Читать книгу Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror - Кирилл Шакиров - Страница 5

Пентхаус Вандерблюма находился на самой вершине небоскреба. Зубодеров, казалось, целую вечность поднимался на лифте. Через прозрачные стены перед исполнителем роли маньяка распахивался эффектный вид на весь город. Солнце стояло, высоко освещая белоснежные здания. Небоскребы блестели зеркальными окнами. Небо было чистым и без облаков.

Лифт остановился, двери разъехались в стороны, и Зубодеров вступил в приемную. Двустворчатая красная дверь вела в покои его денежного высочества директора кинокомпании, на которой происходили съемки двадцатой части «Ржавых зубьев». Кресло секретарши пустовало. Хрупкая молоденькая старлетка сидела в одном из громадных кресел. Она с испугом поглядывала в сторону двухстворчатой двери. Было видно, что она сильно волнуется. Худенькие ручки мяли сумочку, лежавшую на коленях. Кроме девушки и Зубодерова в приемной никого не было.

Зубодеров вежливо поздоровался с молодой актрисой.

– Вас Ирина зовут? – вспомнил знаменитый актер. – Директор на месте?

Девушка заулыбалась, обрадовавшись, что знаменитый актер знает ее имя.

– Я давно здесь сижу. Меня вызвали к директору, зачем – не знаю. Боюсь, вдруг уволят, – сказала она, бросив боязливый взгляд на дверь. Она понизила голос и шепотом поделилась своими опасениями: – Я узнала, что сегодня всех молодых актрис вызывали в кабинет Вандерблюма.

– С какой целью?

– Говорят, он предлагал им контракт. Говорят, необычный контракт.

– Вот как?

Зубодеров покачал головой.

– Давайте зайдем вместе, и вам не будет так страшно. Вместе спросим, что ему нужно от вас?

Девушка обрадовалась.

– Спасибо, с вами мне ничего не страшно.

– Вот и хорошо.

Ирина взяла под руку актера, и оба вступили в покои кинобосса.

Вандерблюм стоял спиной к вошедшим и разговаривал по телефону.

– …Алабама! Ее имя Алабама! Она идеально подойдет для соединения. Это то, что вам нужно! Можете переводить деньги! Я вам еще один экземпляр присмотрел. Да… связь как всегда. Нет, полиция ничего не узнает.

Зубодеров и Ирина остановились. Помещение было двухэтажным пентхаусом – конструкцией из стекла, висячих лестниц, дорогой мебели и произведений искусства.

Вандерблюм закончил разговор, положил трубку и повернулся. Увидев стоявших пред ним актеров, он сморщился.

– Давно вы здесь? – спросил кинобосс.

Зубодеров не дал и рта раскрыть Ирине.

– Мы только что зашли. Вашей секретарши не было.

– Ага… – произнес Вандерблюм.

Это был поджарый человек в больших затемненных очках. Его седые волосы были зачесаны набок. Он походил на пока еще не пожилого плейбоя. Легкие брюки и рубашка были известной фирмы. На ногах были мокасины без носков.

Кинобосс скрестил загорелые руки на груди. Его глаза смотрели то на Ирину, то на Зубодерова. Он, видимо, не поверил словам актера.

Зубодеров нарушил молчание.

– Вы вызвали Ирину и хотели обсудить что-то, – сказал актер.

Кинобосс растянул губы в улыбку.

– Так, безделица, ничего серьезного, – сказал Вандерблюм. Он хохотнул и, показав пальцем на девушку, гаркнул: – А вы, видимо, струсили? Да? Ведь признайтесь, подумали, что вас уволят?! Ведь правильно?!

Ирина смущенно улыбнулась.

Кинобосс расхохотался как мальчишка. Жестокое выражение на его лице исчезло. Он уже справился с неожиданным появлением актеров, которые подслушали часть его телефонного разговора.

– Милочка, ничего в этом страшного нет, просто хотел предложить вам выгодный контракт. Впрочем, если он вас не интересует, то контракт просто уйдет к другой актрисе. Желающих много.

Ирина робко спросила:

– Можно мне тогда уйти?

Зубодеров подержал девушку:

– Думаю, пускай Ирина уходит, а мне хотелось бы обсудить с вами…

Но Вандерблюм не дал Зубодерову заколотить свою мысль. Он со смехом обнял за плечи Ирину и Зубодерова. Он был уже демократичным и отзывчивым рубахой-парнем:

– Ребята, я не могу вас отпустить просто так. Я же тогда нарушу репутацию радушного хозяина и демократичного начальника. Так идемте со мной и выпьем по бокальчику, а после делайте со мной что хотите.

Вандерблюм увлек своих гостей в комнату без окон. Ее дизайн был выполнен в китайском стиле. Посередине комнаты стоял длинный стол со стульями. На блестящей столешнице лежала замысловатого вида серая шкатулка. Бока ее украшали восточные узоры и барельефы фантастических животных. Пока Вандерблюм колдовал у бара, мужчина и девушка разглядывали странную шкатулку. Размером она была со стандартную обувную коробку. На крышке значились иероглифы, очень похожие на японские символы.

– Заинтересовались моей китайской головоломкой? – спросил кинобосс. – Это мой полосатый сундук.

Он протянул бокалы гостям.

– Девушке шампанское, заметьте, это сам «Алмаз», лучшее шампанское – тысяча рублей одна бутылка. Дорого? Я привык жить дорого. Господину Зубодерову коктейль «Тайга», а мне простой виски. Знаете, люблю жить дорого, но не терплю излишеств… по отношению к себе.

Девушка отпила. Шампанское и правда было хорошим.

– Так это китайская головоломка, – указала Ирина на шкатулку. – Она китайская?

Вандерблюм сделал глоток из стакана.

– Она просто так называется. Неизвестно, кто ее сделал и откуда она. Но предыдущий владелец называл ее китайской головоломкой.

Зубодеров нагнулся над крышкой. Иероглифы лишь напоминали китайские или японские письмена, но идентифицировать их принадлежность было сложно. Ирина коснулась пальчиком металла, из которого была сделана шкатулка.

– Кто-нибудь решил головоломку?

Вандерблюм поставил стакан рядом со шкатулкой.

– Насколько я знаю, никто не мог открыть ее, сколько ни старались, – сказал кинобосс. – Все, кому я показывал головоломку, считали, что она сделана из цельного куска металла.

Алик Век по-прежнему сидел и писал. Будто вовсе он и не рвался к балкону с целью прекратить свою жизнь. Лицо его было озарено, он весь ушел в работу.

Ирина протянула руку к ряду символов на крышке шкатулки, но Вандерблюм перехватил ее руку, заметил:

– Давайте предоставим мужчине попытаться решить эту задачу.

Зубодеров пожал плечами:

– Не любитель я решать загадки.

– Неужели вы не любите тайны и загадки?

Зубодеров покачал головой.

– Я больше люблю ответы, чем вопросы.

Вандерблюм погрозил пальцем и широко улыбнулся. Сейчас он походил на довольного бизнесмена с рекламы инвестиций.

– Думаю, вы что-то конкретное имели в виду, когда говорили про ответы?

– Да, я слышал, что вы закрываете франшизу.

Вандерблюм взял стакан со стола и позвенел льдом, который плавал в напитке.

– Хорошие новости быстро расходятся. Откуда такая информация?

– Неважно, это правда?

Кинобосс закинул голову назад и рассмеялся.

– Ах, Алабама, Алабама, противная девчонка. Наверное, она увидела пресс-релиз, – сказал Вандерблюм, когда закончил смеяться. – Впрочем, вы все равно узнали бы.

Он сделал большой глоток из станка и снизу вверх посмотрел на Зубодерова.

– Да, было принято такое решение.

– Но почему? Мы собираем хорошую кассу! У нас куча поклонников по всему миру!

Вандерблюм поставил пустой стакан на стол.

– Хорошо, вы меня убедили, я не закрою франшизу.

Зубодеров не поверил своим ушам.

– Вы серьезно? Вы так быстро отказались от задуманного? – переспросил Зубодеров.

– Конечно, вы теперь довольны? Инцидент исчерпан?

– Да, – изумился Зубодеров.

– Вот и хорошо. Еще есть пожелания?

– Ну…

– Не стесняйтесь, говорите.

– Алабама хотела бы сняться в следующей серии «Ржавых зубьев».

– Ах, вот оно что. Хотя почему бы и нет.

Глаза Ирины, слышавшей разговор мужчин, сверкнули.

– А можно мне? – вдруг спросила девушка. И, отвечая на взгляды мужчин, сказала: – Можно мне тоже сняться в следующем фильме?

Вандерблюм развел руками.

– Если хотите.

Девушка осмелела.

– Хотя меня больше прельщает возможность работы по другую сторону камеры. Например, быть администратором или помощником режиссера.

– Хоть режиссером, – сказал Вандерблюм. – Сегодня день возможностей.

Девушка остолбенела.

– Нет, зачем мне быть режиссером, – сказала Ирина. – У меня и опыта нет, а помощником режиссера я с удовольствием стала бы. А режиссера пусть выберет продюсер – господин Зубодеров.

– Заметано, – сказал кинобосс, – пусть будет так, как вы хотите.

Ирина захлопала в ладоши.

– Правда хорошо? – спросила она у Зубодерова.

Ирина поблагодарила Вандерблюма.

– Спасибо большое, господин директор.

Лицо Вандерблюма вдруг переменилось. Оно стало суровым. От прежней благожелательности не осталось и следа.

– Вы чего, серьезно?! – заорал кинобосс. – Вы серьезно поверили моим словам?!

Он разбил стакан. Ирина схватила за руку Зубодерова и прижалась к нему.

– Я еще не сошел с ума, чтобы обещать вам такое! – бушевал Вандерблюм. – Вы за кого меня принимаете! Жалкая актриска и примитивный продюсер тухлого ужастика пришли ко мне диктовать свои условия!

Зубодеров вежливо спросил:

– Вы сказали, что франшиза «Ржавые зубья» тухлая?

Вандерблюм вернулся к бару за новым стаканом. Налив порцию напитка, он сказал:

– Конечно, тухлая. У меня с самого начала чесались руки, чтобы закрыть ее. Самый бесполезный актив этой студии.

Он сделал глоток из стакана и поуспокоился.

– Впрочем, я могу оставить франшизу.

– Полагаю, что есть условия? – спросил Зубодеров.

– Что? Конечно, – сказал Вандерблюм. – Знаешь, а ты не такой и дурак, как некоторые актеры.

– Я еще и продюсер.

– Ах, извини, конечно, продюсер. Полагаю, ты и дальше хочешь оставаться продюсером франшизы.

– Не только.

– Вот как? Опять предъявляете требования?

– Необходимо учесть пожелания Алабамы и Ирины.

– Ха, джентльмен беспокоится за дам.

– Итак, ваши условия.

Вандерблюм встал в позу. Он раздумывал. Для него все было лишь игрой. Развлечением. Его взгляд остановился на шкатулке.

– Давайте договоримся следующим образом, вы открываете для меня шкатулку, и если у вас это получится, то я соглашусь на ваши условия. Если нет, то вы убираетесь отсюда с поджатым хвостом.

Вандерблюм нахально улыбнулся и подступил к Зубодерову. Теперь его не волновал рост актера.

– Удивительно, что вы не запросили от нас большего, – сказал Зубодеров.

– О, да! Я очень великодушен! Я даю возможность вам просто уйти. То есть в случае проигрыша вы ничего не теряете. Подчеркиваю, ничего не теряете.

– Он лжет, – прошептала Ирина рядом с Зубодеровым. – Не соглашайтесь. Давайте просто уйдем.

Вандерблюм словно услышал слова Ирины и пошел на попятную:

– Впрочем, я готов оставить на работе нашу маленькую актрису, – сказал он.

– Вы не уволите Ирину? – спросил Зубодеров.

Вандерблюм даже обиделся.

– Не верите мне?

– Конечно, нет.

– И правильно делаете. Никому верить нельзя. Но мне… можно, – сказал кинобосс и поднял палец вверх. – Мы даже можем сейчас пройти и подписать договор, по которому я не вправе ее уволить.

– Пусть это будет гарантией.

Вандерблюм задумался, но потом согласился.

– Действительно, пускай это будет гарантией нашего договора, – сказал Вандерблюм.

Он протянул Ирине руку.

– Прошу вас, маленькая мисс, давайте не будем мешать господину Зубодерову решать загадку тысячелетия. Мы с вами пройдем в соседнюю комнату и обновим договор, как того хочет ваш благодетель.

Ирина посмотрела на Зубодерова. Тот кивнул головой.

– Иди, пока он не передумал, – сказал актер.

Ирина приняла руку Вандерблюма не без опаски. Кинобосс провозгласил:

– Итак, господин Зубодеров, у вас есть полчаса времени, чтобы раскрыть секрет этой чудесной головоломки. Мы вам мешать не будем и оставим вас.

Директор увлек Ирину из комнаты. Уходя, напоследок девушка посмотрела на актера тревожным взглядом. Но тот подмигнул ей – дескать, ничего страшного.

Оставшись один, Зубодеров стал внимательно рассматривать надписи на крышке шкатулки. Они были сформированы в четыре группы.

Зубодеров стал внимательно их рассматривать, ища совпадения и различия. После пятиминутного созерцания он убедился, что можно найти несколько десятков совпадений и боле сотни различий в знаках.

Актер решился попробовать применить одну из комбинаций и нажал пальцем на несколько знаков. Те под его пальцами мягко уходили внутрь металлического корпуса шкатулки с характерным щелчком. Однако после нажатия комбинации ничего не произошло.

«Так я и думал», – сказал сам себе Зубодеров.

Однако убрать руку с поверхности шкатулки он не смог. Часть корпуса шкатулки выехала в сторону и будто клещи зажала ладонь Зубодерова в железной хватке. Вытянуть из металлических объятий ладонь было невозможно.