Читать книгу Источниковедение - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 42

Каноном (буквально: прямая палка, служащая для опоры, а также для измерения и проведения прямых линий) в церковной практике принято называть правила веры и христианской жизни. В их основе лежат апостольские правила, постановления вселенских и местных соборов, а также мнение отцов церкви. Канон в церковном праве подобен закону в светском и имеет такое же обязательное значение. С течением времени он вытеснил обычай – некогда единственный источник церковного права, – вполне заменив его. В церковном праве обычай признается решающим в тех вопросах, на которые канон не дает ответа.

Под каноническим правом понимается совокупность церковно-правовых норм, обязательных для представителей конфессии. Каноническое право православной церкви отличается от канонического права церкви западно-римской, католической (включающего папские декреты, извлечения из римского права, законов франкских королей и других источников).

Изучением норм канонического права традиционно занимается каноника – церковная дисциплина, тесно связанная с богословием. В отличие от догматики, выясняющей внутреннюю сторону церковной жизни, каноника занимается вопросами ее внешнего устройства, отношения к другим общественным союзам, церковной дисциплины. Кроме того, церковное право охватывает собою отношения с государственными структурами.

Каноны святых апостолов

Каноны представляют собой совокупность норм, регулирующих церковные отношения, которые создавались на основании апостольского предания в первые три века христианства. Это правила, которые затрагивали все стороны церковной жизни, касаясь жизни клира, мирян и церковного управления. Апостольские правила – канонические для всех христианских церквей. Канонами святых апостолов пользовались как местные, так и вселенские соборы, не раз цитировавшие их в своих постановлениях. В связи с этим нормы соборного канона могут иногда дословно совпадать с каноном апостольским, хотя чаще в постановлениях вселенских и поместных соборов встречаются косвенные указания на апостольские правила. Всего насчитывают 85 канонов, или правил, святых апостолов.

Каноны вселенских соборов

Вселенскими соборами обыкновенно называют собрания епископов всех поместных церквей. Вселенские соборы собираются нерегулярно, в исключительных случаях, для решения важных церковных вопросов. Обычно это были вопросы веры, разногласиями в которых порождались еретические течения. Кроме того, на вселенских соборах вырабатывались общие нормы церковной дисциплины. Вселенских соборов было семь: Никейский 325 г., I Константинопольский 387 г., Эфесский 431 г., Халкидонский 451 г., II Константинопольский 553 г.; III Константинопольский 680 г. и Трулльский 691 г. (считаются одним собором), а также II Никейский 787 г.

Каноны поместных соборов

Менее важные вопросы церковной жизни решались на поместных соборах. Каноны поместных соборов – это постановления собрания епископов митрополии, которые обыкновенно созывались два раза в год для обсуждения и решения текущих административных и судебных дел, превышающих полномочия епископа. Иногда собирали епископов нескольких митрополий. Правовые решения поместных соборов были обязательны для местности, епископами которой они были приняты. Поскольку устройство церквей не отличается разнообразием, постановления, принятые на одной территории, часто принимались и в других местностях.

Известны десять поместных соборов, которые приняли правила, считающиеся общеобязательными для православной церкви: Анкирский 314 г., Неокесарийский 315 г., Гангрский (около 340 г.), Антиохийский 341 г., Сардикийский 344 г., Лаодикийский конца IV в., Карфагенский 419 г., Константинопольские соборы 394, 861 и 879 гг.

К ним следует добавить каноны поместных соборов, прошедших на Руси. Развернутый источниковедческий анализ их материалов не проводился. Преимущественно постановления русских соборов изучались историками русской церкви и специалистами в области церковного права. Возможно, поэтому постановления русских поместных соборов редко используются в исторических исследованиях. Чаще других историки обращаются к решениям Стоглавого собора 1551 г.

Стоглав. Это сборник постановлений поместного собора 1551 г. Его появление вызвано борьбой с нарушениями устоев церковно-монастырской жизни, падением авторитета церкви после ожидавшегося, но не наступившего в 7000 (1492) г. конца света, а также изменением правового статуса светского государя, официально венчавшегося на царство. Заседания собора проходили, видимо, в январе-феврале 1551 г. 23 февраля началось редактирование Стоглава (памятник содержал соответствующее названию количество глав). Он продолжил древнерусскую традицию вопрошаний.

Стоглав совмещает признаки канона поместных соборов и канона святых отцов. Он написан в виде ответов высших иерархов церкви на царские вопросы о церковном «строении». Порядок следования глав неясен. Вопросы разбиты на две группы. Ответы на первые 37 вопросов охватывают основную часть Стоглава. Другие 32 ответа помещены «чересполосно» с вопросами в одной (41‑й) главе памятника.

Для верного понимания информации Стоглава необходимо знать, кто был составителем вопросов, содержащих своеобразную программу реформ, представленную правительством на рассмотрение церковного собора. Приписывались они Ивану IV, но составлены были не им, а лишь по его распоряжению – несколькими лицами (священником Сильвестром, митрополитом Макарием, Максимом Греком, старцем Артемием) либо одним Сильвестром, принимавшим участие в подготовке обращения Ивана IV к собору (25‑й, 26‑й, 27‑й и 29‑й вопросы прямо заимствованы из его послания царю).

Вопросы, представленные Собору, свидетельствуют о сакрализации и расширении функций светской власти. Именно царь выступил инициатором созыва Собора, призванного «оздоровить» русскую церковь. При этом он именует себя и своего отца – наряду с духовенством – «пастырями». Иван IV подверг сомнению необходимость сохранения монастырского землевладения и неподсудности церковных людей царскому суду. Центральное место занимает тема злоупотреблений белого духовенства и монашества. Сначала царь критиковал церковное судопроизводство (получение «святителями» посулов, волокиту). Серьезную опасность для чистоты православия, по мнению царя, представляли ошибки в переводах богослужебных книг. Резкой критике подвергался весь строй монашеской жизни. Подчеркивалось, что даже сами монастырские власти зачастую содействовали разорению монастырей и их земельных владений. Ряд вопросов касался нравственного облика прихожан и их поведения.

Второй комплекс царских вопросов (в количестве 32) был посвящен сюжетам, связанным с церковной практикой. Здесь же ставилась проблема борьбы с «ересями» и суевериями в среде мирян.

Большинство участников Собора поддержали строгую регламентацию церковно-монастырского быта, что должно было укрепить авторитет церкви. Были приняты постановления, касающиеся укрепления церковного благочиния (о церковных службах, обрядах во внутреннем распорядке в церквах, о порядке церковного пения и колокольного звона), введено требование беспрекословного подчинения священников и дьяконов протопопам, которые вместе с «поповскими старостами» обязаны были следить за исправным отправлением церковных служб и поведением клира. Непослушание протопопам, пьянство, небрежность в церковном богослужении наказывались отлучением от церкви. Подтверждено было запрещение симонии (поставления на церковные должности «по мзде»), а также вдовым попам служить в церкви.

Впервые в Москве и других городах создавались специальные училища для подготовки священников и дьяконов. Священники обязывались поддерживать в сохранности иконы (которые должны были писаться, «смотря на образ древних иконописцев») и сверять церковные книги с «добрыми переводами».

Стоглавом были жестко определены пошлины, взимавшиеся священниками («венечная» – за совершение обряда бракосочетания, за освящение церкви и др.). При этом ликвидировался институт владычных десятинников, которые собирали пошлины с церквей. Отныне «святительскую дань» собирали земские старосты и десяцкие священники. «Венечную» пошлину должны были собирать поповские и десяцкие старосты.

Собор санкционировал строгие наказания за преступления против нравственности (в том числе содомский грех, непослушание родителям, ложная присяга и др.). Под страхом церковных наказаний было запрещено чтение еретических и отреченных книг. Определялись меры помощи неимущим и немощным.

Усиливалась ответственность монастырской администрации за соблюдение монастырских уставов. Монахи должны были во всем повиноваться своим настоятелям. Вводился строгий контроль над монастырской казной. Архимандриты и игумены избирались самой «братьею», а затем по церковным правилам утверждались царем и епископом.

Вместе с тем в Стоглаве была подтверждена незыблемость церковно-монастырского землевладения: покушавшиеся на него объявлялись «хищниками» и «разбойниками». Ссылаясь на церковные законы, Стоглав категорически отклонил попытку передачи права суда над церковными людьми «мирским судиям». Царскому суду передавались только дела о душегубстве и разбое.

Таким образом, Стоглав при расширении сферы компетенции царской власти в области духовной жизни сохраняет за церковью решение важнейших вопросов, касавшихся ее внутреннего положения. Стоглав, действовавший на протяжении целого столетия, раскрывает многие стороны повседневной жизни древнерусского общества, не освещающиеся другими источниками.

Каноны отцов церкви

Под этим подразумеваются правила, установленные наиболее авторитетными епископами в виде посланий-ответов на вопросы других пастырей. Формально такие каноны могли приобрести характер закона, только будучи принятыми большинством епископов. Однако на самом деле они делались обязательными, как только вносились в сборники правил.

К XVI в. на Руси бытовало не менее сотни канонов такого рода. Часть из них была вполне официального характера, поскольку исходила от высших иерархов. Другие святоотеческие правила имели рекомендательный характер, хотя и были зачастую анонимными. К числу наиболее популярных в Древней Руси относятся канонические ответы митрополита русского Иоанна II, перевод которых с греческого сохранился в списках Кормчих книг XIV–XVII вв., и так называемое Кириково вопрошание, дошедшее до нас в составе Кормчих XIII–XVI вв. и содержащее ответы новгородского епископа Нифонта (1130–1156) и других иерархов на вопросы неких Кирика, Ильи и Саввы. Оба памятника дают развернутую картину повседневной жизни приходского священника и древнерусского прихода (семейно-брачные отношения, народное восприятие христианства, соблюдение горожанами христианских норм поведения и морали и т. п.).

Изучение текстов вопрошаний, сопоставительный анализ их между собой и с вопросниками для покаянных бесед духовников с духовными детьми позволяют получить информацию, недоступную при работе с другими источникам.

Юридические сборники

С XI в. основным сводом памятников христианского и византийского церковного права на Руси был сборник, который в XIII в. получил название Кормчей книги. Он содержал авторитетные и обязательные для православных христиан законы: апокрифические апостольские правила, правила вселенских и некоторых поместных соборов, признанных каноническими, нормативные сочинения церковных писателей IV–VII вв., а также компиляции из церковных установлений византийских императоров. Состав и переводы этих сборников были различными. К ним добавлялись толкования канонических норм. На Руси кормчие книги расширялись местными церковными и светскими правовыми кодексами и правилами.

Кормчие книги известны в большом числе списков (до 180). Основная их часть принадлежит к XV–XVI вв., но встречаются списки как более ранние (XII в.), так и поздние (XVIII–XIX вв.). Они переписывались и редактировались во всех русских землях. Наиболее важную роль играли так называемые Сборники 14 титулов. На их материалах, известных на Руси с XI в., основывались все кормчие книги XIV–XVI вв. Правовое и каноническое содержание кормчих книг было основным. Однако в процессе развития они включили также многие церковно-полемические, хронологические, календарные, экзегетические сочинения, словари и другие памятники.

Значительно позже Кормчей, в последние десятилетия XIII – начале XIV в., сформировался другой древнерусский сборник подобного рода – «Мерило Праведное». Он сохранился в пяти списках XIV–XVI вв., имеющих идентичный состав. Текст делится на две части. Первая включает заимствованные из Библии, апокрифов и святоотеческой литературы поучения о праведных и неправедных судах и судьях. Вторая составлена из памятников права, преимущественно канонического. Сюда вошли как русские, так и переводные (в основном византийские) законодательные памятники, а также нормы, заимствованные из библейских текстов. В основу памятника легли, скорее всего, кормчие книги. «Мерило Праведное» как исторический источник, его место в жизни древнерусского общества изучены недостаточно.

Под названием Правосудие митрополичье известен памятник, помещенный в «Цветнике» (сборнике слов и поучений) XVI в. Создание этого законодательного источника некоторые исследователи относят к XIII–XIV вв. Статьи, включенные в него, затрагивают вопросы, традиционно относившиеся к юрисдикции церковных судов (семейно-брачные отношения, сексуальные преступления, проблема определения «душегубства» и т. п.). В числе источников Митрополичьего правосудья были церковный устав Ярослава, Пространная Русская Правда и некоторые другие источники.

Памятники канонического права до сих пор неудовлетворительно изучены как исторические источники.