Читать книгу Империя Машин - Кирилл Кянганен - Страница 9

«Он не испорчен, невинный, повидавший слишком много. Чей это ребенок?» – рассуждал Альфредо, поднимаясь по тросу наверх одного из крутящихся колец.

Ловко минуя стекла, он с удовольствием отцепил лебедку – практичная штучка, и цепляется за любую сталь магнитом.

Ему надлежит обыскать кучи папок, исследовать персонал восьмого убежища, если о таковом найдутся бумаги, и сверить схожие медицинские карты.

Альфредо не покидала мысль, что парень неспроста затесался на остров.

Вчера он под предлогом проверки здоровья, провел полное, возможное в их условиях обследование мальчика, и сейчас восстанавливал в голове отложенную на полку информацию.

Поднявшись по крутому скату на самый верх, он молниеносно переметнул тело за край перил и сбил охранника с ног, резко развернулся и ударил в сонную артерию ребром ладони.

Прощупал – живой.

«Полчаса у меня есть, не больше».

Металлическая маска скрывала часть лица. Ту часть, где стояло клеймо, нанесенное им очень давно.

В те времена никто еще не подозревал о чудодейственной силе иридиума в ограниченных количествах.

Ему не шибко повезло со способностями.

Посредственность или крайность – вот приговор иридиума, но они компенсировали его недостатки, в связи с чем он превзошёл братьев ордена. Не имея слабых мест, опережал соперников и выходил победителем.

Он прикрыл глаза, и сквозь закрытые веки увидел мир в другом свете, словно датчик, чувствительный к вибрации и отзывающийся на дуновения энергии.

Протекторов в здании не было, и слава на то богам.

Шупомодавляющие плащи протекторов дополнялись фурнитурой из металлических вставок и аппликаций, стимулирующих силу действия «клейма».

Они не носили тяжелой брони, как ликвидаторы.

А справиться даже с обделенным способностями протектором не так уж и просто. Тем более если учесть, что они являются носителями таких же клейм.

Новичков в гильдию протекторов не берут, его вмешательство с применением клейма сразу бы почувствовали.

Значит у него больше тридцати минут.

Подкравшись к стеклу в потолке здания, аккуратно приложил руку. Температура слегка повышена, в этой комнате кто—то есть.

Он чувствовал пар, наслаивающийся от дыхания внутри.

Человек затревожился и бросил взгляд наверх.

Альфредо едва успел подтянуть плащ теней, обретая невидимость, и с замиранием сидел и глядел в глаза стражнику, шепча про себя: «Здесь никого нет, уйди».

Человек оказался на удивление чувствительным к инородным силам, и слишком долго разглядывал края стекла, пытаясь выискать причину беспокойства.

Альфредо смерил взглядом высоту. Часы щелкнули – миновало деление.

Больше терять времени он не мог, поэтому, направив силы в ноги, прыгнул, четким движением в полете прорубил круг в окне клинком, и, падая вниз, подхватил летящее стекло в воздухе. Приземлившись метнул нож из рукава в охранника.

Тот только и успел повернуться боком, собираясь кричать от боли, как Альфредо уже был рядом и могильным голосом шептал на ухо:

– Либо ты не разглядел жертву и порезался, либо ты мертвый охранник.

Быстрое кивание головой вверх и вниз немного успокоило.

Альфредо машинально приложил руку к шее:

Не соврет…

– Прости.

Кровь, не успев вылиться, была остановлена впрыском азота из баллончика под ладонью, а охранник с немым криком и зажатым со спины ртом корчился в судорогах.

«Встанут еще жертвы на моем пути?»

Тело он подвесил в самом темном углу, за полкой книг.

Со стороны выглядело будто он повесился. Благо протекторы не скоро проведают о «диверсии».

Альфредо сожалел о содеянном, что—то случилось с его головой в тот момент.

Эмоции… они нахлынули слишком резко, прогрессировала болезнь, о которой он не распространялся в братстве дабы не подорвать свое влияние.

Она вводила в ярость и безумие.

Аптекарь сказал, что лечение отсрочило конец.

«Сколько лет мне осталось?» – на этот вопрос аптекарь сказал, что природа её не изучена, и что воздействие ослабляется, как ни странно, принятием повышенной дозы иридиума.

У него уже начались проблемы с печенью, и он решил быть спокойным и рассудительным всегда.

Пытался последние три года жить спокойно, не участвовал в играх со смертью, но она неотступно шла след в след.

Доза приносила ужасающую боль, но ярость отходила на второй план.

Подпитка метки иридиумом превращала ее в ночной фонарь, кой он скрывал под маской, а когда свет одолевал и сталь, и щетину, он вырезал плоть, нараставшую обратно.

Так он жил, и проживет, возможно, еще с дюжину лет, если не умрет раньше от облучения, передоза иридиума, или пока не откажет что—то в организме.

Он уже перенес операцию, и ему сказали, что будут следующие припадки, когда он пытаясь подавить необузданный гнев, хватал пузырьки концентрированного иридиума и вливал внутрь.

Завершение коридора, глухая гермодверь.

Снова закрыл глаза и «прощупал» на тепло примыкающий за дверью ход.

Живых там нет.

Он отсоединил от браслета на запястье прибор и вытащил его из рукава. Похожий на круглый счетчик, который крестом пересекали две линейки. Приложил к механическому замку. Отвибрировав, тот зафиксировался на щели. Тогда Альфредо нажал на кнопку в центре, и метнулся к стене.

Прибор издал скрип, и из маленьких отверстий, находящихся по его краям пошел пар. Скрип усилился и так—же быстро прекратился, не успев порезать тонкий слух. Дверь бесшумно приоткрылась.

Вернув «открывашку» на браслет, он закрыл за собой дверь.

«Только детальный осмотр покажет им следы взлома и царапины на замке» – так рекомендовал ему «открывашку» торговец с Фернара.

В огромном зале было светло, и освещение играло на руку Альфредо.

Плащ теней становился невидимым только под ярким солнцем и перекрестным освещением.

«День и площадь – идеальные условия для убийц» – сказал, как—то Корнилион, мастер над связями и секретарь Вольных Островов.

Альфредо прогулочным шагом прошел мимо рядов стражи, тихо напевая музыку, и улыбаясь недоумению на их лицах.

Один даже арбалет вскинул наизготовку и выстрелил на шум, вызвав неодобрение товарищей:

– Недоумок, тут никого нет.

– Слабонервный толстяк.

Охранник и вправду обладал довольно полной фигурой.

Альфредо подождал пока все отвернутся и открыл дверь.

Та успела скрипнуть.

Все взгляды в тот—же момент обратились к ней, но она была закрыта,

– Впрочем, как и все время – сказал один из них.

Вот и архив.

Когда он влез сюда впервые, его изумила продуманность.

Архив делился на сектора, а от пола до потолка стеллажи пронизывали трубы, по которым они перемещались вверх и вниз. Конструкция архива представляла собой шахматную доску в разрезе.

С помощью регуляторов, встроенных в полки сортировалась информация, и соответственно, стеллажи с нужной опускались к полу, хотя передвижение некоторых секторов было ограничено, поэтому чтобы добраться до необходимой записи, к стеллажам прилагались лестницы, а сами они выдерживали вес пятерых взрослых людей.

Здесь имелся компромат на каждого, проживающего до и после катастрофы.

Маскировка спадала в полумраке. Висячие секции загораживали свет ламп.

Пробираясь сквозь кучи пыльных бумаг, он искал ранние экземпляры, не помеченные датами.

Просветители частенько наведывались в архив – заметил он оставленные на стойках подле раскрытых каталогов поросшие плесенью стаканы с вином. Кто—то засек их за пьяным чтением и спугнул, что подтверждалось тщательно затертыми пятнами на полу и разводами на зеркалах. Значит уборщик небольшого роста и к тому же ленив.

Он прихватил тележку, стоящую в углу и начал складывать в нее стопки книг, мимоходом расфасовывая валявшиеся по полкам.

Густой воздух еле проталкивался и оседал в легких. Альфредо отвык от таскания тяжестей. «И кто бы подумал, что сборники памфлетов и статеек столь увесистые?»

Когда он свернул к последующей секции, его дернуло током, он качнулся и прищемил ногу.

– В бездну её!

Тележка была зафиксирована в канальцах, да так, что не отклонишься от их хода и не поднимешь.

Защитный механизм отпустил голень

– Понаставят капканов… – проворчал он, ощупывая конечность. Цело. Стальные вставки изрядно помяло. Он посгибал ногу – потребуется замена.

Система блокировки, обхватывала колесики клещами и зацепила штанину.

«Неужели кто—то утаскивал из архива тележки?»

Альфредо приподнялся, оперившись на стеллаж. Топот раздавался за архивом.

Полосатые индикаторы на стенах прогревались после вечерней стужи. Они отреагировали на шаги.

«У нас гости». Как знал Альфредо, датчики размещались у поперечных окон и входов. Он запахнул плащ, тая среди секций.

Проволочив тележку с карточками, списками и досье он затолкал их в сортировочный шкаф, который по вбитым на панели инициалам выводил на отпечатанную бумагу отрывки, где встречались искомые слова.

Повторив операцию раз с пять, он не добился успеха.

Вот и все – упав на пол, и глубоко вздыхая затхлый воздух подумалось ему.

Заряд плаща стремительно падал. Пора действовать осторожнее.

Он обострил чувства, в первую очередь чувство опасности и наблюдающего взгляда.

Стражники переминались с ноги на ногу, он ощущал тревожную атмосферу в их сердцах. Смерть нависла над архивом, но Альфредо свыкся с её присутствием за годы на острове и не придал ей значения.

Он мог расходовать энергию в огромных количествах, болезнь сжигала не только иридиум, но и оставленные им токсины. «Единственный ее плюс» – подумалось ему.

Спешно пролистав том, он отодвинул ненужную книгу на подставку, выпирающую под стеллажом.

– Так не пойдет.

Он забрался по передвижной лестнице на стеллаж.

С помощью регуляторов у боковых стенок полки, подвесные стеллажи передвигались вдоль удерживающих их трубок. «Придется засветиться».

Перешёл на лебедочный лифт и повернул полусферу контролера.

Секции зашевелились, но крепежи открытой кабинки держали её неподвижно.

Альфредо ждал, пока архив завершит сортировку и не поднесёт к кабинке стеллаж с готовым материалом.

Он работал на удивление бесшумно, процесс был отлажен, и не загляни в сектор сортировки постороннее лицо, стража и не догадается, что он тут рылся.

Альфредо заинтересованно глазел на то, как слаженно действовала машина. Притягивала магнитом стеллажи, и документы по прорезям сами переезжали на новое место.

Альфредо погрузил пальцы в пепельницу на поручне, вытаскивая недокуренную сигару

– Омерзительно – сказал он и запалил её.

Фимиам разнесся облачком над парапетом. «Толковые ребята, не крутят дурь, а сбирают в имперских садах. То ли нам всовывают объедки».

Кончив её докуривать, он надавил на полусферу, и та, пыхнув, подала ток в кабинку. Его взнесло к потолку. Стопки книг уже выстроились напротив лица.

Отсортировал по собранным сведениям о вакцинах – без эффекта.

Вспомогательный двигатель заглох, представив глазам Альфредо разбитую на куски карту.

Стеллаж раскрылся как обертка от конфеты. Он дотронулся водянистой поверхности карты и его иридиумовая метка вспыхнула. Горные вершины преобразились.

«Видимо, архив запрограммирован на контактирование с помеченными. Что тут у нас?» – Альфредо раздирало любопытство.

Он инстинктивно огляделся, поскольку его уже ловили «увлеченным работой»

Обертка тут же свернулась.

– Ты и на окружение реагируешь?

«Такие тайны и без охраны?» – почесал он подбородок.

– Я могу за себя постоять – донесся отзвук.

Альфредо схватился за меч, но метка не подводила – архив пустовал.

Он с подозрением прислушивался к свистящим трубкам. Напряженный слух улавливал… птичье пение? Исходившее с карты.

Пение всё отчётливее проскальзывало в уши.

Его заманил захватывающий вид, и он впился в карту с охватившим душу чувством ностальгии.

– В бездну остров… – прошептал он пьянея.

На окружающий мир, отдающий серостью, наползли висячие сады. «Солхеймские колонны!».

Вспомнилось, как гуляли с женой меж террас, по настилам из циновника – объемной одуванчикоподобной травы, греющей босые ступни как махровый ковер. Пух ниспадал с деревьев, а раскинувшееся озеро заполонили алые лепестки. И он, неотесанный, небритый, в паре с изящной и очаровательной незнакомкой. Возвращение с войны и трофей в виде хрупкой талии и сладкого голоска. Что еще нужно мужчине?

Из головы выветрилось, где он находится.

Альфредо судорожно трогал жидкую пленку, отделявшую его от цветущего мира, будто это сближало с многоцветным отражением. Но он не отличал явь ото сна. Краски слились, и пред ним распахнулись долины, поля, безвестные берега и тропические джунгли. Он соскучился по пёстрым тонам, и, вдыхая пышный аромат виноградников, оживлялся, а со скул сходили глубокие морщины. Невиданная резвость прибавилась в дряхлом и ссохшимся теле.

Карта откликалась на малейший жест, импульс, обгоняя полет мысли.

Его дыхание стало прерывистым.

Суетливо погрузившись в неё он примечал города, разъездные дороги, лесные насаждения, пальмы, озера, реки, разводные мосты.

Паромы, снующие на восток, кочевники, отслеживающие стадо.

Альфредо вгляделся сильнее и уже различал голоса. Казалось, еще немного, и он поймёт о чём они говорят.

– Альф? – тихий женский голос отвлёк его. Он понесся за ним.

«Вот! Вот! – Сонмир! А за перевалом, над пурпурной долиной – Башня Благоденствия, обрушающаяся на искаженное от ужаса лицо жены»

Он ощутил, как намокли щеки. Верно, он плакал.

– Это ты! – он целовал смазанное краской лицо. Нарисованное, а какое теплое! Родное! – Мы уйдём отсюда, уйдём вместе – дай мне руку!

Но ведомый непонятной силой, он перенесся к колокольне, вырвав кусочек её платья. «Ради всех богов, вернись!»

Его оторвали от неё! —Альфредо цеплялся из последних сил за незримую полосу, за шпиль Башни, но ветер сорвал тело и нещадно понес на север.