Читать книгу Три дня в раю - - Страница 4

Мод вовсе не была этому рада тому, что Эмма отпустила ее пораньше. Добродушная и улыбчивая, Мод менялась в лице, как только переступала порог своего дома. Тоска камнем сдавливала ее грудь. Тоска и ненависть. Дома ее встречала престарелая мать. Присцилла Кингстон почти полностью ослепла. Мод уходила на работу и оставляла ее, сидящей у стола вполоборота к окну с прямой спиной. Как паучиха ловит мелких мушек, так Присцилла, своими почти ослепшими глазами словно ловила последние фотоны света в своей жизни. Когда Мод возвращалась домой, то заставала ее в той же позе.

– Что у нас на ужин? – голос у старой женщины был твердый и властный.

– Разогрей что-нибудь, что найдешь в холодильнике.

– Ты знаешь, я не вижу,– Присцилла не понимала иронии или делала вид.

– Тогда сиди и помалкивай. Я с работы. Мне нужно время отдохнуть, потом я что-нибудь приготовлю. Может быть,– со злорадством бросила Мод.

– Я вчера не ужинала. И на завтрак ты мне оставила только черствый хлеб. Сама ешь на своей работе целый день, а меня решила уморить голодом? У тебя ничего не выйдет! Я всем расскажу, какая ты неблагодарная ужасная эгоистичная дочь!

– А я все расскажу про тебя! – выкрикнула Мод.

Присцилла замолчала. Мод удовлетворенно хмыкнула:

– Вот так и сиди, молча. Я пойду приму душ, и потом, возможно, пожарю гренки с яйцами.

– У меня от яиц раздувает живот.

– А у нас в городе заканчиваются продукты! Так что будь добра, заткнись, и ешь, что предлагают.

Мод ушла в свою комнату, достала конверт, спрятанный в одной из книг, и повалилась на кровать. Она развернула письмо. Она делала это уже, наверное, сотни раз за последние три дня. Она вновь перечитала его, и на лице появилась улыбка, а в глазах слезы счастья.

«Уважаемая Мод Кингсон,

По Вашему запросу было установлено следующее.

Ребенок (мальчик), в возрасте трех месяцев поступил в августе 1985 года в приют католической церкви города Лонгли. Ему дали имя Август Колтер. В возрасте семи лет он был направлен в школу для детей индейцев. После окончания школы община трудоустроила его на животноводческую ферму в штате Онтарио. Дальнейшее местонахождение неизвестно».

Ничего страшного, что неизвестно. Она найдет его. Мод была абсолютно уверена, что Август Колтер жив. Материнское сердце ей подсказывало: ее сын жив.

Почти сорок лет она искала его, того, кого прижимала к своей груди лишь пару месяцев, но ни на секунду не сомневалась, что отыщет его. И вот .спустя столько лет надежда впервые обрела явственные формы.

Харпер вернулась домой поздно вечером. Торопиться ей было некуда. Она сидела на диване и смотрела девятичасовые новости. Опять передавали про надвигающийся шторм. В доме было тихо. Коди уехал. Одна мысль не давала ей покоя. Она взяла телефон и позвонила Билли Марчеру.

На другом конце вскоре Харпер услышала знакомый голос.

– Билли, добрый вечер, это Харпер, не разбудила вас?

– Нет, милая, смотрим новости.

– Я тоже. Билли, я вот что хотела спросить. Помнишь в Уэдингфорде жила семья оджибве.

– Это было давно, милая. Белые же почти все оттуда еще в пятидесятые ушли, а оджибве остались.

– А как была их фамилия?

– Кардинал.

– Они были из нашего рода?

– Нет. Из клана карибу. А что?

– Просто воспоминания из детства. А сколько их человек было?

– Да двое всего. Кирк Кардинал и его сын Вэл.

– А что с ними стало?

– Их давно уже нет. Они сгорели в своем доме. Кажется, это был 1984-й год.

– А белые?

– Из белых тогда остались Присцилла Кингстон и ее дочь Мод.

– Ты хочешь сказать, что в 1984-м году в Уэдингфорде проживало четыре человека? Отец и сын Кардинал, и мать и дочь Кингстоны?

– Именно так, милая. Присцилла и Мод какое-то время жили вдвоем, а когда они перебрались в Пэрэдайз, жизнь в Уэдингфорде угасла совсем.

– Кингстоны принадлежали к оджибве?

– Да что ты, милая. Нет, конечно. Присцилла Кингстон была яростной католичкой и белой женщиной до мозга костей. Очень властная, сильная женщина, скажу тебе, несгибаемой воли. Именно благодаря ее упрямству Уэдингфорд и продержался так долго.

– Я помню, как однажды приезжала к ним с тобой. Ты у них доски покупал и на сани грузил. А почему они сгорели?

На другом конце повисло молчание.

– Билли? – переспросила Харпер.

– Полицейский приезжал, сказал, несчастный случай, печь была неисправна, из поддувала угли горящие вылетели и дом загорелся, – наконец отозвался Билли. Что-то в его голосе заставило Харпер задать следующий вопрос:

– А на самом деле?

– Как было на самом деле, никто не знает. В доме было два окна: из кухни и из спальни. Ставни на них были закрыты. Это я в отчете случайно увидел. И входная дверь была вроде как подпертой снаружи ломиком.

– Значит, их убили? Заперли в доме и подожгли?

– Кто же теперь знает, милая. Но зло жило в тех местах. Это точно.

– Уж не думаешь ли ты, что их убил Виндиго?

– Виндиго – злой дух, он убивает сердца людей. А людей убивают люди.

Харпер посмотрела в окно. За окном валил снег. Она не заметила, как уснула. А завтра наступил первый день.