Читать книгу Приключения Элизабет. Книга 1 - Клара Колибри - Страница 3

Очнулась я в карете от тряски. Открыла глаза и в первый момент никак не могла понять, что со мной, и где находилась. Но потом память услужливо подбросила картинки из совсем недавнего прошлого, и невольно получилось застонать.

– Пришла в себя? И отлично, нюхательные соли не понадобились. Я и говорил, что сама очухаешься.

Покрутила головой в разные стороны, силясь понять, кому это карлик говорил про соли, если в карете нас было всего двое, и я до сей минуты пребывала в беспамятстве. И да, никого больше так и не нашла. А потом в голове как выстрелило сознание, что этот горбун теперь для меня не просто какой-то почти незнакомый уродец, а муж. И не просто муж, а забрал меня у брата и везет в свой дом. Навсегда. И представилась мне та комната с пыльным воздухом и окном-щелью. От этого снова вздрогнула и вся выпрямилась.

– Правильно, что села. Нечего валяться на сиденье – платье совсем помнешь, да и волосы…подбери-ка их в подобие прически. Все же, я благородную за себя взял, и сейчас тебя разглядывать будут.

Мне представились люди вроде того оборванца, который украл утром мой баул, и потом еще те, что сидели на ступенях другого двора. От видения похолодели руки и ноги, и меня передернуло от озноба. Ужас, в какое общество я попала. И теперь, наверное, придется осваивать метелку, чтобы привести в порядок тот грязный двор. А как это сделать, если местный люд приучен постоянно плевать себе под ноги? Вот такие мысли лезли в голову, мне от них делалось все хуже и хуже, пока еще одна не затмила собой все остальные. Какая? Представьте себе, про первую брачную ночь. Здесь я на воображение всеми силами надавила, пытаясь его выключить. Совсем. И очень хотелось снова упасть в обморок и, чтобы несколько суток в себя не приходить, или вообще… в общем, предпочла бы скончаться. Но нет, здоровье оказалось вполне крепким. А тут карета начала притормаживать. Неужели, приехали? Как это могло быть, если та улица, которую знала, была совсем узкой, на ней не могла и сильно груженая тачка проехать, а тут…

– Прибыли. Выходи, жена, это твой новый дом.

Из открытой двери кареты я выглядывала с опаской. Присмотрелась к улице и домам на ней, но нет, места этого ранее не видела. Район не для высшего класса, конечно, но и не для босяков. Дом, что располагался напротив, смотрелся аккуратным небольшим строением. Кое-что из приятных неожиданностей получилось узреть, но идти в это жилище все равно не хотелось. Может, это было потому, что ко мне в нетерпении тянул руку тот самый карлик. То есть муж. А как его звали, кстати?

– Элизабет, что ты мешкаешь?

Он мое имя, оказалось, знал. Хотя конечно, бумаги же оформлялись с его прямым участием, это я была вся как в тумане своей непроходимой неопытности и на грани с отупением. Хотя, теперь уже понимала, что, скорее всего, от меня ничего и не зависело. Решили мужчины финансовые дела таким вот образом, что я шла в довесок к сделке, и ничего изменить не получилось бы. Осмыслила это, но на душе легче не стало, скорее наоборот.

– Заходи. Это наши слуги. Кухарка, разнорабочий и служанка, – представил мне троицу, поджидавшую нас в тесной прихожей.

Первая дама имела очень пышные формы, второй человек выглядел изможденным, а последняя из представленных слуг кинула на меня такой убийственный взгляд, что тут же поняла, как не к месту мое появление в этом доме. И не смотря на мизер жизненного опыта, в голове созрела уверенность, что эта служанка оказывала карлику и некие другие услуги, не входящие в ее обязанности. А если говорить прямо, то интимного характера. О, да, откуда дети берутся и что делают в спальне муж и жена я знала. В теории. Поэтому так и боялась предстоящей ночи.

А муж мой, однако, имел хорошее настроение и пожелал ужинать. Об этом сразу же и сообщил во всеуслышание. И слуги моментально разбрелись в разные стороны. Но та, неприятного вида служанка, успела бросить на меня новый враждебный взгляд. Как бы, какую гадость не выкинула! А что? Скажете, не смогла бы? По ее горящим глазам и лихорадочному румянцу на лице было похоже, что запросто.

– И пошевелитесь там! – крикнул муж. И сцапал мою руку в свою. И потянул за собой, чтобы показать дом. – Это гостиная! Это столовая, но сюда нам еще рано являться. Пусть накрывают стол, а мы не станем мешать. Это лестница на второй этаж. Идем же, не упрямься. Там мой кабинет, но тебе в нем делать нечего. А это, вот, моя спальня. Нравится? – и неожиданно прижал меня своим телом к деревянной спинке кровати. А лицо его при этом оказалось на уровне моей груди. И может, на цыпочки приподнялся, но носом дотянулся-клюнул в мое декольте. И засопел…

– Господин! Как вас там!.. – попыталась просунуть между нами руки, потом уперлась ладонями ему в плечи, и получилось чуть отстраниться.

– Зови меня Гансом, детка, – и снова клюнул меня в открытую грудь, и задышал жарко, отчего, похоже, в ложбинке, ну, то есть, там, в вырезе, сделалось сыро от его влажного дыхания.

– Да подождите же вы!!! – тут гнев заглушил во мне все ощущения. А от него в руках такая сила появилась, что получилось карлика не только от себя оторвать, но и отбросить на пару метров. – А моя комната, где?

– Здесь, разумеется, – недовольно поморщился он, так как боком налетел на какой-то комод. – Больше свободных комнат и нет. Не с прислугой же тебе ночевать…

– Могу в кабинете, если там есть диванчик.

– Брось строить из себя недотрогу. Мне льстит, что женился на леди, но даже они должны знать меру. А если бы аристократки все боялись мужей и проводили ночи, где угодно, но не в супружеской кровати, то высший свет давно бы вымер. Я все понятно объяснил? Поэтому подойти ко мне, милая, сядь на этот стул и замри, пока стану тебя целовать, как хочу, и где хочу.

Первым его желанием снова стало лобзание моей груди. Я морщилась, но терпела. Да что же его так притягивал этот вырез платья?! И не таким кричащим он был, даже скромным. И грудь у меня красивая, конечно, но средняя, у многих женщин замечала гораздо больший размер. И если Гансу этому так нравились женские груди, то мог бы и, на кого другого глаз положить. Так нет же, его угораздило на мне остановиться. Вот ведь, невезение!

– Сладкая! – урчал, меж тем, этот коротышка, слюнявя мне кожу в вырезе платья.

Но, оказалось, это все было сущей ерундой по сравнению со следующей его попыткой руками забраться мне под юбку, а рот прижать к моим губам. Сжать их крепко-крепко я успела, как и юбку удержать на месте, но этим вызвала у мужчины грозный рык. И что было бы дальше нетрудно сообразить, но в дверь постучали, и голос той особы, в злобности и подлости которой нисколько не сомневалась, в тот момент мне показался божественной песней.

– Господин! Все готово! Ужин подан!

Уф! Обошлось! На этот раз. Но ведь за ним должен был последовать следующий? И совсем скоро. Но меня радовала и эта отсрочка. Поэтому вполне неспешно поправила платье, ведь торопиться не входило в мои планы и не соответствовало желанию, и церемонно протянула руку своему кавалеру.

– Я к ужину готова.

– Хм! – смерил он меня таким взглядом, что сразу стало понятно, что ему, как раз, сейчас было не до того.

Но нас пожирала взглядом та самая служанка, что принесла мне благую весть, а теперь вросла в порог хозяйской спальни. И Ганс потушил искры в глазах, и выровнял разбушевавшееся дыхание. А потом одернул на себе праздничный камзол и подставил согнутый локоть под мою ладошку.

– К твоим услугам, жена.

И дальше было застолье, вино и угощения. По выражениям на лицах окружающих меня новых знакомых, все действо, наверное, следовало считать отмечанием свадьбы хозяина этого дома. Вот только себя счесть причастной ко всему происходящему у меня никак не получалось. Будто бы со стороны за всем наблюдала. Как повариха с улыбкой от уха до уха сама внесла свадебный торт с зажженными на нем свечами. Как я с силой дунула на них, а сахарная пудра возьми и залепи лицо новоиспеченного супруга. Как худосочный слуга с пошлой усмешкой подливал и подливал в мой бокал игристого вина с молчаливого одобрения сидящего на другом конце стола карлика. Как недобрая служанка с поджатыми и без того тонкими губами забирала со стола использованную посуду и гремела ею настолько громко, что заглушала некий монолог супруга. А мне что? А мне хоть бы он вообще онемел, а еще лучше, провалился бы под землю.

– Пора и на покой! – как-то слишком быстро, на мой взгляд, тот ужин закончился. А Ганс вполне определенно на меня посматривал, поднявшись из-за стола.

– Вот оно, началось… – простучало сердце о ребра. А кровь с изрядной долей выпитого за вечер вина забурлила, подняла волну жара, и та опалила меня всю от макушки до кончиков пальцев на ногах. Но еще и ворох мыслей всколыхнула. – Что же делать?! Что же делать?..

– Милая! Не тяни время. Спальни тебе не миновать. И что ты так уставилась на эту бутылку местного медитенского?

Его ухмылка меня не тронула. А вот слова о бутылке навели на очень нехорошие соображения. Или не такие уж и плохие? Мысли путались. Привиделось, что я разбила похожую об чью-то голову. Будто бы!.. Или это все было? Неужели, сегодня? Не могло такого произойти!

– Если считаешь, что тебе еще понадобится вино для храбрости, моя маленькая девственница, то я согласен прихватить в спальню это игристое. Довольна? А теперь пошли.

Чтобы я могла подняться по лестнице, Гансу пришлось обхватить меня за талию одной рукой и помогать передвигаться. Ну, да, именно так мы поднимались на второй этаж. Он нес бутылку и подпихивал вверх меня, а я как-то нескладно переступала ногами и за все цеплялась, и не только мысками туфель, а еще и юбками, и руки хватали перила, забыв потом отпустить. Все эти мои действия делали подъем затрудненным, но не невозможным. Догадывалась, имей карлик свободной вторую руку, в спальне мы оказались бы много быстрее. А вообще, я вспомнила, что где-то слышала про обычай, где молодожен должен невесту в дом и в спальню нести на руках. И тут же Гансу обо всем поведала. Ну, как получилось, конечно, ведь язык не желал слушаться. Он отчего-то заплетался. Как и ноги, и как юбки, и…в общем, похоже, я была чуточку пьяна.

– На кой черт я взял еще бутылку! – шипел мерзкий голос мужа мне на ухо во время нашего подъема на второй этаж. – А ты?.. Леди называется!.. И какой толк от тебя сейчас может быть?!

– Правильно!.. – легко соглашалась я с ним. Причем сразу по всем пунктам. Леди в себе…нет, меня в леди…в общем, как-то перестала чувствовать в себе аристократическую кровь. И вообще, все кружилось перед глазами, кружилось… – А можно уже прекратить это вращение?.. И…и мне как-то нехорошо!

– Что?! Тебе еще и таз теперь понадобился?..

Оказалось, что да. Понадобился. И муж при этом принялся нецензурно ругаться. А я совершенно неблагородно тот таз обнимать. Вот такое получилось начало первой брачной ночи. Правда, забегая вперед, скажу, что вторая получилась еще хуже. Но это было уже завтра. А пока мой желудок выворачивался в подставленную супругом емкость, Ганс дико бранился, а на пороге, о, я видела ее краем глаза, стояла та вредная служанка и злорадно ухмылялась. Дальше я распласталась, как была в одежде, по нашему брачному ложу. Причем лезла туда совершенно не грациозно, а как последняя полудохлая каракатица забиралась. Почему полудохлая? Слабость у меня сильная наблюдалась от перенесенных испытаний. Я упала на постель совсем без сил, а изверг-муж все теребил и теребил меня. Это были его попытки привести в чувства, или хотя бы стащить с меня платье. Но у него не получилось ни то, ни другое. И Ганс помянул дьявола в какой-то там очередной раз, махнул на меня рукой, оставил лежать поперек кровати, а сам ушел с той самой служанкой. О, я видела краем глаза, как довольна происходящим она была. Ну, и черт с ней! Вот на этой неблагородной мысли я и провалилась в сон.

А может, и не сон это был. Возможно, то мое состояние можно было назвать «забытьи». Ох, и скверное же это было…забытье! Забытьи, забытье, забытьи… Ох, с головой совсем было плохо. И очень мучила жажда! Нестерпимо! Я звала помощь, но никто не откликался. А на ту бутылку, что принес в спальню муж, без слез теперь глянуть не могла. Вот и задвинула ее подальше. За изголовье кровати спрятала. И как потом оказалось, она там до следующей ночи и простояла. Правильно, когда служанке уследить за чистотой и порядком в спальне, если у нее совсем другие заботы появились. Как оказалось, она взялась успокаивать и примирять с жизнью опечаленного неудавшеюся ночью молодожена. О чем на следующий день мне и поведала.

– И зачем только Гансу понадобилось тащить в дом, не пойми кого? Глупец, он думал, что леди окажется слаще простолюдинки. А бабы они везде бабы!..

От этого ее фонтана житейской мудрости простолюдинки у меня снова разболелась голова. И ведь возразить-то было нечем, как и прекратить извержение ее словес. Во-первых, эта тема мной не была нисколько изучена, во-вторых, не хотелось ссориться с этой грымзой совсем, так как я в ней очень нуждалась на тот момент. У меня холодный компресс на лбу уже требовалось скоро сменить. А кроме этой змеи, помочь мне было некому. Сама же пока перемещалась исключительно по стеночке и не далее, как до туалета и обратно. И всего полчаса там была, и теперь лежала совсем без сил.

– Расстроить такого мужчину!.. Вести себя как свинья, а не леди!..

Интересно, что бы она сказала, если бы все случилось иначе? Вернее, мне об этом вообще думать не хотелось бы, об этом «иначе». А эта гусыня, подозреваю, попыталась бы тогда меня не лечить, как сейчас, а убить. И, возможно, каким-нибудь совсем простым народным способом. Что у них там есть? Сковородки тяжелые?

– Но я ему все, все, ночью объяснила!.. Надеюсь, у него теперь никаких иллюзий насчет твоего «благородства» нет.

Не сомневалась нисколько, что не скупилась в выражениях, это дитя узких захламленных улиц. Она и в тот момент использовала очень цветистые словечки, просто я их не пересказываю. И вообще, мне было ни до чего, и лучше бы эта тетка замолчала, но она из себя выходила, и так и этак, пытаясь донести до меня, что они с Гансом очень лихо смогли провести ночь в этих самых, в объяснениях. Кстати! Я не была к змее в претензии. Но она мне не верила. А я бы ей даже спасибо могла сказать. Но она бы расценила благодарность, как вызов, догадывалась. А народных выяснений отношений мне отведать не хотелось. Ни сегодня, когда так тяжело болела, и никогда.

– Сейчас Ганс ушел в контору. А вот когда вернется…

Я была очень рада не видеть перед собой еще и этого урода. Но вот беда, ведь он действительно должен был вернуться… На этот счет я пребывала в волнении. И очень желала бы, чтобы сбылись предположения грымзы, а не мои.

– Вот посмотрим, кого он возьмет в свою постель этой ночью!..

И Ганс пришел. Я только-только начала чувствовать себя человеком, а тут он… И косился на меня за ужином очень подозрительно. И вино поставил исключительно поближе к себе, а мне велел заварить каких-то трав. Нет, травяной чай получился приятным и живительным. Но что было придумать на предстоящую ночь?

– Ожила? Это замечательно. И даже не зеленая!.. – процедил он мне этот «комплимент» и многозначительно кивнул на лестницу на второй этаж. – Тогда пора бы и супружеский долг исполнить.

Вот так! И что там грымза говорила, что она ему прошлой ночью все объяснила и доказала? Кстати, о той змее… Она как такие слова Ганса услышала, так хлоп тарелку об пол!

– Но, но! Посуду бить?! Вычту из жалованья!

И вот мы снова шли в спальню. Попытка-пытка взять с меня исполнение супружеского долга под номером два. Я брела по лестнице на второй этаж, той скорбной для меня тропой, и пыталась достучаться до сознания, совести и здравого смысла супруга, в общем, прощупывала, что у него имелось в наличии, и бубнила о своем нездоровье.

– Вздор, чепуха, бабьи выдумки, – неслось из-за спины, а еще слышала короткие смешки и, о Боги, урчание предвкушения скорого удовольствия. И да, супруг неотступно шел сзади и меня подталкивал. И, пожалуй, то, что было ниже спины, нравилось ему подталкивать больше всего.

А как перед глазами оказалась дверь опочивальни хозяина этого дома, так я совсем поддалась панике. Метнулась, случилось такое дело, в сторону, но тут же была поймана за руку. Ох, и сильная же оказалась хватка у карлика! И он дернул меня на себя, второй рукой распахнул дверь, и вот я уже летела через всю комнату. Приземлиться получилось на кровать. Но тут же вскочила с нее, развернулась, хотела сказать, что неприлично так толкать и…захлебнулась не успевшим слететь с языка гневным замечанием. А все оттого, что увидела раздевающегося Ганса. О, да, так и было. И он очень спешил, глаза же его при этом маслянисто поблескивали. И когда только успел стащить с плеч камзол, совершенно расстегнуть рубашку и даже приступить к застежке на штанах?

– А тебе, дорогая, помочь раздеться?

Я уже знала, что мне в этом мужчине не подходило все, теперь же вот голос его так и резал уши и нервы. А он еще за пару шагов приблизился и протянул руки к шнуровке корсета.

– Нет!!! Я сама.

А что было делать? Продолжать лепетать всякие слова, которые этот монстр, ростом метр со шляпой, запросто пропускал мимо? Плакать и кричать? Так я подозревала, что ростовщика подобным достать не получилось бы. Сцепить зубы и сопротивляться, а потом предпринять попытку сбежать? Хорошая идея. Только, это значило, в прямом смысле слова, драться. Я же видела, какой решимостью получить свое горели глаза мужа. А меня, все же, двадцать лет растили как нежный цветочек. Почти двадцать, девятнадцать с половиной точно. И мои руки до того только и знали, что держать чашечку кофе да пяльцы с иглой для вышивания. Кстати, очень элегантно так держали… А теперь что же…какой из меня был боец?

– Послушайте! – выставила вперед руку, останавливая новую попытку супруга приблизиться. – А мы точно женаты? Как-то оно все произошло…стремительно. Я ничего даже понять не успела – очнулась в карете. А там вы… Жена, жена… Стоп!!! Погодите приближаться, я вам говорю! Документ предъявите!

– Нет, это надо?! Ну, ладно!.. – сверкнул на меня гневным взглядом Ганс. Однако он успел к тому времени уже обнажиться до пояса и еще чуть. Потом погрозил в сердцах пальцем и стремительно вышел из спальни, не забыв закрыть за собой дверь на замок.

– Ушел, ушел, ушел!.. – запели в голове мысли.

А я так и заметалась по комнате в поиске спасительного решения проблемы. Ну, не представляла близости с этим…с этим…в общем кинулась к окну, пытаясь его открыть и оценить высоту второго этажа. И потом, может, там дерево какое-нибудь с раскидистыми ветвями оказалось бы? Я в книгах о таком случае читала. Но нет, разочарование подстерегло уже при попытке справиться с оконной щеколдой. Провозилась с ней, а в дверном замке уже снова ключ заворочался.

– Вот! – ворвался в комнату супруг и подозрительно обвел ее взглядом. – Взгляни, если желаешь. Все бумаги оформлены по закону.

– А это по закону девушку о согласии не спрашивать?

– Ничего подобного! Ты сказала святому отцу «да»!

– Вот и нет! Это я мерзавцу брату говорила. Вернее, я его кое о чем спрашивала, хотела добиться ответа и все повторяла: «Да, да?..»

– Ну, конечно! У тебя на все ответ найдется! Но бумаги-то подписаны!

– Вы обманом получили эту подпись! Я думала, вернее, так было подстроено, чтобы думала именно то, что подписываю документ о продаже городского дома. А на самом деле…

– Так понимаю, ты снова время тянешь! – зловещим голосом вдруг пресек мои высказывания Ганс. – По-хорошему смириться с судьбой никак не хочешь? Будь, по-твоему!

И он пошел в атаку. Иначе его действия никак не могла назвать. Ведь разъяренный мужчина кинулся на меня, пытаясь схватить. Я взвизгнула и отпрыгнула. У меня это получилось сделать ловко, а карлик пролетел мимо и влетел в стену напротив. Наверное, ушибся, так как зарычал и снова на меня кинулся. Я же опять увернулась и побежала. Но места для маневра было мало, вот и захотела выбежать в коридор. Но этот монстр не забыл закрыть дверь, и ключа в камке не оказалось. Да я и не успела бы им воспользоваться – Ганс оказался проворным и вот-вот должен был схватить. Но рывок в сторону спас меня от его загребущих рук и на этот раз. А дальше начались бега вокруг кровати. Я бежала, скакала-перепрыгивала и понимала, как все это было глупо. И безнадежно. Но остановиться, все равно, не могла.

И вот он меня схватил. Предсказуемо. Обхватил за талию сзади и потянул к кровати, собираясь на нее опрокинуть. А я начала хвататься за все, что попадалось под руку. Когда случилось ухватить портьеру, потянула за нее со всей силы, и вышло сдернуть не только тяжелую ткань, но и палку, на которой она висела. И та, бум, упала прямо на голову мужу. Подозревала, у того искры из глаз посыпались. И от этого ожидала заминки-передышки для себя. А, нет! Ганс взвыл, громко нецензурно ругнулся, но добычи из рук, то есть меня, не выпустил. Наоборот, вложил в руки свои максимум силы и зашвырнул, таки, мое тело на кровать. И дальше наша борьба продолжилась уже в другой плоскости.

Только я то сражение проиграла. Увы! Не думала, что доведенный до точки кипения маленький мужчина мог быть таким сильным. Или это я оказалась такой слабой, что не смогла вывернуться из-под него в нужный момент? А еще у карлика некоторые части тела оказались, к моему ужасу, таких размеров… В общем, девственность я потеряла при первом же проникновении в меня этого злобного создания. И испытала от этого такую боль, что громко закричала, а из глаз так и брызнули слезы. Этот же садист со звериным оскалом рычал при этом мне в лицо и, похоже, получал удовольствие от происходящего. На меня же нахлынула новая волна ужаса и отчаяния. Я подтянулась к краю кровати, пытаясь, хоть сколько, от натисков мужского тела избавиться…и тогда на глаза попалась та самая бутылка. Вчерашняя. Помните, я ее у изголовья ставила?

Как дотянулась до нее, не ведала. А потом, будто в замедленном действии, наблюдала, как она взлетела вверх, описала в воздухе дугу и опустилась на голову супруга. Бац! Осколки полетели в разные стороны. Остатки местного медитенского красного оказались на волосах Ганса. Тот дернулся и упал мне на грудь. И я почувствовала небывалую тяжесть его безвольного тела, и необыкновенное облегчение, что на сегодня ужасные испытания закончились.

Как оказалось, радовалась преждевременно. Только успела начать выбираться из-под придавившего меня тела, как в дверь спальни забарабанили, и сразу три голоса троих слуг вразнобой принялись взволнованно интересоваться у их хозяина, что с ним произошло. Это они что, стояли там все время и подслушивали?! Ну и люди в этом доме! Ну и обстановка! Как они смели, как?! Это что же, все были против меня?! А новые возгласы подтвердили, что дело обстояло именно так.

– Ганс! Любимый! Хозяин! Что случилось? Вы не откликаетесь! Что эта гадина с вами сделала?! О, мы ее сейчас!..

И в двери заскрежетал другой ключ. Не успела прийти в себя и толком справиться с ужасающим зрелищем, что должно было предстать глазам озабоченной челяди Ганса, как троица слуг ворвалась в спальню. Ввалились и замерли на мгновение, оторопев. Но пришли в себя быстро. От нового выкрика грымзы. Она-то больше всех и за дверью голос подавала.

– Убила! Как есть, убила! Гадина! Зараза! Хватай ее! Вали! Вяжи! Кусаться?! Рот ей заткнуть, чтобы неповадно было!..

Втроем они справились со мной быстро. Связали и оставили лежать на разоренной кровати. А сами подхватили в шесть рук небольшое по размеру тело хозяина и, кряхтя, куда-то потащили. Я догадывалась, что снова в комнату и на постель к грымзе.

– Что бы вам всем пусто было! – прокляла их про себя, а вслух никак не могло получиться, потому что мне заткнули рот.

Да, положение было плачевным. Связали меня крепко. А еще и попинали немного после того, как закрепили веревки на ногах и поперек груди. Какой кошмар! В какую яму я попала! И ведь, всего пару суток назад даже знать не знала, что бывают такие люди и такие дома. Но эти нелюди, похоже, про меня забыли. В мою комнату так никто больше и не пришел. До утра. А часам к десяти притащился Ганс. Так сказала, потому что вошел, пошатываясь. И на голове его белела повязка. Неужели, я ему голову пробила? Похоже.

– Ее надо покормить, – сказал как-то глухо.

– Так ведь… – зашипела из-за его спины грымза.

– Покормить, я сказал! – повысил супруг голос на ту змею, но тут же поморщился – голова, наверное, болела. – И развязать, – это сказал уже тихо. – Но из комнаты не выпускать.

И они ушли. А через час, примерно, пришла грымза. На меня бросала огненные взгляды, но кляп вынула.

– Сейчас, как же! Стану я тебя развязывать! Ха! Еще чего! Лежи так…покудова… И кормить не буду! Добро не хватало переводить на такую!..

Ушла, а я только вздохнула. Почему? Кушать-то мне очень хотелось, но больше голода чувствовала приближение чего-то совсем нехорошего. У нас в Литании, наше государство-королевство так называлось, всякий люд водился. И среди прочих были колдуны, колдуньи, маги и магички. И было у меня подозрение, что грымза, если сама не родилась ведьмой, то знакомство с такими водила. Считайте, во мне дар предвидения открылся. И лежала я вся беззащитная, и ждала своей участи. А она явилась ко мне ближе к вечеру и в образе горбатой старухи.

– Колдунья! – похолодело все в моей груди.

Проследила за взглядами, которыми обменялись эти двое, и уверилась, что между ними была уже достигнута вполне определенная договоренность. И скорее всего, грымза старухе заплатила кругленькую сумму за полное их взаимопонимание – уж больно довольной выглядела. Ох, извести меня задумали! Как пить дать!

– Стало быть, эта?.. – окинула меня горбунья колючим взглядом. – Ладно. Приступим.

И началось. Ведьма принялась раскладывать какие-то мелкие камешки вокруг меня по постели. А я приподнимала голову, напрягая шею, чтобы рассмотреть, что она творила. Служанка же Ганса ненадолго нас покинула, а вернулась с дымящимися углями – не иначе, из очага кухни притащила. К тому времени, горбатая старушенция бурчать себе под нос непонятные слова прекратила, но запела некую заунывную песнь. И такая тоска на меня тогда навалилась… А бабка как в раж начала входить. Голос ее от этого крепчал, голова начала сотрясаться, руками принялась махать сильнее. Причем взяла в них по какому-то венику из сухих трав, подожгла на принесенных грымзой углях, и давай дымом заполнять всю комнату.

– Кх, кхм! – мне стало нечем дышать, оттого и закашлялась.

А дальше в горле такой ком образовался, что не на шутку испугалась задохнуться. И еще глаза сильно слезились, а грудь стал жар разрывать. Боги, где же вы, когда над вашей почитательницей и рабой такой ужас творится?! Взмолилась я, и то ли они меня услышали, то ли еще по какой-то причине, но сознание мое вдруг выключилось. Должна сказать, что это произошло мгновенно и совершенно неожиданно, ведь я-то приготовилась и дальше мучиться. Но в глазах вдруг потемнело, а слуха больше не достигали колдовские песнопения. Хорошо так стало, спокойно…

Очнулась в той же спальне и на той же кровати, только она вдруг мне показалась много шире, чем была. И прямо могла сказать, что даже огромной какой-то стала. А в дверях стоял Ганс, весь бледный и за косяк держался. И было заметно, что не имел сил переступить порог. Наверное, сильно я его минувшей ночью бутылкой-то приложила…

– Как…как это вышло?.. – вымучил он вопрос к грымзе.

– Не знаю, – развела та змея руками. – Я пошла ваше приказание исполнять, то есть за завтраком на кухню, пришла, а тут это, – и она ткнула в меня пальцем. – Прикажете в клетку посадить? Или пусть так…бегает по дому?

О чем это она? А глазами проследила за другой ее рукой и обнаружила в ней клетку, в которой держали птиц. У меня в детстве в похожей жила желтогрудка с острова Карти, как сейчас помню. Но весь услышанный разговор очень мне не понравился и добавил напряжения нервам.

– Так что? Сажать?

– Кто его…или ладно, сажай, а там разберусь.

После этого змея-служанка начала ко мне приближаться очень странной походкой. Она что, ко мне подкрадывалась? Похоже было на то…

– Ц, ц, ц!.. – к прочему еще и языком начала странные звуки издавать.

– Осторожно! – завопил Ганс, стоило мне только чуть пошевелиться. – Удерет, тогда ищи ее по всему дому!

Сумасшедший ваш дом! С каждым днем в этом все больше и больше убеждалась. Вот и теперь совершенно немыслимую сцену наблюдала. А дальше от этих психов, еще чего надо было ожидать?

– О-па! – заорала грымза на самое ухо. Чуть не оглушила. – Попалась!

И меня совершенно неожиданно вскинуло вверх, а мой мир стал полосатым, потому что видела его через прутики клетки.

– Что происходит?!! – сердце снова бешено колотилось, а паника заставила метаться. Только закричать от растерянности и страха не получилось. Всего лишь запищать вышло.

Метаться? Пищать?! По клетке?! Это как?! Это что?! Мамочка!!! А нормальный человеческий голос, куда он делся? А почему была такой маленькой, что уместилась в той самой клетке? И это, что такое? Погодите…это же…хвост, что ли? Чей?! Мой? Мой?! Мой!!!

– Мама!!!

Очнулась после очередного обморока вновь в клетке. А очень надеялась в каком-нибудь другом месте очутиться. Но нет, не судьба. А тут еще осознала, что подо мной все сотрясалось и ходило ходуном. А там присмотрелась, и сообразила, что и клетка была другой, эта совсем малые имела размеры, и ее куда-то несли.

– Как несли?! Куда! – и снова паника. Что-то с нервами моими совсем плохо стало.

Но я постаралась успокоиться и покрутила головой, осматриваясь. Что увидела? Ночь. Грымзу. И она несла меня в клетке через город. Потянула носом и почувствовала соленый морской воздух. Значит, путь служанка держала в порт. Кстати, как это у меня так лихо получилось все запахи ловить? Вот только что прошли мимо пекарни, и точно поняла, что там немного подгорела сдоба. А потом по запаху определила лавку молочника, хотя до нее еще надо было пару домов пройти. Что это значит? В кого же превратила меня та горбатая старуха? Что не была птицей, определила еще перед последним обмороком. Как? По хвосту. Там перышек не было. Если честно, там вообще ничего не было. Только сам хвост. И он был совсем голый. Как…как у… Только бы не лишиться снова чувств! Ведь я стала… крысой.

И только набралась храбрости, чтобы познакомиться со своим новым обликом, села удобно, собираясь себя осмотреть с подробностями, как грымза ступила на причал, и еще она принялась разговаривать сама с собой. А то, что говорила, меня заинтересовало очень.

– Ага! Как же! Стану я исполнять его приказания! – сказала и злобно рассмеялась. – Не хватало еще убирать клетку и кормить крысу. Гадость какая! И у меня голова на плечах еще есть… Гораздо проще изобразить, что гадина опрокинула клетку, дверца раскрылась, и она убежала в неизвестном направлении. Ха, ха! А чтобы не нашлась совсем, так вот и пришлось пройтись до порта…

Я покрутила головой и увидала махину корабля около самого пирса. И в тот момент матросы затаскивали на борт сходни, а значит, судно отчаливало.

– Вот то, что нужно! Приятного плавания!

Мне показалось странным ее пожелание, ведь никого из отплывающих пассажиров не было видно, как и матросов. Они затащили сходни и скрылись где-то там, наверху. Борт судна же выглядел абсолютно темным и точно безлюдным.

– Тогда, кому грымза желала…

Додумать не успела. Меня сильно тряхнуло, потом затрясло и завертело. Как оказалось, клетка со мной вместе летела вверх и в сторону. Грымза метилась закинуть свою ношу на борт корабля, и она ее забросила туда. Вот так исполнилась моя недавняя задумка оказаться на отплывающем судне среди его пассажиров. Увы, только вот таким вот образом оно все вышло.