Читать книгу Судьба одной бесовки - Клара Колибри - Страница 1

Лежу с закрытыми глазами, но уже начала понимать, что сонному состоянию пришел конец. К несчастью! Это соображение в сознании уже пропечаталось. А еще там поселилась уверенность, что сейчас почувствую головокружение вместе с целым букетом прочих неприятных ощущений. Тех самых, что свойственны жуткому похмельному синдрому. И мне срочно потребуется тогда ванная комната. И как бы уже стала настраиваться на преодоление расстояния до нее. Ага! Вот открою сейчас глаза и увижу свою съемную квартиру и… Надеялась, что все-таки ее! Эта мысль в голове пошла в довесок к предыдущей, потому что перед мысленным взором бешеным хороводом пронеслись картинки вчерашнего корпоратива. Похоже, мне жуть как весело там было! И вот в этом месте воспоминаний я не сдержала кривой ухмылки. Прямо вот так, лежала с закрытыми глазами, раскинувшись на простынях безвольным телом, и кривила губы. Что уж там говорить, оторвалась! А ведь давала себе слово начать новую жизнь…

А мысли о новой жизни у меня всегда сочетались с несвойственным мне поведением. А именно вести себя тише воды и ниже травы. Чтобы, ни-ни, не выделяться из массы сослуживцев, друзей, соседей, да что там, вообще из жителей нашего провинциального города. Все, хватит, пора меняться! А это значило, одеваться скромно, во-первых. Не злоупотреблять косметикой, во-вторых. Не вести себя в любой ситуации раскованно настолько, что… в общем, и здесь тоже быть скромнее. Ну и, конечно, как без этого, не пить, не курить, не сквернословить, чужих мужчин не совращать. Задача трудная, но мне виделось, что исполнимая. Вот уже несколько лет, как виделась…

Нахмурила лоб, вспоминая. И сколько все же лет пыталась встать на правильный путь? А сама по-прежнему трупиком с закрытыми глазами валялась в постели при этом. И мысли что-то не шли. Нет, это нечестно! Про вчерашний корпоратив с излишним возлиянием, с морем громкого смеха, неприличными танцами, еще более неприличными поцелуями с разными мужчинами, в том числе и с начальником, шли, а собственный возраст никак не могла вспомнить. Черт! И имя тоже не помнила?! Докатилась!

– Нет, это уже слишком! Не помнить, как тебя зовут! – хмурясь, чертыхаясь, попробовала пошевелиться.

Получилось, но плохо. Явно была серьезно дезориентирована в пространстве. Да и тело будто бы костей лишилось. При попытке открыть глаза, почувствовала тяжесть на веках, сравнимую с пудовыми гирями. А в голове зазвучало набатом:

– Бесовка! Бесовка! Бесовка!

Это как?! Это имя, что ли, у меня такое было? Не поверила. Повалилась снова на постель, едва от нее оторвавшись. Подышала глубоко, чтобы унять неприятные позывы в желудке, и, о чудо, вроде там все утихомирилось. Хоть с этим справилась.

– Нет, а с именем-то как быть? – сморщилась от натуги и принялась перебирать разные варианты. – Лина, Лена. Катя, Кора. Надя, Ника. Вика, Валя. Алла, Аня, Ада. Что, что? Ада?..

Вроде бы в душе на этот звук что-то отозвалось. Или нет?

– Ада, Ада, Ада… Возможно. Но не уверена. Эх, надо все же вставать.

А вот с этой мыслью была полностью согласна. Организм меня к ней начал основательно так подводить. Ага! Он меня к мысли, а я его должна была довести-донести до ванной комнаты. Волей-неволей пришлось сосредоточиться на концентрации сил. Это чтобы открыть глаза, наконец, сползти с постели и пойти… Упс! Заминка. Я точно зависла как тот компьютер, что стоял в офисе на моем рабочем месте. То есть мне удалось приоткрыть один глаз, увидеть нечто, и тогда второй открылся сам, но на этом все, затяжная пауза. От увиденного получилось даже сесть в кровати, прижавшись спиной к изголовью. Да уж, картина чужой комнаты, как рассмотрела ее в деталях, точно придала мне бодрости. А как повернула голову вправо, так вообще пошел такой прилив жизненных сил, что чуть от него не взвизгнула.

– Ада? Это вы? – проблеял лежащий там бледный мужчина, который тоже, похоже, только что приоткрыл тяжелые веки. – Воды! Будьте…добры.

Как только услышала его голос, в голове болью отозвались две мысли. Я все же Ада. Это, во-первых. Этот бледный тип, смахивающий на киношного вампира, похоже, все же был Анатолием Алексеевичем, моим боссом, во вторых. И в-третьих…да, мыслей было не две, а три. И теперь я точно поняла, что квартира была чужой.

– Анатолий…Алексеевич?.. – уставилась на начальника, еще не совсем веря своим глазам. – Это вы?

– Я. Воды! – и бледная немощь стыдливо потянула на себя наше общее одеяло.

Однако! Мы с ним лежали в кровати абсолютно голые. Он теперь силился от меня закрыться, а я… А с меня сползло одеяло, до пояса открывая красивую упругую грудь, плоский живот с пирсингом в пупке, и все мое гладкое тело имело ровный красивый южный загар.

– Точно! Я же из отпуска не так давно вернулась! Вот, демоны! Помню! Зажгла там с курортниками по полной программе. Море, солнце, песок, любовь! Тенистые улочки, клумбы, цветущие кусты и деревья, любовь! Рестораны, кафешки, дискотеки, любовь!

Пока я все это вспоминала, босс тихо и жалобно постанывал, уже совсем накрутив на себя одеяло. Именно эти звуки и сбили меня с мысли, когда вновь подумала о своем возрасте. Понимала, что вспомнить количество прожитых лет, в тот момент не было срочным и главным. Но не получалось же! И это сильно напрягало.

– Анатолий Алексеевич! – осторожно коснулась указательным пальцем кокона из одеяла. – Не подскажете?.. Сколько мне лет?

– Ох!.. А тогда дадите мне воды?

Я призадумалась. Вроде бы силы на поход в кухню имелись.

– Да! Так сколько же?

– Полных двадцать девять…воды!..

Не знала, что меня опять-то напрягало. Сказал же человек: двадцать девять. И не верить ему не было оснований. Но отчего-то не хотелось мне с этой цифрой соглашаться. А с какой тогда согласилась бы? И вот этого никак не получалось понять.

– Ладно. Иду вам, то есть нам, за водой. Другими словами, готова к свершению такого подвига. Крепитесь, босс, скоро вернусь.

– Вы очень любезны, Адочка. Жду…

Я начала сползать с кровати, стараясь ничего не взбаламутить в организме, а сама гадала, как это так получилось, что на этот раз совратила начальника отдела. Нет, он давно посматривал в мою сторону, но я держала между нами расстояние. И пусть меня многие считали особой вульгарной, беспринципной, развратной и так далее, но некие зачатки совести у меня имелись. И я решила не вносить хаос в жизнь этого интеллигентного и, в общем-то, приятного мужчины. А еще говорили, у него жена и четыре дочери. Жена, черт с ней, а деток жалко было. Вот я и соблюдала дистанцию. И теперь вдвойне странно было, что мы оказались здесь и в таком виде. Вот если бы на месте начальника отдела был начальник всей нашей организации…то еще могла понять. Тот сам напрашивался неоднократно, развратник. А после отпуска вообще прохода не стал давать. И я бы непременно заморочила ему голову, раскрутила на отношения по моим правилам и прочее, но…это не случилось, потому что слово подруге дала. Да! В Макса Павловича была до дрожи влюблена его секретарша Марианна. Моя подруга. А я подругам гадости не делала. Или делала? Нет, все же не делала, это точно вспомнила.

– Нет! Посмотрите! Всякую чушь помню, а…

Но тут снова сбилась с мысли и еще завизжала. Потому что под ногу попалось тело. Под ту, что с кровати спустила. И тело было живым. Теплым и мускулистым.

– Чего так орать-то?! – болезненно простонало оно голосом того самого Максима Павловича. – О! Моя голова!

И этот был здесь. И тоже голый. И лежал ничком на прикроватном коврике. Все, точно, докатилась. Отбила любимого у подруги. Никак, демон попутал?! От подобных выводов сделалось не по себе, но и бодрости, как ни странно прибавилось. После оглушительного визга мигом перепрыгнула большого босса и в один момент выбежала из комнаты, а точнее из спальни. Как была в костюме Евы, так в нем же и оказалась в коридоре. Чтобы пойти искать ванную. Все же мне туда в первую очередь потребовалось.

А там, после основных утренних процедур, еще долго плескала себе в лицо холодной водой. Сначала, чтобы прийти в себя после разудалой ночки, потом тоже, чтобы прийти, но уже из-за видений. Мне в зеркале над раковиной померещился урод с рогами и клыками. Жутко сердитый. Он ругался потусторонними бранными словами, а потом на чистом русском приказал мне к нему явиться. Мол, нагулялась, бесовка, натворила пакостей, теперь и домой пожаловать пора. Нет, пора…пора за себя браться и исправляться. Не то, так можно и в сумасшедшем доме оказаться. Сделала подобный вывод, обтерла лицо, расчесала вздыбленные волосы, надела чей-то махровый банный халат, что висел на крючке у двери, и пошла добывать страждущим воду. То есть, отправилась искать кухню.

– А ничего так квартирка! – присвистнула, бредя по длинному коридору. – Трехкомнатная, большая, евроремонт. Интересно, чья. Макса или… Черт! А если сюда жена Анатолия Алексеевича явится?! Надо делать ноги.

Только так подумала, а тут и кухня нашлась. Напилась воды сама, набрала ее в две кружки и понесла мужикам. Они этого ждали. Как шаги мои заслышали, так стали руки тянуть. В общем, спасла жаждущих. И сразу же принялась свои вещи с пола поднимать. Это надо, как все разбросала! Как у себя дома! Платье там, бюстгальтер здесь, а трусы…

– Отдайте, Максим Павлович. Это не ваше.

И вот встала я в дверях с вещами своими подмышкой, осмотрела разгромленную спальню, полумертвых двоих мужчин и четко осознала одну главную мысль. Надо было сматываться.

– Мне здесь больше делать нечего!

Развернулась и снова в ванную, чтобы одеться.

– Вот и все! – глянула на свое отражение, закончив красить губы кроваво-алой помадой. – Окончен бал! Меня, скорее всего, завтра уволят.

Хотела отвернуться от зеркала, но в этот момент там оскалился в улыбке уже виденный ранее рогатый ужас. Похоже, у него было отличное настроение.

– Обязательно уволят, моя дорогая! На этот раз ты явно зарвалась. Одна троих уделала!

– Что значит…как это троих?! Их же там…

– Главбух раньше всех в себя пришел. А когда в квартиру ворвалась твоя бывшая подруга Марианна, он принялся ее утешать и теперь провожает до такси.

– О, н-да! Марианна!

– Грозится тебя убить. А эти двое в себя придут, все вспомнят и…кто-то один из них точно предложит написать заявление об увольнении. А может, и сразу оба.

– С чего бы? Они сами хотели оргию. Я теперь точно все вспомнила.

– Хотеть одно, а то, что они получили…

– До сих пор все обходилось, а значит и на этот раз перемелется. И потом, я работник хороший. И кто вы такой, чтобы на меня страх нагонять?!

– А говоришь, что все вспомнила! Иди-ка быстрее домой, детка! К папочке! Пока не поздно. А то, по моим сведениям, по твою душу Совет Трех вот-вот должен собраться. По их мнению, ты большая грешница. И методы Троицы всем известны. Осудят и очистительные испытания нашлют. И не понятно, сколько лет мучиться будешь. Иди ко мне, дорогая! Да и пора, загостилась ты на Земле…

– Сгинь! Пропади! Что бы тебя!.. – замахала я руками на зеркало, а как поняла, что стояла и с глюком разговаривала, так подхватилась и вон из квартиры побежала.

На тумбе в коридоре, перед входной дверью, увидала и схватила дамскую сумочку. Прикинула и решила, что больше моих вещей здесь не должно было остаться. После этого кинулась на лестничную площадку и к лифту.

– Домой! Скорее домой. Там в себя приду, и может, еще все и образуется, – что хотела «образовать» так и не поняла, как двери лифта распахнулись, и из него вышла тучная женщина, а за ней четыре девочки погодки. Я как их увидала, невольно вскинула сумку повыше, до самого лица, загораживаясь от пытливого взгляда в свою сторону, и юркнула в кабинку лифта.

– А может, и не образуется! – проговорила, успев в щелку рассмотреть, какую дверь та дама начала открывать своим ключом.

До дома мне надо было добираться прилично. Поняла это сразу, как осмотрелась на местности. Поэтому решила поймать такси. Все же самочувствие мое оставляло желать лучшего, автобус могла бы и не вытерпеть. Да, с нагрузкой на организм в эту ночь я точно переборщила. Прав был тот, с рогами, переусердствовала в разгуле.

– Такси! – махнула рукой, как увидала машину с шашечками, та и остановилась.

Чтобы добраться до старой части города, где жила, из новой, где стоял дом Анатолия Алексеевича, пришлось ехать через тоннель под железной дорогой. Мы нырнули в него, и я удивилась темноте. Как в склепе, наверное. Да что там, я даже шофера в тот момент не видела. Да где же освещение? Оно же здесь и днем и ночью должно было гореть. Что за черт?! Тоннель не мог быть таким протяженным. Ехали, ехали, ехали… И вдруг, голос!

– Иди ко мне, моя дорогая! Иди к папочке!

Что?!! Тот же самый ужас! Не демон ли хотел затянуть меня в преисподнюю?! Завизжала так, что у самой уши заложило. И тут же показался свет в конце тоннеля. Ну, слава богу! Подумала так и осознала, что схватилась за застежку дамской сумки. А она у меня на крест похожа. Это что же, мою молитву-крик услышали? Вот хорошо-то! Демонюга отстал, в свое царство не смог утащить. Значит, еще поживу. И это…за ум возьмусь. То есть на правильный путь встану. Точно! С сегодняшнего дня и изменюсь. Клянусь. Или с завтрашнего. Завтра понедельник? Вот! Быть по сему!

Определилась я с мыслями, а там и такси к моему дому подъехало. Так себе домишко был. Квартирки убогие, блочные стены снаружи обшарпаны, дверь в подъезд перекошена, на лестнице грязно и кошками пахло, но имелся лифт. Подошла, оплавленную и обожженную кнопку вызова нажала. Все же мне на девятый этаж подниматься, а силы на гулянку были потрачены да на вот эту дорогу. Н-да, на лифте подниматься надо было однозначно. Тот подошел, двери передо мной открыл, тусклой лампой мигнул. Я вошла, свою цифру этажа нажала. Поехали. И вроде как лампа стала разгораться ярче. Еще ярче. И сколько можно было ехать? Это ж вам не небоскреб! И скорость кабина развила, будто меня на останкинскую телебашню поднимала.

– Стоп! Как скорость? Как такой яркий свет над головой?! Мама!!!

Сердце хотело выскочить из горла вместе с криком. Что тоже было неправильно. Представьте, что-то вроде физического закона вспомнила, что мне самое место было на полу лифта, раз кабина ракетой летела вверх. А я будто бы воспарила в ней. Неправильно! Все неправильно!

– Демон! Папа! Хочу домой! – от такой мысли сделалось окончательно плохо, и вроде бы сознание мое выключилось.

Очнулась, а меня двое в белоснежных хламидах поднимают за руки и куда-то ведут. Все! Допрыгалась! Здравствуйте, санитары! Здравствуй, сумасшедший дом! Только вот в этом самом доме абсолютно не берегли электричество. Зачем сразу столько ламп-то зажигать? И из-за яркого света я перестала вскоре что-то видеть. Голоса слышала, а людей не видела, нет. Как ослепла, честное слово. От этого сделалось жутко. А тут еще меня до некого места дотащили, на колени поставили и отпустили. Ух, злодеи! Не упасть бы, ведь в ярком мареве чувствовала себя, будто была в воздухе подвешена. Искрилось все вокруг и переливалось. В общем, мне не понравилось. Чтобы чувствовать себя увереннее, присела на согнутые ноги и ладони положила на…пол, наверное. Так точек опоры сделалось больше, и стало возможным от этого чуть успокоиться. Тогда-то и начала вслушиваться в то, что мне говорили.

– Назови свое имя, грешница! – ух, какой внушительный бас, аж дрожь в теле вызвал.

– Это вы мне? – пискнула и облизала ставшие сухими губы.

Впрочем, не подумала тогда, что те самые губы и горло мое пересохло от страха. Я все склонялась к остаточным признакам синдрома…ну, того самого.

– Имя! – гаркнули на меня уже два голоса, и оба внушительные.

– Ада Голикова.

– Врешь! – как отрезал третий мужской голос, вроде бы баритон.

А я им чистую правду сказала. Но говорившие со мной верить не захотели и дали другое, свое имя.

– Адра Голкхем! Как ты оказалась на Земле? Как посмела нарушить границы закрытого мира?!

– В смысле?.. – чем дальше говорили эти чудики, тем больше округлялись у меня глаза.

Это что же получалось? Я в этом сумасшедшем доме самая здравомыслящая, что ли, была? Они, эти три мужика, чьи голоса слышала, от возмущения, что я нарушила какие-то границы, чуть ни ногами топали. А я, сколько себя помнила, с мамой и папой прожила в деревне под нашим Кукуевом. Потом здесь техникум закончила, квартиру сняла и устроилась на работу. На одну, потом на другую, и так раз восемь, пока в офисе Макса не зацепилась. С тех пот тружусь на одном месте два года. Это для меня большой срок. Ну и о каких границах может идти речь? В одном же городе живу постоянно. Или они имели в виду, что недавно в Крым летала? Зачем с границами-то пристали?!

– Твой отец заявил, что у тебя любознательность открылась, и он отпустил дочь в путешествие сроком на три года. Явно Владыка покрывает проступки любимой дочки! Потому что по нашим данным это был своевольный поступок, и пробыла ты вне границ Темного царства не три года, а четырнадцать лет. При этом отобрала душу неповинной девушки Ады Голиковой.

– Вот, дают! Шизики, не иначе!

Подумала, что меня сразу в палату к психам бросили без всякого там медосмотра. Не имели права, мне так казалось. Но факт, оставался фактом. Некто светили мне в глаза, заставляли стоять на коленях и несли какой-то бред. Интересно, какой номер был у этой палаты? Явно, не шестой. Там, по моему разумению, должны щеголять сплошь выдающимися именами, а здесь меня каким-то папой из Темного царства корили. А мой настоящий родитель был скромный труженик села, между прочим. На одного фермера работает. Сено там, навоз… И он никогда в жизни не врал. Особенно, как выпьет, так и начинает правду-матку на все село транслировать. И что они там еще мне сказали? Я душу отобрала? У кого? У самой себя? Нет, обычно мне мама раньше говорила, что я ей всю душу вымотала, просясь в город. Вот это было, не отказываюсь.

– Используя бесовские способности, Адра Голкхем на Земле за этот срок совратила триста пятьдесят шесть юношей, увела из семей пятьдесят семь мужчин среднего возраста, одурачила двести тридцать одного старца…

Неправда! Несогласная я! Мне больше мужчины в расцвете лет всегда нравились, а они тут внушают чуть ни про подростков и стариков. Тьфу! Поклеп и наговор! И что там за цифра в двести тридцать один? Один – это они сегодняшнего совращенного Анатолия Алексеевича посчитали, что ли? Так я его не дурачила!..

– Стоп! – вдруг резко выкрикнул тот, с баритоном. – Пришли новые данные по разбитым семьям. Там получилось плюс два. Вот так вот! Бесовка не спит ни одной ночи! Вернее спит, но своим темным образом и сразу с тремя мужчинами.

– А это вы про последнюю ночь? – дошло до меня. – Надо же, та дама, значит, просто разносом супруга не успокоилась. Рисковая! Останется теперь с детьми одна. А что, главбуху-то так не свезло? Вроде бы вовремя из квартиры ушел?

– Так он свой портфель с дарственной надписью оставил и трусы с биркой из прачечной. Вот его и опознали, как дело до расследования дошло.

– Н-да! Не повезло мужику. Но погодите? Когда успели дело-то на них завести? И кто? И как это здесь все становится известно? И вообще! Вы что, мне тут суд устраиваете что ли? Да кто вы такие?! У меня папа, между прочим, Владыка! – Решила взять на голос я.

– Слышали! Призналась! – встрял снова баритон. Чем бы в него кинуть, в противного?

– Никак нет! Не признаю. Я простая девушка. Землянка. Ада!

– Видите! Столько лет здесь пакостила, что забыла, кто она есть на самом деле. Бесовка! – и снова баритон сеял смуту. – Судить и самым строгим образом!

Нет, злил этот тип ужасно. Мне бы его рассмотреть, а туфель с правой ноги я уже по-тихому сняла. Но свет по-прежнему слепил, и от него у меня даже начали слезиться глаза.

– Кажется, грешница решила раскаяться, – загудел тут басом другой обвинитель, что высказывался первым. – Смотрите, она плачет. Может…

– Нет и нет! Никакого снисхождения! – ух и вредный этот баритон. Мне он стал представляться мелким страшным мужичонкой. Попробуй, попади в такого. Но я все равно швырнула на звук его голоса туфель. – Видите! – взвизгнул тот сморчок. – Она на меня покушалась. Ничего святого! А еще посмела недавно обращаться к нам и просить помощи!

При этих словах я вся напряглась. К кому это я обращалась недавно? Вспомнила! Там, в тоннеле! Не может быть! А еще мне тот ужас рогатый про Совет Троих говорил и дочкой называл. Ох, как все серьезно-то! Либо я сошла с ума, либо… Пока думала те три голоса совещались. И вот начали выдавать решение.

– Нарушила границы, захватила тело… За разбитые судьбы и сердца, за обманутые надежды…

– Погодите! – вздрогнула я. Это же они мне готовы были приговор вынести! А я что? Стерплю, что ли? Молча и в бездействии так и просижу? На коленях?! Не на ту напали!

Внутри меня вдруг будто зашевелилось что-то, заворочалось. Вернее, нечто. Один миг и я уже стояла на ногах. На длинных и стройных. И по ним хлестал хвост, тоже длинный, с кисточкой, а еще будто пламенел на конце. Это потому, что была раздражена. Очень даже рассержена. И тело мое, поджарое, но сильное, со всеми полагающимися соблазнительными женскими округлостями, покрывал бронзовый загар, характерный для Темного царства. И все оно было на виду, как у нас у демонов и бесовок принято. Лишь отдельные лоскуты мягчайшей замши прикрывали самое сокровенное, чтобы будить чужие фантазии. И я уже нацелилась разослать веером свою магию, вовремя вспомнив, что передо мной были всего-навсего мужчины. Для этого тряхнула головой, закинув за спину гриву непокорных черных как вороново крыло волос. Чтобы не падали на лицо. Особенно на глаза. А те стали наливаться светом, и из серо-антрацитовых превращаться в горящие угли. И вот тут на меня откуда-то сверху и упала сеть.

Так! Облом! Потеряла хватку! Расслабилась, распустилась! Это надо, такое проморгать?! В прямом смысле. Слезы от свечения вокруг застили глаза, был момент, и не увидела на потолке магическую сетку. А эти трое мужиков, что стояли напротив, которых магическим зрением уже начала различать даже сквозь ослепительный свет, испугались-заволновались моего превращения в бесовку и подали своим людям сигнал. Это что же, я проиграла, что ли? Напряглась, начала сокращать мышцы, неслабые такие, но плетение, на меня наброшенное оказалось прочным. Тогда решилась на последний шанс спастись: призвала отца. Владыка демонов явился. Как всегда грозный и решительный.

Но он опоздал. Всего на несколько минут. Троица светлых богов успели зачитать приговор и одеть мне на правую руку магический браслет. Эх, если бы не сеть! Но она отбирала почти все мои силы. И физические, и магические. Вот и получилось у тех му…в общем, противных мужиков одержать надо мной верх. И я, сжимая зубы, выслушала некий бред про три года пребывания в каком-то отсталом мире. И меня лишили магии, вообще, оставив лишь часть физической силы. Когда явился отец, он успел только за нее да за общее здоровье похлопотать. И пообещал мне и Троице, что так это дело не оставит. Что найдет управу на столь скорый и несправедливый приговор. Я с папой была согласна. Но вот те басы с баритоном только хмыкали да пожимали плечами. Жалуйтесь, мол, но дело сделано. Изверги! Гады! Получат они у меня, как только найду способ снять с правого запястья браслет беспамятства и блокиратор магии. Два в одном, чтобы его демоны на молекулы распылили!