Читать книгу Семейный бизнес & LegalTech: научные решения для профессиональной предпринимательской деятельности - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 10

Ершова И. В.

inna.ershova@mail.ru

Ершова Инна Владимировна, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации, заведующий кафедрой предпринимательского и корпоративного права Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА).

Ershova Inna Vladimirovna, Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Business and Corporate Law of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL).

Аннотация. Цель проведенного исследования – определение роли женского предпринимательства и необходимости его правового регулирования. Продемонстрирована значительность сегмента женского бизнеса. Показано негативное влияние COVID-19 и кризиса в экономике на развитие женского предпринимательства. Определен тренд на приобретение женщинами статуса самозанятых. Установлено, что в отечественной правовой доктрине отсутствуют глубокие разработки понятия женского предпринимательства, его видов, особенностей осуществления. Сделан вывод о необходимости разработки правового механизма регулирования женского бизнеса, а также целостной экосистемы поддержки женского предпринимательства.

Ключевые слова: женское предпринимательство, женский бизнес, COVID-19, правовое регулирование, статистика, социология, доктрина, самозанятость, законодательное закрепление женского предпринимательства, меры государственной поддержки, экосистема женского предпринимательства.

§ 4. Women’s entrepreneurship: from practice to legal regulation

Еrshova I. V.

Abstract. The purpose of the study is to determine the role of women’s entrepreneurship and the need for its legal regulation. The significance of the women’s business segment is demonstrated. The negative impact of COVID-19 and the crisis in the economy on the development of women’s entrepreneurship is shown. A trend has been identified for women to acquire the status of self-employed. It is established that in the domestic legal doctrine there are no in-depth developments of the concept of women’s entrepreneurship, its types, features of implementation. It is concluded that it is necessary to develop a legal mechanism for regulating women’s business, as well as an integral ecosystem of support for women’s entrepreneurship.

Keywords: women’s entrepreneurship, women’s business, COVID-19, legal regulation, statistics, sociology, doctrine, self-employment, legislative consolidation of women’s entrepreneurship, measures of state support, ecosystem of women’s entrepreneurship.

Женское предпринимательство: текущее состояние

В последние десятилетия женщины стали все активнее входить в бизнес. В целом, как справедливо отмечено в литературе, «расширение доступа к высшему образованию, формирование системы наследования семейных фирм в пользу дочерей, появление женщин среди крупных финансовых лидеров и рост влияния частного сектора приводят к повышению заинтересованности в сфере женского предпринимательства»[38]. Любопытен тот факт, что предпринимательством в дореволюционной России занимались женщины разных сословий, при этом самыми большими экономическими правами обладали купчихи (особенно купеческие вдовы). Их несомненным преимуществом была возможность получения коммерческого образования»[39].

Итак, сегмент женского предпринимательства в России весьма велик, что подтверждает официальная статистика. Напомним: на сайте Федеральной налоговой службы[40] 5 марта 2021 г. были опубликованы такие цифры: из общего числа субъектов малого предпринимательства (3,31 млн 40,2 % (1,33 млн приходится на предпринимателей-женщин.

Заметим, что на сайте ОПОРы России[41] приведены иные актуальные данные: доля женщин в малом бизнесе оценивается в 27 %. Пальму первенства в женском бизнесе занимает сфера услуг (58 %), за ней следует торговля (28 %) и замыкает пьедестал почета производство (145). Весьма значимо, что до 90 % социально-ориентированного бизнеса и проектов в сфере развития и образования детей реализуется именно женщинами[42].

Отрадно, что Россия лидирует по количеству женщин-руководителей – они возглавляют 43 % отечественных организаций[43]. Проведенное Deloitte исследование демонстрирует иные результаты – женщины руководят лишь каждой пятой компанией в России. Доля женщин-GEO[44] в России выше среднемирового значения в 4,5 раза, при этом наша страна уступает Европе, где сегмент женщин-руководителей составляет 34,8 %. Закономерно, что самая высокая доля женщин стоит во главе малых предприятий. В крупных организациях этот показатель снижается до 12 %, а в крупнейших – до 6,5 %[45].

Таким образом, «женский» потенциал для малого бизнеса еще далеко не исчерпан. При этом уместно отметить, что история женского предпринимательства ведется именно с мелкого бизнеса: большая часть предпринимательниц занималась изготовлением кустарной продукции и ее продажей, мелкой торговлей и оказанием различных услуг. «Значительная часть женских предприятий в российской провинции была основана на переработке сельскохозяйственного сырья»[46].

Обратим внимание на явно обозначившийся тренд приобретения женщинами статуса самозанятых. Так, что по данным ФНС России[47] на 5 марта 2021 г. число женщин-самозанятых составляло 747 тыс. (около 40 %). Доход, полученный женщинами от своего бизнеса в статусе самозанятых достиг 32 % от общего дохода всех граждан, имеющих указанный статус. Позитивно следует оценить и динамику: менее чем за год (по состоянию на 24 января 2022 г.) доля женщин со статусом самозанятых выросла в целом по Российской Федерации на 2 %[48]. При этом в ряде субъектов Российской Федерации[49] доля женщин-самозанятых превалирует над долей мужчин, что позволяет выявить наметившийся курс на «предпринимательский матриархат».

Для нас очевидно, что приведенные результаты во многом объясняются оцифровкой государственных услуг, что сделало ведение бизнеса в формате самозанятости более комфортным[50].

Можно и дальше приводить статистические данные, наглядно подтверждающие значительность сегмента женского предпринимательства. Однако, практика демонстрирует и реальные проблемы женского бизнеса.

Негативное влияние на развитие женского предпринимательства оказали COVID-19 и в целом кризисное состояние экономики России. Достаточно указать, что WBI[51] в 2019 г. составлял 69,4. При этом 43 % женщин отмечали улучшение отношения общества к занятию бизнесом; 88 % женщин затруднялись открыть собственный бизнес по причине отсутствия финансовых возможностей (стартового капитала). В 2020 г. WBI уменьшился до 60,1. Остальные цифры также выглядели более плачевно: лишь 33 % женщин отмечали улучшение отношения общества к занятию бизнесом; 93 % женщин затруднялись открыть собственный бизнес по причине отсутствия финансовых возможностей (стартового капитала). В целом не исправил ситуацию и 2021 г.: несмотря на рост WBI до 71,1 %, едва ли не все опрошенные представительницы прекрасного пола (94 %) сетовали на отсутствие стартовых финансовых возможностей. Но при этом 51 % женщин констатировали улучшение отношения общества к занятию бизнесом.

Отметим, что названные проблемы весьма интернациональны. Так, NWBC США[52] определяя доступ к капиталу в качестве приоритета своей политики, констатирует, что данный фактор остается крупнейшим препятствием для выхода на рынок и успеха для женщин-основателей и фирм, принадлежащих женщинам. NWBC стремится предложить решения, касающиеся доступа к кредитам, федеральным закупкам и венчурному финансированию для женщин-предпринимателей[53].

Обозначим и позитивную роль самоизоляции COVID-19: 58 % опрошенных российских женщин-предпринимателей получали дополнительное образование в 2020 г. (в 2019 г. соответствующий параметр был зафиксирован на цифре 50 %, а по итогам 2021 г. опустился до 42 %).

Период COVID-19 привнес новые вводные в женское предпринимательство не только в России, но и за рубежом. Так, в обзоре «Female-Owned Firms during the COVID-19 Crisis»[54] на основании собранных на уровне фирм 41 стран в период с мая 2020 г. по май 2021 г. данных, были представлены сведения о дифференцированном влиянии кризиса коронавирусной болезни 2019 г. на организации, принадлежащие женщинам и мужчинам. В частности, результаты исследования показали, что предприятия, принадлежащие женщинам, с большей вероятностью временно закрывались во время кризиса и прекращали деятельность на более длительный срок. Они чаще, чем их коллеги-мужчины, сокращали число наемных работников и количество отработанных персоналом часов. Наконец, «женский» бизнес, испытывает более глубокие пост-covidные финансовые трудности, чем фирмы, принадлежащие мужчинам.

Подтвердим свой вывод: «часть нерешенных задач в рассматриваемой сфере общественных отношений обусловлена отсутствием должного научного осмысления учеными-юристами указанного направления ведения бизнеса и слабой гендерной дифференциацией правового регулирования предпринимательства»[55]. Юридическая доктринальная основа женского предпринимательства в России не сформирована, практически нет глубоких разработок самого понятия женского предпринимательства, его видов, особенностей осуществления. Исключением, лишь подтверждающим правило, является научная статья В. В. Кваниной, Е. А. Громовой и А. В. Спиридоновой «Государственная поддержка женского предпринимательства»[56]. Символично, что названное исследование публиковано не в юридическом журнале.

При этом большой путь в научном познании проблемы «женщина и бизнес» проделан социологами[57]. Разработанные представителями социологии стратегии и сформулированные выводы нуждаются в дополнительном изучении, юридизации и экстраполировании на российскую правовую почву, со всеми ее особенностями. Особую значимость данные проблемы приобретают в условиях формирующейся мобилизационной экономики.

Проблема правового регулирования женского предпринимательства: в поисках решения

Мировая практика демонстрирует серьезный подход к вопросам роли женщин в экономике развитых и развивающихся стран, правового регулирования и поддержки женского предпринимательства. Так, Всемирный банк проводит ежегодные исследования «Женщины, бизнес и закон». В итоговых докладах анализируются законы и нормативные акты, влияющие на экономические возможности женщин в 190 странах. Эти показатели используются для получения фактических данных о взаимосвязи между правовым гендерным равенством, предпринимательской деятельностью и занятостью женщин, а также позволяют определять вектор правового регулирования женского бизнеса[58].

Обратим внимание на то, что традиционным вопросом теоретико-прикладных исследований остается проблема наличия дискриминационных законов в отношении женщин и влияние данного фактора на женское предпринимательство. С обзором литературы по данному аспекту можно ознакомиться в статье «Discriminatory Laws Against Women: A Survey of the Literature»[59]. Результаты показывают, что дискриминационные по признаку пола законы повышают вероятность того, что фирмы, владеющие женщинами, начинают и ведут свою деятельность в неформальном секторе[60].

В качестве первых шагов юридизации женского предпринимательства полагаем возможным предложить следующие:

а) законодательное закрепление понятия женского предпринимательства. Отметим, что соответствующие предложения, которые могут послужить основой для экспертного обсуждения, уже высказаны российскими и зарубежными авторами[61]. Принимая во внимание явную корреляцию женского и малого предпринимательства, полагаем, что соответствующими статьями должен быть дополнен Федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации». Очевидно, что во исполнение такой нормы потребуется принятие подзаконного нормативного правового акта, определяющего порядок признания субъекта малого или среднего предпринимательства женским предприятием;

б) законодательная фиксация условий получения государственной и муниципальной поддержки малыми либо средними женскими предприятиями. В этой связи уместно напомнить, что в 2019 г. в вышеназванном законе «получила прописку» ст. 24.1, определяющая меры поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства, осуществляющих деятельность в сфере социального предпринимательства;

в) разработка целостной системы мер поддержки женского предпринимательства, включающей, в том числе:

– специальное финансирование и кредитование – в основу может быть положена соответствующая система для малого бизнеса[62], а также зарубежная практика банковского обслуживания клиентов с учетом их гендерных различий[63]. Отметим, что Паспортом национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы»[64] женщины отнесены к одной из приоритетных групп, в отношении которой должно быть обеспечено льготное кредитование;

– льготное налогообложение – действующие модели представлены в зарубежном законодательстве[65];

– образовательные программы для данной целевой группы, в том числе направленные на развитие предпринимательских компетенций, овладение цифровой грамотностью[66];

– специальные формы поддержки женщин-предпринимателей. В качестве примера таковой может быть названо право на получение места в детском саду – мера, зарекомендовавшая себя в Германии[67];

г) создание целостной экосистемы поддержки женских проектов[68] и женского предпринимательства;

д) принятие комплексного документа стратегического характера, направленного на реальное стимулирование развития женского бизнеса. Напомним, что утвержденная в Международный женский день «Национальная стратегия действий в интересах женщин на 2017–2022 годы»[69] в текущем году заканчивает свое действие.

Большую роль в деле развития женского предпринимательства призваны сыграть общественные организации. В качестве положительного примера приведем деятельность Комитета по развитию женского предпринимательства «ОПОРЫ РОССИИ», реализующего программы поддержки женских предпринимательских инициатив[70] и популяризирующего истории успеха женщин в бизнесе[71].

Ярким примером международного уровня является WEA[72], основанный в 2019 г. во время Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ГА ООН 74). Акселератор представляет собой партнерство с участием многих заинтересованных сторон уникального масштаба в поддержку развития женского предпринимательства. WEA объединяет шесть учреждений ООН: Международную организацию труда (МОТ), Центр международной торговли (МТЦ), Международный союз электросвязи (МСЭ), Программу развития ООН (ПРООН), Глобальный договор ООН (ГД ООН), организацию «ООН-женщины» и Мэри Кей, ведущего сторонника расширения прав и возможностей женщин, гендерного равенства и предпринимательства[73].

В заключение отметим, что проблема законодательного оформления и государственной поддержки женского предпринимательства настолько значима, что заслуживает самостоятельного исследования. Выстраивая систему правового регулирования важно учесть принесший результаты зарубежный опыт, сохранив при этом национальные особенности российского женского предпринимательства. При этом, важно, разрабатывая соответствующие нормы, филигранно учесть те особенности и проблемы женского бизнеса, которые исследованы в доктрине.

Библиографический список

1. Воронкова А. И. Анализ путей рекрутирования в женскую бизнес-элиту. Мониторинг общественного мнения // Экономические и социальные перемены. 2019. № 3. С. 142–162.

2. Ершова И. В. Женское предпринимательство: к вопросу о доктрине, правовом регулировании и соотношении с семейным бизнесом // Социально-экономическое развитие и качество правовой среды: Сборник докладов VIII Московского юридического форума (XIX Международная научно-практическая конференция): в 5 ч., Москва, 8–10 апреля 2021 года. М: Издательский центр Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), 2021. С. 51–54.

3. Кванина В. В., Громова Е. А., Спиридонова А. В. Государственная поддержка женского предпринимательства // Женщина в российском обществе. 2020. № 4. С. 52–65. DOI 10.21064/WinRS.2020.4.5

4. Куницина Н. Н., Липина Н. А. Практика банковского обслуживания клиентов с учетом их гендерных различий // Финансы и кредит. 2015. № 18 (642). С. 2–13.

5. Колчин С. П., Ха Тхи Л. А. Поддержка женского бизнеса в налоговой политике Вьетнама // Аудиторские ведомости. 2019. № 1. С. 59–69.

6. Семейный бизнес & качество правовой среды: монография / отв. ред. И. В. Ершова, А. Н. Левушкин. М.: Проспект, 2022. 576 с.

7. Синицына П. И. Женское предпринимательство в российской провинции во второй половине IX – начале XX века // ГЕРОДОТ Science. 2018. № 1. С. 30–35.

8. Троянова А. В., Миннуллина К. А. Исторические аспекты развития правового статуса женщин-предпринимателей в России // Актуальные проблемы юридической науки: теория и практика: сборник материалов 17-й международной научно-практической конференции (г. Махачкала, 17 апреля, 2016 г.). Махачкала: Апробация, 2016. С. 24–25.

9. Ershova I. V., Tarasenko O. A. Small and medium-sized enterprises: transformation of the Russian crediting and microfinancing system // Vestnik Permskogo Universiteta. Yuridicheskie Nauki. 2018. Iss. 39. P. 99–124. DOI 10.17072/1995-4190-2018-39-99-124.

10. Ershova I.V., Trofimova E.V., Davtyan-Davudova D., Kochetkova S. Y. Legal routes of legitimation of self-employed citizens and other business entities in the context of the public services digitization // Studies in Computational Intelligence. 2019. Vol. 826. P. 153–162. DOI 10.1007/978-3-030-13397-9-18.

11. Ershova I. V., Tarasenko O. A., Enkova E. E. & Trofimova E. V. Digital literacy of lawyers as a condition of legal support for business in the digitization era // Advances in Intelligent Systems and Computing. 2020. Vol. 1100 AISC. P. 139–147. DOI 10.1007/978-3-030-39319-9_15.

12. Hyland M., Karalashvili N., Muzi S., Viganola D. Female-Owned Firms during the COVID-19 Crisis // Global Indicators Brief. 2021. Iss. 2. URL: https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/36087

13. Hyland M., Islam A. Gendered Laws, Informal Origins, and Subsequent Performance // Policy Research Working Paper. 2021. Iss. 9766 // URL: https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/36231

14. Sanchari R. Discriminatory Laws Against Women: A Survey of the Literature // Policy Research Working Paper 2019. Iss. 8719. URL: https:// documents1.worldbank.org/curated/en/393191548685944435/pdf/WPS8719.pdf

15. Shastri D. Women entrepreneurs of Gujarat // Procedia Economics and Finance. 2014. Iss. 11. 745–752. DOI: 10.1016/S2212–5671(14)00238-X.