Читать книгу Министерство будущего - Ким Стэнли Робинсон - Страница 22

Коэффициент Джини, разработанный итальянским социологом Коррадо Джини в 1912 году, используется для измерения разрыва в доходах и имущественного неравенства населения конкретной страны. Как правило, он исчисляется десятичной дробью в промежутке между 0 и 1 и легок для понимания, ибо ноль соответствует положению, когда все владеют одинаковой долей имущества, а единица – такому состоянию, когда все принадлежит одному человеку, а всем остальным не принадлежит ничего. В реальном мире двадцать первого века страны с низким коэффициентом Джини, например, под управлением социал-демократов, обычно находятся на уровне ниже 0,3, в то время как страны с высоким уровнем неравенства – чуть выше 0,6. В неолиберальную эпоху в США, Китае и многих других странах коэффициент Джини подскочил с 0,3–0,4 до 0,5–0,6, причем люди, больше всех пострадавшие от роста неравенства, даже не пискнули, более того – зачастую продолжали голосовать за политиков, которые стояли за относительным обнищанием. Вот вам влияние гегемонии: пусть мы бедные, зато патриоты! Зато самодостаточны и можем за себя постоять! И так далее до раннего схода в могилу, ведь средняя продолжительность жизни у бедных граждан намного короче, чем у богатых. Поэтому всеобщая средняя продолжительность жизни впервые, начиная с восемнадцатого века, тоже начала снижаться.

Не следует думать, что положение можно описать с помощью одного коэффициента Джини. Подобная точка зрения сводилась бы к монокаузотаксофилии, предпочтению все объяснять единственной причиной, одной из наиболее распространенных когнитивных ошибок человечества. Коэффициент Джини для Бангладеш и Голландии примерно одинаков – 0,31, вот только среднегодовой доход жителя Бангладеш составляет около 2000 долларов, а жителя Голландии – 50 000. Степень расслоения на богатых и бедных важный показатель, однако если все, кто находится внутри этого промежутка, относительно состоятельны, то ситуация в корне отличается от той, когда все в промежутке бедны.

Поэтому в анализ неравенства были включены новые оценочные элементы. Один из самых лучших – индекс человеческого развития с учетом неравенства, что неудивительно, так как индекс человеческого развития уже сам по себе мощный инструмент. В то же время он, взятый по отдельности, не вскрывает внутреннее расслоение на добро и зло в изучаемой стране, поэтому понадобилась поправка на неравенство, позволяющая составить более точную картину положения, в котором находится население страны.

В дискуссиях о неравенстве следует помнить, что коэффициент Джини для всего населения земного шара выше, чем для населения любой отдельно взятой страны, потому как в мире настолько больше бедных, чем богатых, что в совокупности глобальный показатель вырастает примерно до 0,7.

Кроме того, существуют различные способы индексации неравенства по неофициальным данным (другими словами, с субъективной точки зрения). Три самых богатых человека мира имеют в своей собственности больше финансовых активов, чем население сорока восьми самых бедных стран вместе взятых. В руках верхнего одного процента населения Земли сосредоточено больше богатства, чем в руках нижних семидесяти процентов.

К тому же имущественный разрыв с 1980 года и до наших дней непрерывно рос, что является одной из определяющих характеристик неолиберализма. Неравенство ныне достигло уровня, невиданного со времен так называемого «позолоченного века» 1890–1900-х годов. Есть свидетельства, что сегодняшнее несоответствие между имущими и неимущими наиболее высокое в истории, даже выше, чем при феодализме или в эпоху ранних государств с их делением на воинов, жрецов и крестьян. Два миллиарда самых бедных людей планеты по-прежнему не имеют доступа к самому необходимому – туалетам, жилью, продовольствию, охране здоровья, образованию и так далее. То есть целая четверть населения земного шара страдает от уровня нищеты, не знакомого беднякам феодальной эпохи или верхнего палеолита.

И такое неравенство существует в наше время! Чем оно вызвано? Политической нестабильностью? Разве что в помешанных на тотальном контроле военных режимах, а так нет. Моралью? Но мораль – вопрос идеологии, осмысления действительности, многим проще воображать, что вы получаете то, что заслужили, и так далее. Так что мораль – скользкая штука.

Поэтому неравенство часто считают чисто экономической проблемой. Якобы высокая степень неравенства замедляет рост и инновации. Вот до чего скукожилось наше мышление – до неолиберального анализа неолиберальной же ситуации. Таково преобладающее ощущение нашего времени: мы разучились думать иначе, как экономическими категориями, наша этика должна выражаться цифрами и оцениваться степенью воздействия наших поступков на ВВП. Нас убеждают, что это единственная сфера, в которой все могут найти общий язык. Хотя, как правило, так говорят именно экономисты.

Таков наш сегодняшний мир. Поэтому люди, пытаясь ухватить суть вопроса, изобретают все новые индексы. В последнее время их расплодилась целая куча.

Вспомним, что ВВП или валовый внутренний продукт, главное мерило экономики с начала прошлого века, сочетает в себе потребление, частные инвестиции, государственные расходы плюс экспорт за вычетом импорта. ВВП часто критикуют, потому что он охватывает как положительные экономические показатели, так и деструктивные действия и не учитывает множество внешних негативных феноменов, а также вопросы здоровья, общественного воспроизводства, удовлетворенности граждан и многое другое.

К альтернативным методам измерения, восполняющим эти пробелы, относятся следующие:

– индикатор подлинного прогресса, рассчитываемый на основании учета двадцать шести различных переменных величин;

– индекс человеческого развития ООН, разработанный пакистанским экономистом Махбубом уль-Хаком в 1990 году, учитывающий долголетие, образовательный уровень и валовый национальный доход на душу населения (позднее ООН ввели в оборот ИЧР с поправкой на неравенство);

– отчет ООН о совокупном богатстве, объединяющий производственный, человеческий и природный капитал с поправкой на различные коэффициенты, в том числе на углеродные выбросы;

– международный индекс счастья, созданный Фондом новой экономики, учитывающий субъективную удовлетворенность граждан жизнью, ожидаемую продолжительность жизни и неравенство результатов, поделенные на экологический след (по этому показателю США набирают 20,1 балла из 100, занимая 108-е место среди 140 стран в списке);

– индекс устойчивости питания, разработанный Центром по вопросам продовольствия и питания компании «Барилла»; индекс использует пятьдесят восемь показателей для оценки безопасности продовольствия, социальной обеспеченности и экологической устойчивости;

– экологический след, разработанный Глобальной сетью экологического следа, который рассчитывает, какая площадь территории требуется для устойчивой поддержки существующего образа жизни города или страны; величина следа всегда значительно выше оценок политических режимов, за исключением Кубы и малого числа других стран;

– наконец, знаменитое Валовое национальное счастье Бутана, индекс, использующий тридцать три показателя измерения номинального качества жизни в количественном выражении.

Все эти индексы – попытка нарисовать портрет цивилизации нашего времени, пользуясь терминологией господствующего дискурса, другими словами – экономики, нередко в попытке применить дзюдоистский прием к самой экономической науке, чтобы изменить ее, сделать более человечной, более созвучной биосфере и далее в таком же духе. Неплохое начинание!

Однако важно иногда перевести вопрос из области вычислений обратно в сферу человеческого и общественного бытия, вспомнить о том, для чего это делается, присмотреться к аксиомам, по которым мы все согласились жить, осознать, что другие люди и сама планета реально существуют, заглянуть в лица этих людей, выйти из кабинета и посмотреть по сторонам.