Читать книгу Министерство будущего - Ким Стэнли Робинсон - Страница 17

Я веду протокол для Бадима с регулярной – каждый понедельник – встречи управленческой группы министерства. Потом подчищу и отправлю.

Мэри Мерфи проводит совещание в конференц-зале рядом с офисом на Хохштрассе. Надо было перед совещанием сходить в туалет.

Бадим сидит по левую руку от Мэри, за столом – тринадцать начальников отделов, остальные за их спинами, у стены. Джордж уже клюет носом.

Татьяна В. Юрист. Сегодня утром Международный суд отказался принять иск по Индии. Мечет молнии.

Имбени Халле, инфраструктура, ее переманили из «Намкора».

Юрген Атцген, местный, из Цюриха. Ездит на работу из дома у озера. Страхование и перестрахование. Ветеран «Свисс Ре».

Боб Уортон, юннат. Эколог из Америки. Снижение рисков и адаптация.

Главная по климату, Адель Элья. Француженка, координирует науку о климате. Начинала гляциологом, терпеть не может совещания. Сама однажды так сказала во время встречи. Говорит, восемь лет провела на ледниках. Хочет вернуться. Криосфера между делом продолжает таять.

Хо Ка-Мин, эколог из Гонконга. Изучение биосферы, восстановление естественной среды, создание резерватов, защита животных, возрождение дикой природы, сокращение выбросов углерода биологическими методами, сохранение водоразделов, восполнение запасов подземных вод, общинное землевладение, проект «Половина Земли». Все тянет в одиночку.

Эстеван Эскобар, чилиец. Океаны. Склонен впадать в отчаяние.

Елена Куинтеро, сельское хозяйство. Из Буэнос-Айреса. Они с Эстеваном часто шутят о соперничестве Аргентины и Чили. Помогает Эстевану не вешать нос.

Индра Далит, Джакарта. Геоинженерия. Работает с Бобом и Юргеном.

Дик Босуорт, австралиец, экономист. Козырь в нашей колоде. Налоги и политическая экономия. Спускает нас с облаков на землю.

Янус-Афина, ИИ, интернет, все цифровое. Сама тоже очень цифровая.

Эсмери Зайед. Иорданская палестинка. Беженцы, связи с УВКБ ООН.

Ребекка Толлхорз, Канада. Защита прав коренных народов.

Мэри начинает совещание с вопроса о новых событиях.

Имбени: занята планами переориентации добывающих ископаемое горючее компаний на проекты по декарбонизации. Техническая база, как ни странно, адекватна. Процессы извлечения и закачивания используют одну ту же технологию, просто их надо поменять местами. Персонал, капитал, оборудование, мощности – все это можно использовать как для извлечения, так и для закачивания, либо через сотрудничество, либо под давлением закона. Нефтяные компании смогут продолжать работу, но при этом будут приносить пользу.

Татьяна проявляет интерес. Остальные настроены скептически. Улавливание углерода и закачивание его в пустые нефтяные скважины – сомнительная затея с точки зрения осуществимости.

Мэри: собери побольше сведений. Надо провести расчеты, какие объемы можно охватить естественным путем.

Юрген: страховые компании в панике по подводу отчетов за прошлый год. Выплаты составили около ста миллиардов долларов США за год и быстро растут, график напоминает хоккейную клюшку. Страховщиков прикрывают перестраховщики. Они остались с носом (или с клюшкой?). У них нет возможности требовать страховые взносы в размерах, покрывающих выплаты, да и никто не способен их потянуть. Из-за непрогнозируемости страховые компании, как в случае с войнами и политическими беспорядками, попросту отказываются страховать экологические катастрофы. Фактически страхованию пришел конец. Все действуют на свой страх и риск. Государство – плательщик последней инстанции, однако большинство государств увязло в долгах финансистам, тем же перестраховочным компаниям. Никто не отступится, не рискуя обрушить доверие к деньгам. Вся система висит на волоске.

Мэри: а если волосок оборвется?

Юрген: тогда деньги перестанут быть деньгами.

В зале наступает тишина. Юрген добавляет: теперь вам должно быть ясно, почему перестраховщики надеются на снижение климатических рисков! Нельзя допустить конец света!.. Никто не смеется.

Боб Уортон: какие-то риски можно снизить, а какие-то нет. К чему-то можно адаптироваться, а к чему-то нет. К тому же невозможно адаптироваться к рискам, которые сейчас не получается снизить. Надо сначала все расставить по местам. В первую очередь сказать приспособленцам, что у них дерьмо в башке. Эта свора экономистов и гуманитариев понятия не имеет, о чем они рассуждают. Адаптация – это бред.

Мэри ловко останавливает словоизвержение Боба. Сочувственно косится, в то же время рассекает воздух ладонью. Типа и ежу понятно. Переходит к Адели и остальным.

Адель: думаете, это самое плохое? Шутка вызывает смех. В крупных антарктических ледниковых бассейнах, в основном Виктории и Тоттене, лед сползает вниз все быстрее и быстрее. Скоро в море обрушатся несколько тысяч кубометров льда. Похоже, что процесс займет всего несколько десятилетий. Уровень океана гарантированно поднимется на два метра, а может быть, и больше (на шесть!). Прибрежные города, пляжи, марши, коралловые рифы и многие виды рыбного промысла ждет гибель. Десять процентов населения мира будут вынуждены мигрировать, пропадут двадцать процентов продовольственных ресурсов. Как нокаутирующий удар в лицо поплывшего боксера. Цивилизации – капут.

Юрген вскидывает руки. Такие убытки невозможно подсчитать!

Все равно подсчитай, приказывает Мэри.

Юрген хмурится, представляя себе общую картину. Квадрильон? Запросто. Тысяча триллионов, не меньше. А может, и все пять квадрильонов.

Дик: проще сказать – бесконечность.

Адель: Число видов, находящихся под угрозой, сравнимо с Пермским периодом. (Нагнетает?) На Пермский период пришлось самое массовое вымирание. Мы скоро его догоним.

Ка-Мин: девяносто девять процентов всего мяса поставляют люди и их домашние животные – крупный рогатый скот, свиньи, овцы, козы. Живые дикие животные составляют всего один процент от общего количества мяса. Их все меньше. Многие виды скоро исчезнут.

М: как скоро?

К: лет через тридцать.

Эстеван: на дикую рыбу сейчас приходится всего двадцать процентов океанских рыбных запасов.

Мэри прекращает прения. Смотрит на коллег. Говорит не торопясь.

Бюджет МБ 60 млрд долл. США в год. Это много. Всемирный ВНП – 100 триллионов в год. Половина ВМП приходится на т. н. потребительские расходы зажиточных людей, то есть покупку второстепенных товаров, портящих биосферу. Корабль идет ко дну. Паразит убивает носителя. Даже производительная часть ВМП – продовольствие, здравоохранение и жилье – выжигает мир. Короче – жопа.

Коллеги смотрят букой.

Итак, пора определиться, в каких точках следует потратить министерские шестьдесят миллиардов, чтобы получить максимальную отдачу.

Дик: денег министерства не хватит, чтобы что-то изменить. Менять надо законы – вот где точка максимальной отдачи.

Татьяне понравилось.

Имбени: критическая инфраструктура тоже нуждается в финансировании.

Елена: новые методы с/х.

Мэри обрубает дебаты. Раз, два, три! Хватит. Надо проталкивать перемены, время не ждет. Любыми средствами.

Бадима последняя фраза насторожила. Непонятно почему. Он удивленно смотрит на Мэри.