Читать книгу Чувство снега. Скандинавский нуар в русском стиле - Коллектив авторов - Страница 9

Первый снег, монотонный и умиротворяющий, падал отвесно. Падал давно, с ночи. Белоснежные холмики росли поминутно и покрывали дорожку словно пуховым одеялом. Зачерпывать лопатой первый снег совсем нетрудно – он легкий, почти невесомый. Расчистить дорожку можно гораздо быстрее, но он медлит. Зачем торопиться? Такие моменты бывают только раз в году. Моменты полного отрешения и покоя, когда тяжелые воспоминания оседают на газоне в такт снегопаду.

Боль приходит внезапно. Адская боль… Его учили переносить любую боль и не терять при этом сознания. Широкая деревянная лопата для уборки снега вместе с отрубленной правой рукой падает под ноги. Девственно белый снег окропляют первые капли крови. Потом кровь растекается неопрятными лужами, поглощая идеально симметричные снежинки, монотонно летящие с неба. Зачем пачкать кровью такой чистый снег? Для этого лучше подходит горячий песок пустыни… Успел подумать Мусса и умер.

Карри Хальссен никому не рассказывал, что в выходные рано утром приходит в маленькую кофейню рядом с Хенри Данкерс гата и пишет детективы. Пока еще ни один из них не опубликован, но он не теряет надежды и энтузиазма – строчит криминальные истории до обеда. Потом садится в машину и едет забирать из бассейна двух неугомонных сыновей-близнецов.

Следователь Хальссен как раз дописывал сцену единоборства его главного героя с главарем банды наркоторговцев, когда смартфон начал вибрировать и пытаться кружиться вокруг своей оси. Не буду отвечать, подумал Карри в первое мгновение и продолжил захватывающее повествование. Номер был служебный. Слабый укол совести быстро утих. Наверняка что-нибудь вроде очередного угона велосипеда. Без меня справятся. А мне нужно закончить сцену. Тем более, что сегодня пишется как-то особенно легко.

Что вообще может случиться в городе с двадцатью тысячами законопослушных горожан, не считая сотни сирийских беженцев? – спросил себя Карри Хальссен, отодвигая ноутбук.

– Убийство, детектив Хальссен. Следственная группа собирается отъезжать к месту преступления, – непривычным тоном ответил дежурный полицейский.

До здания полиции от кофейни рукой подать, стоит только перейти перекресток двух сонных, почти всегда безлюдных улиц. В некотором роде это здание – местная достопримечательность наряду с пальмами, которые муниципалитет выставляет в дубовых кадках по всему городу с июля по ноябрь.

Стены трехэтажки облицованы темно-коричневой плиткой с редкими бежевыми вставками и смотрятся довольно стильно. Но задумку архитекторов портит высокая, потемневшая от времени труба старой котельной, которая выглядывает из-за «спины» здания. Зимой отчетливо видно, как из трубы в небо поднимается белый дым. Злая на язык местная молодежь называет здание полиции «крематорием». А полицейские приветствуют друг друга обычно так:

– Ну, чем сегодня пахнет? Копченостью или имбирным пряником?

– Жареным сегодня пахнет, – чуть ли не хором ответили коллеги Карри. Новость об убийстве, на первый взгляд, их волновала меньше, чем предстоящая реорганизация всего полицейского ведомства. – Будут сливать двадцать одно губернское отделение в семь региональных. С нового года будем трубить под началом сычей из Мальме. Лучше бы зарплаты нам повысили.

– А что профсоюз?

– Опросы проводят: уточняют, сколько полицейских подумывают об увольнении из-за реорганизации.

Пока члены следственной группы обменивались новостями, впереди показались конусообразные навершия башен замка Шерна.

Карри с неприязнью вглядывался в их очертания:

– А вам, ребята, не кажется, что стены замка цветом напоминают запекшуюся кровь?

– Ты часом романчики не пишешь после службы? – съехидничала его напарница Анна. Еще со школы она не упускала случая поддеть одноклассника.

Ворота замка сегодня были заперты. В обычные дни можно было приезжать сюда из города и гулять по парку до обеда. Господа Шерна, хозяева замка, разрешали даже ставить шезлонги вокруг чаши фонтана.

Арка над воротами уже была украшена еловыми гирляндами и красными лентами в честь праздника Рождества Христова. Швейцар в темно-зеленой форменной шинели и фуражке с кокардой указал следственной группе место для парковки.

Снег, на котором лежал мальчишка лет тринадцати, превратился в поседевшие красные комья. Обрубленные культи, наверное, конвульсивно дергались еще несколько секунд после удара и образовали следы, которые дети называли крыльями ангела. Грудная клетка была разрублена надвое. Из-под ребер выглядывали розовые края легких, а на месте сердца зияла глубокая впадина.

– Ему что, отсекли руки? А это что такое? – Детектив Хальссен указал на кусок требухи, лежащий рядом с телом.

– Это сердце жертвы. Парню рассекли грудную клетку и вырвали сердце.

Следователя передернуло от отвращения:

– Вот же звери! Мясники!

– Похоже на ритуальное убийство, – вмешалась криминалист Лиза Стротсен и мрачно добавила: – Мальчишка – сириец. Диаспора поднимет вселенский вой и будет держать нас за горло, пока не найдется убийца или не сдохнет министр внутренних дел.

– Мы справимся, – упрямо сжав губы, ответил детектив Хальссен. – Мы не робкого десятка. Ведь так, эксперт Стротсен?

– Ты уже на месте, коротышка? – раздалось над ухом Карри. Анна, обратив взгляд на место преступления, сморщилась: – Сколько кровищи!