Читать книгу Антитела - Кирилл Куталов - Страница 11

Возле ротонды метропавильона со стеклянными стенами и цоколем цвета сырой печени рабочие в оранжевых жилетах пилили старую липу. Они уже отстригли сухую безлистую крону и теперь резали на части ствол, обросший вокруг железного забора. Забор стоял здесь всегда, направлял поток физических мимо газона, вдоль осевшего тротуара и дальше по улице, к трамвайной остановке. Липа тоже росла здесь всегда, и постепенно год за годом брала забор в захват, обтекала древесной плотью, куски которой лежали теперь на асфальте, влажно-жёлтые на срезе.

Болгарка визжала в руках тощего парня с жидкой бородкой и дочиста сбритыми усами, высекала из остатков забора тусклые искры. Когда он закончил, двое других рабочих вонзили в землю возле пня стальные ломы, расшатали, вынули, снова вонзили, снова расшатали, и на третий раз пень поддался, полез с треском наружу. Рабочие подхватили его и потащили к своему грузовичку.

Лишнев как раз выходил из стеклянных дверей ротонды. Остановился возле рабочих – посмотреть. На месте липы осталась пустота и кусок неба, которого раньше здесь не было. От этого на улице стало светлее, как будто свет включили посреди дня.

– Убрали наконец, – сказал Лишнев женщине с двумя пакетами, из пакетов торчали углы коробок. – Старьё это убрали.

– Это же дерево, мужчина, – ответила женщина. – Оно кислород даёт. Вы как без кислорода жить собираетесь?

– А так, что меньше народа – больше кислорода, – засмеялся Лишнев и добавил строго: – Надеюсь, у вас там запас питания в ваших пакетах, потому что если нет, то и вам скоро кирдык, как и дереву этому.

Он провёл ладонью по горлу и закатил глаза.

Женщина ничего не ответила и пошла быстрее, переваливаясь с боку на бок, оттого что пакеты были тяжёлые и задевали ей за ноги. На ходу она оглянулась на Лишнева, тот стоял на месте и просветлённо смотрел в образовавшуюся на месте липы пустоту.

В кармане задрожал телефон. Лишнев вытащил, глянул издалека: жёлтые волосы на низком лбу, пухлый рот в окружении таких же пухлых щёчек. Люба на своём профайл-фото как будто пол мыла, казалось, она вот-вот наклонится и отожмёт в ведро тряпку руками в чёрных хозяйственных перчатках. Лишнев поморщился, вздохнул, щёлкнул по зелёной кнопке.

– С папой плохо, – сказал телефон. – Можешь приехать?

– Здравствуй, Люба, – ответил Лишнев. – Ты что имеешь в виду?

– Я не знаю! – телефон закричал высоко и резко, Лишнев даже отодвинул его от уха. – Он упал и лежит в коридоре на полу, сознание потерял, я его пыталась разбудить, а он не просыпается!

– Во-первых, он тебе не папа, во-вторых, ты скорую вызвала?

– Вызвала. Ты приедешь или нет?

– Приеду, как только смогу, – ответил Лишнев. – Ты там приберись и присмотри за ним, что ли.

– Да что ты за человек такой! – визгнул телефон, после чего Люба отключилась.

– С папой плохо, – проблеял Лишнев, передразнивая Любу и морща лицо. Потом добавил уже своим обычным голосом: – Сука!

Он по-прежнему стоял перед пустотой на месте спиленной липы и разрезанного забора. Земля вокруг ямы, откуда рабочие выкорчевали ломами пень, начала подсыхать по краям, как подживающая рана. Люди шли мимо Лишнева, кто в метро, кто из метро, несли сумки, пакеты, рюкзаки, а он смотрел в пустоту перед собой, и в его боковом зрении все эти люди сливались в мутный поток без лиц, как в недавнем сне.

В этом потоке он и дошёл до своего дома, когда стоять возле ямы ему надоело.

***

Дома было всё то же, что и всегда. Лежала на спинке прошлогодняя муха между рамами, на столе темнело пятно засохшего кофе, единственный стул на кухне был повёрнут к окну, за которым рос ясень. Лишнев прошёлся по комнате, постучал сгибом указательного пальца по окну, по стене, по спинке кровати. Все предметы в его квартире были в одном экземпляре: шкаф, кровать, даже чашка, из которой он пил за завтраком – жилище одинокого человека. Так же одиноко чернел на стене и телевизор, не подключённый ни к одной из сетей.

Лишнев открыл в телефоне адресную книгу и нашёл в ней номер квартирного хозяина: на экране появилось лицо человека в зеркальных очках со свёрнутым на сторону носом, похожим на топор.

– Что случилось? – спросил квартирный хозяин.

– Поговорить захотел, – ответил Лишнев.

– Что-то с квартирой?