Читать книгу Назначение наказания - Коллектив авторов - Страница 5

Сущность содержания изменившихся геополитических условий

Учет и отражение новых геополитических условий, в которых оказалась Российская Федерация, потребовало коренного изменения методологических подходов к рассмотрению относительно частного (отраслевого) содержания проблемы назначения наказания на фоне возникших для государства самых общих задач реализации не только его уголовной политики, но и определения своего места и своей роли в мировой политике и правопорядке.

Изменения геополитических условий были вызваны резким преобразованием взаимоотношений России и Запада (в лице руководства НАТО, Евросоюза, США и крупнейших стран Европы). В феврале 2022 г. Российская Федерация вынужденно начала специальную военную операцию (сначала на территории Украины – по защите и освобождению Донбасса, а после присоединения к Российской Федерации ДНР, ЛНР и других территорий в результате проведенных среди населения референдумов – уже и на территории России). В своих обращениях Президент Российской Федерации В. В. Путин неоднократно объяснял вынужденность принятия указанных мер и их цели – защита не только русскоязычного населения Донбасса, но и безопасность самой Российской Федерации, демилитаризация и денацификация правительственного режима на Украине[6].

Случившееся по своему историческому значению вполне сопоставимо с такими для России событиями, как Февральская и Октябрьская революции 1917 г., Великая Отечественная война 1941–1945 гг., прекращение существования Советского Союза (декабрь 1991 г.)[7].

Новые геополитические условия – противостояние Запада и России уже не только путем постоянного санкционного воздействия с целью разрушения экономики последней, но и военное, – потребовали пересмотра существовавших ранее привычных представлений в сфере политики, экономики и культуры. Разумеется, что это относится и к уголовному праву (в его законодательном, правоприменительном и доктринальном аспектах), в том числе при толковании соответствующих норм при назначении наказания, поскольку возникает определенная конкуренция известных общих начал назначения наказания (ст. 60 УК РФ) и их конкретизации, вызванной новыми политическими (в том числе уголовно-политическими) реалиями.

Экономические аспекты проблемы

Произошедшие эпохальные события существенно затронули экономику России. Одним из ключевых экономических аспектов современной действительности является отказ от привычного ранее представления об «абсолютном» приоритете рыночных методов развития экономики и устранении из нее плановых начал. Главное – это соблюдение пределов такого регулирования. Очевидно, что какого-либо возвращения к советскому аналогу «Госплана» быть не должно. Однако оборона от продолжающихся уже несколько лет военных действий Вооруженных сил Украины, щедро подпитываемых помощью западных стран, потребовала введения определенных плановых начал, хотя бы для сосредоточения необходимых в этих целях финансовых средств и обеспечения обороноспособности страны.

При этом ни в коем случае нельзя допускать снижения роли бизнеса. Президенту РФ приходилось не раз возвращаться к этой проблеме, в том числе уже и в контексте осуществления СВО на Украине[8]. В очередной раз необходимость «защиты» бизнеса (и необходимость сохранения рыночных подходов, наряду с возрождением плановых начал экономики) от чрезмерного давления правоохранительных органов была озвучена В. В. Путиным в его Послании Федеральному Собранию РФ от 21 февраля 2023 г.[9] При этом глава государства высказался о возможности пересмотра ряда норм уголовного законодательства, в части так называемых экономических составов[10].

Каким образом уточненные автором идеологические основы экономики должны учитываться при назначении наказания? Правоприменительный «простор» в этом случае достаточно широк (как и возможные варианты их решения) для всех участников уголовного судопроизводства (суд, органы следствия и дознания, прокурор, защитник). В первую очередь при решении вопроса о понятии справедливого наказания, предполагающего обязательный учет тяжести совершенного преступления, а также характер и степень фактического участия лица в совершении преступления (ст. 6, 60, 67 УК РФ). Все эти вопросы придется решать и в случае игнорирования законодателем идеи декриминализации некоторых экономических преступлений.

Можно рассуждать и так: да, состав преступления имеется. Но привлечение внимания к значению социального осуществления функций предпринимательской деятельности позволяет существенно индивидуализировать применение указанных в уголовном законе санкций. Первый вариант – избрание их по минимуму, обозначенному в санкции. Второй – учесть это при выборе меры пресечения с учетом последних новелл, внесенных в УПК РФ (в ст. 99, 108, 109, 223 в ред. ФЗ № 217-ФЗ). Третий – решение вопроса об условном осуждении (ст. 73 и 74 УК РФ) и отсрочке отбывания наказания (ст. 82 УК РФ). Наконец, четвертый – необходимость соблюдения при этом принципов и норм международного права.

Роль принципов и норм международного права в современном уголовном судопроизводстве

В сложившейся ситуации принципиальным является вопрос о значении сохранения действия общепризнанных норм и принципов международного права.

Известно, что 16 марта 2022 г. Россия вышла из Совета Европы и это означало выведение ее из-под юрисдикции ЕСПЧ, а также денонсацию многих Конвенций, заключенных в рамках нашего членства в Совете Европы, в том числе и Европейской конвенции о правах человека. Сразу же возник вопрос о международных договорах о неприменении смертной казни, выполнении международных стандартов исполнения наказания и других вопросах, имеющих принципиальное значение для уголовной политики России в пенитенциарной сфере.

Как видно из СМИ, многие посчитали, что отныне все эти ограничения можно не соблюдать. Думается, что слишком поторопились. И министр иностранных дел С. Лавров определенно высказался по этому поводу. «Россия остается участницей многих международных договоров и конвенций, не имеющих отношение к Совету Европы. Это и Международный пакт о политических и гражданских правах, Международный пакт о социально-экономических правах, Международная конвенций о правах ребенка…» и многие другие[11]. Более того, Россия имеет уже свой отечественный (хотя и приобретенный нами на основе указанных и других международных конвенций) опыт по толкованию прав человека в области назначения и исполнения наказания, его не следует предавать забвению.

Изменились ли в свете сложившихся международных отношений наши привычные представления об общепризнанных принципах уголовного права и уголовного процесса (законности, вины, справедливости, гуманизма, осуществления правосудия только судом)? Разумеется, нет. Мы продемонстрировали коллективному Западу свою твердую позицию, что Россия всегда будет придерживаться по-настоящему демократических принципов уголовного судопроизводства. Перечисленные принципы лишь исторически являются «европейскими», так как на Западе их, напротив, забыли (в том числе и в США). И именно «наше» правосудие должно возродить их к жизни и стать в этом смысле хорошим примером.

Кстати говоря, современная судебная практика, в том числе при осуждении и назначении наказания за совершенные украинскими военнослужащими преступления, связанные с жестоким обращением с гражданским населением на оккупированной территории, складывается с сохранением всех общепризнанных принципов и норм международного права (с учетом ч. 2 ст. 1 УК РФ). Именно такой подход позволяет суду принимать беспристрастное и справедливое решение[12].

Российская Федерация прекратила свое членство в Совете Европы, в связи с чем был принят Федеральный закон от 28.02.2023 № 43-ФЗ «О прекращении действия в отношении Российской Федерации международных договоров Совета Европы». В нем перечислены международные договоры, признанные недействующими в отношении Российской Федерации.

При обсуждении этой проблемы глава комитета Государственной Думы по международным делам Л. Слуцкий справедливо, на наш взгляд, подчеркнул, что от ключевых принципов (международных договоров. – А.Н.) Россия не откажется, в том числе и потому, что правовые позиции в Российской Федерации в сфере соблюдения Европейской конвенции по правам человека успешно выполняются, так как все такие нормы были имплементированы в национальное законодательство (в УК РФ. – А.Н.) и Конституцией РФ предусмотрен более широкий объем гарантий прав и свобод, чем указанной Конвенцией[13].

Вопрос о соблюдении/несоблюдении общепризнанных принципов и норм международного права чрезвычайно обострился в связи с чудовищным, как уже отмечалось, террористическим актом в «Крокус Сити Холле». В частности, об этом говорил Президент России В. В. Путин на расширенном заседании коллегии Генеральной прокуратуры РФ. Он рассчитывает, что прокуроры сделают все необходимое, чтобы преступники понесли справедливое наказание. Днем раньше, на первом совещании по мерам, принимаемым после теракта в «Крокус Сити Холле», Президент отметил: «Несмотря на нашу всеобщую боль и скорбь, сострадание и законное желание покарать всех виновников этого зверского злодеяния, расследование должно проводиться в высшей степени профессионально, объективно, без всякой политической ангажированности»[14].

Традиционные аспекты проблемы назначения наказания в современном прочтении

Применительно к ним следует обозначить такое доктринальное (уголовно-правовое) направление конкретизации поставленных задач, как исследование соотношения общих начал назначения наказания, предусмотренных ст. 60 УК РФ, и реализации общесоциальных задач, стоящих перед уголовным законодательством. Оба направления имеют особую уголовно-правовую специфику.

В отечественной доктрине уголовного права назначение наказания всегда ассоциировалось с определением целей наказания. Доктринальная же трактовка общих начал назначения наказания традиционно для отечественной теории уголовного права связана с индивидуализацией наказания[15]. Из современных доктринальных определений понятия индивидуализации наказания (как наиболее полных и всеобъемлющих) представляется возможным привести следующее: «Индивидуализация наказания – это деятельность по определению меры (вида и размера) наказания конкретному лицу за совершение им конкретного преступления и личности данного лица, а следовательно, и всех обстоятельств, их составляющих»[16]. В монографическом плане следует выделить работы А. Ю. Лактаевой «Реализация равенства перед законом, его реализация при назначении наказания»[17] и В. Н. Курченко «Назначение наказания. Теория и судебная практика. Научно-практический курс»[18].

Следует отметить, что понятие индивидуализации наказания конкретизируется в постановлении Пленума № 58. В нем отмечается: «Обратить внимание судов на необходимость исполнения требования закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания», а также разъясняется, что следует понимать под характером и степенью общественной опасности преступления, какие сведения о личности должны учитываться при индивидуализации наказания.

Общие начала назначения наказания означают реализацию юридических (собственно уголовно-правовых) целей (задач) наказания: охрана прав и интересов личности, общества и государства от преступных посягательств и предупреждение преступлений (ст. 2 УК РФ). В общих началах назначения наказания особое место занимает реализация принципов уголовного закона (законность, равенство граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма), сформулированных в ст. 3–7 УК РФ. И современные политические и экономические условия, в которых оказалась Российская Федерация, требуют специального указания (в той же ст. 2 УК РФ) о защите экономики Российской Федерации как одну из основных задач Уголовного кодекса РФ, в том числе и при назначении наказания (т. е. определении его видов и размеров).

Отражение значения информатизации в современном мире для уголовной политики и назначения наказания в доктрине уголовного права

Отечественная и зарубежная доктрина уголовного права и криминологии и ранее и в особенности в «постпандемийный» период привлекает внимание к решению самых различных общественных проблем (в том числе и преступности и ее возможной минимизации). Именно с содержанием процесса информатизации как необходимой зависимости прогресса (экономики, науки, культуры) от многих (самых разнообразных) ее проявлений, включая, например, возникающие проблемы искусственного интеллекта (ИИ). Российская Федерация в первую очередь рассматривает эту проблему в контексте обеспечения безопасности страны в новых изменившихся геополитических условиях. В монографии о назначении наказания автор считает возможным выделить привлекшую его внимание позицию проф. Х. Д. Аликперова[19] об «электронных весах правосудия» и об «электронной технологии определения меры наказания» именно в связи с близостью предложенной им концепции наказания с проблемой ИИ.

Х. Д. Аликперов исходит из всем понятной разочарованности (в юридической доктрине и уголовной политике) в достижении общеизвестных целей наказания в направлении (в способности его) противодействовать преступности. Он справедливо констатирует, что доктрина (не только правовая, но и с привлечением философов, социологов, психологов) не смогла найти какого-либо противоядия, в том числе и от злоупотребления судьями своими широкими дискреционными полномочиями при отправлении правосудия по уголовным делам и в особенности именно при назначении виновному наказания. С учетом этого автор указанной монографии считает, что уголовный (и уголовно-процессуальный) закон неосновательно пытаются возложить это «бремя» на суд (судью), заведомо неспособный выполнить возложенную на него роль. Автор утверждает, что не только ни один судья не способен прогнозировать поведение осужденного в процессе отбывания им наказания, но это не под силу даже носителям всех знаний в области «пенологии и пенитенциарной психологии», в какой это необходимо для безошибочного определения виновному адекватного наказания, и что без создания электронной системы определения оптимальной меры наказания (сокращенно – «электронные весы правосудия») никак не обойтись[20].

Автор предлагает свой вариант максимально формализованной процедуры определения наказания. Она должна осуществляться автоматически на основе исходных данных об уголовном деле и виновном, введенных судьей в диалоговое окно «интерфейс» указанных «электронных весов правосудия». Последнее, по его мнению, «исключает зависимость принимаемого по делу решения от настроения судьи, его капризов или злоупотреблений, а сам процесс назначения наказания становится прозрачным и легко контролируемым». При этом автор считает, что новая электронная технология назначения наказания не подменяет судью, а лишь является его электронным помощником при определении виновному меры наказания[21].

Автор выдвигает и другие заслуживающие внимания доводы в пользу внедрения предложенной им электронной системы в реальное судопроизводство (например, то, что электронного судью невозможно подкупить, уговорить или склонить к принятию решения, «выходящего за рамки правового поля»). Все это так, но тем не менее не все так просто.

Во-первых, вовсе не отрицая теоретической и практической значимости, предложенной Х. Д. Аликперовым его электронной программы назначения наказания, трудно не заметить существования многих «подводных камней» (препятствий) для ее реализации в «реальном» уголовном судопроизводстве. Все же такая «модель» при всей ее новизне и значительности – это разновидность (хотя и вполне удачно выполненная) доктринальной модели (пусть и «электронной») назначения наказания. И в этом случае всегда сохраняется вопрос о научном (особенно в законодательно-правоприменительном плане) ее соответствия твердо установленным в уголовном и уголовно-процессуальном праве нормам. При этом неизбежны и определенные коллизии (как и в любом теоретическом вопросе) понимания правоприменителем только авторской трактовки решения «ключевых» аспектов проблемы назначения наказания, их соответствия взглядам на этот счет других правоприменителей, особенно при разрешении адекватности устанавливаемых в уголовном судопроизводстве фактов (тех же известных обстоятельств, подлежащих доказыванию) и их теоретического выражения в предлагаемой электронной модели назначения наказания[22]. Так что проблему эту нельзя определить, как «раз и навсегда» решенную. Нужно согласиться с тем, что такие трудности существуют и от них никуда не деться и в будущем. Хотя, еще раз подчеркиваю, что приемлемую электронную модель назначения наказания следует в целом признать положительной приближающей правоприменителя к конечному успеху достижения обозначенных законодателем (в УК и УПК) целей и задач назначения наказания.

Во-вторых, автор (Х. Д. Аликперов) «претендует» на то, что предложенная им электронная система определения оптимальной меры наказания (электронные весы правосудия) «впервые» в теории уголовного права максимально формализует процесс назначения наказания[23].

Да, например, академик В. Н. Кудрявцев специально не занимался проблемой назначения наказания в ее, так сказать, электронном «обличии». Однако как автор фундаментальных работ, посвященных теоретическим основам квалификации преступлений, он не мог не «озаботиться» проблемой поиска программ или алгоритмов квалификации, чтобы снизить возможные (и весьма нередкие) ошибки в установлении подлежащей применению уголовно-правой нормы. В этих целях он провел на редкость интересные исследования, посвященные разработке процесса программирования применения уголовно-правовых норм. Эти исследования показали, что большинство эвристических приемов, применяемых на практике при квалификации преступления, значительно сокращают путь решения конкретной задачи по отысканию нужной нормы, однако это часто приводит к серьезным ошибкам[24]. В связи с этим указанные приемы в значительной мере уступают формально-логическим алгоритмам квалификации в смысле надежности получения правильных ответов. Академик делал при этом вывод, что разработка таких программ правоприменения является одной из важнейших задач уголовно-правовой теории, решение которой несомненно будет способствовать снижению случаев неправильного применения уголовного закона (увы, к сожалению, это направление не получило в науке дальнейшего развития[25]) и В. Н. Кудрявцевым были сделаны весьма плодотворные попытки решения такой задачи. В частности, им была разработана программа квалификации применительно к группе преступлений против социалистической собственности[26].

В этих работах он показал, что применение уголовного закона к конкретному случаю может и должно основываться не на интуиции и тем более не на произволе следователя или судьи, а на строгом логическом анализе нормы закона и фактических обстоятельств дела. Впервые было доказано, что процесс квалификации в принципе поддается логико-математическому программированию, в том числе и с использованием компьютерной техники. Очевидно, что указанные работы, как уже отмечалось, не затрагивали напрямую проблему назначения наказания (тем более в плане логико-математического программирования), но в определенном смысле послужили «предтечей» такого программирования.

Непосредственная связь с созданием математической программы с использованием компьютерной техники прослеживается в работе С. В. Бородина «Борьба с преступностью: теоретическая модель комплексной программы»[27].

Таким образом, теоретическое исследование проблемы назначения наказания (в особенности в аспекте его общих начал) предполагает учет как (уже отмеченных) новых геополитических условий взаимоотношения Запада и России, так и «наработанного» в доктрине и в практике правоохранительных органов опыта предупреждения преступлений с использованием компьютерной информации в разнообразных ее сферах (например, киберпреступности, использования искусственного интеллекта).