Читать книгу Обучение и воспитание детей с интеллектуальными нарушениями - Коллектив авторов - Страница 4

Наука не располагает достоверными сведениями относительно положения аномальных людей в первобытном обществе. Однако есть данные, свидетельствующие о том, что в те времена лица, которые были не в силах участвовать в процессе добывания пищи, если не гибли сами, то их умерщвляли.

Те данные, которыми располагает наука о детоубийствах в Древней Греции (особенно в Спарте), по всей вероятности, относятся к детям с рано выявившимися тяжелыми уродствами. Такие убийства совершались в основном по отношению к детям с физическими уродствами, так как психические недостатки обнаруживаются лишь в более старшем возрасте. Следует отметить, что умерщвление аномальных детей в Спарте, которое имело место вплоть до IV–V веков н. э., старались оправдать не только экономическими мотивами (Аристотель), но и евгеническими соображениями (Платон).

Надо полагать, что умерщвление детей-уродов имело место и в Древнем Риме. Иначе нельзя объяснить такое высказывание римского философа Сенеки (6 год до н. э. – 65 год н. э.): «Мы убиваем уродов и топим тех детей, которые рождаются на свет хилыми и обезображенными. Мы поступаем так не из-за гнева и досады, а руководствуясь правилами разума: отделять негодное от здорового».

Зарождение гуманистических тенденций в отношении к слабоумным в эпоху Возрождения.

Хотя некоторые религиозные учения и пробуждали в народе жалость к слабоумным, в целом отношение к ним со стороны общества на протяжении всей истории древнего мира и средних веков нельзя назвать гуманным.

Судьба слабоумных мало волновала общество. На них смотрели как на лиц обреченных, лишенных всего человеческого и, следовательно, не заслуживающих человеческой помощи и сострадания. Общество было озабочено лишь тем, чтобы оградить себя от тех, чье поведение, так или иначе, задевает его интересы.

Эпоха Возрождения вызвала противоречивые явления в общественной жизни, в идеологии, во взглядах на природу человека, на его психическую деятельность. С одной стороны, духовенство все настойчивей и бескомпромиссно насаждало религиозную схоластику, мистические, «демонологические» теории в понимании природы психических заболеваний и в связи с этим, как отмечалось выше, обострились репрессии в отношении душевнобольных и слабоумных, с другой – в эпоху Возрождения наблюдается усиление борьбы прогрессивных сил общества с религиозным невежеством, ханжеским аскетизмом, со схоластикой, возвеличивается человеческий разум, осуществляется пропаганда человеколюбия. Естественно, что в орбиту этих новых веяний попадают и слабоумные, т. е. та часть общества, которая в наибольшей мере испытывает на себе окружающую их несправедливость. Понятно, что и в эту эпоху люди замечали лишь глубокие проявления слабоумия. В эпоху Возрождения возникла необходимость и в определении правового положения слабоумных. Это диктовалось теми сложными экономическими отношениями, которые складывались в буржуазном обществе и выдвигали множество имущественных проблем.

Раньше, чем в других государствах, правовое положение слабоумных определялось законодательством в Англии. Законы Англии уже в XIII веке стремились установить разницу между слабоумными (идиотами) и помешанными, так как это имело большое значение при решении имущественных вопросов. И слабоумные, и помешанные относились к лицам, которые не способны управлять собой и своими делами. Идиотом признавался тот, кто от рождения страдал недееспособностью; помешанным тот, кто становился недееспособным лишь на какое-то время.

Руководствуясь таким определением понятий «идиотия» и «помешанность», английские законы, начиная с XIV века, устанавливали такой порядок наследования имущества идиотов и помешанных: «Когда субъект признавался идиотом, все доходы с его имущества поступали в корону; когда же он признавался помешанным – корона брала на себя роль опекуна: охраняла его имущество и доходы и возвращала их или ему – в случае выздоровления, или наследникам – в случае его смерти».

Первые государственные акты России, касающиеся слабоумных. Первые на Руси официальные документы, касающиеся слабоумных, относятся к X веку, когда князь киевский Владимир Святославич в утвержденном им в 996 году Уставе о православной церкви обязывал церковь заботиться об убогих, нищих и юродивых.

О том, что церковь и, в частности, монастыри первыми стали опекать юродивых, слабоумных, подтверждает и «Повесть временных лет» – летопись киевского летописца Нестора, относящаяся к 1074 году. В ней сказано: «Аще кто коли приносяще детищ болен каким либо недугом одержим, приносяху в монастырь».

Имеется ряд указаний, что в Киево-Печерской лавре уже в XI веке было убежище для слабоумных.

В Древней Руси слабоумные были окружены ореолом святости и таинственности. Простой народ считал призрение «дурачков», «блаженненьких» угодным Богу делом. Историк В. Ключевский в своей книге «Добрые люди Древней Руси» пишет: «Московская не мощеная улица XVII века была очень неопрятна: среди грязи – несчастье, праздность и порок сидели, ползали и лежали рядом; нищие и калеки вопили к прохожим о подаянии…»

Слабоумные, юродивые, скитавшиеся по дорогам Руси, причиняли народу много зла. Они были виновниками поджогов и других преступлений. Становилось очевидным, что сентиментальное отношение к ним таило определенную общественную опасность. Возникла общественная необходимость в изоляции слабоумных.

При Иване Грозном в 1551 году в «Стоглавый судебник» была внесена статья о необходимости попечения нищих, больных и тех, «кои одержимы бесом и лишены разума». Этих лиц рекомендовалось помещать в монастыри, чтобы они не были «пугалом для здоровых». Однако этот закон не имел широкого применения. Более того, в царствование Алексея Михайловича (1645–1676), по данным Ю. Каннабиха, на Руси, как и в католической Европе, запылали костры, куда бросали людей, обвиняемых в колдовстве; среди них оказывались и юродивые.

Законодательный акт о правовом положении слабоумных в России был принят в царствование Федора Алексеевича в 1677 году. Этот акт лишал права управлять своим имуществом глухих, слепых, пьяниц и глупых. В последний год его царствования был издан указ, который должен был регулировать меры общественного призрения. До этого времени призрением занимались только церковь и монастыри. Этот указ запрещает нищим, убогим и юродивым бродить по улицам и дорогам. Он обязывает открывать для них «гошпитали» и богадельни. В результате этого указа в России в дополнение к тем убежищам для убогих, что имелись при монастырях, стали открываться первые учреждения общественного призрения – богадельни.

В дальнейшем Петр I стремится осуществить ряд таких мероприятий, в результате которых государство могло бы осуществлять контроль за деятельностью учреждений общественного призрения. Петр I обратил внимание на то, что призрение в монастырях и богадельнях открывает возможность для разных злоупотреблений со стороны лиц, обслуживающих эти учреждения, и содействует развитию тунеядства среди лиц, пользующихся призрением. В связи с этим Петр I обязал выяснять, кого содержат монастыри. Он требовал удалить из монастырей трудоспособных, а лиц, симулирующих увечья, болезни, бить батогами. Всех нищих он приказал возвращать к месту жительства, чтобы их кормили помещики этих мест и местные власти. На борьбу с тунеядством были направлены и указы Петра I «О дураках»

Дело в том, что некоторые бояре с целью избавить своих сыновей от государственной службы, к несению которой их обязывал Петр I, стали под видом «дураков» помещать своих детей в монастыри. Петр I вынужден был принять меры, предупреждающие злоупотребление системой призрения слабоумных в монастырях.

Петр I запретил посылать в монастыри «дураков» без предварительного их освидетельствования. В своих указах он называл признаки, на основании которых следует судить о том, является ли обследуемый действительно умственно ненормальным. «Дураками» он считал тех, кто «отповеди учинить не могут; не годятся ни в какую науку и службу; недвижимое к пустому приводят; беспутство расточают». Когда и эти меры по борьбе с симуляцией не дали ожидаемых результатов, Петр I ввел запрет «дуракам» жениться и наследовать имущество. Очевидно, эта мера оказалась более действенной. Петром I был разработан проект указа о создании госпиталей для душевнобольных, в которых должны были помещаться и ненормальные заброшенные дети. Но этот указ не был претворен в жизнь.

В 1761 году к этому вопросу возвращается Петр III, который дал указание: «Безумных не в монастыри отдавать, но построить на то нарочитый дом, как на то обыкновенно в иностранных государствах учреждены долгаузы». И этот указ не был выполнен.

Впервые замысел о создании домов для душевнобольных осуществился лишь в царствование Екатерины II, издавшей в 1775 году «Указ об учреждении Приказов общественного призрения».

Этот указ сыграл положительную роль в дальнейшем развитии в России лечебных учреждений, благотворительных заведений и школ. Согласно указу в России создается ряд учреждений для призрения инвалидов, сирот, душевнобольных и других лиц, нуждавшихся в специальных домах. Приказу общественного призрения поручается попечение и надзор за народными школами, сиротскими домами, госпиталями и больницами, богадельнями, домами неизлечимых больных и сумасшедших, работными и смирительными домами. Указ определяет требования ко всем этим учреждениям.

Упомянутый указ официально узаконил эти учреждения. Однако для его реализации на практике в России делалось очень мало. В конце XVIII – начале XIX века было открыто лишь несколько домов для душевнобольных. В 1776 году был открыт дом для душевнобольных в Новгороде, в 1779 – при Обуховской больнице в Петербурге, в 1785 году открылась Преображенская больница для душевнобольных в Москве.

Этот указ Екатерины II и первые больницы для душевнобольных имеют очень далекое отношение к вопросам призрения слабоумных. Дело в том, что указ не предусматривал открытия учреждений для слабоумных. В больницы же для душевнобольных слабоумных детей помещали редко.

С конца XIX века во всех европейских государствах открываются приюты, колонии, убежища, классы, школы и множество других типов учреждений для умственно отсталых детей. Эти учреждения содержатся на средства благотворительных организаций, муниципалитетов, на средства родителей слабоумных и частично на государственные средства. В каждом государстве сложились свои традиционные формы помощи слабоумным.

В европейских государствах и США организуется множество обществ, союзов, ставящих перед собой цель развивать помощь слабоумным и обеспечивать за ними надзор. Не могут оставаться в стороне от этого дела и правительства. Под давлением общественности со второй половины XIX века большинство европейских государств принимает законы, определяющие позиции государства в отношении слабоумных (Германия – 1873, Норвегия – 1882, Швейцария – 1890, Англия – 1899, 1914, Франция – 1899, 1909).

Официальную заботу государств об умственно отсталых, которая нашла отражение в законодательных актах, не следует переоценивать. Эти акты, как правило, принимались под давлением общественности и ради того, чтобы продемонстрировать перед народом гуманизм и демократизм, а в некоторых случаях, чтобы погасить общественную активность в борьбе за осуществление государственных мероприятий по оказанию помощи слабоумным. Фактически для претворения этих законов в жизнь делалось очень мало. Поэтому, несмотря на существование законодательных актов, прогрессивная общественность продолжала выражать неудовлетворение состоянием помощи аномальным детям.

Это побуждало врачей, педагогов, социологов, психологов возвращаться к вопросам воспитания и обучения слабоумных на многочисленных съездах, конференциях или же в публикациях.

Таким образом, общественное движение за воспитание аномальных детей стало частью общего движения за развитие просвещения, культуры, охраны здоровья народа и даже за общие демократические преобразования общества.

История воспитания и обучения умственно отсталых детей в России по существу начинается с конца XIX века. Более ранние исторические факты имеют косвенное отношение к интересующему нас вопросу и в какой-то степени подготовили общественное мнение и некоторые условия для осуществления в России воспитания и обучения слабоумных. Так, существует ряд указаний, что в Киево-Печорской лавре уже в XI веке было убежище для слабоумных.

В Древней Руси слабоумные были окружены ореолом святости и таинственности. Простой народ считал призрение «дурачков», «блаженненьких» «богоугодным» делом. С 1682 года стали открываться первые учреждения общественного призрения – богадельни – с целью изоляции слабоумных от общества. До этого времени призрением занимались только церковь и монастыри. С 1775 года создается несколько учреждений для призрения инвалидов, сирот, душевнобольных и других лиц, нуждавшихся в специальных условиях существования.

Прошло более века, прежде чем на проблему умственной отсталости обратило внимание общество.

Общественное движение за развитие помощи слабоумным активизировалось в последней четверти XIX века. Это было обусловлено успехами отечественной психиатрии, биологии и педагогики. Большую роль в пропаганде идей сближения педагогики с медициной, разработке основных принципов воспитания и обучения умственно отсталых детей и организационных форм помощи этим детям сыграла деятельность врачей Ивана Васильевича и Екатерины Хрисанфовны Маляревских.

Заслуга в открытии первых в России учреждений для глубоко отсталых, первой школы для умственно отсталых детей, в создании первых руководств по работе с глубоко отсталыми детьми, не потерявших своей значимости и в наши дни, принадлежит Екатерине Константиновне Грачевой (1866–1934), которая была организатором и руководителем первого в России Петербургского приюта для детей-идиотов и эпилептиков.

Первое в России учреждение для умственно отсталых детей было открыто в 1854 году в Риге доктором Фридрихом Пляцом – «Лечебно-педагогическое заведение для страдающих припадками, малоспособных, слабоумных и идиотов». Это было небольшое, частное, платное учреждение, обслуживавшее всего несколько человек. Позже оно было расширено и преобразовано в пансионат для эпилептиков и слабоумных. Занятия проводились по системе Э. Сегена. Затем создаются:

приют Святого Эммануила в Петербурге (1881);

учреждение для аномальных детей И.В. Маляревского (1882);

приют Е.К. Грачевой в Петербурге (1894).

К учреждениям лечебно-педагогического типа, кроме школы-лечебницы И.В. Маляревского, относятся Врачебно-педагогический институт для педагогически запущенных и умственно отсталых детей в Киеве (организатор А.И. Сикорский), школа-интернат В.П. Кащенко, открытая в Москве в 1908 году, школа-интернат для умственно отсталых детей, организованная доктором Г.Я. Трошиным в 1911 году. Русский психиатр Г.Я. Трошин (1874–1938) внес существенный вклад в учение о слабоумии; четко отграничивал формы психического недоразвития от неврозов и психозов.

Практические мероприятия по обучению, воспитанию и призрению аномальных детей осуществлялись силами отдельных энтузиастов – врачей-психиатров, педагогов, общественных деятелей – в трех направлениях:

организация приютов для слабоумных силами благотворительных обществ (Е.К. Грачева);

открытие частных платных медико-педагогических учреждений и школ для умственно отсталых детей (И.В. Маляревский);

создание вспомогательных классов при обычных школах, а затем самостоятельных вспомогательных школ, подведомственных городским управлениям (М.П. Постовская).

После Октябрьской революции 1917 года государство взяло на себя заботу об организации помощи аномальным детям. Все учреждения для аномальных детей были переданы в ведение Народного комиссариата просвещения. Таким образом, обучение и воспитание детей с недостатками в физическом и умственном развитии стало составной частью единой государственной системы народного образования. Все мероприятия государства, направленные на борьбу с беспризорностью, дефективностью, безграмотностью, на их профилактику, на общее оздоровление подрастающего поколения, назывались в те годы «охраной детства». В новом государстве не должно было быть обездоленных, «ничьих» детей. В документах того времени, посвященных этой проблеме, подчеркивались необходимость выделения аномальных детей в особые школы и вспомогательные группы.

Эти детские учреждения строились на трудовых началах, в условиях самообслуживания. Изживался филантропический взгляд на роль специальных заведений для аномальных детей. Социальное воспитание пришло на смену социальному призрению. Сеть учреждений для аномальных детей интенсивно росла: создавались детские дома, школы, приемники-распределители и другие учреждения.

В 1920 году открылся I Всероссийский съезд по борьбе с детской дефективностью, на котором в числе других обсуждались вопросы организации дифференцированной сети специальных учреждений и основные принципы построения в них учебно-воспитательного процесса. Следует сказать, что в эти годы термин «дефективный» имел достаточно широкое толкование. В это понятие включались не только дети, действительно имеющие органический дефект (слепые, глухие, умственно отсталые), но и беспризорные, дети-сироты, малолетние правонарушители или, как их еще называли, «морально дефективные».

Были приняты правительственные постановления, направленные на обеспечение школьного всеобуча аномальных детей в единой системе народного образования, на создание дифференцированной сети специальных учебно-воспитательных учреждений, подготовку для них квалифицированных кадров.

Большая часть специальных учреждений – это школы-интернаты, где дети находились на полном государственном обеспечении.

Сеть специальных учреждений соответствовала разработанным в советской дефектологии принципам дифференцированного обучения аномальных детей. На эти учреждения распространялись принципы организации учреждений общей системы образования в стране.

Однако, осуществляя обучение и воспитание в специальных учреждениях в соответствии с принципами общей педагогики, дефектология учитывает особенности аномальных детей и конкретизирует общие подходы к организации обучения и воспитания лиц с различными отклонениями в психофизическом развитии.

Важными принципами построения системы специальных учреждений являются ее государственный характер, единство, всеобщность, общедоступность и обязательность обучения. Это означает, что все специальные учебные заведения, входящие в общую государственную систему образования, создаются на единых началах, которые обеспечивают общие цели подготовки аномальных детей.

В эти годы формируется и реализуется один из основных принципов отечественной дефектологии – принцип дифференцированного обучения. Огромная роль в теории и практике дифференцированного обучения аномальных детей принадлежит выдающемуся ученому и организатору дефектологической науки Татьяне Александровне Власовой (1905–1987). Под ее руководством и непосредственном участии коллектив ученых НИИ дефектологии АПН СССР теоретически разработал и практически реализовал принцип дифференцированного подхода к проблеме обучения и воспитания детей с различными психофизическими отклонениями, создав новые типы учебных учреждений. К четырем «классическим» типам специальных учреждений (для детей с нарушением слуха, зрения, речи, умственно отсталых) добавляются школы и классы для слабослышащих, слабовидящих, детей с задержкой психического развития (ЗПР) и др. Ведется экспериментальное обучение детей с глубокой умственной патологией (имбецилов). Разрабатывается методика сокращенного срока обучения лиц с нарушением слуха (среднее образование за 10 лет обучения в специальной школе).

Для каждой категории детей с дефектами развития создаются специальные учреждения: детские сады и школы для слепых и слабовидящих, дошкольные и школьные учреждения для глухих и слабовидящих, специальные дошкольные учреждения и вспомогательные школы-интернаты для умственно отсталых, детские сады и школы для детей с тяжелыми нарушениями речи и др.

Дети с нарушением интеллекта в легкой степени направляются в специальные школы (вспомогательные). Это название – «вспомогательная школа» – школы для детей с нарушением интеллекта в легкой степени (дебильности) сохраняется до середины 90-х годов ХХ века.

С началом демократизации общеобразовательной средней школы появляются негосударственные образовательные учреждения (дошкольные и школьные), различные «Центры» («общеразвивающие», «коррекционные», «реабилитационные») и т. п. Значительно ослабевает централизация в управлении школой, она получает возможность работать по оригинальным «авторским» программам. Эти тенденции нашли свое отражение и в специальной школе. В первую очередь было изменено название школы. Теперь оно звучит как «Специальная (коррекционная) образовательная школа VIII вида». Далее в тексте для обозначения этого типа школы мы будем в целях удобства пользоваться термином «специальная школа», имея в виду школу (школу-интернат, класс в общеобразовательной школе и т. п.) для детей с нарушением интеллекта (умственно отсталых).