Читать книгу Министерство будущего - Ким Стэнли Робинсон - Страница 8

Состоявшееся после окончания периода жары в Индии экстренное заседание сторон, подписавших Парижское соглашение, выдалось бурным. Индийская делегация прибыла в полном составе, их лидер, Чандра Мукаджи, обрушила шквал критики на международное сообщество за полную несостоятельность в соблюдении условий соглашения, подписанного всеми странами мира. Нормы сокращения выбросов не выполняются, платежи в инвестиционные фонды для финансирования декарбонизации не вносятся, Соглашение всячески саботируется. Пустое притворство, издевательство, ложь. А расплачиваться приходится Индии. Во время периода жары умерло больше людей, чем за всю Первую мировую войну, причем лишь за одну неделю и в одном регионе мира. Клеймо от подобного преступления никогда не исчезнет, пребудет в веках.

Никто не осмелился напомнить, что Индия сама не выполняла взятые на себя нормативы по сокращению выбросов. И если уж суммировать все выбросы за исторический период, то Индия, как известно, оказалась бы далеко в хвосте развитых стран западного мира. Имея дело с нищетой, преследующей большую часть населения Индии, индийское правительство было вынуждено создавать энергетическую базу как можно быстрее, а так как жить приходилось в условиях рынка, то еще и с минимальными расходами. В противном случае сторонние инвесторы отказались бы вкладывать средства, посчитав доходность слишком низкой. Поэтому да, приходилось жечь уголь. Точно так же всего несколько лет назад поступали все остальные. А теперь Индии предлагают прекратить сжигание угля, в то время как другие страны, покончившие с углем, успели сжечь его в количествах, позволивших накопить достаточный капитал для перехода на более чистые источники энергии. Индии же предписано исправляться без посторонней финансовой помощи. Затяните пояса потуже, смиритесь с жесткой экономией, станьте рабочим классом для буржуазии развитого мира и молча страдайте до лучших времен, да только лучшие времена больше не наступят, этот план окончательно провалился. Игра велась краплеными картами. Она стоила жизни двадцати миллионам человек.

В большом зале цюрихского Дома конгрессов наступила тишина. Тишина была не похожа на затянувшуюся минуту молчания в память о погибших. Это молчание излучало стыд, растерянность, тревогу, ощущение вины. Индийская делегация закончила выступление, высказав все, что наболело. Настало время им ответить, но никто не торопился с ответом. Ни у кого не находилось слов. Катастрофа уже стала историей, кошмаром, от которого делегаты были не в силах очнуться.

Наконец на трибуну вышла избранная на этот год президентом организации Парижского соглашения женщина из Зимбабве. Она быстро обняла Чандру, кивнула коллегам из Индии и подошла к микрофону.

– Совершенно очевидно, что мы делаем слишком мало, – начала она. – Парижское соглашение заключалось, чтобы предотвратить именно такие трагедии, как эта. Мы все – жители одной глобальной деревни. Мы пользуемся одним и тем же воздухом, одной и той же водой, а потому катастрофа произошла с нами всеми. Мы не можем вернуть мертвых, но мы должны каким-то образом обернуть это бедствие во благо, иначе преступление останется безнаказанным, и последуют новые катастрофы. А значит, пора действовать. Положение с климатом теперь придется воспринимать всерьез как данность, отодвигающую на задний план все остальные нужды. Действовать надо, отталкиваясь от известного.

Делегаты закивали. Хлопать в ладоши нельзя, не тот случай, однако можно кивать. Можно еще поднять сжатую в кулак руку, тем самым выражая свою солидарность.

Все это, конечно, хорошо. Момент важный и где-то даже памятный. Но очень скоро делегаты вернулись к привычному барышничеству вокруг национальных интересов и обязательств. Катастрофа произошла в Индии, причем в той ее части, куда редко заглядывают иностранцы. Говорят, там всегда жарко, многолюдно и полно нищих. Наверняка новые катастрофы, если они случатся, будут происходить именно в таких странах, расположенных между тропиками Рака и Козерога и на широтах чуть севернее и южнее этих двух параллелей. Между тридцатой на севере и тридцатой на юге находятся самые бедные страны мира. Севернее и южнее этих широт время от времени могут возникать периоды смертоносной жары, но вряд ли часто и вряд ли с такими же фатальными последствиями. А значит, в некотором роде это региональная проблема. У каждого региона есть свои проблемы. Поэтому, когда время похорон и жестов глубокого соболезнования закончилось, многие народы мира и их правительства вернулись к привычному порядку вещей. И выбросы СО₂ продолжались как ни в чем не бывало.

Некоторое время казалось, что отношение к великой жаре будет таким же, как к массовым убийствам в Соединенных Штатах – все попричитают, все их осудят и тут же забудут – до нового еще более серьезного случая, пока эти происшествия не станут частью шумного повседневья, новой нормальностью. Все подсказывало, что то же самое произойдет и с самой страшной неделей в истории человечества. Как долго она будет считаться самой страшной? И что с этим поделать? Проще вообразить конец света, чем конец капитализма, – старая поговорка отрастила зубки, приобрела буквальный, жестокий смысл.

Но только не в Индии. Прошли выборы, партию националистов и шовинистов БДП[1] вышвырнули вон, как не справившуюся с обязанностями и отчасти виноватую в катастрофе тем, что она подчинила страну иностранным интересам, жгла уголь и разрушала ландшафт, неуклонно увеличивая неравенство между богатыми и бедными. РСС[2] был опозорен и дискредитирован как враждебная сила в индийском обществе.

Выборы выиграла новая смешанная партия, в которую вошли индийцы всех слоев, религий и каст, городская и сельская беднота, интеллигенция – катастрофа сплотила всех, придала решимости начать перемены. Правящая элита утратила легитимность и гегемонию, а зачатки разрозненного сопротивления жертв слились воедино в партию под названием «Авастхана», что на санскрите означает «возрождение». Крупнейшая демократия мира вступила на новый путь. Последние электрические компании Индии были национализированы, огромные силы были брошены на свертывание электростанций, работающих на угле, и создание агрегатов, использующих энергию ветра, солнца и рек без плотин, а также систем хранения электроэнергии без аккумуляторных батарей в дополнение к растущей эффективности аккумуляторов. Перемены начались сразу во многих сферах. Возобновились усилия по преодолению наихудших последствий кастовой системы; они предпринимались и раньше, но теперь им придали национальный приоритет, статус новой реальности, и достаточно многие индийцы их поддержали. Перемены происходили по всей Индии, на всех уровнях управления.

И наконец – хотя многие об этом потом пожалели, – наиболее радикальная часть нового политического устройства Индии направила миру послание: меняйтесь вместе с нами, меняйтесь немедленно, или вас настигнет кара богини Кали. Не будет перемен – дешевизне индийской рабочей силы конец, продажным сделкам конец, вообще всем сделкам конец. Если страны, подписавшие Парижское соглашение, а его подписали все страны мира, не изменят свою позицию, то данная часть Индии объявит их врагами, разорвет дипломатические отношения и пойдет на все, за исключением полномасштабной войны. Экономическая война? Запросто. Весь мир увидит, на что способна одна шестая часть населения планеты, ее бывший рабочий класс. Пора покончить с затянувшейся постколониальной подчиненностью. Для Индии настало время выйти на мировую сцену, как уже было однажды, в самом начале истории, и потребовать для себя лучшей доли. А потом сделать требование реальностью.

Было неясно, считать ли эту агрессивную позу истинным общенациональным мнением или фразерством радикальной фракции. Все зависело, по мнению многих, от того, как далеко зайдет новое правительство Индии в своей поддержке группы Кали, спустит ли оно радикалов с поводка. Война в эпоху интернета, глобальной деревни, дронов, синтетической биологии и рукотворных пандемий была уже не та, что раньше. Если индийцы настроены серьезно, это может плохо кончиться. Собственно, даже если в индийском правительстве серьезно настроена лишь одна фракция Кали, дело может принять крайне неприятный оборот.

Однако в такие игры могут играть и остальные, причем не только 195 государств, подписавших Парижское соглашение, но и всякого рода негосударственные образования вплоть до отдельных индивидуумов.

Наступили тревожные времена.