Читать книгу Год добровольца (сборник) - Коллектив авторов - Страница 6

Зарождается душа – загорается свеча,

и топорщатся, шурша, крылья около плеча.

Но охвачены огнем, крылья падают, хоть плачь.

Тяжелее с каждым днем груз обид и неудач.

И становишься стальным, но в потоке черных дней

вдруг поймешь, что остальным, может быть, еще трудней.

А когда чужую боль вдруг почувствуешь своей –

попытаешься собой от нее закрыть людей.

И увидишь, что тепло можешь ты дарить и свет,

обожженное крыло заслонит других от бед.

И однажды, в звездный час, словно шашка наголо,

Обнажится только раз, и вонзится в мир крыло.

На поле битвы с честью пасть «за други»,

забыв себя и мир, и липкий страх,

упасть в траву, крестом раскинув руки,

с Иисусовой молитвой на губах.

И все грехи такой кончиной смыты,

и даже те, что, кажется, не смыть,

когда молитву, что когда-то мытарь

произносил, успеешь повторить.

За тех, кого ты любишь,

готов себя отдать.

Свою судьбу ты губишь,

порой пытаясь стать

опорой для другого.

Душа страдает вновь

за ближнего, родного,

и в этом вся любовь.

Страданье – это свято,

в том правда жизни есть:

любовь всегда распята,

у каждого свой крест.

Несешь его, сгибаясь,

и падая порой,

то возроптав, то каясь.

Крамольных мыслей рой

кружится, жалит, жалит,

и ты не рад судьбе,

и возникает жалость

к любимому себе.

И мнится: не по силе

тебе твой крест.

И вдруг

ты слышишь: отступили

и боль, и тяжесть рук.

И с каждым шагом легче,

а это сам Иисус,

свои подставив плечи,

взял на Себя твой груз.

Когда перестаешь искать,

и понимаешь, что не нужно

ни силой, ни умом блистать,

не ждешь любви – дается дружба.

Когда не ищешь славы громкой

ни для себя, ни для детей –

есть бескорыстный труд и скромный:

заботой радовать людей.

Над кем-то вдруг душа заплачет,

и сердце распахнется в нем.

Понять, помочь, а это значит,

что мы теперь уже вдвоем.

И не напрасно наше братство.

Как сир и беден путь иной!

Вздор – ожидание богатства,

и славы, и любви земной,

той, грешной, что не лечит душу,

а ревностью, как плетью бьет,

обидами, гордыней душит,

и кровь вскипающую пьет.

Такой любви уже не надо,

совсем другая будет пусть,

как величайшая награда

за все исканья, боль и грусть.

Та, что добра и милосердна,

«не ропщет и не ищет зла»,

не превозносится безмерно.

Такую, Боже, дай познать,

и принести ее другому,

и все, что есть ему отдать.

О, этот славный путь, знакомый:

где нужно отдавать – не брать.

Гулять по улицам пустынным

должно быть, только ночью можно.

Зима, мороз, и сердце стынет.

Но вдруг коснется осторожно

его мой ангел легкокрылый,

и встрепенется птица сердца,

из клетки, ангелом открытой,

порхнет.

Но как ему согреться,

над городом замерзшем рея,

с восторгом, нежностью и болью?

Зима, мороз, но в то же время

тепло, согретому любовью.