Читать книгу Потому что мне можно: деньги – это легко - - Страница 4

Девяностые годы. На дворе все еще нестабильная экономическая ситуация после развала Советского Союза. У людей, переживших эти трудные времена, подрастают дети. Маленькая девочка Катя мечтает о красивом платье. Она хочет быть принцессой, как в сказках, которые ей читает бабушка. Однако в реальности ее жизнь больше походит на историю Золушки. Мама работает на нескольких работах, лишь бы в их небольшой семье, состоящей только из мамы и дочки, были продукты и самые простые вещи, которые успевают занашиваться до покупки новых. Но Катя хочет платье. Чтобы белое и с рюшечками. Чтобы плечики с пайетками, а рукавчики прозрачные, как у Снежной Королевы. Чтобы юбочка пышная и крутилась, когда она танцует. Так сильно эта мечта уже влезла в ее душу, что и думать ни о чем другом не хочется. Но мама работает. Мама устала. У них нет денег.

– Мама, я хочу красивое платье, как у принцессы.

– Я тоже хочу, чтобы у тебя было это платье, Катенька. Но у нас совсем нет денег.

А Катя – девочка добрая. Она любит маму, всячески ей помогает, учится только на пятерки. Она не хочет, чтобы мама работала еще больше. Она будет продолжать хотеть платье, но только тихо-тихо, чтобы мама, не дай бог, не услышала. А то мама расстроится.

И вот наступает день рождения девочки. Она просыпается рано утром, чтобы узнать, кто же ее сегодня поздравит. Она ждет подарки, гадая, что же там, а про платье даже думать боится. Да, хочется. Но маму видеть счастливой хочется еще сильнее. Поэтому Катя просто молча ждет. Любой подарок – тоже подарок, правда ведь?

И вот наступает этот момент. Приехали бабушка с дедушкой. Мама зажигает свечи на торте. Стол хоть и не ломится от еды, но удивительно пестрит теми блюдами, которые обычно дома и не встретишь. А у Кати аппетита нет. Она все ждет и мельком позволяет себе подумать, а вдруг все же случится чудо? И оно случается.

Свечи задула. Желание загадала – пусть у мамы будут деньги, и она не будет работать. Бабушку с дедушкой обняла и поцеловала, за игрушку поблагодарила. Мама вносит большую коробку. Что же там? Игрушка? Или что-то полезное для школы? А может новая форма? Старая уже износилась.

Девочка с нетерпением развязывает ленту. Руки трясутся, пальцы постоянно попадают не туда, но девочка набирается терпения и убирает последний узелок. Что же там? Что же? Пальцы берутся за холодную крышку коробки, видно, мама на балконе прятала подарок, чтобы дочка не заметила. И вот коробка оказывается открыта. Катя охает.

Она боится притронуться, увидев блестящую белую ткань.

– Ну, бери. Что же ты? – ласково подталкивает ее мама.

Катя пересиливает свой страх – а вдруг исчезнет? Она аккуратно берет в руки платье и рассматривает его. Белое. И с рюшечками. И рукавчики прозрачные, как у Снежной Королевы. Только пайеток нет, но это же совсем не страшно. Без них даже лучше! Катя кидается обнимать маму и, крича от радости, тут же бежит переодеваться.

– Может, не надо? Запачкаешь еще, – успевает кинуть вдогонку бабушка, получая от мамы укоризненный взгляд. Но Катя ничего не видит и не слышит. Она аккуратно надевает платье в их с мамой комнате и вертится, глядя в зеркало. Распускает волосы и любуется, какое красивое платье. Теперь она, как принцесса. И крутится, и крутится, а за ней следом поспевает воздушная юбочка. Катя такая счастливая. Купили ей все-таки платье. Но тут она вдруг останавливается. Ужасная догадка посещает ее голову. Она скорее бежит обратно к маме.

– Смотри, какая принцесса, – улыбается дедушка. Но Катя бежит мимо и кидается к маме, цепко хватается за ее руки и смотрит прямо. Лицо обеспокоенное, практически бледное от переживания. Мама пугается.

– Что случилось, Катюш? Платье не понравилось?

– Понравилось! Очень понравилось! Но, мам! – она переходит на шепот, чтобы никто не услышал и не пристыдил. – Нам теперь будет нечего есть?

Она абсолютно серьезно смотрит на маму, а мама серьезно смотрит на взрослую не по годам дочку. А затем тепло улыбается.

– Что ты? Конечно, нет. Будет, еще как будет. У меня просто появились дополнительные деньги, и я купила тебе платье, – нежно гладит она дочь по голове. Где-то на заднем фоне осуждающе кивает головой бабушка, за что дедушка легко пихает ее под ребра. Но Катя и этого не замечает, ее настроение вновь вернулось. У нее есть платье, и это не значит, что теперь будет нечего есть!

Девочка кричит от радости, хохочет. Бросается обнимать маму и крепко ее целует. Мама со слезами на глазах смотрит на свою крошку.

Остаток вечера Катя то и дело вскакивает со стола, начинает кружиться и показывает, как танцуют настоящие принцессы. Она счастлива. Сбылась ее мечта. Бабушке с дедушкой только и остается, что улыбаться и время от времени смеяться, когда их внучка смешно показывает, как ходят принцессы, не двигая головой. Ужин продолжается, атмосфера прекраснейшая. Пока девочка случайно не увлекается, уносясь в очередном танце.

Всего мгновение, и она, оступившись, летит к столу, где, хватаясь за первое попавшееся в попытке не упасть, цепляет стакан с томатным соком. Все содержимое выливается на маленькую принцессу, пачкая желанное платье. Девочка не успевает встать, как слезы наворачиваются на глаза. «Что же я наделала? Мама так старалась, чтобы подарить мне платье, а я его испортила».

– Скорее снимай. Я пойду застираю, – подскакивает бабушка. Мама ее останавливает, и сама поднимает Катю, уводя в спальню. Стоит только им зайти за дверь, как истерические рыдания вырываются из груди девочки. Она рыдает и рыдает, пока мама пытается стянуть с нее платье. Катя закрывает глаза руками, ей так стыдно посмотреть маме в глаза. Мама хоть и не ругается, но Катя думает, что ей очень обидно.

– Не плачь. Постираем и будет у тебя снова платье, – спокойно произносит мама, протягивая Кате ее домашнюю одежду. Девочка молча берет штаны с футболкой и переодевается, всхлипывая. Из зала доносятся голоса.

– А я говорила, нечего его сейчас надевать. На Новый год бы надела на утренник. А теперь все – платье испорчено. Придумала еще. На последние деньги платье покупать. Ей даже выйти в нем некуда, не во двор же и не в школу. Ты вон то средство возьми, которое я привезла. Поможет, – бабушка уходит в ванную с мамой. В зале остается только дедушка. Он протягивает руки, приглашая внучку, когда та тихонечко выходит из комнаты. Катя несется к нему в объятия и зарывается носом в плечо. Ее спина трясется, пока дедушка обнимает и приговаривает, что все хорошо. Вот-вот девочка снова заплачет.

– Ну, Катюш. Не реви. Все хорошо будет. Подумаешь, платье. Ничего. Мы тебе еще одно купим, – пытается успокоить малышку дедушка, но Катя тут же вздрагивает и в страхе отстраняется.

– Нет, нет, нет! Я не хочу платье. Оно совсем мне даже не понравилось. Не надо платье, – начинает она быстро тараторить, удивляя и без того ничего не понимающего дедушку. Но и сама Катя не может сказать, о чем подумала. Она представила, как мама много работала для платья. Как Катя его быстро испортила. Она представила, как маме придется еще больше работать и уставать. Она не хочет, чтобы мама уставала. Пусть лучше она думает, что Катя больше не хочет платье. А она, ничего, перехочет.

Катя понимает, что больше нельзя хотеть платье, потому что это будет означать, что мама еще больше станет работать. Потому что деньги и работа – это усталость.

Эта история такая же выдуманная, как и множество историй, которые проживали и проживают люди, живущие в наших регионах.

– Перехотеть, потому что нет денег.

– Убрать в шкаф, чтобы не испортилось, и достать только в самом крайнем случае.

– Ходить в том, что предлагают.

– Быть довольным тем, что есть.

– Хотеть большего – плохо.

– Большие деньги только у воров и преступников.

– На работе устают.

– Все лучшее только детям.

– Отдыхают только на том свете.

Вот далеко не полный перечень убеждений, прочно поселившийся в головах большого количества людей. Если что-то из этого вам знакомо, то спешу поздравить: вы выросли в одной из многих семей, чью судьбу определил развал Советского Союза.

Девочки в таких условиях вырастают тихими женщинами, не то что не умеющими, но даже не смеющими о чем-то мечтать. Они живут своей бессловесной жизнью, довольствуются тем, что есть, и рано стареют. Их улыбка, скромных и порядочных, скрывает за собой глубокую боль девочек, хотевших платья, но научивших себя перехотеть. Кто-то действительно счастлив, имея то, что есть. Но это большая разница с теми, кто счастлив, потому что себя так научил.

В наше время распространения информации очень сложно жить по старым заветам и казаться всем и себе счастливым, когда внутри кипит целая буря недовольства. Мы привыкаем с детства молчать о своих желаниях, а потом видим, как другие девочки получают все, что хотят. И злимся.

– Вот она отдыхает на островах. Значит, деньги получила нечестно. А если не она, а ее муж, то он тем более – вор и преступник.

– Вот знакомая покупает себе новое платье и даже не в свой день рождения. Да как же так, возмущаемся мы, лучше бы детям что-нибудь купила, порадовала бы их.

Эти и множество других историй, когда где-то глубоко внутри начинает ворочаться комок злости, стоит нам только увидеть, как другие позволяют себе то, что не позволили себе мы. И дело ведь вовсе не в них. Мы злимся на себя, но не знаем, почему. А на деле все очень просто.

В нас все еще сидит ребенок, который помнит, как маме трудно доставались деньги, как много она работала и всегда только для детей. Она так работала, и я буду так же, потому что это правильно. На протяжении десятков лет нарастает эта нейронная связь, созданная еще маленьким ребенком, не понимающим устройство мира. И, казалось бы, все иначе. Мир другой. Мама зарабатывала 100 сомов, а ты зарабатываешь 100 тысяч. Но мысль-то сидит. Установка сформирована и не покидает тебя, даже когда вокруг все другое. Когда желанное платье легко можно себе позволить. Когда можно работать, не уничтожая себя. Когда можно не откладывать жизнь в долгий ящик. Подруги твердят тебе: «Сходи, купи. Прими это». А ты киваешь, но приходишь домой и грустишь. И даже злишься. Ну как это «купи»? Ну не могу я. А вдруг потом денег не хватит, а я все на платья. А вдруг детям что-то понадобится? Старшему вон надо путевку в лагерь взять, а младший новый гаджет просит. Как это я для себя куплю? Нельзя же так. Это неправильно. И пусть люди сколько угодно говорят, что можно позволить себе такую радость, но ты не передумаешь. Может, и задумаешься на секундочку, но тут же отгонишь от себя мысль. Просто потому, что установка сидит глубоко в нас, никуда сама не денется.

К сожалению, большую часть наших взрослых решений за нас принимает ребенок, который все еще находится в своем детстве рядом с родителями. Родители, бабушки с дедушками, тети с дядями говорят, что нельзя тратить деньги на всякую ерунду. А ты вроде уже давно не семилетка и стоишь в своей квартире с достаточно крупной по своим меркам зарплатой, а все равно киваешь и соглашаешься. И идешь покупать не платье себе, а одежду детям в уже и без того битком набитый шкаф.

Все, что мы слышим и наблюдаем, будучи детьми, откладывается глубоко в отделы нашей памяти, превращаясь в правила и установки, которыми мы пользуемся потом на протяжении всей жизни. И как бы кто тебя ни убеждал, как бы кто ни показывал пример, что ничего с тобой не будет, если позволишь себе хотеть и взять, но мысли сидят. Они нас контролируют. Они впитались в каждую клеточку нашего тела и в каждый закоулок подсознания.

Или другая ситуация. Все детство мама тебе твердила: «Нельзя так много есть конфет, а то поправишься. Будешь толстая и некрасивая!». И вот ты вырастаешь, становишься прекрасной девушкой. На улице парни улыбаются, девушки завистливо оглядывают. А ты вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, сгораешь от стыда и думаешь: «Неужели так сильно видно те самые сто граммов, которые прибавились после праздников?». А потом бежишь в зал или доводишь себя до изнурения диетами. Подруга предлагает кусочек тортика. Уплетает его за обе щеки и все рассказывает, какая потрясающая кондитерская открылась на соседней улице. А ты отказываешься, ссылаясь на диету, но продолжаешь сверлить глазами этот кусочек. А он все меньше и меньше. И вот уже осталась одна ложка, так и хочется попробовать. Но ты бьешь себя по рукам, отодвигаешься и слышишь в голове голос: «Нельзя есть сладкое. От него толстеют. Ты же не хочешь быть толстой и некрасивой? Никто замуж не возьмет». А потом успеваешь только задуматься, а действительно ли это мой голос? Звучит очень похоже, но совсем не мой. Но тут же отвлекаешься и уходишь в работу, лишь бы не думать о сладком. Но аппетитные картинки так и появляются в голове одна за другой. Настроение портится, все валится из рук.

Если посмотреть на эту ситуацию со стороны, нельзя обвинить маму в том, что она не права. Она хотела как лучше. Детьми, мы не видим границ и можем умять столько конфет, что потом нам всю ночь будет плохо. Но разве способны мы это понять в этом возрасте? Разве способны съесть совсем чуть-чуть, насладиться и пойти дальше играть? Конечно, нет. И никакие уговоры мамы не помогают, вот она и прибегает к единственному, что всегда работает, – к страху. Виновата ли мама? Нет. Она ведь не знала, к каким последствиям это приведет. Виновата ли ты? Нет. Ты не в силах поменять свое прошлое. Но раз никто не виноват, есть ли вообще проблема? Есть.

Когда нам в детстве что-то запрещают, а мы, подрастая, продолжаем в это активно верить, не разбираясь в том, что ситуация давно уже поменялась, это называется установками. У каждого из нас они есть. Какие-то бывают и хорошие, например, что нельзя уходить куда-то с незнакомым человеком. А какие-то живут в нашей голове, портя и отравляя нашу жизнь. И, может быть, в твои 10 лет установка, что нельзя есть сладкое, была верной. Она спасала тебя от диатеза и безмерного употребления конфет и тортиков. Но сейчас тебе уже не 10. Ты в силах понять, когда наелась, и остановиться. А установка так и живет. Так и получается, что сказано было еще в детстве, а власть над тобой установка имеет до сих пор.

Люди, желающие тебе добра, говорят: «Возьми. Купи. Съешь этот тортик. Позволь себе поспать в течение дня, когда сильно хочется. Дай себе насладиться. Прими заботу». А ты уперлась, как маленькая девочка, и только и делаешь, что улыбаешься и культурно отказываешься, потому что так «правильно». И это самое «правильно» не дает тебе ни насладиться, ни поверить, что так и надо. Потому что взрослая часть тебя уже знает, что мир вокруг стал другим, что все иначе, что нет той ситуации, когда это принесет тебе вред. Но установки сидят глубоко. И менять их надо чуть ли не на уровне ДНК. Нужно копать глубоко в себе, находить причины, улавливать установку и менять ее. Постепенно, шаг за шагом, но менять.

Работая с техниками по смене установок, мы начинаем диалог с самим собой. Вытаскиваем на свет ребенка и убеждаем его, что ничего плохого не случится, потому что он теперь не один в этом решении. Теперь есть мудрый взрослый, который знает меру, зарабатывает и не перейдет грани удовольствия, разрушая свою жизнь. Мы ведем диалог, слово за словом меняя установку на правильную и позволяя себе делать то, что раньше не разрешалось.

Таким образом, слова родителей, их поведение и наши реакции еще мало понимающего ребенка влияют не только на то, как мы проживали те моменты в прошлом, но и на то, как к ним относимся здесь и сейчас. Каждый раз, когда я ловлю себя на мысли, что не позволяю себе чего-то, я начинаю думать. А не позволяет кто? Я, взрослая и осознанная Гаухар, которая думает о последствиях? Или маленькая Гаухар, которая знает от родителей, что это плохо? И если ответ первый, то все нормально, потому что можно найти логику в том, почему я этого не делаю. Но если ответ второй, то это значит лишь одно – над этой установкой надо работать, иначе она не даст мне жить спокойно.

Услышав от меня про установки из детства, люди часто понимают это, как негативное и порой даже жестокое воспитание со стороны родителей. Но чаще всего это не так. Родители, ставя перед нами запреты, в первую очередь, стараются быть родителями. Они заботятся о нас, нашем здоровье и нашем будущем, исходя из того, что имеют под рукой. Они делают все, что могут. Они – серьезные и ответственные взрослые. Но мы просто забываем, что эти правила работают до тех пор, пока мы сами не становимся серьезными взрослыми. Поэтому, когда мама в детстве говорит девочке, что нельзя доверять мальчикам, потому что ты не знаешь, что у них на уме, в этом есть смысл. Они не смогут залезть в твою голову подростка, проанализировать ситуацию и решить, достойный ли это парень или все же стоит его остерегаться. А сама ты этого сделать еще не можешь в силу возраста и отсутствия опыта. Но когда тебе уже за двадцать, ты и сама можешь понять, можно ли доверять этому человеку или лучше не стоит. И тогда уже нет смысла в том, чтобы подозрительно относиться к каждому мужчине. Приходит время убрать эту установку и думать уже своими мозгами, а не принимать как непреложную истину то, чему нас когда-то научили. Но и не стоит при этом винить во всем мать. Она сделала все, что могла сделать. И ее вины нет в том, что ее указания все еще тебя преследуют.