Читать книгу Бинтуронги - - Страница 11

Хороший праздник – Новый год. Я помню самый лучший свой Новый год в двадцати метрах над землёй, когда у меня было всё, что я хочу.

Ординарная была волшебна как никогда. Под шёпот и шушуканье толпящихся в низком тёплом небе ангелов она украдкой встречалась с Чкаловским проспектом на набережной Карповки. У Геслеровского моста замело снегом снегоуборочную машину. Водителя успели тогда спасти. Впрочем, это было неважно.

На протоптанной в сугробе балкона тропинке она стояла в курточке, накинутой поверх облегающего платья и чулок, и задумчиво курила о чём-то вдаль. Ни ниспадающие на плечи волосы, ни мраморные пальцы, ловко держащие подрагивающий огонёк за сигарету, ни то, как спина переходила в ноги – ничто не выдавало в ней обычную женщину.

Я ей не мешал. Я был занят тем, что не понимал. Не понимал, как внутри маленькой девочки помещается мать, красивая тётенька, милый друг и извращённая сучка.

Я укрылся её волосами и спросил у её шеи, как так может быть. Шея ответила лёгким наклоном. Понятней не стало.

В нижнем мире из игрушечного магазина в смешном папье-машовом макете одного из сгрудившихся на перекрёстке домов вышел мужичок. Бережно спрятал бутылку под лелеемый сердцем инфаркт, осторожно осмотрел пустую улицу, чтобы не дай бог не попасть под машину раньше времени, и весело пошёл, какая разница – куда.

Уже давно изобретённые мобильные телефоны лежали на подоконнике и заговорщически молчали, притворяясь, что не знают всех тех, кто думает, что мы думаем о них.

Какая-то птица, нарядившись по случаю в сороку, решила, что будет великолепно смотреться на ветке напротив.

Волшебный таджик в демаскирующем камуфляже вышел на середину и ковырнул что-то своей чудо-тяпкой, чтобы привести кусок улицы в надлежащий вид. Мне стало трудно притворяться, мол, я немного сожалею, что у нас не вышло поехать, кажется, в Прагу.

Я целый час исступлённо смотрел, как жена держит озорной рукой игривое вино прежде, чем не выдержать.

Совсем рядом опять начиналось детство.

И иногда мы ходили в тёмную центральную комнату, заботливо окружённую светлыми залом и кухней, проверить, не остыли ли поцелуи на маленьких ножках.

Пахло наступившим будущим. За спиной дома, над миром нарядной ёлкой сверкала мачта телецентра, часть своего номера исполняя для тех, кто выше сладкой, как шампанская вата, облачной мути.

Я бы хотел повторить этот день и эту ночь, которые, обнявшись, запутались, кто есть кто.

Как же глуп человек в своем желании повторить неповторимое!

Ну, можно ведь немножко по-другому. Главное, чтобы было главное.

Пожалуй, я бы ещё кота добавил. Всё-таки должен у человека в жизни быть какой-никакой кот. Что-то же должно в доме мурлыкать только потому, что оно сидит.