Читать книгу Объект_410 - Кирилл Леший - Страница 4

Утро, вопреки известной песне, нихрена не красило ни стены белого кремля, ни стены хрущевки на окраине города в котором жил Антон. Именно сейчас хотелось иметь некий волшебный выключатель чтобы можно было одним махом прекратить это безобразие.

Ларин шатаясь поднялся, прошел по квартире, открыл дверь, жалобно скулящему, Льву Николаевичу, и проследовал на кухню ликвидировать последствия вчерашнего загула. Найдя в холодильнике пол-литровую бутылку Жигулёвского он жадно приник к ней, стараясь не упустить ни капли целебной влаги. Вся цивилизованная пьющая Европа сейчас с трудом подавила рвотный позыв, но все же… Стало гораздо лучше. Запив остатками пива два мутно жёлтых кругляша анальгина, он зарылся в холодильник в поисках чего-нибудь съестного.

Ну вот наконец, куш сорван. Пачка пельменей годичной давности была извлечена из недр с такой торжественностью, будто это был очень ценный древний артефакт из вечных льдов северного полюса. "Археолог" радостно пританцовывая поставил греться воду в белой эмалированной кастрюле, расписанной птицами и цветами. Встретясь взглядом с алым месивом из вина и крови на рубашке, он досадливо крякнул и, тут же раздевшись, отправил пострадавший элемент одежды прямой наводкой в мусорное ведро.

Пока закипала вода для пельменей, он направился в ванную, намереваясь почистить от крови плащ. Это был его любимый элемент одежды, купленный незадолго до того злосчастного случая в парке. У этого плаща было одно очень важное в связи с бразом жизни Антона свойство – достаточно было пары движений щеткой, чтобы очистить его от любых загрязнений.

Забросив плащ в ванну он включил воду и закатил рукава. Он только наклонился над ванной, как тут же осел на пол. У него сложилось такое ощущение, что он словил нехилый удар кулаком по затылку. Ещё через пару секунд его сознание померкло…

Перед ним стоял Иван, тот самый террорист из ночного клуба "Нирвана", хотевший отомстить своим мучителям через их детей. Абсолютно такой же: крепкий и живой телом, и с абсолютно мертвыми глазами. На его груди красовалась красное пятно из которого медленно стекала тугая струйка тёмно-бурой крови.

– Приветствую тебя, мой убийца… – проговорил он с лёгкой усмешкой. – соскучился?

– Не успел. – попытался вернуть усмешку Ларин. Он абсолютно не понимал что происходит, и от того контролировать себя получалось из рук вон плохо.

– И как тебе ночью спалось? Совесть не мучала? – язвительная усмешка расползалась по лицу "террориста"

– За что? – удивился в ответ Антон

– Ну как… – Иван подцепил двумя пальцами алую каплю. – Ты же меня убил.

– Нет… – растерянно пробормотал Ларин – нет… Я не мог знать что так будет… Видимо кто-то подкупил кого-нибудь из молодых спецназовцев…

– Не ищи себе оправданий. – резко оборвал его собеседник и брезгливо растер между пальцев каплю собственной крови. – ты виноват.

– Нет… Нет… Я не знал, не мог знать!!! – начав говорить шёпотом Ларин сорвался на крик.

Точный прямой удар кулаком в челюсть отправил Антона в нокдаун, оборвав начинающуюся истерику.

Тряхнув головой, Ларин поднялся. Из разбитой в фарш нижней губы, по подбородку, а затем по шее, вниз, на грудь и майку, текла густая, цвета обшивки полок плацкарта, струйка крови.

Ответный удар Иван заблокировал, а затем молниеносно, без затей, пнул Ларина в колено. Антон, уже заваливаясь, на чистых инстинктах, пару раз махнул кулаком, надеясь… Да впринципе не на что он уже не надеялся. Просто ярость отключила мозг и включились первобытные рефлексы, а они, как известно, не отличаются особой рассудительностью. Можешь бить – бей изо всех сил, куда придется, только бей. Можешь укусить – кусай так, чтобы зубы скрипнули о кость противника, только не сиди сложа руки. Именно такие принципы помогли когда-то выжить первобытному человеку среди более сильных на первый взгляд существ зарождающегося мира.

– А ты мне нравишься… – залился весёлым смехом Иван и, не прерывая хохота, нанес страшный по силе удар коленом в подбородок Антона. Тот завалися на пол и скрутился калачиком. – ты хотя бы сопротивляешься…

Антон лежал и смотрел в темное ничто, окружавшее их с Иваном. Дышать было тяжело, кровавая юшка из сломанного носа забивала ноздри, не давая проходить воздуху. Ларин непонятно зачем пошевелил во рту языком, и с такой же непонятной радостью заметил, что все зубы, наудивление, целые.

"В гробу у тебя будет шикарная улыбка…",– проснувшийся разум выдал ехидное замечание.

– Вставай! – Иван рывком поднял обмякшее тело Антона. Он был силен. Восставший из мертвых террорист одной рукой легко удерживал Ларина навесу, цепко схватив за горло.

Ларин чувствовал что времени оставалось все меньше и меньше. Секунд через тридцать он уже не сможет даже двинуть рукой, а через минуту и вовсе отправится к богам. Или к Богу. Смотря какие святоши окажутся правыми.

Но разрешать этот, не дающий спокойно спать миллионам философов, вопрос Антон абсолютно не спешил. Он поскреб по изрядно опустевшему запасу прочности измученного тела и ударил. Коленом, точно в локтевой сустав. Удар вышел смазанный и довольно слабый, но Иван все же на мгновение расслабил хватку, чего Ларину хватило с лихвой. Он фактически выдернул свою шею из захвата, и впился зубами в запястье своего противника. Со всей дури, пока зубы не упёрлись в кость.

Через пару секунд Иван все же сбросил его, но победа была уже на стороне Антона. Иван с ужасом смотрел на фонтан крови из прошкушенной руки, на которой, в районе запястья, не хватало приличного куска мяса.

Ларин снова оказался в горизонтальном положении. Сил не было уже даже на то, чтобы выплюнуть мерзкий склизский комок, застрявший между щекой и зубами. Метрах в трёх рядом с ним медленно оседал Иван, который уже даже не пытался зажать полученную рану рукой. На его лице не было ни ужаса умирающего, ни паники. Создавалось такое ощущение, что это ему далеко не в первый раз. Тут Антон заметил какое-то изменение во внешности. Он судорожно попытался понять что, и вопреки законам жанра, понял практически сразу. След от пули на груди. Он пропал. Сейчас вся футболка Ивана была перемазана кровью, но того почти черного, покрытого уже местами свернувшейся кровью пятна, не было. Он не предал этому особого значения.

А в следующее мгновение его разум снова отключился.

Очнулся он на полу в ванной. Кафель, которым был выложен пол, неприятно холодил голую спину. Но пару десятков секунд Антона это как бы не интересовало. Он судорожно ощупал лицо и с удивлением заметил что оно полностью цело. Только недельная щетина мерзко покалывала пальцы.

Руки Антона безвольно упали на холодный кафель. Или он сошел с ума, либо одно из двух…

Полежав ещё минуты две, Ларин наконец поднялся. Слетела его крыша или нет, это ещё вопрос, а вот то что вода на плите уже давно как кипела – это самый что ни на есть факт.

Быстро отчистив плащ, он перекинул его через верёвку над ванной и вернулся на кухню.

Ложка соли, лавровый лист, пачка пельменей… Что ещё нужно одинокому самостоятельному мужчине для полного счастья?

Минут через десять Антон выловил из кастрюли дурманяще пахнущие комочки теста и субстанции по внешним признакам похожей на мясо. Сдобрив всё это богатство щедрым куском сливочного масла и смешав в небольшом блюдце уксус и перец, Антон принялся за еду. У кого-нибудь другого все предыдущие события могли бы и отбить аппетит, но только не у Ларина, прошедшего суровую школу российского стройбата. Закончив с едой, он достал из ящика над печкой новую пачку сигарет, открыл окно, высунулся наружу и закурил.

Холодный осенний ветерок ласково пробежался своими лёгкими пальцами по голому торсу. Ларин только сейчас понял что не надел ничего взамен безвозвратно убитой рубашке. Сигарета медленно тлела в пальцах, настраивая на философский лад.

За окном была привычная для любого русского человека осенняя картина. Нет, конечно же не "Унылая пора, очей очарованье…" и далее по тексту. Голые деревья, старые, битве жизнью панельные многоэтажки, грязь, серость, холодный ветер, ещё пахнущий остатками лета, и хмурые прохожие, спешащие куда-то по своим делам, как черепахи, пытающиеся поглубже втянуть голову под воротник куртки, бегущие быстрее в тепло своих квартир, чтобы выпить пива и растянуться на диване под привычное и фактически любимое ворчание жены…

Ларин глубоко затянулся, выдохнул клуб сизого дыма и стряхнул вниз пепел с кончика сигареты. Белесая труха полетела вниз с высоты пятого этажа, лёгкий прохладный ветерок подхватил его и унес куда-то вдаль. Антон зябко поежился. На улице становилось прохладно. Он в две затяжки докурил сигарету, забросил бычок куда-то вдаль, втянул свое тело обратно и закрыл окно.

Пройдя в спальню он вынул из шкафа растянутую черную футболку с надписью "Царя на мыло!" оставшуюся со времён легкомысленного и бездумного студенчества, с минуту скептически рассматривал её, а затем все же надел.

Делать было абсолютно нечего. Стоял славный выходной день суббота, часы показывали половину четвёртого и неумолимо продолжали свой бег. Ларин хлопнул по кнопке "Play" на магнитофоне и завалился на кровать. Заиграла "What a Wonderful world" Луи Армстронга.

"Какая ирония…" – мелькнула мысль. Размышления Антона были чернее пятна нефти на поверхности океана. Что это было за видение? Неужели он всё-таки "поехал"? Или это как-то связано с его особым даром? И самый главный вопрос всех времён и народов: что делать дальше? Признаваться психиатру что в видениях ему являются покойники и больно бьют его по морде? Насколько он помнил, лечение подобных заболеваний кончались для больного превращением в овощ или ещё чем похуже… Лучше уж пойти дозарядить наган, что верно ждёт под подушкой, проследить чтобы патрон стал именно в нужный паз и закончить это раз и навсегда.

Усилием воли отогнав мрачные мысли, Ларин встал и начал заниматься самым бесполезным убийством времени – уборкой квартиры. Вооруженный влажной тряпкой, энтузиазмом и трехэтажным матом, Антон принялся за уборку.

Наступил вечер. Часы показывали девять. Воодушевлённый видом вымытых (впервые за три недели) полов, расставленных по местам элементов декора и перенесшего обработку пылесосом "Урал" ковра, Антон решил устроить себе ещё и человеческий ужин.