Читать книгу Приключения Элизабет. Книга 1 - Клара Колибри - Страница 4

Меня кувыркало в воздухе, ударяло о прутья и дно клетки, а потом настолько хорошо об него же приложило, что из глаз посыпались искры. Но почти сразу за этим поняла, что уже никуда не летела. А окончательно упала. Клетка на борт судна, а я на дно клетки. И на какое-то время осталась так лежать. И если уж меня угораздило стать крысой, то, наверное, следовало сказать, что распласталась на брюшке, раскинув в стороны лапки. Вот так оно все и было.

Но потом мое тельце почувствовало некое движение палубы, на которой теперь валялась клетка. А вообще-то она упала в самый центр скрученного кольцами каната, как я потом выяснила. Оттого мне почти ничего не было видно. По сторонам так точно. Только ворсистые витки этой толстой веревки. И теперь, с высоты моего нового роста, нет, с низины моего распластанного положения, канат мне представлялся чем-то таким мощным, прочным…что грызть и за месяц не перегрызть.

– Боги! О чем это я думала? Грызть?!! У меня, что же, теперь и мозги сделались крысиные?..

Паника за мое внутреннее «я» придала сил, и получилось вскочить. Встала на задние лапки и осмотрелась. А дверца-то клетки оказалась распахнута. При ударе, наверное, ее задвижка погнулась или сломалась окончательно, вот дверка и открылась. Не удержалась и задрожала, и выходила я из-за металлических прутьев в большой тревоге. Почему так? А как же! Хоть и клетка, а была домом. Он меня как-то, но защищал. Покидать его было боязно, особенно когда вокруг столько всего неведомого. И все такое огромное. От неуверенности даже пискнула. И получилось это сделать совсем по-крысиному. И от звука такого снова вздрогнула.

– Боги! Не дайте утратить совершенно все человеческое! Умоляю! – и прочитала еще в ускоренном темпе самую короткую молитву. И все бы хорошо, но в конце ее, вместо привычного «аминь» получилось снова пискнуть. От этого очень расстроилась. Даже всплакнула. Но совсем чуть-чуть.

Только, плачь – не плачь, а надо было жить как-то дальше. Вот я и принялась карабкаться по виткам каната вверх. Оказалось, что делать это мне было легко. Почему? А на лапках коготки помогали. Цеплялись они за толстенные жгуты и не давали вниз соскальзывать. Так и до верха добралась. Встала на задние лапки и голову вверх задрала. А там!.. Ночное небо, луна, звезды и паруса. Наполненные ветром паруса.

– Я плыву! – мысленно возликовала и засмеялась, а в воздухе раздалось иное. – Пи! Пи!

Но я не унывала теперь из-за этого. Отчего-то получилось набраться уверенности, что все у меня будет хорошо, и образ этот не на всю жизнь ко мне прилип. А как в победе своей мыслями укрепилась, так и побежала. Представьте, на четырех лапах побежала. А потому что на двух не получилось совершенно. Закачалась моментально и на живот плюхнулась. Ну, а там уже, шажок, другой, и далее на четырех конечностях и пошла. Сначала по канату, потом по доскам палубы. Хотела по лестнице наверх, на капитанский мостик забраться, так сказать, экскурсию себе устроить, но тут дверь под мостками заскрипела и выпустила на палубу толстяка, худосочного мужчину и…представьте себе… кота. Рыжего. Наверное. Было темно, ночь же, но шерсть животного в лунном свете, вроде бы, морковным отсвечивала.

– А я тебе, Мартин, говорю, что в тех водах сейчас совершенно спокойно. Это на побережье бедлам у них там творится, но не в море. Кто бы, и что бы ни говорил! Ты лучше следи, чтобы нас снова в шторм не затянуло. Знаешь же, как в тех широтах бывает… И, как подходить станем, так на вахту поставь матросов посмышленее, не то что в прошлый раз, – молвил толстяк и при этом, покрякивая, по лестнице забирался.

Я же наблюдала за ними и подслушивала из-за какого-то вертикального бревна, возможно, оно мачтой называлось. А может, и нет. И вообще их таких бревен на палубе несколько было. И конкретно это очень удачно рядом оказалось. Мне же надо было где-то спрятаться, а тут оно. А кот тот рыжий носом в мою сторону повел, изверг. И усами подозрительно так зашевелил, негодяй. Почему я на него так ругалась? Испугалась просто. В жизни-то я кошек люблю. И собак, и лошадей, и птиц… А вот крыс…хм, я их раньше недолюбливала. И как кота этого увидала, сначала ему даже улыбнулась. И прятаться ни от кого не собиралась. Потому что забыла, кем теперь являлась. А как вспомнила, так и побежала за то бревно.

– Да капитан, все понял, – отвечал ему худосочный и поднимался следом. – Я за «Медузой» сам присмотрю, как в порт потом заходить станем. Будьте покойны…

Эти двое еще не достигли капитанского мостика, а кот уже подшустрил и поджидал, сидя на верхней ступени лестницы. Это было хорошо, что расстояние между ним и мною так увеличилось. Мне от этого на душе спокойнее сделалось. Но не успела толком расслабиться, как мимо по палубе загрохотали тяжелые ботинки. Матрос куда-то по своим делам прошел, меня не заметил, слава Богам, и не раздавил, так как я сомневалась, что смогла бы так же быстро убежать и скрыться, как зверек, в которого превратилась. Но вот сердце мое от этой новой встречи с обитателем корабля забилось, как заполошное. Чтобы его успокоить приложила лапки к груди, для чего пришлось присесть.

– Ух! Как все тревожно-то! Да-а! Надо быть очень внимательной, однако! Да еще этот рыжий…

Договорить не успела, как за спиной почувствовала опасность. Получилось подскочить и перевернуться в воздухе в ту сторону одновременно. А там…я увидала… крысу. И так испугалась! Снова забыла, что я теперь не была в женском обличии.

– Мамаааааа!!! – этот вопль бился в грудной клетке и в голове, а изо рта вылетело теперь уже обычное. – Пиииии!!!

– И откуда же в моих владениях появилась такая милая девушка? – произнес тот Крыс вполне различимо и мужским голосом. – Позвольте представиться, Теодор! А как вас звать? – и галантно мне поклонился.

Я же, пока приводила дыхание в норму, его рассматривала и, учитывая собственную печальную историю превращения, начала сомневаться, что передо мной стоял действительно грызун, а не почтенный господин. Он был так вежлив, так… в общем, и глаза у него были добрые и мудрые.

– Элизабет, – ответила и присела в вежливом поклоне. Ну, или мне так показалось, что получилось изобразить книксен. Да что там, этот господин произвел на меня такое приятное впечатление, не смотря на первоначальный испуг, что чуть не назвалась ему полным именем. Но вовремя опомнилась. – Меня сюда закинули. Служанка. Чтобы не могла домой явиться, а уплыла бы с кораблем вместе. Там…клетка валяется. А она меня сразу невзлюбила. Как только хозяин дома привез, так она и…

– Так ты породистая, малышка! Фьють! – присвистнул тот мужчина в обличии крысы. Да, не очень культурно это было, конечно, но я и сама с некоторых пор вела себя как-то…в общем, всякое в жизни, оказывается, случается. – И мех у тебя такой необычный, как погляжу!

– Да? – я удивилась, и начала немного изворачиваться, чтобы рассмотреть себя со стороны. Ведь, на это ранее совершенно не было времени.

– Он у тебя длинный и шелковистый, как посмотрю. И струится, и переливается! Грудка и животик цвета карамели, а спинка коричневая, точно жженный сахар. Сладкая девочка!

Последнее выражение меня напрягло. Я его недавно уже слышала. При неблагоприятной обстановке. И если этот Теодор окажется под стать Гансу и предпримет попытку приневолить меня… Ух, не скоро я впредь доверюсь мужчинам…

– Не бойся меня. Что так глазенками засверкала? Думаешь, прогоню? Не скрою, сначала собирался. У меня здесь корабль не такой уж и большой, чтобы всех подряд на борт пускать. Опять же, судно торговое, но не возит ничего из съестного, все больше ценные породы камня в трюме свалены. Поэтому здесь у нас коллектив, так сказать, сложившийся. И очень сплоченный. Нас здесь всего четверо. Я, супруга моя, и два сына. Как видишь, семья для меня превыше всего, – сказал так и подморгнул. – Если бы ты мне не приглянулась сразу, то плыть бы тебе сейчас до берега. А так, что же, милости прошу.

– Да?.. – я судорожно сглотнула, покосившись на прилично удалившийся берег, виднеющийся через щель в борту. – Благодарю.

И тут до нас долетело мяуканье. Я сразу же в ту сторону вскинулась. Из-за бревна выглянула и с опаской на капитанский мостик посмотрела. А тот рыжий кот, оказывается, принялся о ноги людей головой и шеей, и боком тереться, и в нашу сторону нисколько не косился.

– Кота не бойся, – раздался совсем рядом за спиной голос Теодора. – Это Рыжик. Он питается исключительно на камбузе. Для нашего брата и сестры нисколько не опасен. И вообще, у нас с ним договор. О ненападении. У меня мальчишки, знаешь ли, такие шустрые, и возраст у них сейчас такой…непредсказуемые порой поступки совершали, вот и пришлось…пакт заключить. Теперь живем в мире и взаимоуважении. И идем уже, я тебя семье представлю, а с котом лучше завтра познакомлю. Он сейчас, видишь, себе кусочки курятины выпрашивает. Кок сегодня птицу готовил, так запахи такие витали…

Семейство Теодора обитало в трюме. В одном из его углов. А точнее, сразу справа под лестницей, между ящиками с какими-то бутылками. И приняли меня там вполне тепло. Нет, сначала Эльза, супруга Теодора, ко мне настороженно присматривалась и вопросами засыпала, а потом ничего, разрешила даже к их застолью присоединиться. А уж мальчишки их, действительно непоседы подростки, ко мне сразу расположились. Теодор и представить обществу не успел, а они уже меня то присесть уговаривали, то дальше по трюму пройтись тянули. Для чего пройтись? Да места свои тайные и интересные для игр показать. Вот так все получилось.

И мы все дружно уже корочку хлебную сглодали, и можно бы было и спать лечь, так как день и у них и у меня был не очень легким, но сидели и друг на друга посматривали. А потом Эльза попросила мою жизненную историю рассказать. Как она сказала, только самую правду. Что имела в виду, не ведомо, но, наверное, некое недоверие ко мне чувствовала. А я бы и рада хоть с кем-то болью поделиться, но поняли бы, или нет? Но потом решила, что правда, она всегда предпочтительнее лжи, а расспросов все равно избежать не удалось бы. Не в эту ночь, так потом. Вот и приступила к своей повести. И конечно, некоторые эпизоды чуть переиначила, чтобы моим новым знакомым они были понятнее. А некоторые совсем опустила. Это уже от того, что не все было в моей истории для детских ушей. И хоть Эльза и уложила своих мальчиков к тому времени спать, только они все равно подслушивали. Я это чувствовала, как сопели и глазенками посверкивали из угла с их постелями, устроенными в кучке ветоши.

– Да-а! – поскреб мордочку Теодор. А получилось так, будто потер подбородок на лице. – История!

– Как же ты это все вытерпела, деточка?! – это уже Эльза пришла в себя после минутной паузы за окончанием моего рассказа.

А мальчишки, Том и Гек, что-то там завозились и зашушукались в своем углу. И лучик лунного света, что проникал к нам сверху, через дырку от вылетевшего сучка в доске палубы, точно луч от яркого фонаря перемещался из-за легкой качки туда и сюда. И высвечивал он то мое лицо, то есть, простите, мордочку, то ссутулившегося в задумчивости отца этого семейства, то растерянную Эльзу.

– Неужели, ты, и правда, человеческой женщиной была недавно? – все еще с легким недоверием спросила Эльза. Но потом встрепенулась и посмотрела с состраданием. – Как бы можно было узнать, что про тот ритуал… Мы бы с мужем помогли… Но как оно все сложно-то оказалось!..

– А нечего вздыхать и квохтать, – распрямился Теодор. – Надо дальше жить. А раз сейчас глубокая ночь, то всем следует лечь спать. Эльза, покажи нашей гостье ее постель.

На следующий день я осваивалась на корабле, а он с полными ветра парусами летел по заданному курсу. И погода была отличной, и мне показали вполне безопасные для хождения тропы, и к вечеру я обнаружила, что заимела на этом судне свое любимое местечко. Мне понравилось сидеть на носу, рядом с бухтой каната, в которую угодила моя клетка, и неподалеку находилась якорная цепь и, разумеется, сам якорь. А еще открыла в себе любовь к водным просторам. И высота мачт меня нисколько не пугала. Даже отважилась на одну из них забраться. Не на самую высокую, правда. Но и за этот «подвиг» меня отчитал Теодор.

– Шустришь, Элизабет! Первый день в море, а страх уже потеряла? Не рано ли?! Остерегись необдуманно геройствовать! И мальчикам не надо бы таких примеров показывать.

Только в последнем он был не прав. Именно Том с Геком и подбили меня так высоко забраться. И когда их отец урезонивал, они как раз с реи на нас и посматривали. Но крысята были хитрее и прятались, а я, глупая, руки раскинула, мол, лечу, как все здорово… А вот ближе к ночи мне получилось прочувствовать насколько легкомысленно себя вела. У меня разболелось мое новое тело. Все разом и до последней косточки. Ужас!

– А я хотел представить тебя сегодня Рыжику, – вздохнул Теодор, посматривая на мои корчи и выслушивая ахи со вздохами. – Что же, придется отложить.

То знакомство случилось только через день. Когда я снова могла вполне бодро бегать на лапках. И кот смотрел на меня тогда своими невозможно круглыми оранжевыми глазами, не мигая. Как потом сознался, не верилось ему в такую мою историю, что успел поведать Теодор. И хоть и согласился потом, что выглядела я для крысы не совсем обычно, но долго еще косился с сомнением.

– Такой экстерьер мне видеть ранее не приходилось, – промурчал он, как только его попросили высказать мнение о моем злоключении. – Хоть и обошел на «Медузе» полмира. Всяких мышек и крыс насмотрелся, но…а глаза-то у малышки, и правда, будто человеческие… И вообще, очень симпатичное получилось это превращение.

– Спасибо на добром слове, – изобразила я реверанс. Нет, мне действительно было очень приятно такое услышать. – Но как бы найти способ и меня назад в человеческое тело вернуть?

– Подумаем! – важно поднялся на лапы кот, выгнулся сам, изогнул хвост. Я решила, что только для важного вида так передо мной себя демонстрировал, а он действительно думал в таких корчах, оказывается. – Сегодня после обеда по курсу будет порт. И там ожидается принять на борт пассажира. Я кое-что про того господина подслушал. Обнадеживать не хочу, но вроде бы он колдун.

– Вот как! – крякнул Теодор.

– Ах! – Всплеснули лапами, а потом и обнялись, мы с Эльзой.

– Вау! Колдун!!! – взвизгнули мальчишки.

Их участие, кстати, при разговоре родители не планировали. Оттого и переглянулись между собой.

– За ногу их, что ли, на несколько дней в трюме привязать? – поскреб макушку Теодор после обмена взглядами с супругой. – Как бы чего не вышло!..

И судно полным ходом шло заданным курсом. Приближался тот самый порт, а мое беспокойство от ожидаемой встречи с колдуном возрастало до небес. Я места себе теперь не находила, все бегала по кораблю туда-сюда, а чаще забегала на нос, чтобы подсмотреть, не видно ли землю. Дождалась. Вот он порт. Вот пассажир поднимался на борт. Сморщенный старичок в узком и высоком конусовидном колпаке, вместо шляпы. Трость помогала ему шагать увереннее, так как правя нога слушалась хозяина через раз. Последний шаг ему помогли сделать матросы. И вот колдун ступил на палубу. Встал. Осмотрелся. По всему, судно ему не очень приглянулось.

– Каюту вам сейчас покажут. Юнга! – раскланялся с ним капитан, а боцман снова стоял за его спиной.

Подбежал юркий подросток, которого и позвали тем самым словом «юнга». Совсем еще мальчишка с не стриженными и взлохмаченными вихрами, но жилистый, сильный и ловкий, прокопченный морскими брызгами и солнцем не меньше других матросов. Кажется, его звали Вальтером. Паренек подхватил двумя руками багаж вновь прибывшего и потащил его в сторону единственной пассажирской каюты.

– Прошу, господин…

Я метнулась за ними и чуть не угодила под башмак другого матроса.

– Совсем голову потеряла? – вовремя отдернул меня в сторону Рыжик. – Спешить не рекомендую. Дай человеку устроиться, обжиться. Он отдохнет, придет в себя, потом ему сделается скучно наблюдать один только морской пейзаж, начнет искать хоть какое развлечение и станет рад любому собеседнику, и тогда…

– Но как же капитан? – совсем невежливо перебила рассуждения кота. – Вдруг он завладеет вниманием пассажира. И говорить станет исключительно с ним, и я же к тому же теперь совсем бессловесна…

– Не думаю, что колдун тебя нисколько не поймет. Он же того…как бы больше, чем простой человек, раз чародей. А что касается капитана, то ты слышала, о чем он обычно разговаривает?

– О море?

– Именно! А моря нашему пассажиру, поверь, уже на третьи сутки станет слишком много.

Так все и оказалось. С одной поправкой. Колдун от морского пейзажа устал на второй день. Но к тому времени поднялась волна, и у него обнаружилась морская болезнь. По этой причине можно было и не пытаться наладить с ним контакт. Он заперся в своей каюте, и из-за двери оттуда начали доноситься ужасные звуки. Беседа откладывалась. А я по-прежнему на нервной почве никак не могла усидеть на месте. Весь корабль избегала и изучила каждый его уголок.

Тогда-то меня и приметил юнга. Он углядел мои частые перемещения по борту, реям и снастям, и я теперь стала частенько ловить на себе пытливый взгляд карих глаз. Мальчишка мной интересовался. Он меня рассматривал издалека. Непонятно, зачем? Не задумал ли чего худого? А потом его рука предложила мне хлебных крошек. Вот еще, угощение придумал! Да мы каждый вечер все дружно грызли корочку. А вот когда подбросил под нос огрызок яблока, то смог растравить во мне соблазн. Ох, фрукты я всегда, сознаюсь, любила.

К тому обкусанному яблоку подбиралась долго. Очень долго. Потому, что сначала делала вид, что оно меня нисколько не интересовало. На что мальчишка хмыкал и самодовольно улыбался, скрестив руки на груди. Потом у меня началось такое слюноотделение, что решила подкрасться поближе и понаблюдать, вдруг юнга отвлечется, а я бы огрызок тот смогла стащить. Ага! Он отвлекся. А я ухватила эту фруктовую мечту, да она оказалась непосильной ношей. Да, да. Большой был огрызок, не унести такой далеко маленькой крыске. А мне так хотелось и самой полакомиться и друзей угостить. Чуть не надорвалась, однако, и пришлось его бросить. Но маленький кусочек отгрызть получилось. Уселась на бухте каната и принялась жевать. А после этого умывать мордочку лапками. В этот момент мальчишка подкрался совсем близко. Но я за ним следила. Одним глазом. Да и Рыжик предупредил об опасности.

– Этот пацан…он большой шкодник. Будь с ним осторожна. На прошлой неделе отдавил мне хвост. Уверен, что нарочно. Так что, я тебя в известность о его натуре поставил.

Но я и без этого сразу поняла, с кем имела дела. Ведь я очень много знала о людях. И о их детях. И о подростках. А у этого, и правда, было очень шкодливое лицо. И глаза вечно искрились. Поэтому меня не обманул его заискивающий голос.

– Мышка! Мышка! Какая ты красотка! А хочешь жить в клетке? Я стану тебе каждый день яблоки давать. Ты же их любишь!

Наивный! Думал, я не понимала его речь. О, нет, снова поселиться в клетке не входило в мои планы. А вот оказаться в человеческом теле, это да, в расчетах было. Вот только покоя не давал вопрос. Я бы снова в своем облике появилась, или в каком-то другом? Эта и подобные мысли так и роились в голове. Так что о многом следовало поговорить с чародеем и обсудить. И вопросы копились, копились, а колдун продолжал болеть морским недугом. Однако уверена была, что сам обратный оборот абсолютно реален. Откуда? Знала, и все! И еще мои новые друзья поддерживали во мне эту уверенность. Даже Гек с Томом. С мальчишками этими я особенно сдружилась. Мы вместе по кораблю бегали, по канатам и реям лазали…

– Эх, Элизабет! – порой щурили они на меня свои глаза-бусины. – Оставалась бы ты с нами. Хлебных корок на всех хватит, и с тобой так весело играть. И, что хорошего в человеческом теле? Сомневаемся, что сможешь также ловко карабкаться по снастям, когда снова станешь девушкой.

А ведь они правильно указали на мои достижения. За последнее время я очень многого добилась. В ловкости, изворотливости, прыгучести и скорости передвижения теперь вряд ли уступала этим юрким крысятам. И да, мы с ними были неразлучны. И часто забирались на самую верхотуру. Усаживались там, смотрели вдаль и фантазировали. О чем? Они о том, чем бредят многие мальчишки. В их головах мелькали сражения, подвиги, приключения. А я…ну, со мной тоже все было предельно ясно. Мне грезился родительский загородный дом, кусты роз, беседка, открытая книга на скамье и, как ветерок шелестел страницами.

– Фу! Цветочки! Платья с оборками, ленты, зонтики!.. Девчачья чушь! – фыркали крысята, если я сознавалась им, о чем задумывалась. – Лучше сказку нам расскажи. У тебя отменно получается выдумывать истории, Элизабет.

– Почему придумывать? Они описаны в тех самых книжках, которые вы грозились недавно сгрызть. Помните, когда пробрались в каюту капитана?

– Иди ты!.. Так это кто-то все те истории придумал, а не ты?

– Не совсем. Иногда и я включаю фантазию.

– Так у тебя талант?! И смогла бы такую же книгу написать? Ну, когда станешь человеком снова?..

– Написать книгу? Возможно… Но вот издать и выручить за нее деньги, чтобы можно было на них жить, это вряд ли. Нет, даже можно определенно сказать, что ничего не получилось бы.

– А почему? Нам же твои истории нравятся…и очень.

– Дело в том, что в нашем обществе, в королевстве Литания, у человеческих женщин совсем нет прав. Им с детства прививается подчинение мужчине. И судьба у всех одна: стать послушной женой и любящей матерью своим детям. Не каждой везет даже грамоте обучиться. Многие родители девочек считают, что ни к чему это. Но мне повезло. Мне в свое время наняли учителя.

– Но ты читала нам недавно это, как его, стих…

– Стихотворение. И что?

– Там очень красиво говорилось про девушку. Что она отрада, что может решить судьбу поклонника и сделать его счастливым. Это как?..

– Это лирика! Хотя, мама с папой очень любили друг друга, и мамочка могла оказывать влияние на папу. Но так не во всех домах. В основном, женщины совершенно бесправны и целиком зависимы от мужчин. И говорить о том, чтобы заключить деловое соглашение с издателем особе женского пола не приходится. Небылица! Не поняли? Ну и ладно. Давайте я вам новую сказку расскажу. Сейчас только ее придумала…

А на следующий день погода резко испортилась. Небо сначала заволокло свинцовыми тучами, потом поднялась большая волна, а далее стало совсем непонятно, где небо, а где море. Потому что везде была вода. И сверху падала, и снизу бурлила. А еще надвинулась темнота. Жуть. Мы же носа не высовывали из трюма. Сбились в кучку и хохлились. Жались друг к дружке и тряслись. Вот так получалось пережидать бурю. В унынии. И даже кушать не хотелось. И правда, какая там еда! Желудок внутри подскакивал иногда к самому горлу. А мы сами тоже прыгали. Как пять пушистых мячиков. И еще нас кидало. Из стороны в сторону. Корабль кренился, и мы летели в ту же сторону. Потом уже снесло в один укромный уголок, вот там и получилось, худо-бедно, зацепиться на некоторое время.

– Не бойся, Элизабет, – шептали мне попеременно новые знакомые. – В этих широтах непогода не бывает долгой. Вот увидишь, завтра все успокоится.

Хотелось бы верить. А как вспомнила про веру, так принялась молиться. Приткнулась боком в ветошь, что оказалась тут же, в щелке между ящиками, и стала вспоминать людских богов. Что в это же время делало семейство Теодора, не могла точно сказать. Но выглядели тоже очень сосредоточенными. Может, они, как и я, мысленно читали молитвы? Надо бы потом спросить, есть ли у них свои боги. А пока мы притихли, сжались и в напряженном молчании пережидали шторм.

Слава богам, он закончился, как мне и обещали, к следующему утру. Оказалось, со второй половины ночи волна спала. Корабль выровнялся, и нас перестало в трюме колошматить. А как стало возможным немного расслабиться, так мы все и уснули. Ясно, что устали лапками за все цепляться. И не я одна боялась завываний ветра, жуткой качки и просочившейся в трюм воды. Эльза с мальчиками выглядела тоже подавленной. Но как только обстановка успокоилась, так нас всех и отпустило. И почти сразу после этого удалось заснуть.

– Элизабет! – звонкий голос Тома вырвал из сновидения. – Просыпайся! Наверху отличная погода. Бежим скорее сушить шкурку на солнышке.

Он был прав. Привести себя в порядок было необходимо. Я оказалась похожа…как бы это сказать… на мокрую крысу, точно. Фу, какой всклокоченной была моя шерстка. И спутанной к тому же. Вот я и поспешила за ребятами на палубу. Шажки, прыжок, еще раз перебежка и подскок, вот она лестница, а за ней и щелка в люке.

– И правда!.. Солнце!

И вот мы рядком уселись на борт, чтобы почистить и расчесать свалявший мех. А потом уже, полулежа на нагретой деревяшке, сушили некоторые части тела. Хорошо! Теплый ветерок овевал. И глаза приятно было щурить на ласковое солнышко.

– Элизабет, смотри! – снова Том не дал понежиться, закричал на самое ухо. – Чародей выбрался, наконец, из своей каюты.

– Где?! – немедленно подскочила и оказалась стоящей на задних лапках.

– На нос корабля смотри, – а это уже Гек сказал.

Но я и сама колдуна в остроконечной шляпе успела разглядеть к тому времени. Рассмотрела и побежала в ту сторону. Мне так хотелось быстрее обратить его внимание на себя, что совершенно забыла, сколько раз Теодор призывал соблюдать осторожность и бдительность. И вот, до цели оставалось всего несколько метров, а свет божий вдруг померк. Буквально. На меня опустилась темнота. То есть шапка юнги. Вздорный подросток подкараулил все-таки. Поймал.

– Ай! Ой! – кричи, не кричи, а его пятерня меня сгребла и моментально отправила за решетку.

То есть я оказалась снова в клетке. И как только за мной с совершенно ужасным звуком защелкнулась дверка, начала в ней метаться и пищать. А мальчишка принялся радостно хохотать и стучать ладонью по металлическим пруткам.

– Что, Вальтер, поймал ту необычную мышку? – приблизилась к клетке еще какая-то по самые глаза заросшая бородой рожа. – Покажи-ка? Да, я такой раньше никогда не видел.

Не видел он! Из трактиров потому что, наверняка, не вылезал в каждом порту, где случалось спускаться на берег. Вон как от этого мужика несло дешевым ромом. Мрак! Он на меня дыхнул, а я чуть с лап не свалилась.

– Говорил же, что с недавних пор она здесь стала бегать. А вы все мне не верили! Теперь убедился? Вот! Я стану звать ее Красотка.

И парень принялся причмокивать языком на разные лады, чтобы приманить к себе. Ага! Как же! Прямо сейчас побежала к твоему грязному пальцу. Или все же сходить? Для того чтобы цапнуть! И повинуясь природному инстинкту уже было открыла рот, приготовив свои острые зубки. Но парнишка продемонстрировал отменную реакцию – отдернул пятерню в самый последний момент.

– Ух, ты! – в восторге взревел бородач, а Вальтер только захохотал. – А мышь-то с характером! И куда ты ее дальше денешь?

– В кубрик отнесу. Там, недалеко от моей койки, есть в потолке крюк. Повешу на него, и станет жить рядом со мной. А сейчас пусть еще здесь постоит, на этом бочонке. Пусть пока на солнышке погреется. Красотка? Красотка, Красотка!

И этот тип начал просовывать в узкую щелку кусок яблока. Добряк, нашелся. А там и бородач решил меня подкормить. Он выудил из кармана широких штанин замусоренную сушку. Обдул надкушенную находку от крошек табака и тоже пихнул мне. И я тут же вспомнила, что вчера из-за шторма ничего не ела. Поэтому уселась, взяла в лапки угощение и принялась его грызть. То яблоко, то сушку. Мне было очень вкусно, а эти двое, что чуть ни прилипли к клетке, забавлялись, наблюдая.

– Смотри, смотри! Смелая малышка! А ест, как леди. Аккуратистка!

Пф! Много они знали про леди! И где могли видеть женщин высшего сословия? В портовые кабаки такие, как я, не ходили.

– Я тоже однажды видел мамзельку! – с важным видом выдал Вальтер. – Она сидела в кофейне, а я наблюдал за ней через стекло окна. Она вот так же аккуратненько кушала что-то там из вазочки маленькой ложечкой…

И вот уже вокруг столпилась почти вся команда «Медузы». Целых четыре матроса и кок. Последний ненадолго отлучился еще потом, чтобы принести для меня обрезки картошки и сыра. И все, как по сигналу, в клетку стали пихать всякую всячину. И скоро дно моей камеры заключения было усыпано кусками, семечками и огрызками. Ступить стало некуда.

– Эй! Что происходит? – раздался голос боцмана через некоторое время.

– Вальтер завел себе подружку! – засмеялись матросы.

– Так понял, речь идет про ту самую мышь. Это про нее ты нам уши прожужжал? Поймал, значит. Тогда неси ее в кубрик – нечего всех от дела отвлекать!

Вот так я оказалась в клетке, что подвесили на крюк к самому потолку жилого помещения для команды. И хоть высоты не боялась, все же не очень приятно было болтаться туда-сюда при каждом качке судна. Неприятно, но познавательно. Через пару-тройку дней очень многое узнала о кораблях, о «Медузе» в частности, о снастях, вахтах и многих морских правилах. А еще наслушалась всяких баек. Оказывается, матросы те еще сказочники. Ох, и горазды они на выдумки! В общем, всякого нахваталась. И все из разговоров. Правда, было и много такого услышано, что явно не предназначалось для слуха леди. Но что поделать, как сказал мой братец, жизнь – это не взбитые сливки.