Читать книгу Три дня в раю - - Страница 6

Харпер Перри готовила обед на кухне и разговаривала по телефону:

– Да-да, Билли, хорошо добрались. Барбара в своем репертуаре, ты же знаешь ее. Всю дорогу слушала ее жалобы. Зато варенье из грецких орехов у нее, действительно, бесподобное. Она – большая мастерица. Коди приедет – полакомится. Что у вас нового?… Да ты что! Целый вездеход!… Форемост ноудвэл 110? Где же вы его откопали? Не может быть! Да, наверное, от нефтяников. С будкой? Ну, точно, вахтовиков перевозили. Вот это удача, поздравляю! Ну, ничего, что старый, главное, работает. Как Тира? Привет ей от меня! Люблю вас всех. Пока!

Женщина увидала в окно, как сильный порыв ветра опрокинул вазон, оставленный с осени на террасе. «Нужно убрать»,– подумала она, накинула куртку и побежала затаскивать вазон в сарай, пристроенный с правой стороны дома.

Харпер Перри выходила из подсобного помещения как раз в тот момент, когда к нему подошел Сэнди Фергюсон. Светло-каштановая челка волос выглядывала из-под шапки. Он отворачивался от сильного порывистого ветра:

– Миссис Перри, здравствуйте! – он улыбнулся.

– Привет, Сэнди! – Харпер помахала рукой.

– Я звонил Коди, он трубку не берет. Хотел с ним пробежаться на лыжах, пока ураган не начался.

– Коди нет, он уехал. Эгон отвез его на самолете. Вместе с туристами. У него в понедельник соревнования. А если буран начнется, мы тут застрянем. Поэтому решили, что он поедет сегодня.

– Понял. Знатную бурю обещают. Говорят, хорошо нас накроет.

– Ну, нам не привыкать.

– Это так. До свидания, миссис Перри.

– До свидания, Сэнди.

Харпер забежала в дом, а Сэнди зашагал в сторону «Змеиного ручья». Сэнди исполнилось пятнадцать лет. Он был старшим из четырех детей Гарри и Эммы Фергюсон. С сыном Харпер Коди, который был на два года младше, он дружил с детства.

«Змеиный ручей» принадлежал семье Фергюсон уже более десяти лет. Он стоял на самом берегу бухты. Это было трехэтажное здание с односкатной крышей. «Змеиный ручей» был центром городской жизни. На первом этаже находились магазин и кафе. Здесь хозяйничала Мод Кингстон. Мод было пятьдесят четыре года. Она работала у Эммы с момента открытия «Змеиного ручья». Мод слыла веселой и работящей женщиной. Для Эммы она была бесценным помощником. Мод жила с пожилой матерью, за которой, как все единодушно считали, она трепетно ухаживала.

На втором и третьем этажах размещались комнаты отеля.

Эмма поднялась в номер матери. Комната занимала половину третьего этажа и имела собственную ванну. Барбара Бриггс стояла спиной к двери и смотрела в окно у противоположной стены. Из окна открывался прекрасный вид на озеро. Сейчас зимой оно выглядело зловещим и пугающим, но в то же время, и величественным и неотразимым. Услышав шум, Барбара обернулась. Женщины враждебно посмотрели друг на друга.

– У тебя не нашлось места в доме для собственной матери, что ты поселила меня здесь! Я еще и плачу за номер.

– Сейчас не сезон. Надо же окупать расходы на содержание отеля.

– Твой сарказм неуместен.

– Насколько я помню, ты сама не захотела жить в «этом дурдоме».

– Я – пожилая женщина! Мне нужна тишина и покой. А у тебя маленькие дети. Они шумные и невоспитанные. Ты знаешь, как я устаю от шума.

– Интересно, когда ты успела устать от моих детей. Ты видишь их не чаще, чем раз год. Они вообще считают, что у них одна бабушка – Оливия.

– Это твоя вина. Ты настраиваешь внуков против меня, и они не хотят меня видеть.

– Ты же знаешь, что это не так. Ты сама к нам не едешь. А Оливия бывает здесь каждый месяц.

– Оливия! Оливия!» Только и слышу, что Оливия! Она дарит им дешевые подарки, вот они ее и любят.

– Перестань, мама! У тебя все кругом виноваты. Одна ты – святая!

– Не смей со мной так разговаривать! Я – твоя мать!

– Как удобно! Как только тебе начинают перечить и говорить то, что тебе не нравится, ты сразу уходишь от разговора. А то, что ты вынуждена жить в отеле, так извини, у нас еще одного дома для тебя.

– А мог бы быть! И не в этой дыре! Мы с отцом все сделали, чтобы ты получила хорошее образование! Ты могла бы стать прекрасным специалистом, жить в каком-нибудь крупном городе, зарабатывать хорошие деньги! А вместо этого, ты живешь в этом богом забытом месте! Наплодила кучу детей и едва сводишь концы с концами, а единственным постояльцем твоего вонючего отеля является твоя мать, которая опять вынуждена давать тебе денег, хотя это ты уже должна помогать мне! Ты прекрасно знаешь, что после смерти отца мне приходится тяжело!

– Мама! Я – счастлива! Здесь. Это – мой дом.

– Конечно! – Барбара скривила губы в насмешке,– ты же в раю живешь! Так, кажется, называется этот унылый городишко? Пэрэдайз! Это надо ж так было назвать!

– У каждого свой рай. Как и ад. Это моя жизнь! А ты не можешь этого принять. И просто мне завидуешь. Ты родила единственного ребенка и решила за него, что он станет твоей собственностью. А я реализовалась как женщина. У меня четверо замечательных детей! Я – счастливая мать. Мне жаль, что я не оправдала твоих ожиданий и не стала известным адвокатом. Я думала, что ты будешь рада за меня, что я стала счастливым человеком.

– Ты не можешь быть счастливым человеком, если у тебя нет согласия с собственной матерью. И это жестоко упрекать меня и хвастаться своими детьми. Ты не знаешь, чего мне стоило родить тебя.

Барбара ушла в ванную комнату. Эмма спустилась вниз. Навстречу ей попался Сэнди. Он нес комплект постельного белья.

– Это куда?

– Мод сказала отнести во второй номер. У нас два посетителя. Их Эгон привез на своем самолете. Он только что прилетел. Я их по дороге встретил. Ты чем-то расстроена?

– Барбара приехала.

– Не знал.

– Еще вчера.

– Ты опять с ней поругалась?

– Ты знаешь, она может быть невыносимой.

– Ненавижу ее.

– Не говори так.

– Ты всегда расстраиваешься, когда она приезжает.

– Ты действительно не хочешь, чтобы она приезжала?

– Ну а зачем? Чтобы испортить всем нам настроение?

– Может, поднимешься к ней? Поздороваешься?

– Не горю желанием. Кстати, мам, я вообще-то зашел лыжи взять. В прошлый раз я их тут оставил. До бури хочу пробежаться. Не теряй меня.

– Ладно, будь осторожен. Отнеси это в комнату и иди. Я встречу гостей.

«Синоптики предупреждают, что уже через несколько часов на Восточные провинции Канады обрушится сильнейшая буря. Это будет мощнейший ураган за последние восемьдесят лет. Ураган будет сопровождаться снегопадами и порывистым ветром местами до 160 километров в час. Власти провинций рекомендуют жителям не покидать своих домов без острой надобности. Все службы приведены в повышенную готовность».

– Опять говорят про бурю? – бросила Эмма, заходя в зал.

– Здравствуйте, миссис Фергюссон, – Эгон всегда с подчеркнутой любезностью разговаривал с Эммой. Он говорил с легким немецким акцентом, – боюсь, ничего хорошего. Обильные снегопады и резкое понижение температур по всей Восточной Канаде. Боюсь, Пэрэдайз, а то и Лонгли в скором времени станут непроходимыми.

В кухонном уголке хлопотала Мод. Эгон Холлендер сидел за барной стойкой. Это был высокий худощавый мужчина сорока трех лет с правильными чертами лица. У Эгона был собственный самолет, на котором он доставлял туристов в те периоды, когда поездка по озеру была опасной. У него была небольшая фирма: «Охота Холлендера своими руками». Он организовывал охотничьи туры на разных животных в течении всего года, а размещал своих клиентов в отеле «Змеиный ручей». Это было взаимовыгодное сотрудничество Фергюсонов и Холлендера.

– А эти ребята вовремя прилетели,– он повернулся в сторону мужчины и женщины, скромно сидевших за одним из столиков,– гарантированно обеспечил вас клиентами до конца бури.

Эмма улыбнулась мужчине и подошла к гостям. Мужчина тщательно доедал хлеб, пододрав со стола все крошки.

– Добрый день, господа. Меня зовут Эмма Фергюсон. Я – хозяйка отеля. Надеюсь, вам понравится у нас.

Мужчина легко поднялся. Он был в массивных очках, с бородой, но Эмме показалось, что он был достаточно молод. Он широко улыбнулся и протянул Эмме руку:

– Огастес Колтер, а это моя жена Роуз.

Роуз Колтер была высокой молодой женщиной, чуть выше своего мужа. Она молча кивнула.

– Вы к нам надолго?

– Ну, мистер Холлендер прав, до конца бури мы точно отсюда не выберемся. А вообще-то планировали на неделю.

– На кого собираетесь охотиться?

– На белохвостого оленя.

– Доводилось прежде?

– Мне – да. А вот моя жена впервые попробует.

– Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату. Она – лучшая в нашем отеле. Там есть своя ванна и выход на балкон.

Эгон остался в баре один. Он увидел, как из кладовки под лестницей вышел Сэнди с лыжами в руках.

– Не сильно ветрено для катания, парень? Буран усиливается.

– Я на пару часов, мистер Холлендер. А то пурга задует, долго не покатаюсь.

– Удачи, сынок.

Эгон Холлендер остался в баре один. Бывший майор сухопутных сил Эгон Холлендер учился в Королевском военном колледже Канады в Онтарио, затем служил в Корпусе канадских инженеров-электриков и механиков. Военная карьера никогда не прельщала его, он поступил на службу по настоянию своего отца, тоже военного, чего нельзя было сказать об инженерном деле. Его мать говорила, что Эгон родился с отверткой в руках. Техника, особенно моторы, были его страстью. То, что не решался сделать Эгон долгие годы, он все-таки сделал после кончины отца: ушел из Вооруженных сил и поселился в тихом месте. Эгон Холлендер никогда не был женат и жил жизнью заядлого холостяка. Он был состоятельным человеком. Его собственная фирма приносила ему стабильный доход, кроме того, от отца остались накопления. Деньги его особо не интересовали, но он был рад, что обладал средствами, которые позволяли реализовывать ему его скромные, но такие дорогие сердцу мечты. В этом маленьком городишке он был по-настоящему счастлив, водя туристов на экскурсии и охоту и чиня в ангаре старые снегоходы.

Эмма Фергюссон нравилась ему как женщина, она была спокойная, деловитая, экономная, то есть обладала теми чертами, которые делали женщину привлекательной в глазах Эгона, но о чем-то больше Эгон никогда не помышлял. Эмма Фергюссон была замужем и любила своего мужа.