Читать книгу Клеймо ювелира Перхина - - Страница 18

Опять пешком, куда глаза глядят. Можно ли ни о чём не думать? Забыть всё, что случилось, вычеркнуть день из памяти? Нет, не получится. Слишком много специй в супе, когда пытаешься его спасти. Надо взять кастрюлю и вылить содержимое в унитаз. Потом положить кастрюлю в посудомойку на полтора часа и долго вообще не подходить к плите. Нельзя кривить душой – получается казнь. Компромиссы с собой не проходят бесследно. Компромисс – это оттягивание времени, пирамида вроде финансовой, только вместо потерянных денег уходит внутреннее богатство, часть внутреннего я, которую не восстановишь.

Зашла в магазин за яблоками. Сделала пару кругов по залу с пустой тележкой, забыв вообще, зачем пришла. Остановилась у прилавка с конфетами. Перед глазами пестрел банер: "Шоколадная фабрика "Сказки Пушкина" представляет новый шедевр французских шоколатьеров. Конфеты "Царевна Лебедь". Изысканный вкус, предвкушение любви..." На банере – картина Врубеля "Царевна-Лебедь". Миг между сказкой и реальностью. Сумерки, грусть, перламутр, море, драгоценности и огромные таинственные глаза. Варя остановилась, пораженная и испуганная. Ей показалось, что она смотрит на себя, и та, на картине, улыбается ей и зовёт в волшебную сказку. Выпрямила спину. Вспомнила про яблоки, пошла к фруктам и прихватила шоколадку с прилавка.

Добралась до дома, медленно открыла входную дверь. Темно. Никого нет. Включила свет. Бросила пакет и рюкзак в прихожей и пошла в спальню. Сняла одежду, накинула халат. Кровать с совами молчала, ей не было дела до её чувств. Её захлестнула ярость: она содрала покрывало, огромное, как парус, потом начала стягивать постельное бельё: наволочки летели на пол, пододеяльник трещал по швам, простыня сопротивлялась, но она стащила её, подбегая то к одному углу кровати, то к другому, схватила эту кучу обеими руками и бросилась в ванную комнату.

В дверях наткнулась на Виктора с букетом ромашек, довольного и жизнерадостного.

– Мне нужно две недели, чтобы я нашла себе жильё. Может, меньше.

– Какое жильё? Ты о чём? – встрепенулся Виктор.

– Ты можешь сегодня куда-нибудь свалить? Завтра всё равно выходной, потом выспишься. Сходи в казино, ещё куда-нибудь. Туда, откуда пришёл, например. Сделай мне подарок.

– Никуда я не пойду! Ты о чём вообще говоришь? – Виктор никак не мог взять в толк, как реагировать, – я с Никоноровым встречался. Я же тебе говорил! Ну, поздно пришёл, что тут такого? Первый раз что ли? Ты что?

– Бобров, последнее, что я буду делать – это тебя разоблачать! Я просто не в твоём вкусе. Давно бы так и сказал.

Она оттолкнула оторопевшего Виктора и пошла в ванную. Постояв полминуты, он ринулся за ней. Варя открыла стиральную машину и начала запихивать туда пододеяльник и всё остальное.

– Я два года с тобой живу, и ты не в моём вкусе? Меня, что кто-нибудь заставляет с тобой жить? Что случилось? Я сделал тебе предложение!

– Возьми его обратно. Не хочешь уходить, могу уйти я. Поеду к отцу.

Совершенно ошарашенный Виктор схватил её за плечи. Ромашки разлетелись по полу.

– Менструальное настроение? Душевные конвульсии? Что-то на работе? Варя! – он продолжал держать её, едва не тряся.

– Бобров, исчезни! По-хорошему прошу, – Варя вырвалась наконец и кинулась обратно в спальню, наступая на цветы.

Бросилась с разбегу на голую кровать лицом вниз и замерла. Только руки сжимали наматрасник.

– Хорошо. Я пойду. Это легче, чем разбираться с сумасшедшей. Только не пожалей потом, – жёстко сказал Виктор, не заходя в комнату, и бросил, – ты не умеешь любить.

Хлопнула входная дверь.

Варя перевернулась на спину, уставившись в потолок.

– Да, наверное, не умею.

От света уличных фонарей в комнате стоял полумрак.

Фигура Марии Сергеевны, еле различимая, в белом. Она сидит за столом в своей неизменной позе. Перед Марией Сергеевной стоит коробка из банковской ячейки, на коробке лежит что-то красное, небольшое, бархатное.

Мария Сергеевна смотрит на Варю.

– Там с палкой кто-то около тебя. Осторожнее с ним.

Мария Сергеевна поворачивает голову будто ищет глазами кого-то, но продолжает обращаться к Варе.

– Отец ругается, что не успела. А разве я не успела? Ступай, детка! Ты умница!

Мария Сергеевна берёт в руку красную тряпочку…

– Зина вот смеётся… Говорит, что рис никогда не любила.

Раздаётся звук Вариного телефона.

Варя с закрытыми глазами пошарила рукой на полу около кровати.

– Алло! Ты? Алло! Что?

Сразу не поняла, что звонил отец. Села на кровать. Голос задрожал.

– Умерла? Инфаркт?… Пап, ты там? Я… сейчас.

Варя повалилась на кровать, сотрясаясь от рыданий.