Читать книгу Государство и право в эпоху революционных преобразований (к 100-летию революции в России). Материалы международной научно-практической конференции - Коллектив авторов - Страница 3

главный редактор журнала «Российское правосудие», кандидат юридических наук

The first acts of the Soviet state in the sphere of judicial system and legal proceedings: General characteristics

В статье рассматриваются первые акты в области судоустройства и судопроизводства России, принятые советским государством в первые годы после Октябрьской революции 1917 г.: Декрет Совета Народных Комиссаров «О суде» от 24 ноября 1917 г., ставший известным в истории как Декрет о суде № 1, Декрет ВЦИК о суде № 2 от 18 февраля 1918 г., Декрет о суде № 3 (июль 1918 г.) и «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» (12 декабря 1919 г.). На основе анализа этих актов даны их общая характеристика и особенности: классовый подход к содержащимся в них положениям; достаточно общий характер норм, отсутствие дефиниций понятий; закрепление приоритета интересов государства и др.

Ключевые слова: Октябрьская революция 1917 г. в России; государство нового типа; первые правовые акты советского государства; декреты о суде; судоустройство; судопроизводство; отмена прежде действующих правовых норм; учреждение новых судебных органов.

The article deals with the first acts in the field of judicial system and legal proceedings of Russia, adopted by the Soviet government in the first years after the October revolution of 1917: Decree of the Council of people’s Commissars “On the court”, dated 24 November, 1917, which became known in history as the Decree on the court No. 1, the Central Executive Committee Decree on the court No. 2 of 18 February 1918, the Decree on the court No. 3 (July 1918) and “the Guiding principles of the criminal law of the RSFSR” (December 12, 1919). Based on the analysis of these instruments given their common characteristics and distinctive features: the class approach contained in these provisions; enough General norms, the absence of definitions of concepts; giving priority to the interests of the state.

Keywords: October revolution 1917 in Russia; the state; the first legal acts of the Soviet state; decrees of court; judicial system; judicial proceedings; cancel a previously existing legal frameworks; establishment of new judicial institutions.

1. «Сама революция – подчеркивал А.В. Луначарский в статье «Революция и суд», – есть факт великого противопоставления нового права – старому, акт народного массового суда над ненавистным строем привилегированных. Создание нового гражданского и уголовного права, новых государственных укладов, новых органов власти, в том числе и судебной, есть закрепление революции, формулировка и осуществление таящегося в ней нового правосознания, порожденного новым классовым интересом»[1].

История советского государства и права рассматриваемого периода – победы Октябрьской революции 1917 г., учреждения новых органов власти и системы судебных органов – характеризуется сломом государственности Российской империи и формированием права нового исторического типа.

Как писал один из главных идеологов преобразований государства В.И. Ленин, «безусловной обязанностью пролетарской революции было не реформировать, … а уничтожить, смести до основания»[2] и аппарат угнетения, эксплуатации, т. е. государственную власть, и средства поддержания и функционирования этой власти, т. е. суды, законы и иные правовые акты.

Как известно, гарантией нормального существования любого государства является обеспечение безопасности, правопорядка, защита прав граждан. Установление нового политического режима, сложная обстановка в стране привели к существенным изменениям в устройстве и порядке деятельности обеспечивающих эти цели институтов, и в первую очередь – органов судебной власти. Поэтому еще до принятия первых декретов Второго Всероссийского съезда Советов начался слом прежде действовавших судебных учреждений. Одновременно стихийно на местах (в Москве, Петрограде, Смоленске, Саратове, в Тверской, Новгородской, Ярославской губерниях) стали создаваться судебные органы, называемые различным образом: суды народной совести, народные суды, революционные суды и т. д.

Так, уже 6–7 ноября в Петрограде был образован Народный суд Выборгского района. Немного позже начал действовать Суд общественной совести в Кронштадте, судьи которого были избраны местным советом, комитетом партии большевиков, профессиональным советом[3].

В решениях об учреждении новых судов устанавливалось, что в своей деятельности судьи должны следовать не старым правовым нормам, а руководствоваться голосом своей совести, опираясь на волю революционного народа[4].

Этот принципиальный подход был закреплен в первых правовых актах советского государства: действие старых законов отменялось, если они противоречили правосознанию[5].

Самый примечательный акт такого рода – Декрет Совета Народных Комиссаров «О суде»[6] от 24 ноября (7 декабря) 1917 г. Этот документ известен в истории как Декрет о суде № 1.

Вот формулировки Декрета:

«1) Упразднить данные существующие общие судебные установления, как-то: окружные суды, судебные палаты и правительствующий сенат со всеми департаментами, военные и морские суды всех наименований, а также коммерческие суды, заменяя все эти установления судами, образуемыми на основании демократических выборов.

3) Упразднить данные существующие институты судебных следователей, прокурорского надзора, а ровно и институты… адвокатуры»[7].

Декрет о суде № 1 не только законодательно оформил слом прежде существовавшей судебной системы. Этим актом была оформлена система новых судов. Новые учреждаемые суды, получившие название местных, как устанавливал Декрет № 1, должны были состоять из постоянного судьи (избирался на прямых выборах) и двух заседателей, при этом права народных заседателей признавались равными правам постоянных судей.

Устанавливалось, что дело могло быть возвращено на новое рассмотрение, а приговор отменен или смягчен.

Подсудность местного суда определялась следующим образом: гражданские иски рассматривались, если цена не превышала три тысячи рублей; уголовные дела могли быть рассмотрены местным судом в том случае, когда обвиняемому угрожало бы наказание не свыше двух лет лишения свободы.

Поэтому очевидна необходимость учреждения таких судов, которым было бы предоставлено право рассматривать дела более сложной категории. 15 февраля 1918 г. ВЦИКом был принят Декрет о суде № 2[8], в соответствии с которым создавались окружные народные суды, призванные рассматривать наиболее сложные и вместе с тем – важные уголовные дела. Это определило и состав таких судов: кроме постоянного судьи в них входили 12 народных заседателей, при этом председательствующий лишался права решающего голоса. Интересная особенность: заседатели принимали решение не только об акте преступления, но и о мере наказания.

Декрет № 2 вводил и другие особенности судопроизводства[9]:

• свидетели предупреждались об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а присяга была упразднена;

• окружной суд в качестве кассационной инстанции наделялся правом отменять приговор как на основании имевших место существенных формальных нарушений, так и по причине его явной несправедливости;

• как кассационная инстанция суд наделялся правом смягчения наказания и даже помилования;

• при этом жалобы либо протесты на смягчение наказания и на полное освобождение обвиняемого от наказания не допускались;

• устанавливались в процессе важнейшие принципы: равноправие сторон, состязательность, гласность, обеспечение обвиняемому права на защиту, судопроизводство на местном языке.

• важная и интересная особенность рассмотрения дел в окружных судах состояла в том, что «судопроизводство как по гражданским, так и по уголовным делам происходит по правилам Судебных уставов 1864 года», поскольку таковые не отменены декретами Центрального Исполнительного Комитета Советов Рабочих, Солдатских, Крестьянских и Казачьих Депутатов и Совета Народных Комиссаров и не противоречат правосознанию трудящихся классов»[10]. (статья 8 Части четвертой «О судопроизводстве и подсудности»).

Следующий по времени акт – Декрет о суде № 3, принятый в июле 1918 г., расширил компетенцию местных судов: иски до 10 тыс. руб., наказания до 5 лет. На советы местных народных судей Декретом возлагалось рассмотрение кассационных жалоб. Учреждался Кассационный суд (в Москве), который наделялся правом рассматривать жалобы на решения и приговоры окружных судов.

Значение Декрета № 3 состояло в том, что он разграничил подсудность местных и окружных и окружных народных судов.

Местные суды рассматривали уголовные дела о преступлениях и проступках за исключением дел о посягательствах на жизнь человека, изнасиловании, разбое, бандитизме, подделке денежных знаков, взяточничестве и спекуляции, – эти преступления подлежали ведению окружных судов.

3. Стоит назвать также еще один значимый документ – Положение о народном суде РСФСР[11], утвержденный ВЦИКом, важный потому, что принятое 30 ноября 1918 г. Положение стало первым актом, унифицирующим судебную систему страны. Как пишут ученые, исследовавшие этот период советского государства, деятельность окружных судов себя не оправдала. Поэтому на всей территории Республики учреждался единый суд – народный, в состав которого входили один народный судья и несколько (2–6) заседателей.

В этот период сохранялся классовый подход к избранию народных судей и заседателей[12]. Статья 12, определявшая порядок избрания, устанавливает требования, которым должны удовлетворять народные судьи:

• иметь право избирать и быть избираемыми в Советы рабочих и крестьянских депутатов;

• иметь либо опыт политической работы в партийных, профсоюзных, советских и иных организациях и учреждениях, либо теоретическую и практическую подготовку для должности советского судьи. Постоянные народные судьи могли быть в любое время отозваны избравшими их Советами или исполкомами.

Положением были установлены порядок и правила судопроизводства:

• народный суд при рассмотрении дел должен был руководствоваться декретами советской власти и социалистическим правосознанием;

• народным судам были подсудны все гражданские и уголовные дела, за исключением дел о контрреволюционных преступлениях, шпионаже и дискредитации Советской власти;

• обвиняемому предоставлялось право на защиту;

• народные судьи и народные заседатели на всех стадиях пользовались одинаковыми правами;

• судоговорение велось на всех местных языках (ст. 21);

• допускалось приглашение «сведущих лиц» (экспертов) при разрешении гражданских дел, требующих специальных познаний (ст. 11);

• все заседания суда открыты (ст. 64).

Один из значимых актов рассматриваемого периода – постановление Народного Комиссариата юстиции РСФСР от 12 декабря 1919 г. «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР»[13]. В этом важном документе определена и закреплена система уголовных наказаний в новом советском государстве. Акт объявил, что целями установления наказаний являются «охрана общественного порядка от совершившего преступление или покушавшегося на совершение такового и от будущих возможных преступлений как данного лица, так и других лиц (ст. 8), а также «ограждение порядка общественного строя от нарушения» (ст. 25). Чтобы не допустить таких преступлений, а для лиц, совершивших преступления либо покушавшихся на их совершение, предусматривались наказания, самым мягким из которых было общественное порицание, а высшей мерой наказания – расстрел. Применение высшей меры наказания согласно примечанию к ст. VI, устанавливающей виды наказания, «народные суды не применяют смертную казнь» было изъято из ведения народных судов: «Руководящие начала» разрабатывались с участием П.Н. Стучки, который включил в этот официальный акт общее определение права – ст. 1: «Право – это система (порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной его силой». Статья II устанавливает, что органами советского правосудия являются народный суд и революционный трибунал.

Содержание «Руководящих начал» имеет идеологический характер, особенно это проявилось в первых же фразах Введения: «Пролетариат, завоевавший в Октябрьскую революцию власть, сломал буржуазный государственный аппарат, служивший целям угнетения рабочих масс, со всеми его органами, … судом … Та же участь постигла и все кодексы буржуазных законов, все буржуазное право как систему норм (правил, формул), организованной силой поддерживавших равновесие интересов общественных классов в угоду господствующим классам (буржуазии и помещиков)»[14].

«Руководящие начала», несмотря на всю их специфику, безусловно важный документ. Как оценивают его О.Е. Кутафин и В.М. Лебедев, это «первый акт кодификации норм социалистического уголовного права»[15].

4. Особенности правовых актов первых лет существования Советского государства.

Прежде всего к общим чертам, характеризующим первые акты Советской власти, следует отнести классовый подход к содержащимся в них и составляющих их суть положений.

Целями государственного переустройства были формирование и укрепление рабоче-крестьянской власти, упрочение советского государственного и общественного строя. Поэтому любые действия, направленные на их подрыв, посягательства на основы нового строя признавались контрреволюционными. При этом был установлен дифференцированный подход к субъекту преступления: применялась более мягкая санкция для представителя трудящегося класса и наиболее строгая – для лиц из «эксплуататорского класса» при совершении наказуемого деяния. Этот же принцип действовал и в системе исполнения наказаний: представители эксплуататорских классов направлялись в специальные места лишения свободы и содержались в условиях более строгого режима.

Один из примеров – Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве». Пункт 5) Декрета установил:

«5) Если лицо, виновное в даче или принятии взятки принадлежит к имущему классу и пользуется взяткой для сохранения или приобретении привилегий, связанных с правом собственности, то оно приговаривается к наиболее тяжелым, неприятным и принудительным работам, и все его имущество подлежит конфискации»[16].

Анализ первых правовых актов советского государства показывает, что эти документы носили общий характер, были часто недостаточно конкретными, не содержали определений тех понятий, которые составляли их содержательную часть.

Например, в некоторых актах использовалась формулировка «наказать по всей строгости закона»; назначить «не ниже такого-то наказания». Целому ряду преступлений не давалось определение, как это принято в настоящее время, например: «Правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица»[17], – т. е. указаны элементы состава наказуемого деяния), а действовала общая формулировка: «тяжкое преступление, караемое революционным судом».

Применительно именно к первым актам нельзя не отметить их частично репрессивный характер.

Например, Декрет ВЦИК от 9 мая 1918 г. устанавливал: «объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты,… врагами народа, предавать их революционному суду».

В значительном количестве правовых актов послереволюционного периода ярко прослеживается обусловленное сложным временем закрепление приоритета интересов государства. Практика следования этому принципу распространялась едва ли не на все сферы правового регулирования.

Так, в соответствии с призывом В.И. Ленина «… Расширить применение государственного вмешательства в ″частноправовые″ отношения»[18] правовое регулирование гражданского оборота было призвано обеспечить преимущество социалистических форм хозяйства перед частнокапиталистическими. Именно этот подход пронизывает содержание принятого в 1922 г. Гражданского кодекса РСФСР.

Еще одна иллюстрация – система построения Особенной части первых уголовных кодексов – 1922 и 1926 гг. В самом начале Особенной части перечислены особо опасные государственные преступления (контрреволюционные), за ними идут преступления против порядка управления и хозяйственные, т. е. все те, непосредственным объектом которых являются государство, его органы и учреждения. Лишь затем расположены преступления против личности.

Интересный факт: ликвидируя прежде существовавшие государственные органы и учреждения, советская власть допускала в качестве одного из источников права действие дореволюционного законодательства. Эта особенность может быть отмечена, например, в том же Декрете о суде № 1:

Пункт 5) постановляет:

«Местные суды … руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отмечены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию»[19].

Еще одна особенность состояла в том, что значимая роль в разработке первых актов советского государства по вопросам судоустройства и судопроизводства принадлежала правоведам, получившим юридическое образование в Российской Империи (а потому качественное, профессиональное). В новых конкретно-исторических условиях некоторые из них в своих исследованиях проводили анализ правовой практики советского государства, принятых им актов, критиковали намеченные реформы и ход их реализации, нарушения прав граждан. Другие пытались решать проблемы становления и развития нового государства, создаваемых учреждений и их правоприменительной деятельности: Крыленко (окончил Санкт-Петербургский и Харьковский университеты), Курский (Московский университет), Ленин, Люблинский (Санкт-Петербургский университет). Например, П.И. Стучка в ноябре 1917 г. вошел в состав советского правительства и занимал пост народного комиссара юстиции (до авг. 1918 г.). Совместно с Козловским он подготовил первоначальный проект декрета № 1 о суде и Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. П.И. Стучка являлся автором проекта Инструкции о революционных трибуналах.

Наконец, несмотря на все сложности рассматриваемого исторического периода, деятельность первых советских судов нельзя признать репрессивной. Это важная особенность подтверждается статистическими данными.

Так, в Москве в январе – июне 1918 г. по приговорам местных судов (из расчета на 100 человек, чьи дела рассматривались в суде) осужден 61 человек, оправданы 32 человека, освобождены от наказания 7 человек[20].

При этом по мерам наказания – из 100 осужденных приговорены:

• к тюремному заключению и аресту – 40 человек;

• к штрафу – 54;

• к общественным работам – 2;

• к общественному порицанию – 4[21].