Читать книгу Гитлерград - Кирилл Лятс - Страница 8

20

Клаус спустился через 25 минут. Буквально через минуту к главному входу гостиницы подкатил шикарный Фольксваген 1200 Карманн-Гиа Купе. За рулем сидела роскошная блондинка. Так как Клаус стоял поодаль, затягиваясь сигаретой, к водительской дверце побежал расторопный швейцар:

– госпожа бургомистр, рады Вас видеть, – проговорил он на русском с небольшим акцентом

Хасс затушил сигарету и двинулся к машине

– здравствуйте, Вы, наверное, за мной. Я Клаус Хасс.

– О, да! Здравствуйте. Я действительно за Вами. Присаживайтесь и мы поедем ужинать. По пути покажу Вам город.

Хасс сел на пассажирское сиденье.

– Я Авдотья Кибина – бургомистр этого прекрасного города

– Очень рад, что у такого красивого города такой прекрасный бургомистр выпала такая честь с Вами познакомиться.

– Ну что, поехали кататься! – Авдотья озорно хохотнула и нажала на газ.

– Посмотрите на центр нашего города! Как он преобразился за последние 17 лет. Конечно, старые постройки мы все сохранили и отреставрировали. Там находятся музеи и гостиницы. А по соседству мы создали варяжскую слободу, или, как у нас говорят «Рюрик-град». Пригласили архитекторов из Норвегии, Дании и Швеции, из Исландии не получилось, она же теперь часть Великобритании, а с ними отношения так себе. Ну вот скандинавы какую красоту понастроили – она показала на гармоничный городок, построенный в стиле скандинавского минимализма, но с элементами архитектурного экспериментаторства.

Они притормозили у ресторана Васа. Келлнер открыл дверь Губернатору. Хасс вышел из машины сам.

– Фрау Губернатор, герр штурмбанфюрер, – защебетал келлнер, пропуская гостей внутрь ресторана. – сюда пожалуйста, лучший столик с видом на Волхов, что прикажете подать на аперитив.

– может, французского вина возьмем? – Клаус посмотрел на Кибину

– не откажусь, полбокальчика

– битте, принесите бутылочку Шардоне

– яволь, – келлнер побежал за вином

– ну, рассказывайте, – сказала Кибина, пригубив бокал

– мне 40 лет, родился в маленьком, но тоже ганзейском городке Висмаре, окончил школу, поступил в Геттингенский университет на философию, но не проучился и одного года, как меня призвали в армию. Воевал в Польше, потом во Франции, потом бросили снова на Восточный фронт. До Новгорода не дошел, получил серьезное ранение в живот. Сначала в госпитале в Могилеве, потом перевели под Берлин. Как вылечился получил назначение в рейхсканцелярию. Там встретил подписание перемирия. Борман отправил меня на переговоры в Лондон. Долго там был с нашим посольством, потом вернулся и мне было приказано доучиться в своем университете. Но я уже перевелся на факультет права. Закончил и вернулся в Рейхсканцелярию. Работал по связям с присоединенными территориями, преимущественно с восточными землями. Год назад во время спецоперации опять был ранен, потерял даже память частично, но вернулся в строй. Прикомандирован к гаулейтеру фон Трескову.

– а родители

– умерли. Мать умерла точнее, а отец погиб на фронте под Дюнкерком.

– и у меня погибли. Немцы расстреляли в 1942 м.

– и как же вы продолжаете работать на Рейх?

Келлнер подошел, чтобы принять заказ.

– Я буду припущенного осетра с верной картошкой, соленые грузди и оливье, – заказала Авдотья

– Знаете, принесите мне то же самое, хочу попробовать то, что любит фрау Бургомистр. Итак, как же вы продолжаете работать на Рейх после всего, что случилось?

– я работаю на Новгород, мне нравится, что я могу сделать для города, нравится, что получается. Да и собственно, все это происходит через много лет после войны. И самое главное, Гитлер умер.

– это да, многое изменилось с его смертью. Кажется вообще все поменялось. Теперь мы ищем мира, а не войны, но Германия по прежнему великая империя.

– что вы думаете о Советском Союзе? – спросила Авдотья

– думаю, нам надо мириться окончательно и начинать сотрудничать

– мне кажется, это трудно будет сделать. Я бургомистр города, в котором абсолютное большинство – это русские. И они хотят на родину. В том плане, что хотят воссоединения с Россией.

– но там же большевики. Ведь там ничего того, чего Вы достигли как бургомистр, не будет: снесут ваш Рюрик-град, закроют все гостиницы и пивные, даже мост вам не построят, а вместо какого-нибудь парка построят химзавод, чтобы ваши жители на нем работали и дышали всем этим.

– да, наверное, Вы правы, Клаус, ладно, расскажите о том, что произошло сегодня. У Вас, как мне сказали в Рейхсканцелярии, был трудный день.

– я бы сказал, трагичный и страшный. Я даже потерял двух друзей, помимо того, что погибло еще несколько десятков моих коллег, – ответил Клаус и поведал Авдотье историю гибели германского Посольства.

– Господи! Это же война

– я пока не уверен. Думаю, Борман тоже не уверен. По моим ощущениям, это были совсем не регулярные войска, а какие-то партизаны, которые ведут свои бои.

– да, я получала информацию, что на наших коммерсантов, которые ездят в Союз со своими товарами, периодически нападают какие-то Дубровские

Клаус сделал вид, что он не понимает, о чем речь, – все-таки 40 летнему немцу не полагалось знать русскую классику в таком объеме.

– Дубровский – это русский Робин Гуд, разорившийся помещик, который собрал крестьян и грабил богатых помещиков, пытаясь добраться до семейного обидчика, который, в итоге не дал ему жениться на своей любимой женщине.

– ну, наверное, это прибыльное дело, грабить торговые караваны, но, в данном случае, речь шла о нападении на Посольство, которое ехало обсуждать мирный договор. Да и вооружение у них было настолько продвинутое, что я сомневаюсь, кто это те же, кто грабит коммерсантов.

– мы ставили неоднократно вопрос перед Рейхсканцелярией, чтобы они прислали спецназ и мы как-то бы разобрались с этими разбойниками. Но, видимо, им недосуг, – заметила Кибина

– возможно, сегодняшнее нападение изменит их точку зрения. Правда, я не очень понимаю, как может спецназ проникнуть за стену, но, может как охрана торговых караванов…

– вот именно, так мы и хотели. Переправить их по частям на советскую территорию, сформировать там боевую группу и разгромить этих бандитов.

– решительная Вы женщина, это ведь тоже казус белли

Авдотья вопросительно подняла брови

– повод для объявления войны, – пояснил Клаус

– ааа, ну да, но в свете сегодняшних событий, это уже не так важно.

– поживем увидим

– думаю, уже завтра. Борман сказал, что кто-то прилетит из Рейхсканцелярии и из руководства Абвера. Знаете, давайте сегодня не будем о грустном. У нас в Новгород-Паласе открылась выставка прекрасного художника, Ивана Зимина, он пишет русские пейзажи в немецком готическом стиле. Пойдемте?

– буду рад, – сказал на самом деле жутко уставший Клаус, но встал и вместе с Бургомистром отправился к машине.

– знаете, пройдем пешком, тут идти совсем рядышком, – сказал Авдотья и взяла Клауса под руку.

Тепло бургомистерской руки волновало Клауса. Было что-то такое домашнее и уютное, что исходило от Авдотьи, уверено ведущей его на выставку.

Иван Зимин, экзальтированный творец готично-лубочной эклектики, встретил пару у дверей выставки. Похоже, он заранее знал, что, по крайней мере, Бургомистр приедет в гости.

Художник подробно представил экспозицию, рассказав почти о каждой работе.

Если честно, Клаус уже умирал от усталости, но он вежливо делал вид, что все ему очень интересно, и он восхищен работами художника.

– Мне кажется ты устал, – сказал на ухо Клаусу Авдотья, – от этого шепота ему даже стало как-то не по себе

– Да, день, как Вы понимаете, был тяжелый, – он не мог еще перейти на ты, хотя, вроде бы именно этого от него и хотели.

– Знаешь, мне кажется, мы можем отсюда уехать. Предлагаю поехать ко мне, у меня большой дом, там отдохнешь.

Сопротивляться сил не было, тем более его машину, где находились все вещи, уже давно пригнал какой-то ефрейтор.

Они сели на заднее сиденье клаусовского Хорьха и поехали загород.

Буквально через полчаса машина подъехала к большому дому в стиле шуваловского классицизма и уперлась в большую кавалькаду мерседесов и майбахов.

Выйдя из Хорьха Кибина и Хасс с недоумением прошлись вдоль ряда отливающих вороньем пером машин и остановились у самого первого Цеппелина с большим штандартом.

В Новгород приехал Мартин Борман.