Читать книгу Альманах «Литературная Республика» № 1/2019 - Коллектив авторов - Страница 6

У настурции запах – осенний

И медового цвета душа.

Из других судьбоносных растений

Ты ко мне самой первой пришла,

Растворилась оранжево в чае,

Бесконечный оставила звук,

При которым деревья молчали,

При которым деревья замрут,

И слетит на ладонь не печалью,

Не загадочной птицей,

Не в дождь

Мне платок для чего-то венчальный,

Тот, какого нигде не найдёшь.

Это сон, это есть предсказанье,

Предрешенье поступков любых,

На которые мне указали

Колокольца настурций моих.

…Холода. Я хочу прикоснуться,

Словно к мягким янтарным губам,

Только к тёплым бутонам настурций,

Только, добрые вестники, – к вам.

Говорит с землей деревянный посох,

И не посох – а так – сухой костылик.

А с годами – слаще и слаще воздух,

И не может жизнь уже опостылеть.

У берёзы листья, что голос божий, –

Говорят, но смысл уяснится после,

После долгих зим или даже – позже…

Но стучит о землю костлявый посох.

И мои раздумья сейчас причастны

К этим «да, да, да», чей оттенок – горек:

Я смотрю, как делит старик на части –

До, во время, скоро – уютный дворик.

И глаза, как стрелки на циферблате,

На лице – секунды, года, столетья.

И девчонка белым ажурным платьем,

Как звезда далёкого мира, светит.

На закате солнце немного мятно –

Обдаёт прохладой сухое горло.

И на плёнку мыслей моих отснято

Промелькнувших лет золотое горе.

И бестактна жизнь. И костылик ровен,

Будто к небесам проведённый вектор.

И встаёт старик, и потом уходит.

И уходит с ним очертанье века.

Сложно за временем – не успеть,

Время себя – тебе отдаёт,

Если есть нотки речки в судьбе,

Если у речки – имя твоё.

Странствовать хочешь, хочешь любви,

Поишь собой облака – века,

Если природой дано – пои! –

Имя тебе отдала река.

Странно не слышать то, что молчит,

То, что сокрыто в речках других,

Если одна из тысяч причин –

С речкой имя одно на двоих.

Можешь быть звонкой, можешь играть

На водостоках старых плотин,

Если знакомые берега

Речки в тебе сам Бог воплотил.

Всё, что вокруг – собой отражать,

Быть бесприютной – в небе приют,

Быть основаньем для миража,

Где на приманку звёзды клюют, –

Не научиться, если с рекой

Нет пониманья, в имени нет

Той первозданности – голубой,

Той заколдованности от бед.

Одинокий вьюн – граммофончик белый –

Для меня неслышно и незаметно

Говорит о том, что вчера поспело,

Повкуснело алой клубникой лето.

На ладонях линий густая сетка,

Но течет сквозь пальцы не жизнь – рутина.

И берёза – грустная статуэтка,

Будто в па застывшая балерина.

Никому ни слова о грусти летней, –

За улыбкой вечер ненастный спрятан.

Почему ладоней густые сети

Наловить не могут прохлады мятной?..

А вокруг – миры. Махаоны легче,

Чем душа, которой сюжеты сказок

Роковых болезней никак не лечат, –

Потому они не заметы глазу.

Я рукой дотронусь земли молчащей,

Граммофончик вздрогнет, волна вибраций

Захлестнёт, и сердце забьётся – чаще,

И незримый мир начнёт раскрываться –

Здесь и мысли звёзд – голубые, с глянцем,

И цветов оранжевые баллады.

И смешно самой себе удивляться,

Ведь для счастья мне ничего не надо.

Время шустрых лисичек

И зари золотой.

Я грибник и лесничий,

Пеший и ездовой.

Далека путь-дорога,

Только даль – нипочём.

И трава – недотрога

Руку жмёт горячо.

Эхо крикнет вдогонку:

«Что, котомка пуста?» …

Положить бы в котомку

Все – вот эти – места

С тишиной вперемешку,

С вышиной заодно

С родником, где орешник

У дороги родной!

А мне мало – не мало –

Сочинился девиз.

Что душа собирала,

Тем сейчас и делись –

Это утренний ветер,

Это берег реки –

То, что взгляд заприметил,

То возьмут грибники, –

Горстка божьих коровок –

Стайка лет десяти…

Летом отдых недолог,

Завтра снова плести

Сапогами тропинки –

Ноги лес попримнут…

Время тихой поимки

Безвозвратных минут.

Оранжевым, жёлтым, зелёным

И красным раскрашенный лес

За гранью, за далью, за полем.

Не близко. Не рядом. Не здесь.

Хотелось бы снова коснуться,

Морозко пока не суров,

Твоих первородных конструкций,

Твоих первобытных основ.

Мне тени лесные послушны,

Их оклики разрешены,

Как вечной твоей опекунше –

Хозяйке твоей тишины.

Но так несподручна дорога,

Поросшая – крепко – быльём, –

Я раньше была быстронога

И очень легка на подъём.

Приди, если сможешь, приблизься

Приснись, чтобы мне разглядеть,

Как встретят болтливые листья

Свою торопливую смерть,

Как впишется поздняя осень

В извилистый твой поворот,

Как дождь беспризорником босым

Взволнует нехоженность троп.