо стальные яйца, либо стальные нервы.

Либо же стальную (прямую, как кол и единственную в своем роде) извилину, но это уже другая история.

Друг хохочет и отбивает мне пять, после чего немного хмурится и как-то задумчиво дергает плечами, чуть склонясь ко мне, пока девчонки болтают между собой на счет того, сколько нужно держать над огнем сосиски, чтобы они не сгорели, но и пропеклись.

– Слушай – говорит – какая-та она вообще странная, эта Вилма.

– Да, ты уже говорил.

– Да нет, то что она долбанутая это одно. Я говорю именно про то.. про то, зачем ей всё это.

– В смысле? – поднимаю глаза.

– Сам посуди. У нее своя тачка, на которой она ехала. Она местная – значит прекрасно знает и сама дорогу до Ведьминого Села. У нее своя еда и ей не нужна палатка, потому что она спит в своей машине. Значит твоя замануха термином «бесплатно» вообще пролетает мимо нее, потому что она и не ест за наш счет, и не едет, и не спит. Знает маршрут и не особо-то, как видишь, нуждается вообще в нашей компании в плане общения. Даже задрот и тот сейчас здесь – благо, это Кенни говорит совсем тихо, потому Роб не слышит, хоть и сидит рядом – а она нет.

Пауза.

– С таким же успехом она могла поехать сюда сама. Так зачем тогда увязалась с нами?

– Слушай – снисходительно улыбаюсь – кого бы она из себя не строила, она все-таки девчонка. Она может хорохориться и спать в машине, когда в паре метрах от нее большая компания у костра. Но приехать сюда собой и быть единственной в заброшенном селе в пятистах милях от людей.. Не-а, это не про нее.

– Фиг знает – друг косится в сторону вольво, у которого теперь уже все дверцы захлопнуты – но я бы на твоем месте к ней пригляделся.

– Ты еще скажи что веришь в ее бред про родство с Салемскими потомками.

– Я нет – он внушительно сводит брови – но это не исключает того, что в это реально может верить она сама.

– Эй, о чем шепчитесь? – Мэри Джо дурачливо бросает в нас кожурку от своей сосиски, которая не долетает и падает в огонь – что на ушко, то брехня!

– Это еще что за фигня?– смеется Кенни и я разворачиваюсь торсом обратно к центру и остальным, закрыв на том наш разговор.

– У меня так мама говорит – жмет плечами Мэри Джо – типо, суть в том, что на ушко говорят только ту чушь, которую не осмелятся сказать вслух, чтобы услышали остальные. Это либо ложь, либо сплетня, либо лесть – короче фуфло. Поэтому так и говорится.

– Походу так только в твоей семейке говорится – гогочет Кенни – вот же дичь. Я бы перед тем, как всучать людям ребенка – проверял их на такие вот заскоки.

Мы все, включая саму Мэри Джо, смеемся и только Роб вновь непонимающе хмурится, после чего позволяет себе заметить:

– Ну да, можно подумать, сперматозоид будет спрашивать у яйцеклетки о личностном росте ее обладателя перед тем как приступить к слиянию.

Нашим утомленным мозгам требуется пара мгновений, чтобы осознать смысл сказанного и понять, что Роб имеет ввиду естественное рождение ребенка в семье, в которой его не «всучает» никакое третье лицо, способное проверить на пригодность его будущих родителей.

– А, да нет – объясняет Лиззи – просто Мэри Джо удочеренная. Поэтому Кенни так пошутил.

– Типо, у меня родителей именно выбирали – улыбается она.

– А.. ой – тут же тушуется и краснеет Роб – извини, я не знал.

– Все нормально – искренне отмахивается она – что здесь такого? Я рада, что попала в свою семью, а не осталась с теми, кто так легло меня сбагрил.

– А ты знаешь, что они тебя именно сдали? – удивляется он – помнишь их?

– Нет – равнодушно жмет плечами – я была совсем маленькой, когда это случилось. И никогда особо не интересовалась, по какой причине там оказалась. Зачем мне интересоваться людьми, которые перестали интересоваться мной еще в детстве?

– Логично – киваю я, подводя тем самым точку в этом глупом пинпонге «вопрос-ответ».

Да, тема удочерения для Мэри Джо и правда никогда – даже в подростковом возрасте – не было острой, но это точно не тот вопрос, который следует так подробно обсуждать в поездке с левым чуваком.

Мы просто тусуемся друг с другом, Роб, а не составляем досье. Не усложняй.

Однако, Роберт не в состоянии понять намеков и, очевидно, решает раскрыть свою узколобость сегодня всем нам:

– Я бы не сказал, что логично – мягко, тактично, но все-таки упрямо парирует он – ведь ее не обязательно добровольно сдавали. Ее могли изъять органы опеки из-за материальной несостоятельности биологических родителей, или те могли погибнуть и без наличия иного кровного родственника или возможного опекуна, ребенка так же передают в..

– Хорош-хорош – я улыбаюсь и хлопаю его по плечу, как самый близко сидящий к нему парень, но значительно сильнее чем все предыдущие разы, чтобы он наконец пришел в чувства – это все здорово и интересно, дружище, но если, просвещая нас, ты не найдешь себе времени поесть – копы ведь не поверят, что твоя голодная смерть не наших рук дело.

Мы все смеемся и до Роба, видимо, наконец доходит. По крайней мере он принимает свою привычную позицию – сутулится, накидывает капюшон на голову, устремляет глаза в пол и замолкает.

Наконец, сосиски прожариваются у всех нас (у меня, например, даже чуть подгорает и не представляется теперь возможным стянуть с нее кожурку, как Мэри Джо, потому я начинаю жевать, хрустя ею). Лиззи в это время вертит головой вокруг, после чего наконец говорит вслух то, о чем думает:

– Пока мы проезжали сюда, я заметила, что здесь намного больше домов, чем я думала.

– Ага – живо соглашаюсь я – не какой-то дачный поселок.

– Я про то.. – она с любопытством закусывает губу, глядя поочередно на каждого из нас, но в итоге остановясь на мне, как на наиболее «просвещенном» по ее мнению касательно этой темы – что, выходит, Салемских потомков было не так уж и мало, как мне казалось.

Машет руками, словно я начал с ней спорить:

– Конечно, я не дура и в курсе, что никто не знает точного количества, но глядя на эти дома.. даже если в каждом жил всего один человек, а я уверена, что больше половины точно жили семьями, хотя не знаю.. в общем получается приличное количество.

Мы все внимательно смотрим на нее, ожидая, когда она наконец перейдет к сути.

– И все они просто пропали – заканчивает Лиз – не пять человек, и судя по всему даже не пятьдесят. Все взяли и исчезли.

Закидываю последний кусок своей сосиски в рот и довольно потираю руки:

– Ну что, господа, настало время страшных историй при костре?

Мэри Джо вскидывает глаза к небу:

– Ну да, и солнце уже совсем опустилось.

– Не-е-ет – хохочет Лиззи – только не страшилки.

– Да, они самые – игриво усмехаюсь я – не бойся, у тебя всегда есть Кенни..

Друг горделиво расправляет плечи и демонстрирует Лиз, какой он альфа-самец, после чего я невозмутимо заканчиваю:

– ..он наверняка будет боятся больше нас всех, так что не опасайся оказаться самой пугливой.

Кенни дурачливо толкает меня в бок и я чуть не заваливаюсь на Роба.

– И что за страшилки будет рассказывать? – возбужденно уточняет Мэри Джо.

– Каждый может поделиться своей теорией о том – киваю на Лиз – куда же пропало все население Ведьминого Села?

– О нет – хихикает Лиззи, но при этом явно остается довольна тем, что ее идея вылилась в нечто настолько коллективное и масштабное – чтобы я потом всю ночь не спала.

– Помимо тех версий, что уже есть? – уточняет Кенни, покуда Роб все так же продолжает изображать изваяние. Может, пока что оно так и лучше.

– Ты про темную магию и Дьявола, что их прибрал к рукам? – жму плечами – ну да, хочется чего-то нового. Например – вытягиваю руки над огнем, ладонями вниз, хотя и так не холодно – что, если их просто взяли и забрали НЛО?

Девчонки начинают хихикать и даже Роб едва заметно скептично фыркает.

– Не, ну а что – веселюсь я – такой же вот звездной летней ночью, в небе над Ведьминым Селом появилась большая тарелка, на ней спустились зеленые человечки и забрали всех колдунов, признав в них себе подобную сверх-рассу.

Теперь уже все гогочут, как оголтелые.

– Ага – кивает Мэри Джо – но эту тарелку, конечно же, не заметил никто в Хейдленде.