Читать книгу Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror - Кирилл Шакиров - Страница 14

– Извините, что беспокою вас, но я давал вам бумагу.

– Да.

– Это было пятнадцать минут назад.

– Я помню.

– Та вот, я зашел спросить, там что-нибудь осталось?

– Где?

– В смысле осталось немного бумажки?

– Вам зачем?

– Как зачем, а вам зачем? Понимаете, я собрался посетить некоторое заведение под названием туалет и обнаружил, что у меня отсутствует туалетная бумага.

– Это прискорбно.

– И не говорите. Вот и хотел спросить, осталось ли что-нибудь от той пачки салфеток, что я вам дал?

– Сейчас посмотрю, – сказал патлатый и пригласил в номер.

Ник переступил порог и тут же споткнулся о коробку. Рядом стояло еще несколько.

– Осторожнее, у меня только что был курьер, и я не успел их втащить в спальню, – сказал хозяин номера.

Судя по этикетке, это были пачки с писчей бумагой. Оставив Ника возле двери, патлатый улетел в глубины номера и стал что-то искать. Через полминуты он явился с тремя салфетками.

– Знаете, это все что есть, – сказал патлатый. – Может, этого хватит. Хотя если у вас был сегодня банкет, тогда, думаю, у вас проблемы. Но вы можете позвонить на ресепшен, думаю, вам там помогут.

Ник фальшиво улыбнулся, у него была цель продолжить разговор.

– А вы вышли из положения, только зачем вместо туалетной бумаги вы заказали писчую? Все не складывается, так сказать… Ну вы понимаете.

Патлатый рассмеялся.

– Нет, что вы, мне бумага нужна вовсе не для справления биологических нужд. Я писатель. Понимаете? Не могу терпеть компьютеры. У писателя должна быть непосредственная связь с листом бумаги, на котором он излагает свои мысли. Только такой текст можно назвать естественным и живым.

Патлатый пригласил Ника внутрь номера.

– Прошу вас, вы все сами можете увидеть.

Ник вошел в комнату. Она была больших размеров и служила одновременно и гостиной, и спальней. Вся комната, включая круглый стол, стоявший посередине, двухспальную кровать и пол, была завалена исписанными чернилами листами бумаги. Ник шагнул вперед и как в сугроб воткнулся в кучу листов.

– Осторожнее! – прокричал патлатый. – Не перемешайте их! Здесь все лежит на своем месте.

Ник замер с чемоданом в руках. Патлатый отстранил его к двери.

– Вот еще, но это все, что осталось, – сказал он, отдавая Нику листик салфетки. – Мне очень жаль.

Ник повертел салфетку в руках.

– Признаться, я рассчитывал на большее.

Патлатый хлопнул себя по голове.

– Какой я непонятливый! – сказал он. Он подскочил к столу и вытащил из пачки пару чистых листов и подал их Нику. Тот принял их с благодарностью.

– Вы просто спасли меня, – тряс руку патлатому Ник.

– Ничего страшного, любой поступил на моем месте так же.

– Еще раз спасибо.

– Не за что.

– Я даже не знаю, как вас благодарить.

– И мне приятно оказать вам услугу.

– Все равно спасибо.

– Ты наконец уйдешь?! – вдруг закричал патлатый на Ника.

Ник замолк, пораженный внезапной переменой настроения патлатого. Он тихо вышел за порог гостиничного номера. Хотел извиниться, но дверь с шумом захлопнулась. Ник постоял некоторое время, потом пожал плечами и в приподнятом настроении зашагал к лифту. Он нажал кнопку вызова, когда услышал голос патлатого:

– Эй ты, любитель бумаги!

Голова патлатого высовывалась из полуоткрытой двери.

– Ну-ка подойди сюда!

– Я спешу, очень сильно тороплюсь, – начал уверять Ник хозяина №314. – Только что позвонили снизу. Сказали – ждут.

– Значит, надобности в бумаге уже нет?

– Бумаге?

Взгляд Ника остановился на белоснежных листах, зажатых в руке.

Он фальшиво улыбнулся.

– Ага, знаете, уже расхотелось. Отлегло, как рукой сняло, знаете ли.

– Не знаю, – мрачно сказал патлатый. – Но ты забыл у меня свой чемодан.

Ник скривился, словно лизнул лимон.

«Заметил, значит», – подумал молодой человек.

– Иди и забери его, – приказал патлатый.

Ник вздохнул, силясь придумать какую-нибудь отговорку.

– Я зайду позже, – сказал он, – сейчас встречусь внизу с человеком. Потом поднимусь и заберу свой чемодан.

– Забери сейчас.

– А, впрочем, вы можете даже оставить его себе. Это подарок. Считайте, что это гостинец от вашей далекой, никогда не существовавшей бабушки.

– Если ты его не заберешь сейчас, то я его выкидываю в окно.

Делать было нечего, Ник потащился в номер к патлатому. Чемодан стоял под столом, где он его и оставил в надежде, что патлатый не заметит. Замки на чемодане были открыты.

Ник нагнулся, чтобы поднять чемодан, как патлатый вдруг издал протяжный вой, будто его озарила некая идея.

– Какой поворот сюжета! – воскликнул он.

Он сел за стол и стал бешено писать. Буквы лились на бумагу, а сам патлатый не видел ничего вокруг себя. Пока патлатый писал, Ник смог его рассмотреть, и лицо показалось ему знакомым.

– Вы, наверное, какой-нибудь писатель? – спросил Ник.

От этих слов патлатый бросил ручку и уставился на Ника.

– Какой-то писатель? Да я же Алик Век! Известный писатель!

Ник смутно стал припоминать, что слышал где-то это имя.

– Прошу извинить, – сказал Ник, – я не силен в литературе, но, видимо, вы написали очень известную книгу.

– Моя книга «Роботы-вампиры с Венеры». Шестьдесят недель в рейтинге бестселлеров. Неужели вы не читали?

– Признаться…

– А «Оборотень-мотоцикл» и продолжение «Нападение Явы».

– Извините.

– Но может вы читали «Нападение туалетной лампочки», «Вентилятор-маньяк» или «Холодильник убийца».

– Видимо, это все прошло мимо меня.

– Это известные вещи, по ним даже сериалы поставили.

– Я не смотрю телевизор.

– Боитесь телевизора? У меня был эротический роман «Насильник-телевизор». А был еще успешный психологический триллер «Не поворачивайся к унитазу спиной».

– Жуть какая! Я заметил в вашей литературе некоторую предрасположенность к бытовым приборам?

Главный клоун, которого остальные называли братом Пого, был невысок ростом, но широк в плечах. Он был пожилого возраста.

Патлатый подошел ближе и зашептал:

– Ты заметил? Ведь так все на самом деле!

Он быстро огляделся по сторонам.

– Я это первый заметил, бытовые приборы окружают нас.

– Неужели? – попытался пошутить Ник, но Алик Век был настроен серьезно.

– Я даже скажу больше, они специально внедрились в нашу жизнь и изучают нас.

– С чего вы это взяли?

Алик Век тихо прошептал на ухо:

– Ты заметил, что куда мы ни пойдем, бытовые приборы окружают нас постоянно.

Он кивнул головой, когда Ник скептически посмотрел на него.

– Да, они нас изучают, чтобы потом поработить нас.

– Думаю, с вашими выводами вы уже опоздали, современный человек и так зависит от бытовых приборов на полных сто процентов.

– Кроме меня, – сказал Алик Век. – Я не завишу. Видите, даже лампочки выкрутил.

– Как же вы работаете ночью?

Алик Век схватился за голову.

– Да это ужасно, я не могу работать в темноте. Хотел работать при свечах, но понял, что свечи – это их шпионы.

– Кого их? – переспросил Ник.

– Современных бытовых приборов. Я тебе скажу, что знаю, кто у них главный.

– Компьютер? – спросил Ник.

Писатель покачал головой. Он дал Нику еще несколько попыток догадаться, но все были неверными. Поэтому сказал сам.

– Это утюг, – торжественно произнес.

– Че? Почему утюг?

Глаза Алика Века забегали.

– Ты видел, какой у него важный вид. Он точно у них главный пахан.

– Неужели?

– Но не так страшен утюг, как те, кто его послал. Его послали они, существа из параллельной вселенной.

Ник оторопел.

– Какие существа? – спросил он.

Алик Век приложил палец к губам. В номере царила полутьма. Свет поступал из окна, благодаря неоновым иллюминациям и уличным фонарям Ник отлично мог видеть своего собеседника. Но неоновые цвета, мигавшие в комнате, придавали ей фантастический вид киберпанковской локации.

Алик Век тихо-тихо сказал:

– Они прячутся по углам, запомни это, – его голос был тихим и вселял страх. – В стенах есть двери в параллельные вселенные, через которые они попадают к нам. Меня один раз едва не утащили с собой.

Он придвинулся ближе к Нику и сказал тихо-тихо:

– Они задумали меня убить, чтобы я молчал. И даже наняли наемного убийцу.

– Приятель, это уже слишком, – сказал Ник, а у самого задрожал голос.

Ему показалось, что тени в комнате живут своей жизнью и принимают странные формы. Краем глаза он уловил шевелящиеся щупальца, тянувшиеся к нему, в углу блеснули стальные клешни, насекомоподобный силуэт в скафандре скользнул по стене.

Ник задрожал.

Тут Алик Век громко ударил в ладоши. Он сделал это так резко и громко, что Ник подпрыгнул.

Писатель стоял и ржал, показывая пальцем на Ника.

– Ха, ты купился! – кричал он. – Видел бы ты свою рожу.

«Парень точно сумасшедший», – решил Ник. Ему не хотелось оставаться в одном номере с сумасшедшим, и поэтому он двинулся к двери не прощаясь.

Вдруг писатель упал на стул и разразился рыданиями.

– Что случилось? – спросил Ник, который уже потянулся к дверной ручке.

– Мое новое произведение, – всхлипывая произнес Алик Век.

– Не выходит роман? Понимаю, муки творчества! Со всеми гениальными людьми такое бывает.

Алик Век поднялся и стал бегать взад-вперед по номеру. Полы его халата развевались по воздуху.

– Ты не понимаешь, я написал шестьдесят семь версий нового произведения.

– Шестьдесят семь?

– Да, именно шестьдесят семь, и никак не могу выбрать самую оптимальную. Поэтому я решил написать шестьдесят восьмую версию и только сделал еще хуже. Теперь мне нужно выбрать между шестьюдесятью семью с половиной вариантами.

Он опять упал на стул и, положив голову на стол, зарыдал.

Ник остановился. Чемодан по-прежнему стоял под столом. То есть задание было выполнено. Так что настал тот самый момент, когда можно со спокойной совестью улизнуть из номера и убраться из отеля.

Но Ник не мог так просто оставить человека, которому нужна была помощь, пусть он и подлежал ликвидации, как говорила Таис.

Он подошел к рыдающему литературному творцу.

– Не нужно так отчаиваться. У вас ведь были замечательные романы.

– Нет, все это никому не нужно, фуфло, – сквозь слезы сказал мужчина.

– Вы же говорили, что ваши книги были на первых местах в рейтинге.

– Это все рекламщики. Сейчас нет литературы, просто умелая реклама.

Ник не знал, как утешить разочарованного в жизни писателя.

– Может, вы помните, но и Лев Толстой тоже испытывал муки творчества, – сказал Ник.

Писатель с дикими криками поднялся со стула. Он с шумом стал открывать балконную дверь.

– Только смерть может дать мне забвение! – кричал он, путаясь в занавесках. – Я прыгну вниз! Путь асфальт размозжит мое бренное тело!

Ник охнул и принялся оттаскивать несчастного от балкона. Тот вырывался.

– Пустите меня, мне незачем существовать!

– Не говорите ерунды, – пыхтел Ник. – Все поправимо, из любой ситуации есть выход. Жить – это тебе не котел каши съесть.

Писатель заинтересовался и перестал сопротивляться.

– Как интересно, жить – не котел каши съесть.

Он успокоился.

– А что, если жизнь представляется в виде котла с кашей и состоит из крупиц зерна.

Он рассмеялся и по-отечески чмокнул Ника в темя.

– Это нужно записать! Какой сюжет!

Алик Век сел за стол и вновь стал строчить ручкой по бумаге в свете неоновых вывесок.

Ник, убедившись, что тот успокоился, перевел дух. Он листом бумаги промокнул влажный лоб.

Алик Век по-прежнему сидел и писал. Будто вовсе он и не рвался к балкону с целью прекратить свою жизнь. Лицо его было озарено, он весь ушел в работу.

– Раз у вас все хорошо, то разрешите откланяться, – сказал Ник, но Алик Век даже бровью не повел. Писатель просто его не слушал.

Ник вышел из номера и пошел к лифту. Он шел налегке, как человек, еще недавно спасший жизнь человеку.

Он остановился. Как же он забыл про жизнь. Ведь чемодан он оставил в номере. Уже не колеблясь Ник побежал к номеру. Он толкнул дверь.

– Извините, пожалуйста, я оставил у вас чемодан…

Ник замер.

В номере явно все изменилось. И изменилась в первую очередь атмосфера. Ник почувствовал чье-то присутствие. Присутствие чего-то чужого, которое извне наблюдает за Ником. Глаза Ника вновь уловили странные тени. Опять почудились колыхающие щупальца, зубастые челюсти, притаившиеся под столом, странные фигуры в космических скафандрах, прятавшиеся за занавесками. Ник поежился. Наконец он разглядел писателя. Алик Век стоял на табурете, который он поставил на стол, и преспокойно надевал на шею веревочную петлю. Другой конец веревки был завязан на люстре, что висела в центре потолка.

– Вы чего учудили?! – вырвалось у Ника.

Алик Век заметил его.

– Я больше не могу. Они пришли за мной.

– Что случилось? Кто пришел?

Алик Век всхлипнул.

– Они – существа из другой вселенной. Они из параллельного мира. Они изучают нас. И теперь, когда я узнал их правду, меня уберут.

Ник полез на стол, несмотря на протесты писателя.

– Бросьте заниматься ерундой.

– Это не ерунда!

– Ерунда!

– Я их в своих романах описал.

– В психушку вы попадете благодаря своим романам, – грубо сказал Ник.

Он попытался вырвать петлю из рук Алика Века, но тот быстро напялил ее на свою шею и стал выталкивать Ника со стола. Завязалась борьба. В результате Алик Век поскользнулся и сам оттолкнул в сторону табурет. Веревка натянулась, и писатель повис, болтая ногами в воздухе. Хуже того, обняв за плечи, на теле писателя повис Ник. Алик Век успел прохрипеть:

– Помогите!

«Он же так умрет», – мелькнула мысль в голове у Ника.

Он отпустил руки и спрыгнул на стол, а писатель продолжал висеть на веревке, судорожно болтая ногами. Правда, недолго, потому что крюк, державший люстру, не выдержал и вылетел из потолка. Алик Век упал в руки Ника, и тот прижал его к себе, как Мадонна на картинах немецкого возрождения, где младенцы всегда изображались с мертвым выражением лица. Со свистом мимо стола полетела люстра. Она рухнула на пол с таким звоном, словно на кухне разом сорвало пять полок с тарелками. Просыпавшаяся сверху побелка загримировала Ника и писателя в белых клоунов, а также образовала облако тумана. Это придало некую загадочность выходившему из побелкового тумана Нику с хрипящим писателем на руках. Возможно, работник художественного пера, увидев их, тут же описал эту картину словами что-то вроде: «…и вот на третий день они вышли из тумана, неся тяготы перенесенных невзгод».

Отплевываясь от побелки, Ник помог Алику Веку снять удавку со своей шеи.

– Вы весьма легкомысленно относитесь к своей жизни, – заметил он, выдыхая из легких белые клубы мела. – Нельзя же так. Вам бы съездить на море, отдохнуть.

Писатель откашлялся и сиплым голосом ответил:

– Я и приехал на море отдохнуть.

– Занятный у вас отдых. Веревка и мыло – это часть культурной программы? Почему так мелко? Вы личность с размахом. Это не ваши масштабы. Вам лучше съехать на спине аллигатора с зажженной в руках бомбой в жерло вулкана. А то веревка с мылом – это банальщина!

Алик Век широко раскрыл глаза и затряс руку Нику.

– Это гениально, не знаете, где здесь ближайший вулкан?

Ник молча посмотрел на него.

– Ты пошутил, – догадался Алик Век, убирая патлы с глаз.

– Конечно! – взорвался Ник. – Как вы не понимаете, что жизнь – это самая прекрасная на свете вещь. Только слабаки не хотят жить. Если хотите знать, то жить нужно только затем, чтобы знать, чем все это дело закончится.

– Вы безусловно правы, – согласился Алик Век. – Я не знаю, что на меня нашло. Но знаете, мне кажется, что меня преследуют.

Ник прервал:

– Знаете, я сейчас вам расскажу умопомрачительную историю, в которую очень сложно поверить.

И Ник рассказала Алику Веку, своей цели, все, что с ним произошло, и как он получил контракт на его ликвидацию. В подтверждение рассказа он показал чемодан, который стоял под столом.

К удивлению, Алик Век совершенно спокойно отнесся к рассказу Ника и на предложение Яна вызвать полицию отреагировал словами:

– Это еще успеется. Самое главное, я теперь знаю, какой должна быть моя работа.

Он вновь сел за стол и достал пачки чистой бумаги.

– Может, не стоит? – выразил свои сомнения Ник. – Вы еще от шока не оправились.

– Нет, все хорошо, – сказал Алик Век. – Теперь дело пойдет как по маслу.

– Я все равно никуда не уйду, – сказал Ник. – Мало что, может, вам опять придет в голову мысль наложить на себя руки.

– Как вам будет удобно, – ответил Алик Век и с головой погрузился в работу.

Ник расположился на диване.