Читать книгу Василина для шейха - - Страница 27

Каждый мой день начинается со спокойного и тихого утра. В обеденное время а, то есть ближе к часу мне в личную комнату приносят обед и я ем. Я и от ужина не отказываюсь, потому что хочу выжить и выбрав удобный случай сбежать.

Перед отбоем ночью я, как и все выключаю свет в комнате, и никуда не выхожу. Поначалу в первые недели моего пребывания в гареме охрана не отходила от моей комнаты и ходила по периметру двора под моими окнами. В первые дни после нашего разговора с Бахти, а если быть точнее – серьезной ссоры в беседке, я ополчилась на всех и отказалась есть, не выходила в сад на прогулку. И так прошёл месяц моего пребывания здесь. Я видела, как Мила старалась вывести меня из этого состояния, но у неё ничего не выходило, пока я собственными ушами и глазами не стала свидетелем правоты и правды Бахти.

Один момент перевернул всю мою жизнь изнутри, показав, кем бы я стала если бы Бахти отдал меня Башару. Я бы стала грязью, пустым местом и моя бы жизнь здесь, если вообще можно ее так назвать, оказалась хуже, чем в аду.

А дело вот в чем, как-то раз я выглянула на балкон, потому что с улицы доносился душераздирающий женский крик. Остолбенела и с каждым ударом от Башара по лицу русской девушки – вздрагивала. Этот ублюдок раздел до гола беспомощную девчонку и заставил её танцевать на стёклах. Она кричала, он пинал её ногами по лицу, спине, называя: "Ты, моя зверюшка! И если я хочу, чтоб ты была на цепи, ты будешь!" Он накинул ей ошейник с шипами на длинную, тонкую шею, чтоб она не могла ослабить его и подняв свою рубаху испачканную в её крови, приказал ей делать ему минет. Я прижала ладонь к своей шее, будто это мне накинули собачий ошейник, я пропускала слова Башара через себя. А ведь я могла бы оказаться на месте той бедняжки и я точно бы не выдержала такой дрессировки старого ублюдка.

Мой желудок тут же скрутило в узел, я была голодна, но от воды не отказывалась. И поэтому, с позывами меня рефлекторно вырвало. Прямо на балконе фонтаном омыла одной водой и горькой желчью пол. Вот она реальность! Эта картина сняла с моих глаз розовые очки и понимаешь, теперь отчего меня защищает Бахти.

Я до этого страшного дня не видела Бахти, он не приходил ко мне. Мила говорила, что я из ряда вон всех выходящих разозлила и обидела наследника, считая тираном, и сыном своего отца. Тогда я правда так думала, закрывалась в комнате и тряслась, боясь что он придёт ко мне ночью. Нет, он не приходил целый месяц, пока я сама в одном кошмарном сне не прокричала его имя несколько раз – Бахти, Бахти, Бахти-и..

Вынырнула из кошмарного сна в холодном поту и повернув голову в сторону сидящего рядом, я встретилась с его тёмными глазами. Может он и хотел что-то сказать мне, только не успел, я кинулась ему на шею, как испуганная лань. Обхватила крепко его шею руками, положив подбородок ему на широкое плечо.

В голове мелькнул вопрос: "Сможешь меня защитить?"

Шевельнула губами, однако произнести вслух смелости не хватило.

– Всё хорошо. Это был кошмар. Не дрожи так.

Я крепче его прижала к себе. Мне так почему-то становилось спокойней. Да, возможно он и не ожидал от меня таких ласк, может быть это мимолетная, и вынужденная слабость, но сердце ясно отбивало, что я чувствую себя рядом с ним защищенной.

– Василина, ты меня сейчас задушишь в объятиях, – хрипло произнёс и я ослабила хватку.

– Мне страшно, Бахти. Башар и до меня доберётся. Он меня убьёт.

– Тиши. Отец не имеет права заходить в мой гарем, это во-первых. А во-вторых, он знает, кого лишится, если с твоей головы упадёт хоть одна волосинка.

– А та девушка? Разве она не из твоего гарема? – отпрянула от него, спросив.

– Всего-то искала спасения у меня, но не знала обычаи. При всём моём желании спасти её, у меня ничего не вышло – она женщина Эмира. Однажды я уже нарушил закон. Больше нельзя.

– А я подумала.. – остановилась на полуслове, а он продолжил серьёзным тоном.

– Ты думала, что я тиран.

Видно, что до сих пор держит злость на меня. Не улыбается и ответив мне сжал челюсть, вставая с кровати.

Да, тиран! Да, я в лицо ему это кричала до того дня, как не увидела кого поистине должна опасаться.

– Верно говоришь, Бахти. Ты жестоко со мной обошёлся и я не могу это принять или вычеркнуть из памяти.

– Ты, помнишь, я просил тебя отдать свою невинность добровольно? Но ты, как глухая и слепая овца выбрала упрямство, даже не понимая на что себя обрекаешь. Ты бы даже до Каира не доехала, тебя бы порвали до ушей и оставили бы сгорать в песках.

– У тебя всегда есть, что ответить, – я итак подавлена происходящим, тут ещё он с нравоучениями. Мне нечего больше ему сказать, отвернула лицо.

– Что такое? Я открываю тебе глаза на твою же неправоту? – подошёл и сел рядом, а двумя пальцами руки коснулся моего подбородка, повернув к себе лицо.

Я дернула подбородком и смахнула с ресницы слезу. Запуталась я во всём.

– Знаешь, я лучше пойду, чтоб не тиранить тебя.

– Не уходи.

– Вась, я же тебе не мальчик на побегушках. Сначала гонишь в спину с оскорблениями, а потом просишь не уходить.

– Руки не будешь распускать – не выгоню.

Бахти скользнул плотоядными глазами по моим ногам и хитро улыбнулся.

– Что-о? – спросила не отрывая от него глаз, как и он от меня.

Сердце трепетно заколотилось в груди, словно я в тумане и смотрю сквозь Бахти. Он приблизился к моему лицу и целует в щёку, а я как будто под гипнозом, даже не моргнула глазами. Его мужской парфюм нас окутал, на щеке чувствую остался след от поцелуя.

– Руки не распускаю, – шепчет.

– Не надо, – резко встала с кровати.

Бахти шумно вздохнул:

– Доброй ночи, Василина.