Читать книгу Украденная дочь - Клара Санчес - Страница 17

Два года назад экзамены конкурсного отбора, устраиваемые для выпускников школ, мне перенесли на сентябрь. По правде говоря, я получила аттестат о среднем образовании со скрипом, потому что занятия балетом отнимали очень много времени и делать школьные домашние задания мне было, в общем-то, некогда. Так продолжалось до тех пор, пока мне не отказали в зачислении в школу, где готовили балерин для Национального балета Испании, в результате чего бабушка Лили потеряла к моим занятиям балетом всякий интерес и у меня появилась возможность заниматься тем, чем я сама хочу. Однако я к тому моменту отстала от одноклассников так сильно, что догнать их было весьма проблематично. Мадам Николетта заставила меня завершить обучение в хореографическом училище, чтобы, когда она уйдет на пенсию, я могла ее заменить. Я всегда была ее любимой ученицей, потому что из тех, кто прошел через ее балетный зал, я больше всех любила балет и людей, и обучать балерин было для меня гораздо интереснее, чем танцевать на сцене самой. Ей очень хотелось вернуться на родину, в Румынию, и она с нетерпением дожидалась момента, когда сможет выйти на пенсию. Однако она не хотела оставлять свой класс в руках непонятно кого, а потому не позволяла мне даже заикаться о том, что я перестану заниматься балетом. Когда она видела, что у меня пропадает желание заниматься, она говорила, что в жизни очень важно уметь делать что-то хорошо, будь то готовить пищу, танцевать, петь, стричь или класть кирпичи. «Тот, кто умеет делать что-то хорошо, не умрет от голода, поверь мне», – убеждала она.

Почти в то же самое время, когда мне перенесли на сентябрь экзамены конкурсного отбора, мне вручили в хореографическом училище диплом о его окончании. Я показала его бабушке Лили, но она на него и не взглянула. Ей, похоже, было даже неприятно, что я тем самым напомнила ей о своем провале при попытке поступления в балетную школу, в которой готовили балерин для Национального балета Испании.

– Мы с Гретой думали о твоем будущем, – сказала Лили. – Тебе сейчас семнадцать лет, и ты уже должна набираться практического опыта работы. Если бы ты успешно сдала экзамены конкурсного отбора и поступила учиться в какой-нибудь университет, нам такое даже не пришло бы в голову, но, исходя из реального состояния дел, будет лучше, если ты начнешь вникать в то, как работает наш магазин. Я хочу, чтобы ты постепенно взяла на себя заведование им, – по мере того, как твоя мама постареет. Я уже и сама не та, какой была раньше. Мне нужна поддержка.

Я уже много раз помогала бабушке на Рождество, летом и по выходным. Возможно, именно поэтому подруги отдалились от меня: у меня всегда были какие-то дела, и я не могла позволить себе попусту тратить время, как большинство моих сверстников.

– Мадам Николетта предложила мне свое место в хореографическом училище.

– Это не работа. Такой род занятий вполне годится как развлечение, но как работа – нет. Ты начнешь завтра утром в девять. А сейчас ступай в магазин, и пусть Паулина объяснит тебе, что нужно сделать перед тем, как мы откроемся в десять.

Я не стала сдавать экзамены конкурсного отбора и в сентябре. Я была по уши занята работой в магазине, и мадам Николетта недовольно поморщилась, когда я сказала, что смогу заниматься с ее ученицами только с восьми до десяти часов вечера и – иногда – по воскресеньям утром. Любой другой преподаватель сказал бы в ответ, чтобы я шла на все четыре стороны, но она поговорила с директором и убедила ее согласиться на мои условия.

– Не позволяй никому отнимать у тебя балет. Тому, что ты умеешь делать, научиться не так-то просто.

Я верила своей преподавательнице. Я знала, что все, что она делает по отношению ко мне, – для моего же блага. Мне даже казалось, что она знает о моей жизни больше, чем я, и что моя жизнь интересует ее больше, чем меня саму.

Жаловаться я не могла: мама и Лили дали мне возможность учиться, а я ею толком не воспользовалась. Теперь они предлагали мне приобщиться к нашему семейному бизнесу, чтобы как-то устроиться в жизни. Нет, жаловаться я не могла.