Читать книгу Клеймо ювелира Перхина - - Страница 12

Варя осторожно вылезла из кровати, чтобы не разбудить Виктора, на цыпочках прошла на кухню, прихватив халат. С шестого этажа особой панорамы из окна перед глазами не открывалось, зато можно было наблюдать за верхушками деревьев, найти самую последнюю веточку на какой-нибудь кроне, самую тоненькую, и смотреть, как она шевелится от ветра. А в это время перебирать застрявшие в голове проблемы. Хотелось счастья, полёта, сильных эмоций, и она никак не могла найти в своей жизни хоть какой-нибудь маленький крючок, за который можно было бы это счастье выудить. Повязала фартук поверх халата, достала из холодильника творог, яйца, сняла с полки банку муки и начала делать сырники. Вчера закончила план книги, и он ей не нравился. История не получалась. Да, люди меняются, очищаясь через страдания, и её героиня находит в себе силы, потеряв всё и всех, остаться жить в эмиграции. Но эта новая жизнь через какое-то время снова выставит ей тот же счет, а может, и покрупнее. Варя подумала, что не нащупала главного, что даст ее героине защиту от отчаяния и одиночества. С этой девушкой, уплывшей на пароходе из Одессы в 1919 году, с ней ещё чего-то не произошло, что действительно изменило бы её саму, несмотря на рухнувший мир вокруг. Она просто плывёт по течению и дрожит от страха, она не собрала всю себя, и какая-то часть её души ещё не открыта. Она ещё не понимает, что ей делать.

– Клади! – Виктор сидел за столом перед чистой тарелкой.

Варя положила ему три сырника и плюхнула ложку сметаны. Виктор хихикнул.

– Да успокойся ты! Не нравится – не работай! Пошли их всех со своими рекламодателями! Любые твои аргументы – не аргументы. У них свои крепкие отношения. Лучше книжку начинай, наконец, а не нервы трепи.

– Этому козлу с Рублёвки я точно писать ничего не буду! Что хотят, пусть и делают. И вообще, Вить, мне надоело так работать. Да, я сумасшедшая, но я хочу попробовать что-нибудь другое.

– Что другое? Ты же отлично пишешь, у тебя есть имя уже. Другой журнал?

– Паузу хочу. Новый опыт. Другой. Может, поучиться где? Ещё положить? – Варя кивнула на тарелку с сырниками.

– Если хочешь, чтобы я остался дома и пошёл досыпать.

– Конечно, не хочу, – улыбнулась Варя.

– Сейчас можно свой сайт открыть и писать, я помогу, – он вытер салфеткой губы и встал из-за стола. Сделал шаг к Варе, поцеловал, вдохнув её запах, а другой рукой крепко схватил за попу, – всё для тебя, моя невеста!

– Я тоже думала про сайт.

– Вместе подумаем.

– Я к бабушке сегодня зайду. Вместе, это как?

– Привет Альфонсу передай. Крутой! – Виктор опять хихикнул.

Варя подумала, что он всегда подшучивает над ней. Как будто все её проблемы – это какая-то песенка, которую можно выключить одним щелчком или сделать потише – всё решаемо, не грусти, бейби! Сделаем сайт, делов-то! Пиши себе, занимайся, я помогу. Как будто он когда-нибудь пробовал писать, кроме сочинений на экзаменах и пары писем родителям. Ему даже лень читать мои статьи.

– Надо резину поменять, теплеет. Птички поют, – сказал Виктор из прихожей, обуваясь.

– Да, поют.

Варя порывалась вчера ему рассказать о своих видениях, когда-то это всё равно надо сказать, но опять передумала, не стала доверять самое сокровенное. Не смогла. Странно, но при Викторе видения никогда не приходили. Ни разу. Она хорошо помнила, как это случилось впервые. Она читала в комнате старый номер «Иностранки», который нашла у бабушки. Это был Пленцдорф «Новые страдания юного Вертера».* Сначала послышался птичий крик, а потом на секунду она увидела озеро в середине зелёного леса, красивое, как на открытке. Она никогда не была рядом с таким озером и удивилась, как могло привидеться то, чего она раньше не знала. Откуда? Прошёл, наверное, месяц, когда она увидела его ещё раз и заметила, что день был пасмурный, солнце совсем не светило, а вода у озера всё равно светилась. И вот так они стали приходить, не часто, но приходили. Озеро сменилось дорогой, храмом на утёсе, старинным городом, иногда она видела кареты, здания с колоннами, иногда просто слышала голос. Это никак не мешало ей жить, просто случалось. Отец сказал, что так бывает от стресса или горя, но потом проходит. Бабушка почему-то не хотела, чтобы она это рассказывала отцу. И Варя перестала. Вчера она искала в интернете голоса птиц, но не нашла этот голос, непохожий на другие, особенный, пронзительный, серебристый. В нём слышались звуки трубы, арфы, скрипки, звуки какого-то божественного мира, которые можно услышать только внутренним слухом.

– Заеду к дяде Христофору после работы, – продолжал Виктор, – у него наши колёса в

гараже. Позвоню.

– Я хотела с тобой, – ей нравился Христофор. Доброжелательный, гостеприимный, юморной.

– В другой раз. Если вдвоём приедем, начнёт суетиться, мангал разжигать. Съездим обязательно, но потом. Пойди погуляй, купи себе что-нибудь и пошли всех подальше.

Виктор посмотрел на неё, немного наклонив голову. Подскочил и обнял, в этот раз страстно целуя в губы.

– Колдунья. Не смотри на меня так, я на работу опоздаю.

Ушёл.

Варя встала у окна. Ветер шевелил её любимые веточки.

––

Ульрих Пленцдорф* (1934-2007) немецкий писатель, сценарист, драматург