Читать книгу Сколько стоит волшебство? - Кирилл Шакиров - Страница 7

На окраине тридевятого царства находился темный лес. Не удивительно, что он так и назывался «Темный, претёмный лес». Любой заезжий путник, подъехавший к окраине леса, увидел бы черные деревья с изогнутыми стволам. Они, будто сказочные змеи, застыли в рывке. Толстые корни вылезали из земли, словно пальцы великанов, и грозили схватить любого, кто подойдет ближе. Корявые ветви без листьев мрачно склонялись над землей. За деревьями стояли черные сумерки. Мертвая тишина, царившая в лесу, казалось, так и хотела выбраться из-за деревьев «Темного, темного леса» и задушить любой радостный звук извне.

Но первое впечатление было обманчивым. Стоило лишь пройти по извилистой тропинке, и страшные деревья раздвигались в стороны, черные сумерки рассеивались, а перед глазами вставал совершенно другой лес. Он был зеленый, залитый веселым светом и звуками лесных обитателей. Лес радостно раскрывал свои объятия тому, кто не побоялся превозмочь свой страх и пройти по тропинке. Здесь и жила Баба Яга. Вы спросите почему край леса выглядит настолько пугающе по сравнению со всем лесом? Вначале «Темный, темный лес» был полностью темным и безжизненным, как и полагается лесу, в котором живет Баба Яга. Но впоследствии ей это надоело – кому понравиться жить в черном, сыром лесе, в котором ничего не растет и никто не живет. Это неприятно, да и для здоровья вредно: простуда, радикулит, нервные заболевания, депрессия и все такое. Поэтому Баба Яга, будучи человеком позитивным и аккуратным, еще несколько веков назад взялась за переустройство леса. Она полностью заменила мертвые деревья живыми, вырастила кустарники, провела ручьи, заселила лес зверями и птицами. Лес стал радостным и шумным. Только край леса она оставила нетронутым, для поддержания стиля. Казалось бы, можно жить и радоваться, но не все было хорошо у Бабы Яги.

У одной единственной тропинки, что вела в лес, у самого ее начала, что возле черных деревьев, помещался большой плакат, сбитый из досок. На нем кривыми буквами с претензиями на древнерусскую вязь было выведено: «Иванам-царевичам, богатырям и прочим добрым молодцам СЮДЫ!»

После слова «СЮДЫ!» стояла жирная стрелка и указывала на тропу. Табличка не всегда была такой. Вернее, вначале не было никакой таблички. Иваны-царевичи и добро-молодцы годами разыскивали «Темный, темный лес». А когда находили, то столько же искали и вход внутрь, чтобы узнать у Бабы Яги, где искать Кощея или Змея Горыныча. А так же, как пройти к живой воде, что делать, если жена твоя, царица, оказалась не только жабой, но еще и змеюкой подколодной и тому подобное. К Бабе Яге шли, превозмогая трудности и страх, как и должно, быть в сказке. Но с веками поток желающих побороть Кощея и Змея Горыныча, а также желающих узнать, где живая вода, поредел. Да и сами Иваны-царевичи и добро молодцы стали менее целеустремлёнными, а больше глупыми и ленивыми. Последний из Иванов-царевичей, узнав, что ему придется сразиться с Кощеем, чтобы освободить Елену Прекрасную, упал в обморок. Баба Яга два часа отпаивала его зельем, а когда добро-молодец оклемался, то припустился бежать, да так, что только пятки сверкали. И пришлось Бабе Яге вешать табличку. Вначале ее содержимое звучало достаточно скромно: «Только для тех, кто смерти ищет».

«Все очень даже понятно, – рассудила она про себя, – трусливому человеку подвиги не нужны. А значит и Баба Яга не нужна».

Но после нескольких лет, за которые не появилось ни одного героя, она переменила свое мнение.

«Если никто не откликается на мою надпись, то зачем я тогда нужна. Этак я помру и ни одного добро-молодца не увижу. Может добро молодцы, да Иваны-царевичи одичали и не помнят, что есть на свете Баба Яга, которая и встретит, и в бане выпарит, и накормит, спать уложит, а затем и расспрашивать станет. Знать измельчал добрый молодец, – подумала она и закручинилась. – Это раньше ко мне герои приходили, а теперь мне надо их воспитать. Знать на меня осталась одна надежда»

И она с тоской вспоминала последнего убежавшего Ивана-царевича.

«Эх, я бы его научила, как страху в лицо смотреть», – думала она.

Поэтому она и повесила большой уже известный нам плакат.

Но время бежало, а ни Иваны-царевичи, ни добро-молодцы так и не заявлялись. Баба Яга очень переживала по этому поводу.

Избушка на курьих ножках стояла посреди большой красивой поляны, которая находилась в самом центре леса. Хотя почему стояла? Как раз напротив, избушка Бабы Яги сидела на большом добро сколоченном из березовых бревен стуле. Причем сидела, как правило, закинув ногу за ногу. Если вы считаете, что дом у Бабы Яги темный закопченный, со страшной печкой внутри и беспорядком, то вы глубоко заблуждаетесь. Избушка у нее была белая и ладная снаружи. Стены – бревнышко к бревнышку, куриные ноги всегда помыты, а ногти всегда подстрижены. Если посмотреть внутрь избушки, то там был военный порядок. Каждая домашняя утварь строго лежала на своем месте. Печка всегда выбелена. Целебные травы, пучками висевшие под потолком, все были с бирками и подписаны. Да и сама Баба Яга – сухенькая старушка с голубыми глазами, – всегда носила чистый сарафан и выглядела весьма опрятно. Ей хоть сейчас можно было идти под венец, если только найти жениха возрастом в несколько веков. Жила она в лесу не одна. Рядом в черном болоте жила ее подруга – Кикимора. У нее были длинные, похожие на стебли осоки, зеленые волосы, которые покрывали ее до пят. Со стороны кикимора походила на большую копну болотной травы. Лицо у нее было зеленым с длинным крючковатым носом. По соседству с поляной Бабы Яго жил леший. У него была борода изо мха, озорные глаза бусинки и растрепанная шевелюра, в которой путались веточки, листья и кусочки коры. Леший походил на веселого Деда Мороза, который свалился саней и несколько дней искал выход из леса.

Леший и Кикимора были частыми гостями Бабы Яги. С некоторых пор они стали замечать за старушкой некоторые странности. Баба Яга стала подолгу не выходить из избушки. Порой по нескольку дней не было ее видно. Хмурилась бабка и на вопросы отвечала односложно. Она казалась постоянно погруженной в размышления.

– Стареет бабка, – сказал как-то леший кикиморе, когда они очередной раз встретились у избушки Бабы Яги.

– Может она заболела? – встревожилась кикимора, поглаживая пригревшуюся на ее руках жабу.

Леший фыркнул.

– Скажешь тоже. Баба Яга и вдруг болеет. Нет, тут все серьезнее, – сказал леший. – Гложет ее изнутри, что-то.

Дверь избушки отворилась и на пороге показалась Баба Яга. Она была в полном походном облачении. Поверх сарафана цвета хаки, была надета защитного цвета толстовка. Ноги были обуты в тяжелые сапоги, которые, весили по несколько пудов каждый. За плечами бы походный мешок. Костюм дополнял цветастый платочек, повязанный узлом под подбородком.

Но все внимание лешего и кикиморы было привлечено к метле, которую Баба Яга сжимала в маленькой сухенькой руке.

Леший ахнул, а кикимора всплеснула руками так, что жаба вылетела из ее рук. С протяжным кваканьем земноводное описало дугу в воздухе, приземлилось прямо на голову Бабы Яги и осталось там сидеть, осоловело мигая глазами. Возникла пауза, которую нарушил леший.

– Далеко собралась матушка? – ласково спросил леший.

Баба Яга, ни слова не говоря, сняла с головы жабу и отдала ее кикиморе, а сама стала искать на поляне начало взлетно-посадочной полосы.

– Ты никак летать собралась? – забеспокоилась кикимора. – Ты лет двести никуда не летала.

– Не двести, – отозвалась Баба Яга. Она, наконец, нашла взлетно-посадочную полосу и стала очищать ее метлой.

– Хорошо, а сколько?

– Лет сто, не больше.

Жаба на руках кикиморы презрительно квакнула. Баба Яга покосилась на нее, но продолжала работать метлой.

Леший умоляюще посмотрел на Бабу Ягу.

– Скажи, куда ты собралась. Чего это тебе на ум пришло летать? А вдруг Иван-царевич, какой придет или добро-молодец, что делать мы без тебя делать то будем?

Баба Яга тем временем закончила расчистку взлетной полосы и, перевернув метлу вверх, сосредоточено стала снимать с прутьев сухие листики.

– Никто не придет, – глухо проговорила она.

– То есть как это? Ты же Баба Яга тебе полагается сидеть и ждать богатырей всяких там.

– Вот в том то и дело. – Баба Яга оторвалась от метлы. – Я долго думала последнее время. Никто ко мне не приходит уже несколько лет. Может и нет на свете добро-молодцев. Все повывелись. Чего на одном месте сидеть.

Кикимора охнула.

– Я сама найду добро-молодца и наставлю на путь истинный. А сидеть и ждать своего часу, это не по мне.

– Куда же ты полетишь? – испуганно проговорила кикимора.

– Куда глаза глядят, – торжественно провозгласила Баба Яга.

Леший кашлянул.

– А если точнее, то где это?

Баба Яга смутилась.

– Вначале кота Баюна проведаю, после слетаю к Кощею, а затем и Змея Горыныча повидаю, – сказала она.

Леший и кикимора немного успокоились.

– Когда ждать тебя, матушка? – спросил леший.

Старуха подумала и ответила:

– Как масть пойдет.

Леший с кикиморой закивали.

– В добрый путь.

Баба Яга, казалось, прибодрилась.

– Вы за моим хозяйством следите. Кто знает, когда вернусь и вернусь ли вообще.

Она стала давать наставления.

– За избушкой следите, она уход любит. Когти каждую неделю подстригайте. Пропустите раз, потом не заставите – она капризная.

Леший с кикиморой пообещали.

– Вот вроде и все, – сказала старушка и улыбнулась. – Ну что посидим на дорожку.

Сели на минутку, потом обнялись.

– Быстрее возвращайся. – Всплакнула кикимора и высморкалась в жабу.

Баба Яга оседлала метлу, и, покосилась на лешего и кикимору, которые стояли рядом.

– Я вот чего, – замялась она. – Вы так и будете смотреть?

– Чего? – не поняли те.

Баба Яга покусала губы.

– Я, как вам объяснить, давно не летала и поэтому стесняюсь, – пояснила она.

Леший и кикимора поняли намек, попрощались и спешно покинули поляну. Как только они скрылись из виду. Баба Яга извлекла из вещмешка каску, которую обычно носят летчики дальней авиации, напялила ее на голову и затянула ремешок под подбородок. После чего хорошенько разбежалась, планируя взлететь в конце взлетно-посадочной полосы. Но метла надежд не оправдала, так что каску она не зря надела.

Когда взлётно-посадочная полоса закончилась, Баба Яга врезалась в широкое дерево. Полежав некоторое время под ним, она предприняла еще одну попытку взлететь. На этот раз ей удалось подняться над землей, но метла резко свернула в сторону, и Баба Яга влетела в крону дерева. Некоторое время из листвы торчали лишь ее ноги, обутые в пудовые сапоги. Бабе Яге удалось выпутаться из веток дерева и спустить вниз.

Она разбежалась по взлетной полосе. На этот раз все прошло удачно. Метла обрела былую устойчивость и подняла Бабу Ягу в воздух выше верхушек деревьев над самым лесом. Пролетев немного в воздухе, Баба Яга чуть не столкнулась со странным объектом, в котором она с удивлением признала коня вместе с всадником. Метла еле успела нырнуть вниз, пронеся бабку через ветви деревьев. Треск сучьев и вопли Бабы Яги сопровождали этот полет. Когда лес кончился, Баба Яга сшибла указующий плакат с надписью «…СЮДЫ!». Щит, крутясь, улетел в сторону, воткнулся краем в землю и остался стоять в таком положении. А Баба Яга, приложив все усилия, приналегла на метлу и избежала столкновения с землей.

Метла набрала высоту, и Баба Яга облегченно вздохнула.

«Не полетаешь сто лет, и в воздухе творятся странные вещи! Кони летают! В мое время такого не было!» – думала она, вспоминая неожиданную встречу с конем. Всадник тоже вызывал удивление. Особенно его два живописных синяка под двумя глазами.

Метла ровно несла бабку под небесами, и Баба Яга могла спокойно оглядеться. Вокруг постирался синий купол неба, край которого упирался в горизонт. Пышные облачка, словно невесомые клубы ваты, неспешно плыли по небу. Солнышко ласково пригревало.

Земля с высоты полета Бабы Яги лежала как на ладони. Она пролетала дремучие леса, широкие поля и холмы. Длинные дороги петляли по земле: то пресекаясь, друг с дружкой, то сливаясь одна в одну, то вовсе разбегаясь в стороны.

Бабе Яге стало необыкновенно легко и радостно. Она улыбнулась.

«Жалею об одном. Нужно было раньше покинуть свой лес», – решила она.

Неожиданно для себя самой Баба Яга, как заправский лихач, заложила крутой вираж так, что ветер загудел в ушах. Она подрезала стаю диких гусей, степенно летевших по небу. Те недовольно загоготали и захлопали крыльями.

– Цыц, курицы! – крикнула им Баба Яга. – Не видите, бабка летит навстречу приключениям!