Читать книгу Камелия. Похищенная ученица - - Страница 5

Новое жилье Эдмана оказалось не таким уж невзрачным, как он ожидал. Две комнаты, гостиная и спальня, обставленные простой, но вполне удобной мебелью, и собственная ванная с допотопными, но все же водопроводом и канализацией примирили его с тем положением, в каком он оказался волей случая и своего давнего друга. А белоснежное постельное белье, хоть и пошитое из дешевой ткани, и вид из окна на внутренний зеленый дворик с несколькими деверьями окончательно вернули самообладание.

Прежде всего Эдман отправился в ванную и, смыв с себя дорожную пыль, сразу почувствовал прилив бодрости, выкинул из головы все неприятные впечатления и принялся за разбор вещей. Испорченную одежду он не собирался никуда нести. Стирка могла занять несколько дней, и еще неизвестно способны ли местные прачки вывести мгновенно въевшиеся пятна. Очищающее бытовые предметы заклятие гораздо лучше справится с этой проблемой. Эдман шепнул формулу, провел рукой по рубашке и сюртуку, напитав заклинание маной, и готово – одежда как новая. Но подобные прихоти могли позволить себе исключительно максисы, поскольку всем остальным жалко было тратить драгоценную ману на мелкие нужды.

До ужина еще оставалось время, и Эдман решил отправиться на разведку, чтобы осмотреться и запомнить, где что находится. Преподавательское крыло занимало половину второго этажа административного здания. Апартаменты педагогов располагались вдоль пустого коридора, тускло освещенного всего парой неугасимых свечей.

«Здесь явно проблемы либо с денежным содержанием, либо с чрезмерной экономией, – подумал Эдман. Он привык к уютному общежитию столичной академии и считал, что подобное жилье в порядке вещей и в других учебных заведениях империи. – Могли бы хоть старый ковер постелить в проходе, холодом несет как из склепа, да и современные светильники здесь не помешают».

Среди череды однотипных деревянных дверей затесалась одна двустворчатая, со стеклянными вставками. Она была приоткрыта. Эдман заглянул внутрь и оценил довольно просторную и светлую гостиную с высокими книжными шкафами под самый потолок, несколькими диванами и креслами с выцветшей обивкой, буфетом и низким столиком и даже видавшим виды полуистлевшим ковром на каменном полу.

– Добрый день, – услышал Эдман приятный женский голос и взглядом нашел ту, кому он принадлежал.

В кресле у распахнутой балконной двери сидела миниатюрная привлекательная блондинка в легком светлом платье. Она собрала волнистые волосы в кокетливую прическу по последней моде, с завитками у висков, а выразительные зеленые глаза и полные губы выделила с помощью специальных средств, в которых Эдман ничего не смыслил, но определял их наличие безошибочно.

– Проходите, не стесняйтесь. Вы ведь новый преподаватель манологии?

– Добрый день, максисса, – поклонился Эдман, прошел через гостиную и занял кресло напротив собеседницы. – Да, только сегодня прибыл. Профессор Эдвард Привис к вашим услугам.

– Приятно познакомиться, но вы ошиблись. – Она звонко рассмеялась, и Эдман не сдержал улыбку, глядя на ее сияющее очаровательное лицо. – Хоть я здесь и преподаю, только по происхождению не принадлежу к высшему сословию. Я дайна, и учу адепток этикету и танцам. Меня зовут Анна Монд.

Эдман почувствовал укол разочарования, и сидящая напротив молодая женщина перестала казаться ему столь обворожительной, как в первое мгновение. Но он прекрасно владел собой и ни единым движением не выдал своих чувств.

– Неужели?! – воскликнул он с самым непринужденным видом и откинулся на спинку кресла. – Красотой и изяществом вы могли бы соперничать с любой максиссой, поэтому прошу простить мою ошибку.

Конечно, он льстил этой лоунке, на которую, скорее всего, навел лоск ее хозяин, а может, и не один. Но Эдману нужна была любая информация о школе, о местных обитателях и порядках, а доброжелательная дайна могла рассказать многое, если он проявит должный такт и учтивость.

– Вы так любезны, – с довольным видом протянула она, и ее слегка припудренные щеки окрасил нежный румянец.

Эдман невольно залюбовался ее притягательным лицом. Вот если бы она была максиссой или хотя бы мединной, то он вполне мог позволить себе закрутить небольшую интрижку и этим скрасить время в убогой школе. Но дайн он на дух не выносил и никогда бы не опустился до любовной связи с одной из них.

– Это вовсе не любезность, а чистая правда! – горячо заверил он, поглаживая бородку. – Как вы сюда попали? Никогда не слышал, чтобы дайны служили педагогами.

– Здесь вы правы, – кивнула она и сменила позу так, что невесомое платье четче обрисовало волнующие изгибы ее стройного тела. – Мой контракт подошел к концу, и максис, у которого я служила, был столь заботлив, что устроил меня сюда. Директриса Гризар прилагает все усилия, чтобы ее школа стала одной из ведущих в империи. Ей потребовался преподаватель этикета и танцев. Ни одна максисса не согласилась на подобную должность, да и они, как правило, рано выходят замуж. Так что я пришлась как нельзя кстати.

– Уверен, адептки вас обожают.

Эдман продолжал подливать масло в огонь тщеславия дайны, собираясь стать для нее если не другом, то хорошим приятелем.

– Так и есть, – без лишней скромности отозвалась она. – Мы прекрасно ладим. Ведь я и сама училась в подобном заведении и хорошо понимаю девочек.

– Здесь я, безусловно, вам проигрываю, – посетовал Эдман. – До перевода сюда я работал в училище императорской гвардии и вряд ли легко смогу расположить к себе адепток.

Дайна вновь рассмеялась. Ее нежный смех напоминал мелодичный перезвон играющих на ветру колокольчиков. Эдман подался вперед.

– Не спешите с выводами, – сказала она. В ее зеленых глазах мелькнуло лукавство и еще что-то близкое к издевке. Эдман тут же напрягся в ожидании подвоха. – Девочки души не чают в своих преподавателях-мужчинах. Как-никак это единственные представители сильного пола, с кем им позволено общаться. Думаю, они будут просто в восторге от вас.

«Еще чего не хватало», – с раздражением подумал Эдман, но сказал совсем другое:

– Это не такая уж и большая проблема. Главное – чтобы они прилежно учили предмет, остальное – дело их бонны.

– Как посмотреть, – протянула дайна Монд, и в ее улыбке Эдману почудилось предвкушение. – Как посмотреть.

Внезапно их беседу прервал звук раскатистого баса, выводящего душераздирающие рулады. Эта пародия на оперу всем известного композитора доносилась со стороны балкона, и Эдман, от рождения имевший прекрасный слух, скривился.

– Что это?

– Это господин Джон Лавинас, преподаватель истории и географии, – пояснила дайна, стараясь говорить громче, иначе ее приятный голос невозможно было различить за нещадно фальшивившим басом. – Его апартаменты рядом. Он обожает оперу и частенько радует нас своим волшебным пением. Как вы относитесь к тому, чтобы отправиться в столовую прямо сейчас? Дождемся ужина в главном корпусе?

– Прекрасная мысль, – обрадовался Эдман. Он поднялся из кресла, подал дайне руку, и они поспешили покинуть гостиную.

Во дворе дайна Монд показала Эдману здания лазарета, храма и бани для адепток. Затем они неспешно прогулялись до основного корпуса, где на первом этаже дайна проводила Эдмана в зал для торжественных приемов, а потом в столовую. К тому времени как они закончили осмотр, раздался удар в гонг, возвещающий час ужина.

Столовая разделялась на несколько помещений: огромный зал с отдельными длинными столами для каждого курса, средний зал для преподавателей, бонн и административных служащих и небольшое помещение для обслуги и охранников. Дайна Монд подвела Эдмана к уже накрытому столу возле стены и представила коллегам.

Четыре бонны в одинаковых, неказистых, серых платьях впились в него алчущими взглядами старых дев, тщетно мечтающих обрести вожделенного мужа. Полная приятная мединна, преподаватель рукоделия, тепло поприветствовала Эдмана и предложила помочь обустроиться на новом месте. Угрюмая мединна средних лет, преподавательница основ знахарства и местная лекарка по совместительству еле уловимо улыбнулась ему и сосредоточилась на еде, больше ни с кем не разговаривая. Эдман поприветствовал дам и занял место подальше от бонн.

Мужская часть коллектива приняла его довольно прохладно, если не сказать враждебно. Сухонький крошечный старичок с большим носом, преподаватель словесности, долго переспрашивал имя и должность Эдмана, и никак не мог правильно их расслышать. В конце концов он решил, что Эдвар Приви – молодой выскочка и невежа, отвернулся и больше ни разу за весь вечер к нему не обратился.

Долговязый, нескладный преподаватель арифметики на учтивое приветствие Эдмана буркнул что-то неразборчивое и уткнулся в свою тарелку. Черты его сморщенного лица казались размытыми, линия подбородка – сглаженной. Жидкие волосы он зачесывал набок, безуспешно стараясь прикрыть раннюю лысину.

Полный, краснощекий преподаватель истории и географии, ярый поклонник оперы взъерошил копну черных кудрей, подкрутил пышные лоснящиеся усы и усадил дайну Монд возле себя. При этом он бросил ревнивый оценивающий взгляд в сторону Эдмана и ответил на его пожелание приятного аппетита небрежным кивком.

Разговор за ужином поддерживали в основном дайна и Лавинас, при этом каждый раз, когда одна из бонн пыталась вставить хоть слово и выяснить у Эдмана подробности о его семейном положении или предыдущем месте службы, ее тотчас перебивали и больше не позволяли рта раскрыть. Лавинас своей грузной фигурой заполнял уйму места, травил сумбурные байки, перескакивая с одного на другое и громко смеялся своим же шуткам. Эдман утомился от пустой болтовни, спешно закончил довольно пресную, но питательную трапезу, простился со всеми и ретировался в свою комнату.

«Да уж, – подумал он, лежа в постели и наслаждаясь покоем и тишиной, – если так пойдет и дальше, то приемы пищи станут настоящей пыткой».

Эдман хотел еще раз перед сном повторить имена и должности всех, с кем успел познакомиться за день, и сделать несколько пометок в небольшой, размером с детскую ладошку, записной книжке, но глаза сами собой закрылись, и он уснул крепким сном, так и оставив страницы не заполненными.