Читать книгу Живущая вопреки. Повесть - Кира Мартин - Страница 10

***

Константин принял решение выйти в отставку. Первое, что сделал, став гражданским – сдал партбилет: «Не умею приспосабливаться и молчать, наблюдая несправедливость». Жить по принципу – «Дурак, ничего не знаю!» – проще и спокойнее, как бы, оправдываясь в содеянном поступке, шутил папа. Когда Таня начнет свой трудовой путь, ей, как молодому специалисту, хорошо зарекомендовавшей себя, будут предлагать пополнить ряды компартии. Она откажется.

«С кем поведешься, от того и наберешься», – гласит народная мудрость. И в силу многих обстоятельств: то ли царственного знака зодиака, то ли под влиянием папиных размышлений, она научилась воспитывать себя: не изменять своим принципам, иметь свое личное кредо, быть коммуникабельной, но не льстить; расширять кругозор, многому учиться и оставаться благодарной тем, кто своим примером учил её жизни. Человеческие ценности и труд уважала, дорожила дружбой и умела быть верной подругой сама. Так утверждали друзья и все, с кем сводила её судьба. Стремилась уметь быть великодушной, всепрощающей. Впрочем, саму жизнь не щадила: были и предательства, и сложные жизненные, да и семейные, ситуации.

И теперь, когда не все гладко в жизни, и, неожиданно для себя самой, приближающаяся старость оказалась не столь радужной, как ожидалось, она с горечью думает: «Зачем ей это все было нужно! Жила бы неприметной пташкой, а не «белой вороной» Но опять, увлекшись каким – то новым стремлением, понимает, что тогда, это была бы не Она.

Мамины родители неудержимо старели и в силу возрастных особенностей вели себя, «как собака на сене». Все им было уже не так, и желали оставаться одни в доме, но стоило уехать, начинали приходить жалобные письма о трудностях одинокой жизни, и родители, неоднократно срывались с обживаемых мест и незамедлительно прибывали, но вскоре первая радость встреч сменялась новой волной недовольства. Такова старость – и Константин никогда не упрекнул жену, соглашался на отъезд сразу, лишь бы она не плакала, жалея дорогих ее сердцу стариков.

К маме Константина молодожены уехали сразу после свадьбы. Она рано осталась одна стремя детьми на руках. Отец умер от заворота кишок, когда они были маленькими, а он еще не стар. Знахарка не помогла, пока довезли к фельдшеру в Огарево, было уже поздно. С тех пор Константин верил только медицине.

Призвался в армию он в тридцать седьмом году. Так и не сложилось больше до победного сорок пятого выбраться домой. Не сложно представить счастье матери, не видавшей около девяти лет своего среднего сына. Старший – Иван Петров, жил неподалеку, на краю деревни в добротном доме, благополучно. Младший – Василий, в Ленинграде, на земле предков. Родителей с детьми выслали в 1905 году из Санкт-Петербурга, после известных Истории трагических событий. Волею судьбы мать с сыном оказалась на площади среди бастующих, которых расстреливали казаки по приказу царя.

Жители Старых Выселок, в Тульской губернии обживали новое место, среди бескрайних просторов среднерусской равнины за много километров от населенных пунктов. Поселение принадлежало графу Толстому. Его усадьба Ясная Поляна находилась за несколько десятков километров.

Екатерина, мать Константина, рассказывала, что частенько, не спеша, проходил через их поселение. странствующий граф. Одетый, как простолюдин, в холщовую рубаху, подпоясанной веревочным жгутом, с посохом и сумой с длинными лямками, надетой наискосок. Детвора ватагой и дворняжки провожали его до околицы, Он лишь добродушно усмехался в бороду, поглядывая из—под мохнатых бровей на проказников.

Род Мазаевых размножался: дети обзаводились своими семьями, и только мужья из других мест вносили коррективы, давая свои фамилии женской половине. И в наши дни в тульской губернии эта фамилия многочисленна. Об этом Танечка узнала от папы. А еще он удивлялся, что за всю войну не встретил ни одного однофамильца.

Из папиной родни Танечка застала только тетушку Олю, двоюродную сестру папы, которая росла в его семье, рано лишившись родителей и, живущую в их доме по-прежнему вместе со свекровью. Куплянка. С легкой руки Константина – это прозвище заменило ей имя. Это была пухленькая, маленького росточка и добродушная бабулька. С ней девочка и выплясывала в горнице, под любопытные и восторженные взгляды сельчан, облепивших маленькие оконца приземистого домика, с соломенной крышей. Танечку привезли из города, когда она тяжело заболела (кашляла по ночам кровью), и врачи посоветовали отправить в деревню, ближе к природе.

Тетушка работала на ферме дояркой. Уходила из дома с первой зарей, выгнав на выпас своих белых козочек, и возвращалась к полуночи. Женщина еще не старая по годам, выглядела, как высохшая древняя старуха. Танечке не было еще и семи лет, но она очень старалась быть полезной. Встречала коз, когда возвращалось стадо, хотя очень побаивалась рогатых бурёнушек, медленно бредущих по единственной улице, жуя на ходу траву и призывно мукая, напоминали хозяюшкам, что им необходимо срочно избавиться от нагулянного на лугах молока, тяжестью наполнившего их разбухшее вымя.

Часто после вечерней дойки Танечка приходила на ферму к тетушке, и доярки давали ей выпить стакан парного молока. А еще чай с мятой, незабываемый вкус и аромат которого запомнился ей на всю жизнь; свежий воздух сделали свое доброе дело. Танечка посвежела, подросла, кашель прекратился. Когда в конце лета папа приехал забирать её домой, был приятно удивлен и рад.

Единственный маленький нюанс, о котором потихоньку поведала ему девочка – это отсутствие сладостей. Мама всегда приносила лакомке хоть пару штук дорогих конфет. Правда однажды тетушка, отправляясь в райцентр, спросила Танечку: «Что тебе привезти?» «Конфет», – ответила та, и стала с нетерпением ждать её возвращения.

Сахарное драже «Подушечки» было дубовым и поцарапало нежный детский ротик, но она мужественно промолчала. Не страшно, конечно, зато набралась сил в деревне и в город вернулась здоровехонькой.